Рафаэль Усманов. Исковое заявление № 3098 от 13.02.2019 г.

1. 1
Dans ses rapports réglementaires et mécaniques avec un individu, il ne faut, à un juge,
pour priver un innocent de tous ses droits et l’envoyer aux travaux forcés, qu’une chose : le
temps ; le temps d’observer les formalités au moyen desquelles les juges gagnent leurs
appointements, et tout est fini. Ensuite, va chercher justice et protection... Et n’est -il pas risible
de songer à la justice quand toute violence paraît à la société une nécessité raisonnable, tandis
que tout acte de douceur comme, par exemple, une sentence d’acquittement provoque une
véritable explosion de mécontentement et de méfiance ?
A.P. Tchékhov (Salle 6, chapitre III)
При формальном же, бездушном отношении к личности, для того чтобы невинного
человека лишить всех прав состояния и присудить к каторге, судье нужно только одно:
время. Только время на соблюдение кое-каких формальностей, за которые судье платят
жалованье, а затем – все кончено. Ищи потом справедливости и защиты … Да и смешно ли
помышлять о справедливости, когда всякое насилие встречается обществом, как разумная и
целесообразная необходимость, и всякий акт милосердия, например, оправдательный
приговор, вызывает целый взрыв неудовлетворенного, мстительного чувства?
А.П. Чехов («Палата № 6», глава III)
Les accusations du requérant à l’encontre du juge constituaient pour l’essentiel des
déclarations de fait. Outre la mise en cause de son éthique professionnelle, et plus
particulièrement son devoir d’impartialité, le requérant accusait le juge du crime de corruption
passive. En ce qui concerne l’allégation de manque d’impartialité du juge, le requérant s’est
fondé sur la manière dont ce dernier avait tranché la cause. (§ 65 de la Аrrêt du 12.02.2019
dans l’affaire Pais Pires de Lima c. Portugal). Обвинения заявителя против судьи были, по
сути, заявлениями о фактах. Помимо того, что заявитель подверг сомнению его
профессиональную этику и, в частности, его обязанность беспристрастности, заявитель
обвинил судью в преступлении пассивного подкупа. Что касается утверждения об
отсутствии беспристрастности судьи, заявитель полагался на то, каким образом последний
принял решение по делу.
Президенту Французской Республики
Эммануэлю Макрону
Tribunal administratif de Poitiers
Истец: жертва организованного в России
преступного сообщества
Усманов Рафаэль Раисович
15.03.56 г. рождения, правозащитник,
без определенного места жительства во
Франции,
E-mail: usmanov.rafael.2015@mail.ru
+ 370 677 84 323
+ 33 773 50 10 59
личные адвокаты и личные
представители
Эдаси Альберто Унович
г. Москва, Батайский проезд, д. 59, кв. 51
тел.: 920 325 58 44,
E-mail:pravodelo777@gmail.com

2. 2
Фёдорова Светлана Дмитриевна
проживающая по адресу: 03039, Украина,
г. Киев, пр-т. Лобановского, 152-А, кв. 67
тел. +380 (96) – 42 99 978,
E-mail: ametista7777@ukr.net
Григорьева Ирина Гургеновна
350058, г. Краснодар, ул. Стасова д. 141,
кв. 42,
тел.: 952 825 81 64,
E-mail: irini0603@mail.ru
Ответчики:
1. La Préfecture
Bâtiment Haussmann
Impasse des Écossais
86000 POITIERS
Téléphone : 05 49 55 70 00
et serveur vocal : 05 49 55 70 70
Adresse postale : 7 place Aristide BRIAND,
CS 30589, 86021 POITIERS
courriel : pref-courrier@vienne.gouv.fr
2. COALLIA PADA
27 Boulevard Solferino, Rez de Chaussée,
86000 POITIERS
Исковое заявление № 3098
(последнее по рассматриваемым вопросам.
Дальше пойдем в вышестоящий суд).
ОПРЕДЕЛЕНИЯ.
Всеобщая декларация прав человека – далее Всеобщая декларация.
Декларация основных принципов правосудия для жертв преступлений и
злоупотребления властью – далее Декларация.
Основные принципы и руководящие положения, касающиеся права на правовую
защиту и возмещение ущерба для жертв грубых нарушений международных норм в
области прав человека и серьезных нарушений международного гуманитарного права –
далее Принципы о компенсации.
Международный пакт о гражданских и политических правах – далее Пакт.
Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах – далее
Пакт об экономических правах.
Декларация о праве и обязанности отдельных лиц, групп и органов общества
поощрять и защищать общепризнанные права человека и основные свободы – далее
Декларация о праве.
Принципы защиты психически больных лиц и улучшение психиатрической помощи
- далее Принципы.
Свод принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в
какой бы то ни было форме – далее Свод Принципов.
Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод – далее
Конвенция.

3. 3
Рекомендации Rec(2004)10 Совета Европы относительно защиты прав человека и
достоинства лиц с психическими расстройствами, принятой 22.09.04 г. – далее
Рекомендации.
Хартия Европейского Союза об основных правах — далее Хартия.
Директива № 2012/29/ЕС Европейского парламента и Совета ЕС об установлении
минимальных стандартов в отношении прав, поддержки и защиты жертв преступлений,
а также замене рамочного решения № 2001/220/ПВД Совета ЕС от 25.10.12 г. – далее
Директива.
Заключение № 11 КСЕС «О качестве судебных решений» (CCJE (2008) Op. № 5),
принятого в Страсбурге 18.12.08 г. – далее Заключение.
1. 07.01.19 г. я прибыл в г. Пуатье как беженец по политическим мотивам (ст.
14 Всеобщей декларации, п. А 2) ст. 1 Конвенции ООН «О статусе беженцев», абзац 4
преамбулы к Конституции Французской Республики 1946 г., ст. 18 Хартии).
1.1 С этого времени я подвергаюсь бесчеловечному и унижающему достоинство
обращению, поскольку незаконно лишен элементарных условий для проживания и
питания, что само по себе переходит в реальные Пытки (Заяв.№3040БесчелОбращ2
(https://goo.gl/kusD7d)) и что мной было объяснено в заявлениях № 3090, №3091, № 3094,
3095 (папка «Суд» (https://goo.gl/SSRAD1)), поданных в административный суд г. Пуатье, а
также Префектуру г. Пуатье.
Ни одно из перечисленных заявлений в установленном п. 3 ст. 2, п. 1 ст. 14 Пакта,
п.п. 1 – 3 ст. 9 Декларации о праве, п. 1 ст. 6, ст. 13 Конвенции, ст. 47 Хартии порядке
рассмотрено не было, в связи с чем я был вынужден (§§ 86, 101 Постановления от
07.11.17 г. по делу «Zubkov and Others v. Russia») обратиться 25.01.19 г. с жалобой (§ 87
Zubkov) в ЕСПЧ (1К 026 250 4250 2), а также 07.02.19 г. (1К 026 271 0155 9).
1.2 Так как со времени моего рандеву в Префектуре 04.02.19 г. моё положение
никак вообще не изменилось, поэтому я напоминаю, что предшествовало этому рандеву и
что произошло после. Однако, так как я как подвергался бесчеловечному и унижающему
достоинство обращению, так и продолжаю подвергаться ему, поэтому можно воспроизвести
жалобу в ЕСПЧ от 07.02.19 г. в полном объеме:
58 То, какими откровенно преступными способами профессиональный Вор, Бандит и
Убийца Путин В.В., действующий под видом Президента РФ и члены его Банды, подвергали
меня уголовным преследованиям, а также лишили всего имущества, пенсии и документов
мной объяснено в предыдущей жалобе от 25.01.19 г., которая была зарегистрирована в
ЕСПЧ за № 3301/19.
