1. πЛАНЕТА ИДЕЙ
12
Научная журналистика —
это актуально
Наш журнал уже обращался к теме научно-популярной литературы и журналистики.
Не в первый раз обращается к этой теме известный журналист Андрей Ваганов. В статье
«Наука и научно-популярная литература» («ЭиЖ», № 11'2008) он привел данные
о сокрушительном падении тиражей научно-популярных журналов и угасании интере-
са массового читателя к науке. Недавно наш журнал выпустил книгу Андрея Ваганова
«Жанр, который мы потеряли», в которой автор анализирует причины падения интере-
са к науке и рассматривает проблемы междисциплинарного знания и возможность
дальнейшего развития научно-популярной литературы и периодики, что неизбежно
связано с инновационным развитием экономики. Краткий реферат этой книги
мы представляем читателям.

2. Реферат πЛАНЕТА ИДЕЙ
13http://www.ecolife.ru
«П
опуляризация науки равносильна умале-
нию божества». Высказывание это при-
писывается некоему итальянскому уче-
ному и принадлежит уже далекому XV веку. Веку, когда
только-только обозначился первый абрис того, что лет
через двести превратится в науку, как мы ее понимаем
сегодня — в экспериментальный прежде всего способ
познания окружающего мира.
Самое забавное, что и полтысячи лет спустя острота
и даже потенциальная взрывоопасность обозначенной
анонимным итальянцем коллизии нисколько не «рас-
сосалась». «Популярные книги никогда научить не
могут», — вынес свой приговор в середине XIX века
великий Майкл Фарадей.
Вот и в современном российском обществе отрица-
тельное или в лучшем случае настороженное отноше-
ниекнауке,по-видимому,становитсянормой.Научно-
популярная литература (ее тиражи, в частности) —
всего лишь своеобразный индикатор «температуры»
общества по отношению к научно-технологической
сфере. Даже еще в 1988 г. на ежегодный Всесоюз-
ный конкурс на лучшие произведения научно-
популярной литературы поступило 400 произведений
из центральных, республиканских и местных изда-
тельств как на русском, так и на других языках наро-
дов СССР. Дальнейшая динамика говорит сама за
себя: 1989 г. — на аналогичный конкурс поступило
около 300 произведений; 1990 г. — 250 произведений;
1991 г. — около 100. «Это значительно меньше, чем
в прошлые годы, — констатировала редакция журнала
«Наука и жизнь». — Но жизнь продолжается, и есть
надежда, что замечательная традиция не угаснет».
Увы, это было последнее с тех пор упоминание о кон-
курсе на лучшие произведения научно-популярной
литературы.
И кто-то еще думает, что если сегодня напечатать
миллион экземпляров журнала «Знание — сила» (вме-
сто нынешних пяти тысяч), то этот тираж будет про-
дан?! Я очень сильно сомневаюсь. Мой скепсис под-
тверждают и данные социологической статистики: из
тех, кто читают постоянно, 24% увлекаются женскими
детективами, 19% — женской прозой, 18% предпочи-
тают «российский боевик», 16% — историко-приклю-
ченческую классику, 14% — современную историче-
скую прозу, 11% — русскую советскую классику. В не-
художественной литературе лидируют книги о здоро-
вье (25%), издания по кулинарии (20%), книги по
специальности (20%).
В такой ситуации российскому государству бессмыс-
ленно вкладываться в повышение престижа научного
труда и науки в общественном сознании. Это просто
экономически невыгодно. Оно и не вкладывается.
* * *
Если соотнести численность населения бывшего
СССР (на тот период 262 млн человек) и суммарный
тираж лидеров советского научпопа (12,87 млн экз.),
мы получим некую условную величину, я назвал бы ее
«коэффициент притягательности» научно-популярной
литературы (Кп):
Кп
= 20,4 человек/экз.
Физический, так сказать, смысл этого коэффициен-
та можно интерпретировать следующим образом: при-
мерно каждый 20-й человек в СССР был потребителем
научно-популярной периодики.
Те же самые подсчеты, проведенные для России,
дают Кп
= 140,2 человек/экз. (Замечу только, что для
России пришлось включить в рейтинг издания с тира-
жом 10 тыс. экз. и более; это вынужденная поправка на
реалии отечественного рынка научно-популярных
СМИ.) Таким образом, сегодня в нашей стране лишь
каждый 140-й ее житель в той или иной мере интересу-
ется научпопом.
Интересно, что СССР и США в 80-е годы прошлого
века были практически на равных в деле издания
научно-популярной периодики («коэффициент при-
тягательности» соответственно 20,4 и 18,2). Американ-
цы сумели фактически сохранить этот уровень и спу-
стя двадцать лет: их Кп
= 30,1. Англичане тоже не от-
стают: Кп
= 31,9. А вот в современной России, увы,
«коэффициент притягательности» научпопа только
140,2. Приходится констатировать: тиражи научно-
популярной литературы — это величина инвариантная
для определенного типа (этапа) развития любого обще-
ства. Если общество находится в фазе индустриального
или постиндустриального развития, то вне зависимости
от политического строя притягательность научпопа
везде примерно одинаковая.
* * *
Все это, впрочем, не исключает спорадических, ино-
гда с очень мощной финансовой поддержкой со сторо-
Научпоп, фэнтези… что дальше?