58.1 Там же объяснено, как в Литве, куда я вынужден был уехать с целью получения
доступа к Правосудию, меня подвергали бесчеловечному и унижающему достоинство
обращению, что выразилось в лишении жилья и всех средств к существованию, помощи
переводчика и юридической помощи, что запрещено ст. 7 Пакта, ст. 3 Конвенции, § 279
Постановления от 28.06.11 г. по делу «Sufi and Elmi v. United Kingdom».
58.2 Также в данной жалобе я сообщил, что во Франции, куда я теперь переехал для
постоянного проживания, ситуация ничем не отличается от ситуации на подконтрольной
Путину В.В. и членам его Банды территории.
58.3 Но поскольку нарушались мои права, защищаемые п. 3 ст. 2, статьями 7, 14, 16,
17, 19, 26 Пакта, статьями 3, 6, 8, 10, 13, 14, 18 Конвенции, ст. 1 Протокола № 1 к
Конвенции, статьями 1, 4, 7, 11, 15, 17, 18, 20, 21, 25, 34, 41, 47 49 Хартии, поэтому я
обратился в административный суд г. Пуатье, а также Префектуру г. Пуатье с исковыми
заявлениями № 3090, № 3091, № 3095 и заявлением № 3094 (папка «Суд»
(https://goo.gl/SSRAD1)) с целью прекращения противоправной деятельности и нарушения
моих фундаментальных прав. Добиться рассмотрения этих заявлений в г. Пуатье -
невозможно, поскольку здесь, как и на подконтрольной Банде Путина В.В. территории,
отменены все нормы права, которые должны регулировать спорные правоотношения.
58.4 В дополнение к перечисленной преступной деятельности я 24.01.19 г. был
незаконно задержан сотрудниками полиции, что мной достаточно подробно объяснено в
исковом заявлении № 3095. Однако добиться рассмотрения дел в суде практически
невозможно, так как в г. Пуатье считают, что совершение преступлений должностными
лицами должно быть нормой и они за совершенные действия и принимаемые решения
отвечать не должны. Мало того, в г. Пуатье считают, что должностные лица наделены
правом отменить законодательство о противодействии коррупции и правом препятствовать
Жертвам собирать доказательств их преступной деятельности. То есть должностные лица г.
Пуатье считают, что Жертвы не имеют права фиксировать публичные правоотношения,
которые представляют повышенный общественный интерес, посредством аудио- и

4. 4
видеозаписей. Естественно, что доказательства, находящиеся в их распоряжении они
скрывают и уничтожают, что является идеальной и благодатной почвой для деградации
органов власти в целом, Беззакония, Произвола и Коррупции.
58.5 04.02.19 г. у меня в Префектуре г. Пуатье наконец-таки взяли отпечатки пальцев
и оформили нужные для властей документы. Добиться того, чтоб власти к собираемым ими
материалам приобщили мои документы практически невозможно. То есть невозможно
добиться реализации права быть заслушанным, которое защищено п. 1 ст. 6, ст. 13
Конвенции, п. 2 "а" ст. 41 Хартии. Естественно, что право на мотивированный ответ,
защищаемое ст. 13 Конвенции, п. 2 "с" Хартии, в г. Пуатье властями отменено. Естественно,
что в отношении причинителей вреда невозможно добиться начала проведения проверки,
а поэтому безнаказанное причинение вреда должностными лицами стало абсолютной
нормой.
58.6 После сдачи отпечатков пальцев и оформления документов, нужных властям
Пуатье, меня направили в OFII, которое должно решать вопросы пособий и жилья.
Процедура здесь такая же формальная и не учитывает индивидуальные особенности
личности, а поэтому эта процедура не имеет никакого отношения к законности, но имеет
прямое отношение к чрезмерному формализму, который является барьером для реализации
и осуществления Жертвами своих прав (§ 39 Постановления от 02.12.14 г. по делу
"Urechean and Pavlicenco v. Republic of Moldova").
58.7 Когда сотрудник OFII стала предоставлять мне заведомо ложную информацию
относительно моей правоспособности, то я включил диктофон с целью зафиксировать эту
информацию. Однако сотрудник OFII незаконно запретила мне в осуществлении моего
фундаментального права, защищаемого ст. 19 Пакта, ст. 10 Конвенции, с т. 11 Хартии. Так
как она стала незаконно угрожать, что если я буду продолжать аудиозапись, то она
прекратит прием, поэтому я вынужден был выключить диктофон.
58.8 Когда речь зашла о предоставлении жилья, то сотрудник OFII стала утверждать,
что этим вопросом должна заниматься служба "115", хотя эта служба в некоторых случаях
предоставляет возможность только переночевать и это место нельзя отнести к понятию
"жилье", так как с этим местом Жертв ничего не связывает (§ 36 Постановления от 18.11.04
г. по делу "Prokopovich v. Russia"). Но так как служба "115" поиском жилья не занимается,
поэтому мы в очередной раз получили ситуацию правовой неопределенности, когда Жертва
оказывается в порочном кругу, где органы власти перекладывают ответственность друг на
друга и, как следствие, Жертва без какой-либо вины с её стороны остается в правовом
вакууме (§ 33 Постановления от 22.12.09 г. по делу "Bezymyannaya v. Russia"). Это
является явным признаком Произвола, когда даже если действия органов власти полностью
соответствуют "... национальному законодательству, имело место проявление
недобросовестности или обмана со стороны властей (...) или когда национальные органы
власти не предпринимали усилий для надлежащего применения соответствующего
законодательства (…)» (§ 78 Постановления от 09.07.09 г. по делу «Mooren v. Germany»).
59.1 Результатом преступной деятельности сотрудников Префектуры г. Пуатье я в
очередной раз был вышвырнут на улицу, где 04.02.19 г. шел дождь со снегом, хотя «…
право на временное жилье тесно связано с правом на жизнь и играет ключевую роль с
точки зрения уважения человеческого достоинства… » (Европейский Комитет по
социальным правам по делу «Организация Международная защита детей (Defence for
Children International (DCI)) против Нидерландов» от 20.10.09 г., § 47).
59.2 Сколько бы раз я не звонил в службу "115", я всегда получал отказ. Мало того,
служба "115" не стала забирать меня 23.01.19 из полиции, куда она была вызвана
соответствующим должностным лицом, где я сообщил, что мне негде ночевать. В результате
я был вынужден ночевать там.
59.3 Правда, сотрудник OFII порекомендовала сходить к врачу на прием и решить
вопросы со здоровьем.
59.4 Также сотрудник OFII выдала мне личную расчетную карту, куда должны
начисляться соответствующие средства. Однако, по объяснениям сотрудницы, получить я их
смогу не ранее 05.03.19 г. То, как и где я смогу питаться никого в Префектуре и OFII не
интересовало. То есть однозначно, что меня обрекли на смерть от голода.
59.5 Вывод. Если Жертвы приезжают в г. Пуатье и не имеют средств к
существованию, то их гарантированно вышвырнут на улицу и никого не будет интересовать,
смогут ли они выжить в таких условиях. Такое отношение властей к беженцам является
средством давления, которое должно вынудить Жертв уехать в какое-либо другое
место. Для достижения этой преступной цели отменяются все нормы права, которые бы
позволили Жертвам защитить свои права и законные интересы. Жертвам запрещается
собирать доказательства преступной деятельности органов власти, которые являются

5. 5
источником Беззакония и Произвола. Несмотря на то, что органы власти являются
источником Беззакония и Произвола, то есть систематически создают конфликтыинтересов,
в связи с чем подлежат безусловному отводу и увольнению с занимаемых должностей, тем
не менее заявить отвод им практически невозможно. То есть их невозможно призвать к
законности, поскольку в нарушение п. 1 ст. 14 Пакта, п. 9 Замечаний КПЧ общего порядка
№ 32, п. 1 ст. 6 Конвенции, §§ 133, 134 Постановления от 04.04.18 г. по делу «Correia de
Matos v. Portuga» беженцы лишены права на защиту нарушенных прав и свобод в суде.
Судебная власть в г. Пуатье вообще не действует, а это значит, что она является обслугой
исполнительной власти и не является независимой и беспристрастной. Бессмысленно
говорить о судебной власти, которая не рассматривает вопли Жертв (§§ 94 - 100
Постановления от 23.04.09 г. по делу «Popov and Vorobyev v. Russia»).
Переводчики привлекаются не тогда, когда они привлекаться должны, а тогда, когда
пожелают представители органов власти.
Право на юридическую помощь в г. Пуатье отменено вообще и до этой помощи
добраться практически невозможно. Но поскольку правоХоронительная практика не имеет
никакого отношения к законности, то это значит, что местные адвокаты являются
неотъемлемой частью Системы Беззакония и Произвола, создали её и способствуют ей. А
поэтому ни о какой юридической помощи не может быть и речи. Утратившие от
безнаказанности разум чиновники не решают проблемы, а создают их. Поэтому вынужден
повторить то, что я написал в п. 3 искового заявления № 3095: "Таким образом,
отказываясь принимать законные, обоснованные и мотивированные (п. 2 «с» ст. 41 Хартии)
решения по моим доводам, сотрудники COALLIA и Префектуры незаконно лишили меня
права на получение информации, касающейся всех моих прав и порядке их осуществления,
чем нарушили фундаментальное право на сбор и получение информации, защищаемое п. 2
ст. 19 Пакта, п. «а» ст. 6 Декларации о праве, ст. 13 Конвенции, ст. 11 Хартии. То же
относится и к незаконному запрету на осуществление мной аудио- и видеозаписи
публичных правоотношений. Мое незаконное задержание, организованное сотрудниками
COALLIA 24.01.19 г. доказывает как их профессиональную некомпетентность, так и то, что
их место должно быть в очереди для безработных. Тот факт, что результатом их
деятельности является то, что я лишен жилья и средств к существованию доказывание, что
в них нет ничего человеческого и с ними необходимо поступить также, как они поступают со
своими Жертвами. То есть, поскольку они незаконно получают заработную плату, поэтому
она должна быть возвращена в соответствующую казну, а они должны жить на то, что
реально заработали, то есть выполнили социально полезные действия. В данном случае они
не занимаются распределением беженцев, а они создают проблемы и беженцам, и для
Франции, как страны, которая становится не правовым государством. Их действия,
результатом которых является бесчеловечное и унижающее достоинство обращение
является безусловным основанием для начала проведения проверки (§§ 187 – 189
Постановления от 25.04.2013 по делу «Savriddin Dzhurayev c. Russie») на предмет
законности, обоснованности и мотивированности. Как должностные лица они должны
объяснять свои действия, принимаемые решения и их последствия ссылками на
подлежащие применению нормы действующего законодательства, а также обязаны
разъяснить Жертвам порядок обжалования и принимать меры к осуществлению этого
порядка, то есть приему жалоб и заявлений. И поэтому я повторяю, что надо быть реальным
Сумасшедшим, чтоб бороться с миллионами следствий, порождаемых несколькими
причинами, поскольку, как было известно испокон веков: сessante causa, cessat effectus – с
прекращением причины, прекращается действие, как, впрочем, и еx iniuria ius non oritur -
право не возникает из несправедливости.
То есть, не решая проблемы самого беженства, они их только усугубляют и создают
проблемы уже всей Франции, как государству. Не имеет значения, что они этого не сознают.
Имеет значение то, что ни одна страна мира, какой бы эффективной экономика у неё не
была, физически не сможет принять всех желающих, если она не будет устранять причины
самого беженства, которые, на самом деле, решаются достаточно просто. Нужно всего лишь
применить четвертый параграф Преамбулы к Конституции от 27 октября 1946 г.
(включенной в Конституцию от 4 октября 1958 г.), где Франция провозглашает право на
убежище на "территории Республики" для «всякого лица, преследуемого за свою
деятельность во имя свободы». Одна эта формулировка решает все проблемы беженства.
Необходимо всего лишь понять как правовой, так и психологический смысл приведенной
формулировки".
60.1 В связи с тем, что власти г. Пуатье с 07.01.19 г. меня вышвырнули на улицу,
лишили жилья и всех средств к существованию, чем цинично нарушили право, защищаемое
ст. 7 Пакта, ст. 3 Конвенции, ст. 4 Хартии, то есть не подвергаться бесчеловечному и

6. 6
унижающему достоинство обращению, а теперь уже следует говорить и о Пытке не только
психологической, но и физической; нагло лишили прав на помощь переводчика и
юридическую помощь с лишением права на информацию о всех правах и порядке их
осуществления, лишили права на эффективные средства правовой защиты, поэтому следует
утверждать, что г. Пуатье является образцом Коррупции, где разумные доводы сами по себе
невозможны, что объяснено как А. Маслоу, так и Г. Гадамером. А. Маслоу в своей книге
«Мотивация и личность» объяснил: «Действительно, концепция формирования стереотипов
во многом объясняет существование извечной проблемы: люди могут продолжать
заблуждаться, год за годом не замечая очевидной истины. Как известно, принято считать,
что невосприимчивость к очевидному полностью объясняется вытеснением или влиянием
мотивации». Когда существует криминальная мотивация (ст. 19 Конвенции ООН против
коррупции), то разумные доводы умолкают. Это же объяснил и немецкий философ Гадамер
Г. в книге «Актуальность прекрасного»: «Критика идеологии, по крайней мере утверждает,
что из-за противоположности общественных интересов коммуникация между членами
общества становится практически столь же невозможной, как и между душевнобольными».