Андрей Ваганов

3. πЛАНЕТА ИДЕЙ Реферат
ЭКОЛОГИЯ И ЖИЗНЬ · 12(133)’201214
ны российского государства, кампаний по реанима-
ции тех или иных отраслей современной науки и тех-
нологий. Нечто подобное, кстати, происходит сейчас с
так называемыми нанонаукой и нанотехнологией.
Когда в ежегодном Послании Президента РФ Феде-
ральному Собранию Российской Федерации, с кото-
рым Владимир Путин выступил 26 апреля 2007 г., на-
нотехнологии удостоились развернутого упоминания,
это само по себе было воспринято обществом как
форма легитимации темы. «Мною утверждена недавно
стратегия развития наноиндустрии, которая определя-
ет главные приоритеты и организационно-правовые
механизмы создания инфраструктуры соответствую-
щей отрасли, — отчеканил президент. — C учетом фе-
деральных целевых программ на это направление
должно быть запланировано в федеральном бюджете
около 180 млрд руб. Обращаю ваше внимание: мы, по
сути, открываем еще одно, сопоставимое с общим фи-
нансированием науки, направление — почти в таком
же объеме! При этом важнейшим вопросом является
создание условий для роста негосударственных инве-
стиций в развитие наноиндустрии».
После таких заявлений сразу можно было ожидать
всплеска научно-популярной и вообще издательской
активности в этом направлении. Первые издания уже
появились в декабре 2006 г.: начал выходить новый
ежемесячный журнал «Российские нанотехнологии»
(тираж — 2000 экз., 250 полноцветных полос). Библио-
графия научно-популярных книг про нанотехнологии
уже сегодня превышает несколько десятков названий.
В крупных книжных магазинах Москвы под эту лите-
ратуру отведены специальные стеллажи.
Другой хороший пример — отечественный сектор
информационных технологий. Ежегодный рост здесь
составлял до недавнего времени около 30%. В 2005 г.
объем отечественного ИТ-рынка составил 14,2 млрд
долл.; рост по отношению к предыдущему году — 25,5%
(исследование «Сценарии российского ИТ-рынка
2009», Лига независимых экспертов в области инфор-
мационных технологий, Linex). Ничего удивительного,
что рынок научно-популярных, развлекательных, ин-
формационных и специализированных периодических
изданий по ИТ-тематике практически ничем не усту-
пает европейскому ни по числу наименований, ни по
суммарному тиражу.
Повторю: как только появляется промышленное
развитие (или по крайней мере точки роста такого раз-
вития), сразу же появляется и сопровождающая его
инфраструктура, издательская и популяризаторская
в том числе. И самое главное — сразу же появляется
потребитель на услуги этой инфраструктуры. Отсюда
и тиражи научно-популярной литературы, компью-
терной, обобщенно говоря, в данном случае. Причем
это достигнуто как раз в основном за счет негосудар-
ственных инвестиций.
И опять же: стоило информационно-коммуника-
ционным технологиям затормозить в своем развитии
в результате глобального экономического кризиса, как
это сразу сказалось на рынке ИТ-научпопа.
Показательно, что общее падение тиражей научпопа
с успехом компенсирует рост объема продаж литерату-
ры в жанре фэнтези, т. е. попросту сказки времен био-
технологий и интернета (7–8% от всего объема продаж
литературы в России). При этом не забудем, что фанта-
стика (science fiction) носит прежде всего когнитивный
характер, тогда как фэнтези — жанр, рассчитанный
на эмоции, даже на физиологическое возбуждение.
Но это не только некий беллетристический фан-
тазм, массовая писательская галлюцинация. Каче-
ственные ощущения литераторов подтверждаются и
вполне количественными полевыми исследованиями
социологов. «Любовный роман, детектив и боевик,
исторический (точнее — авантюрный, не отличаю-
щийся историко-научной достоверностью) роман и
невысокого качества (лишенное идейной и стилисти-
ческой оригинальности, вторичное по сюжетам, моти-
вам, etc.) фэнтези занимают ведущие позиции в чита-
тельских ориентациях последнего десятилетия… Из-
менения сводятся к следующему: …переход от фанта-
стики к фэнтези; преобладание в спросе серийной
литературы, близкой к телевизионным образцам…», —
отмечают исследователи-социологи Нина Селивер-
стова и Наталья Юмашева.
Мифологическое, «фэнтезийное» мышление — это
в некотором смысле оборотная сторона общества, ис-
тосковавшегося по высоким технологиям, а не по вы-
соким словам. Впрочем, возможно, именно тоска по
высоким технологиям, вполне ощутимая в обществен-
ном сознании, и составляет тот ресурс, используя ко-
торый еще можно попытаться вернуться к действи-
тельно современному и динамичному социально-
экономическому развитию. Это уже почувствовали
люди, даже вроде бы далекие от формирования госу-
дарственной научно-технической политики — книго-
торговцы и аналитики медиарынка. «Пока не будет
значительных инвестиций в науку, научно-популярные
журналы не будут востребованы», — уверен гендирек-
тор агентства «Медиамарк» Константин Исаков.
А за научно-популярной литературой и журнали-
стикой дело не станет.
Печатается по: Ваганов А. Жанр, который мы потеряли:
Очерк истории отечественной научно-популярной
литературы. — М.: АНО «Журнал «Экология и жизнь», 2012.