При сложившейся системе обращаться к представителям власти г. Пуатье, можно с таких же
успехом, как обращение к Идиоту. Результат будет одним и тем же (§§ 92, 102, 109, 110
Постановления от 25.09.18 г. по делу «Denisov v. Ukraine): доводы рассмотреныне будут (§
201 Постановления от 27.03.14 г. по делу «Matytsina v. Russia»). Но так как эта Система
психологических и физических Пыток имеет необратимые последствия, поэтому должно
быть применено правило 39 Регламента и ЕСПЧ должен принять меры к прекращению
системного нарушения ст. 3 Конвенции, а возможно, и ст. 2 Конвенции. В связи с чем
напоминаю, что «… вопрос об ответственности государства по статье 3 может возникнуть в
отношении обращения в случае, если заявитель, полностью зависящий от государственной
поддержки, столкнулся с официальным безразличием в ситуации серьезных лишений или
нужды, несовместимой с человеческимдостоинством (…). В этом случае заявитель прожил
многие месяцыв состоянии самой крайней бедности, не имея возможности удовлетворять
самые основные потребности: в еде, гигиене и месте для проживания. Помимо этого, Суд
отметил постоянный страх заявителя подвергнуться нападению и ограблению, а также
полное отсутствие вероятности улучшения его положения (…). Суд постановил, что условия,
в которых живет заявитель, достигают порога, предусмотренного статьей 3, и решил, что
Греция нарушает эту статью, поскольку именно она является государством,
непосредственно отвечающим за условия жизни заявителя (…). Суд установил также, что
Бельгия нарушает статью 3, потому что, в частности, она передала заявителя Греции, чем
сознательно вынудила его жить в условиях, которые равносильныобращению, унижающему
достоинство (…)» (§ 279 Постановления от 28.06.11 г. по делу «Sufi and Elmi v. United
Kingdom»). Также следует напомнить, что "… Договаривающееся государство будет нести
ответственность в соответствии с Конвенцией за нарушения прав человека, причинённые
действиями его агентов, осуществлёнными при исполнении ими должностных полномочий
(…). Однако, государство может также нести ответственность даже в тех случаях, когда его
агенты действуют ultra vires или вопреки указаниям (…). Согласие или попустительство
органов власти договаривающегося государства в отношении действий отдельных лиц,
нарушающих права, содержащиеся в Конвенции, или иных лиц в его юрисдикции, может
также привести к ответственности этого государства в соответствии с Конвенцией (…)" (§
119 Постановления от 06.11.18 г. по делу «Burlya and Others v. Ukraine»). "... согласно
Конвенции, эти органы несут объективную ответственность за поведение своих
подчиненных и обязаны диктовать свою волю подчиненным и не могут ссылаться на свою
неспособность обеспечить подчинение" (…) (§ 124 Постановление ЕСПЧ от 03.07.14 г. по
делу «Georgia v. Russia (I)».
61. Нарушение статей 3, 5, 6 (§ 1, §§ 3 "с", "е"), 8, 10, 13, 14, 17, 18 Конвенции, ст. 1
Протокола № 1 к Конвенции.
Тот факт, что как Путин В.В. и члены его Банды, власти Литвы, так и власти Франции
лишили меня жилья и средств к существованию неопровержимо доказывает нарушение
моего права не подвергаться бесчеловечному и унижающему достоинство обращению, что
было установлено в § 279 Постановления от 28.06.11 г. по делу «Sufi and Elmi v. United
Kingdom», § 263 Постановления от 21.01.11 по делу "M.S.S. c. Belgique et Grèce" и что
запрещено ст. 7 Пакта, ст. 3 Конвенции.
61.1 Так как "...положения Конвенции нельзя толковать и применять вне контекста..."
и "... нужно учитывать "любые соответствующие нормы международного права,
применяемые в отношениях между участниками", и, в частности, нормы, касающиеся
международной защиты прав человека" (...)" (§ 174 Постановления от 05.03.18 по делу
"Naït-Liman c. Suisse"), поэтому можно утверждать, что как Путин В.В. и члены его Банды,

7. 7
так и власти Литвыи Франции своих преступных целей достигали откровенно преступными
средствами: в нарушение п. "а" ст. 6 Декларации о праве, п. 2 ст. 19 Пакта, ст. 10
Конвенции, не разъясняли ВСЕ права и ПОРЯДОК ИХ ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ при разрешении
конкретных правоотношений, хотя психически здоровым было объяснено, что " … в
обстоятельствах, при которых доступ к информации жизненно важен для осуществления
прав заявителя на получение и распространение информации, отказ в доступе может
являться вмешательством в это право. Принцип защиты прав в соответствии с Конвенцией
практическим и эффективным образом требует, чтобы заявитель в такой ситуации был
способен опираться на защиту статьи 10 Конвенции" (§ 155 Постановления от 08.11.16 г. по
делу «Magyar Helsinki Bizottság v. Hungary»).
61.2 Путин В.В. и члены его Банды откровенно преступными способами забрали у
меня моё жильё, принадлежащее мне на праве личной собственности. А это зна-чит, что
ими было нарушено мое право на уважение частной жизни, защищаемое ст. 8 Конвенции
(Постановления от 06.12.11 г. по делу "Gladysheva v. Russia", от 15.05.18 г. по делу "Titova
and Others v. Russia"). Власти Литвы и Франции меня просто вышвырнули на улицу (§ 279
Постановления от 28.06.11 г. по делу «Sufi and Elmi v. United Kingdom»), чем нарушили
взаимосвязанные требования ст.ст. 3, 8 Конвенции.
61.3 Ни в России, ни в Литве невозможно обжаловать преступную деятельность
властей, поскольку невозможно получить ответыпо существу поставленных вопросов, как
это предписано ст. 13 Конвенции, § 96 Постановления от 04.02.03 г. по делу «Lorsė аnd
Others v. the Netherlands». Во Франции дело обстоит не лучше, поскольку при очевидных
нарушениях прав невозможно добиться реализации превентивных мер прекращения
нарушения прав, что фактически следует из моих исков № 3090, № 3091, № 3095 и
заявления № 3094 к властям Франции (папка «Суд» (https://goo.gl/SSRAD1)).
61.4 Несмотря на то, что мной поданы иски в административный суд г. Пуатье на
нарушение моих фундаментальных прав, в том числе юридическую помощь и помощь
переводчика, их содержание и способа осуществления (§ 107 Постановления 05.03.18 по
делу "Naït-Liman c. Suisse"), однако добиться их рассмотрения невозможно. Тот факт, что
власти Пуатье продолжают свою противоправную деятельность по нарушению моих прав,
гарантированных ст.ст. 3, 6 (§§ 3 "с", "е"), 8, 10, 18 Конвенции, ст. 1 Протокола № 1 к
Конвенции, при этом они злоупотребляют своими правами и должностным положением (§§
156 - 159, 166 - 168 Постановления от 28.11.17 г. по делу "Merabishvili c. Géorgie"),
неопровержимо доказывает, что нарушение ст. 6 § 1 Конвенции в отношении беженцев
является абсолютной нормой, чем злостно нарушается ст. 16 Декларации ООН "О статусе
беженцев".
61.5 Информация о правах и порядке их осуществления является гарантией их
защиты(§ 42 Постановления от 08.11.16 г. по делу «Magyar Helsinki Bizottság v. Hungary»):
"в дополнение к праву лиц на запрашивание и получение информации, … касающейся их,
которая может повлиять на их индивидуальные права. … право на свободу мнения и
выражения гарантирует другие права (...) и доступ к информации часто является ключевым
для лиц, стремящихся осуществить другие права". Точно также нарушение одного права на
помощь переводчика достаточно, чтоб были нарушены все права без исключения. А это
значит, что доказано нарушение не только взаимосвязанных требований 6 § 1, §§ 3
"с", "е" Конвенции, но и прав, гарантированных статями 3, 8, 10, 13, 14, 17, 18 Конвенции,
ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции.
62.1 Несмотря на то, что я являюсь беженцемпо политическим мотивам в силу п. А 2)
Декларации "О статусе беженцев" и уже в силу этого я имею право на получение пособия,
поскольку лишен и всех средств к существованию, и какого-либо дохода, поэтому лишение
меня пособия является нарушением ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции, что, например,
объяснено в Постановлении от 15.09.09 г. по делу «Moskal v. Poland». Мало того, я являюсь
пенсионером в силу своего возраста и поэтому пособие должен получать безусловно.
62.2 Во Франции пособие на детей начисляется и выдается автоматически. Однако я,
как пенсионер, пособие получить не могу ни при каких обстоятельствах. Тем не менее как
дети, так и пенсионеры относятся к социально уязвимым группам общества. Но если
пособия на детей им начисляются и выдаются автоматически, а пенсионеры пособий
лишены, то это значит, что пенсионеры, как социально уязвимая часть общества
подвергаются дискриминации по отношению к детям.
62.3 То, что я в Пуатье органами власти подвергаюсь дискриминации по отношению к
правам, гарантированным статями 3, 6 (§ 1, §§ 3 "с", "е"), 8, 10, 13, 18 Конвенции, ст. 1
Протокола № 1 к Конвенции достаточно подробно объяснено в п.п. 6.1 – 6.8 искового
заявления № 3091 (папка «Суд» (https://goo.gl/SSRAD1)).
62.4 О том, что я являлся и являюсь в России достаточно известным правозащитником

8. 8
и именно за свою правозащитную деятельность подвергаюсь преследованию со стороны
Путина В.В. и его Банды, властям Пуатье было сообщено не только в заявлении № 3089
(Заяв.№3089беженство (https://goo.gl/xyyGMV)), но и исковом заявлении № 3090. Однако,
несмотря на это, я властями Пуатье и лишен всех прав, и подвергаюсь бесчеловечному и
унижающему достоинство обращению. А это значит, что доказано, что власти Пуатье в
отношении меня осуществляют свою противоправную деятельность именно как
правозащитника, чем цинично нарушают ст. 18 Конвенции. Как должна применяться ст. 18
Конвенции достаточно подробно объяснено не только в совместном особом мнении судей
Юнгвейрта, Нуссбергера и Потоцкого на Постановление от 30.04.13 г. по делу «Tymoshenko
v. Ukraine», но и в Постановлении от 28.11.17 г. по делу "Merabishvili c. Géorgie".
62.5 В связи с тем, что властями Пуатье совершенно очевидно нарушается ст. 3
Конвенции и поэтому в отношении неё должно начаться быстрое и тщательное
расследование (§§ 187 - 189 Постановления от 25.04.2013 по делу «Savriddin Dzhurayev c.
Russie»), что достаточно подробно объяснено в заявлении № 3094. Но в любом случае
«Даже если исходить из того, что оспариваемое ограничение является законным,
правительство не выдвинуло никаких аргументов в отношении его цели или соразмерности
между используемыми средствами и преследуемой целью, какими бы они ни были… (§ 43
Постановления от 20.02.18 г. по делу «Vujović and Lipa D.O.O. v. Montenegro»)… потеря
заявителямивозможностииспользования средства правовой защиты, по которым
они разумно считались доступными, представляет собой непропорциональное
препятствие (…). Соответственно, имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции» (§
44 там же) и «Что касается внутренних средств правовой защиты, которые должны быть
приняты для решения системной проблемы ... «превентивные» и «компенсационные»
средства правовой защиты должны сосуществовать во взаимодополняющей форме. Таким
образом, когда заявитель содержится в условиях, противоречащих статье 3 Конвенции,
наилучшим возможным средством правовой защиты является быстрое прекращение
нарушения права не подвергаться бесчеловечному и унижающему достоинство обращению
...» (§ 121 Постановления от 25.04.17 г. по делу «Rezmiveș et autres c. Roumanie»).
62.6 Вопрос незаконного задержания 24.01.19 г. рассмотрен в заявлении № 3095.
63. В связи с тем, что я властям Пуатье подал исковые заявления № 3090, № 3091, №
3095 и заявление № 3094 (папка «Суд» (https://goo.gl/SSRAD1)), но их никто
рассматривать не намерен, был непосредственно и в Префектуре г. Пуатье, и в полиции, и в
суде, поэтому я исчерпал все средства правовой защиты.
63.1 Несмотря на то, что в жалобе от 25.01.19 г. (№ 3301/19) объяснено, что больше
мне не требуется для решения системной проблемыобращаться куда-либо, тем не менее я
дополнительно объясняю, что «Согласно статье 35 Конвенции, в распоряжении заявителя
должны быть средства правовой защиты, достаточные для возмещения ущерба,
причиненного предполагаемым нарушением. Заявитель не обязан прибегать к средствам,
которые являются неадекватными или неэффективными (…) (§ 86 Постановления от
07.11.17 г. по делу «Zubkov and Others v. Russia»). … Изложенные в пункте 1 статьи 35
требования об исчерпании внутригосударственных средств правовой защиты и соблюдении
шестимесячного срока тесно связаны между собой. Как правило, шестимесячный срок
исчисляется с момента вынесения окончательного решения в процессе исчерпания
внутренних средств правовой защиты. Но если изначально очевидно, что в распоряжении
заявителя не было эффективных средств правовой защиты, такой срок исчисляется с даты
обжалуемых действий или мер, либо с даты, в которую заявитель узнал о таких действиях,
их последствиях или причиненном такими действиями вреде. При этом пункт 1 статьи 35 не
должен быть истолкован как обязывающий заявителя подавать жалобу в Европейский Суд
до того, как его положение в данном деле будет окончательно определено на национальном
уровне. Поэтому в тех случаях, когда заявитель воспользовался имеющимся средством
правовой защиты и лишь впоследствии узнал об обстоятельствах, в силу которых данное
средство становилось неэффективным, Европейский Суд считает целесообразным в целях
пункта 1 статьи 35 начинать исчисление шестимесячного срока с даты, когда заявителю
впервые стало известно или должно было стать известно о таких обстоятельствах (…). В тех
случаях, когда исключительным средством правовой защиты, имеющимся в распоряжении
заявителя, является обращение в суд, шестимесячный срок может исчисляться с даты
вынесения решения о применении данного средства защиты (…)» (§ 101 там же).
63.2 Также напоминаю, что «… присуждая компенсацию морального вреда,
национальные суды должны обосновать свое решение приведением достаточных мотивов
(…) (§ 77 Постановления от 17.12.09 г. по делу «Shilbergs v. Russia»). … применяя
компенсаторный принцип, национальные суды могли назначить компенсацию с учетом
мотивов и поведения осужденного, а также обстоятельств допущенного нарушения. ... Та же

9. 9
логика применима к мотивировке национальных судов при рассмотрении исков против
государства в связи с его причиняющими вред действиями. … средства, которыми
располагает государство, не могут считаться смягчающими его ответственность и потому не
являются существенным фактором при оценке вреда в соответствии с компенсационным
критерием. Кроме того, … национальные суды как гаранты прав и свобод личности обязаны
сознавать свой долг в порицании незаконного поведения государства вплоть до
присуждения адекватной и достаточной компенсации вреда, причиненного заявителю,
принимая во внимание фундаментальную значимость права, … даже если они полагали, что
это нарушение допущено по неосторожности, а не вследствие умышленного поведения
государства. Это могло бы позволить государству сделать вывод о том, что оно может
пренебрегать правами и свободами личности или обходить их безнаказанно» (§ 78 там же).
65. Так как никаких средств правовой защиты в Пуатье не существует, поэтому
напоминаю, что «…совершенно очевидно, что существует административная практика
постоянных нарушений, несовместимая с положениями Конвенции, и государство проявляет
терпимость в отношении подобных нарушений, в результате чего разбирательства в
национальных судах могут стать бесполезными или неэффективными (…)» (§ 67
Постановления от 16.09.96 г. по делу «Akdivar and Others v. Turkey»), а также в наличии
«…полная пассивность национальных властей в случаях, когда должностные лица
совершают ошибочные или незаконные действия, например, не начинают расследование
или не оказывают заявителю какую-либо помощь… (§ 68 там же). … принцип необходимости
использования внутренних средств защиты не является абсолютным и не может
применяться автоматически. При решении вопроса о том, был ли соблюден этот принцип,
необходимо принимать во внимание специфические обстоятельства каждого отдельного
дела (…). Это означает также, что необходимо реалистически учитывать не только само
наличие правовых средств в правовой системе конкретного государства - участника, но и
общий правовой и политический контекст, в котором они должны действовать, равно как и
положение, в котором находятся заявители» (§ 69 там же). "... В соответствии с Конвенцией
власти государства строго отвечают за поведение подчиненных им лиц; они обязаны
навязывать свою волю и не могут прятаться за ширмой неспособности обеспечить уважение
этой воли (…)» (§§ 318, 319 Постановления от 08.07.04 г. по делу «Ilascu and Others v.
Moldova and Russia").
1.3 11.02.19 г. я пришел в COALLIA с целью узнать: 1. где в ближайшее время
можно пойти на курсы французского языка? 2. разобраться с порядком поездки в
Префектуру Бордо 05.03.19 г.; 3. узнать конкретно, кто должен решать вопрос с
предоставлением жилья, поскольку информация в OFII по данному вопросу порождает
больше вопросов, чем ответов и создает полную неопределенность. Номер моего талона был
697.
1.3.1 Пропустив всех, кого можно было пропустить, мне стало понятно, что со мной
разговаривать в COALLIA никто не намерен. Тогда я взял следующий талон за № 725,
включил диктофон и спросил у сотрудницы: how long i must wait? Сотрудница COALLIA
начала незаконно требовать, чтоб я выключил диктофон. Однако, так как она явно
игнорировала свои обязанности по приему и явно подвергала меня дискриминации
по отношению к другим посетителям, поэтому я продолжил запись. Сотрудница COALLIA
куда-то позвонила и начала прием следующего посетителя, явно игнорируя меня.
1.3.2 Когда прием посетителя был закончен, я выключил диктофон, показал это
сотруднице COALLIA и задал тот же вопрос. Однако сотрудница не желала на него отвечать.
Из беседы сотрудницы COALLIA с моим знакомым я узнал, что она вызвала полицию.
Таким образом, ключевым вопросом является законность действий сотрудницы
COALLIA, которая незаконно запрещала мне осуществлять свое право на получение
информации о публичных правоотношениях способами и средствами по своему выбору (ст.
19 Всеобщей декларации, п. 2 ст. 19 Пакта). То есть она обязана сослаться на нормы
права, которые позволяли ей осуществлять вмешательство в мое фундаментальное право, а
органы власти обязаны заставить её это сделать (§ 124 Постановление ЕСПЧ от 03.07.14
г. по делу «Georgia v. Russia (I)», §§ 318, 319 Постановления от 08.07.04 г. по делу «Ilascu
and Others v. Moldova and Russia"). Также органы власти г. Пуатье обязаны заставить
сотрудницу COALLIA привести мотивы (п. 2 «с» ст. 41 Хартии), по которым она
отказывается подчиняться тем нормам права, на которые ссылаюсь я
(Заяв.№3040п.1.4Видео7 (https://goo.gl/9VTjBx)).
1.3.3 Когда приехала полиция, то я вновь включил диктофон. Была приглашена
мадам Амелия, которая говорит на русском языке. Нет необходимости описывать весь
разговор, поскольку его можно прослушать: папка «Аудио» (https://goo.gl/ggjG9t).

10. 10
Важно отметить лишь одно: требование должностных лиц о прекращении аудиозаписи
во время публичных правоотношений является незаконным и содержит
коррупциогенные признаки. Мало того, это требование говорит о некомпетентности
должностного лица, создании им конфликта интересов и необходимости его или её
увольнения с занимаемой должности. Если бы эта сотрудница COALLIA исполняла бы по
отношению ко мне свои прямые должностные обязанности и не понуждала бы меня
фиксировать её преступные действия, то я бы и не включал диктофон. Однако она
считает, что она вправе распоряжаться моей жизнью и временем, как ей вдумается, то есть
посредством Произвола (Заяв.№3040Произвол6 (https://goo.gl/ymkQyf)). Но так как она
осуществляла Произвол, что ей запрещено ст. 17 Конвенции, ст. 54 Хартии, поэтому она
должна за это платить, как ей предписано п. 3 ст. 2 Пакта, ст. 13 Конвенции.
Когда я с сотрудниками полиции вышел из COALLIA то номер талона был уже 745
(папка «Документы» (https://goo.gl/KDMBwm)).
2. Вывод. Чем бы ни занимались органы власти г. Пуатье, однако результат
этой деятельности будет одним и тем же: Жертв вышвырнут на улицу и лишат всех средств
к существованию. Потенциальная «опасность явлений, присущих рассматриваемой
деятельности, случайность риска, которому подвергался заявитель по причине
опасных для жизни обстоятельств, статус лиц, имеющих отношение к созданию
таких обстоятельств, а также вопрос о том, были ли действия или бездействие этих лиц
осознанными, являются факторами, которые, среди прочего, необходимо принимать во
внимание при рассмотрении конкретного дела по существу, чтобы определить
ответственность государства по … Конвенции» (§ 73 Постановления от 30.04.04 г. по делу
«Oneryildiz v. Turkey»). Когда речь идет о правильной деятельности органов власти,
которая представляет повышенный общественный интерес и которая должна
регулироваться обществом(§ 90 Oneryildiz), «… компетентные органы должны действовать
с примерной старательностью и быстротой и по собственной инициативе возбудить
расследование, способное, прежде всего, реконструировать обстоятельства, при
которых произошел рассматриваемый инцидент, и любые недостатки в системе
правового регулирования, а также установить государственные органы и должностных
лиц любого уровня, имеющих отношение к рассматриваемым событиям (§ 94 там же). …
производство по делу в целом, включая стадию судебного разбирательства, должно
соответствовать требованиям о позитивном обязательстве защищать … людей через
закон» (§ 95 там же) и «… обеспечивать проведение независимого и беспристрастного
официального расследования, соответствующего минимальным стандартам
эффективности… (§ 94 там же). … национальные суды ни при каких обстоятельствах не
должны позволять оставаться безнаказанными преступления против жизни и здоровья
людей. Это важно для поддержания общественного доверия и обеспечения приверженности
принципу верховенства права, а также для предотвращения появления терпимости к
незаконным актам либо сговора на их совершение (…). …» (§ 96 там же).
Нерассмотрение моих обращений свидетельствует «скорее о конфликте полномочий
разных органов и о применении тактики проволочек» (§ 99 Oneryildiz). Однако давно
известно, что безнаказанность представителей органов власти, систематически
нарушающих подлежащие применению нормы действующего законодательства, приводит
«… к появлению состояния неопределенности относительно пределов полномочий
административных органов, ответственных за принятие мер, предусмотренных
законодательством, применение которого поэтому общество не могло предвидеть (§
104 там же). … Превентивные меры, принятия которых требует соответствующее
позитивное обязательство, как раз входят в круг обязанностейгосударственных органов и
обоснованно могут считаться подходящим средством предотвращения опасности, о которой
они были информированы… » (§ 107 там же).
Лишение меня доступа к суду обусловлено отсутствием вразумительной системы
контроля, «… которая заставляла бы ответственных лиц принимать меры по обеспечению
надлежащей защитыобщества, а также система сотрудничества и координации действий
между различными административными органами, которая позволила бы не допустить
усугубления опасности, о которой они были информированы… (§ 109 Oneryildiz). …
Административные органы следствия, которые имели право возбудить уголовное дело (…),
лишь частично поддержали выводы прокурора по причинам, которые были недоступны
для понимания Европейского Суда и которые власти … не пытались объяснить. В
действительности эти органы, независимость которых уже оспаривалась в ряде дел, …, в
результате сняли обвинения с Министерства … и правительственных органов (…) и
попытались ограничить обвинение "халатностью" как таковой, исключив из дела
рассмотрение вопроса об угрозе жизни. … Соответственно, по мнению Европейского Суда,

11. 11
чем выяснять, соответствовало ли предварительное расследование во всех отношениях
процессуальным требованиям, установленным для таких дел (…), было предпочтительнее
оценить, были ли судебные органы, как хранители законов, призванных охранять
жизнь граждан, решительно настроены наказать виновных» (§ 115 Oneryildiz). Судя
по результатам можно утверждать, что хранителей законов в Пуатье – не существует, как и
самих законов.
3. Я в п. 3.3 заявления № 3095 объяснил, что безосновательное лишение меня
времени стоит 200 евро в час. Я безосновательно по вине сотрудницы COALLIA потерял 2
часа, а это значит, что мне должны заплатить за потерю времени 400 евро. Так как
сотрудница COALLIA в отношении меня цинично в присутствии других посетителей
осуществляла Произвол и дискриминацию (п.п. 6 – 6.3 заявления № 3091), что ей
запрещено ст.ст. 5, 26 Пакта, ст. 14, 17 Конвенции, ст.ст. 20, 21, 54 Хартии, поэтому я
оцениваю это в 10 000 евро.
3.1 В связи с тем, что я властями г. Пуатье лишен жилья и всех средств к
существованию, то есть продолжаю умышленно подвергаться бесчеловечному и
унижающему достоинство обращению, то с учетом прежних доводов об обязательности
компенсации в размере 37 000 евро (п.п. 3 – 3.2 искового заявления № 3095) и преступной
деятельности сотрудницы COALLIA 11.02.19 г., моральный вред не может быть оценен ниже,
чем в 50 000 евро.
3.2 Мои представители также должныполучить причитающиеся им 200 евро в час
за консультации при написании данного иска и последующих. А поэтому им должны
произвести компенсацию в размере уже по 1200 евро.
3.3 С учетом прежней задолженности, связанной с необоснованным лишением
меня времени (п. 3.3 заявления № 3095) мне должны компенсировать 3000 евро, что в
результате составит 53 000 евро.
3.4 Однако, я не должен и не собираюсь бесплатно писать иски. И как я и обещал
в п. 3.4.1 мы переходим на расчеты, принятые в Банде Путина В.В. В связи с чем
напоминаю п. 5.1 искового заявления № 3090:
5.1 Если раньше расчет за составление искового заявления мной производился
исходя из присуждаемых мне сумм, то теперь необходимо перейти на те расчеты, которые
приняты в Банде Путина В.В. В ней принято вознаграждать не за производительный и
социально полезный труд, а за воровство, грабежи, разбои и убийства. Но повторяем, что
если Казна РФ предназначена для финансирования преступных и
террористических организаций, то и их Жертвы имеют право на такой же размер
оплаты, но за социально полезныйтруд. За основу расчета при написании данного иска
необходимо взять те трудозатраты, которые считались приемлемым в криминальном Кирове.
Кировские криминальные авторитеты Бармин Ю.В., Леденских И.В., Лукьянов Э.В.,
Назарова И.Е., Бережицкий С.П., Шевнин С.В. и Мотовилова С.В. посчитали, что написание
«судьей» Черновой Т.Н. преступного решения в отношении меня в течение 5 дней на пяти
страницах – это вполне приемлемый результат. Данный иск имеет объем 26 страниц. Но
шрифт в данном иске значительно меньше, а поэтому времени на составление страницы
ушло больше. Если Чернова Т.Н. затратила на составление 5 страниц 5 дней, то на
составление данного иска надо времени, допустим, в 1,2 раза больше, то есть 31,2 рабочих
дня. Путин В.В. своему другу по Хищениям Сечину И.И. установил «заработную» плату в
размере 50 миллионов долларов США в год (http://www.spr.ru/novosti/2013-11/zarplata-
igorya-sechina-za-god-sostavila-50-mln-dollarov.html). То есть 136 986,3 долларов в день.
Поскольку Путин В.В. с членами своей Банды наделили себя правом совершать
преступления в отношении Жертв не только в России, но и за её пределами, поэтому
Жертвы, которые находятся за пределами РФ, должны получать причитающуюся им
компенсацию в валюте. То есть за написание данного иска Путин В.В. и члены его Банды
должны заплатить 4 273 972,56 доллара США.
Также следует иметь ввиду, что Путин В.В. бюджетом РФ распоряжается по своему
усмотрению и преступную деятельность своей Обслуги финансирует в размерах,
которых его Банда посчитает нужным: «Путин повысил оклады судьям с нового года»
(https://news.mail.ru/society/32086633/?social=fb).
3.4.1 На составление данного иска я затратил два дня, а значит компенсация за
него должна составить 273 972,6 доллара США.
4. Так как в отношении меня должностными лицами осуществляется Произвол и
дискриминация, поэтому напоминаю, что «… объект и цель Конвенции, международного
договора по правам человека, защищающего людей на объективной основе (…),

12. 12
требуют толковать и применять ее положения таким образом, чтобы ее требования были
реально действующими и практически осуществимыми (…). … поскольку Конвенция
является конституционным инструментом обеспечения европейского правопорядка (…),
от государств-участников требуется в этом контексте обеспечивать контроль за
соблюдением Конвенции по меньшей мере на таком уровне, на котором сохраняются
основы этого правопорядка. Одним из основных элементов европейского правопорядка
является принцип верховенства права, а произвол представляет собой отрицание
этого принципа. Даже в контексте толкования и применения внутригосударственного
законодательства, когда Европейский Суд наделяет власти очень широкими пределами
усмотрения, он всегда прямо или косвенно это делает, еслитолько действует запрет на
произвол (…) (§ 145 Постановления от 21.06.16 г. по делу «Al-Dulimi and Montana
Management Inc. v. Switzerland»). «… l’objet et le but de la Convention, instrument de
protection des droits de l’homme protégeant les individus de manière objective (…), appellent à
interpréter et à appliquer ses dispositions d’une manière qui en rende les exigences concrètes et
effectives (…). ... la Convention étant un instrument constitutionnel de l’ordre public européen
(…), les États parties sont tenus, dans ce contexte, d’assurer un contrôle du respect de la
Convention qui à tout le moins préserve les fondements de cet ordre public. Or, l’une des
composantes fondamentales de l’ordre public européen est le principe de l’État de droit, dont
l’arbitraire constitue la négation. Même dans le domaine de l’interprétation et de l’application du
droit interne, où la Cour laisse aux autorités nationales une très large marge de manœuvre, elle
le fait toujours, explicitement ou implicitement, sous réserve d’interdiction de l’arbitraire (…)» (§
145 de la Аrrêt du 09.07.2009 dans l’affaire Al-Dulimi et Montana Management Inc. c. Suisse).
4.1 Что касается вопроса компенсации за уже допущенные нарушения
фундаментальных прав, то я дополнительно объясняю, что «… принятие национальными
властями меры, благоприятной для заявителя, лишит заявителя статуса жертвы только в
том случае, если нарушение признается прямо или, по крайней мере, по существу и
впоследствии будет исправлено (…). Эффективность предоставленного возмещения
будет зависеть, в частности, от характера права, которое, как утверждается, было
нарушено, причин, по которым было принято решение и продолжительности
неблагоприятных последствий для соответствующего лица после принятия этого
решения (…). Предоставляемое возмещение должно быть соответствующим и
достаточным. Наличие у лица статуса жертвы также может зависеть от суммы
компенсации, присуждаемой национальными судами, и эффективности (включая
оперативность) средства правовойзащиты, предоставившего компенсацию (…)» (§ 35
Постановления от 15.01.19 г. по делу «Edward Zammit Maempel and Cynthia Zammit Maempel
v. Malta»).
С учетом всех последствий можно «… прийти к выводу о том, что заявитель не
располагал эффективным средством правовой защиты, если ему было отказано в
возможности установления ответственности за обжалуемые факты и, соответственно,
предъявления требования о соответствующей компенсации путем вступления в
разбирательство по уголовному делу или обращения в гражданские или административные
суды. Иными словами, имеется конкретная и тесная процессуальная связь между
уголовным расследованием и средствами правовой защиты, доступными заявителям
в рамках правовой системы (…) (§ 144 Постановления от 14.09.10 г. по делу «Dink v.
Turkey»). … Заявители, таким образом, должны были иметь возможность использовать
средства правовой защиты, эффективные как в теории, так и на практике, то есть
способные привести к установлению и наказанию лиц, ответственных за упущения и
небрежность … и предоставлению компенсации. Отсутствие эффективного уголовного
расследования в отношении вышеупомянутых событий, следовательно, также приводит
Европейский Суд к установлению нарушения статьи 13 Конвенции …, поскольку заявители
были лишения доступа к иным средствам правовой защиты, возможным в теории,
таким как иск о возмещении вреда (…)» (§ 145 там же).
4.2 Что касается обязанности суда устанавливать и привлекать к делу
соответствующих ответчиков, то «… если публичный орган несет ответственность за
причинение ущерба, позитивное обязательство государства по содействию
установлению надлежащего ответчика приобретает тем большее значение (…) (§ 71
Постановления от 26.07.11 г. по делу «Georgel and Georgeta Stoeiscu v. Romania»). «… when
a public entity is liable for damages, the State’s positive obligation to facilitate identification of
the correct defendant is all the more important (…)» (§ 71 Stoeiscu). При этом, поскольку «…
возмещение может быть признано достаточным лишь при условии незамедлительной
выплаты компенсации (…)» (§ 37 Постановления от 25.03.08 г. по делу «Gayvoronskiy v.
Russia»), поэтому «… чрезмерные задержки в рассмотрении иска о компенсации сделают

13. 13
это средство правовой защиты неадекватным (…)» (§ 86 Постановления от 29.03.06 г. по
делу «Cocchiarella v. Italy»). Так как «… такие процедуры, как и в отношении
гражданского статуса и правоспособности людей, должны быть особенно
быстрыми… » (§ 106 Cocchiarella), поэтому «Адекватность меры надлежит оценивать
быстротойее воплощения в жизнь (§ 142 Постановления от 23.10.14 г. по делу «V.P. v.
Russia»)... Суды и публичные власти должны действовать эффективно и стараться
избегать задержек при каждой возможности» (§ 154 там же).
4.3 Также, «… размер пошлин, оцениваемый с учетом конкретных обстоятельств
дела, включая способность заявителя к их уплате и этап разбирательства, на котором
было установлено ограничение, является фактором, имеющим существенное
значение для определения того, могло ли лицо использовать свое право доступа к суду
или ввиду размера пошлин существо их права на доступ к суду было умалено (…) (§ 69
Постановления от 26.07.11 г. по делу «Georgel and Georgeta Stoeiscu v. Romania»). Кроме
того, Европейский Суд находил чрезмерными и потому умаляющими существо права
доступа к суду высокие судебные пошлины, которые не были оправданы финансовым
положением заявителя, но рассчитывались на основе определенного процента от суммы,
являющейся предметом рассмотрения в разбирательстве (…) (§ 70 там же)… в контексте
местных организационных изменений … возложение на заявительницу обязанности
определения органа, против которого ей следовало предъявить иск, являлось
непропорциональным требованием, которое не установило справедливое равновесие между
публичным интересом и правами заявительницы (§ 75 там же). Соответственно, …
заявительница не имела ясной практической возможности потребовать в суде компенсации
... Таким образом, заявительница не имела эффективного права на доступ к суду.
Следовательно, имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции» (§ 76 там же). «… the
amount of the fees, assessed in the light of the particular circumstances of a given case,
including the applicant’s ability to pay them and the phase of the proceedings at which that
restriction has been imposed, are factors which are material in determining whether or not a
person enjoyed his or her right of access to a court or whether, on account of the amount of fees
payable, the very essence of the right of access to a court has been impaired (§ 69 Stoeiscu).
Furthermore, the Court has considered to be excessive, and therefore impairing the very
essence of the right of access to a court, high court fees, which were not justified by the
applicant’s financial situation, but calculatedon the basis of a set percentage laid down by law of
the sum at stake in the proceedings (…) (ibid., § 70). … in the context of local organisational
changes ... shifting onto the applicant the duty of identifying the authority against which she
should bring her claim was a disproportionate requirement and failed to strike a fair balance
between the public interest and the applicant’s rights (ibid., § 75). Consequently, ... the
applicant did not have a clear, practical opportunity of claiming compensation in a court ...
Therefore, in the light of all the above elements, ... the applicant did not have an effective right
of access to a court. There has therefore been a breach of Article 6 § 1» (ibid., § 76).
4.4 При этом мы должны помнить о том, что «… факт доступа к внутренним
средствам правовой защитытолько для получения ответа о том, что требование отклонено
вследствие толкования компетенции органа-ответчика по сравнению с одним из его
подразделений или исполнительных органов, может вызвать вопрос с точки зрения пункта 1
статьи 6 Конвенции. Степень доступа, допускаемая национальным законодательством и ее
толкованием со стороны судов страны, также должна быть достаточной для обеспечения
"права на суд" с учетом принципа верховенства права в демократическом обществе. Чтобы
право доступа было эффективным, лицо должно иметь ясную практическую
возможность оспаривания акта, составляющего вмешательство в его права (…)» (§
74 Постановления от 26.07.11 г. по делу «Georgel and Georgeta Stoeiscu v. Romania»). «…
the fact of having access to domestic remedies only to be told that the action is dismissed as a
result of interpretation of the legal capacity of a defendant authority, compared with that of one
of its departments or executive bodies, can raise an issue under Article 6 § 1. The degree of
access afforded by the national legislation and its interpretation by the domestic courts must also
be sufficient to secure the individual’s "right to a court", having regard to the principle of the rule
of law in a democratic society. For the right of access to be effective, an individual must have a
clear, practical opportunity to challenge an act that is an interference with his or her rights (…)»
(§ 74 Stoeiscu).
«… le fait d'avoir pu emprunter des voies de rec ours internes, mais seulement pour
entendre déclarer ses actions irrecevables par le jeu de la loi ne satisfait pas toujours aux
impératifs de l'article 6 § 1 : encore faut-il que le degré d'accès procuré par la législation
nationale suffise pour assurer à l'individu le « droit d'accès » eu égard au principe de la
prééminence du droit dans une société démocratique. L'effectivité du droit d'accès demande