Презентация Семейная библиотека.

1. автор презентации : Стародубова Анна Сергеевна

3. Переводчик, лауреат Государственной премии Российской Федерации, Международной
премии им. Г.Х.Андерсена, и многих других литературных премий, Борис Владимирович
Заходер родился 9 сентября 1918.
Родился Заходер в молдавском городе Когуле, однако затем его родители переехали в
Одессу, а позже в Москву. Отец Бориса, в 1914 выступавший в качестве добровольца
за русскую армию, закончил здесь Московский университет по специальности
юриспруденция, мать его знала несколько иностранных языков и работала
переводчицейВ 1935 году Борис Заходер заканчивает обучение в школе и поступает
учеником токаря на завод. Потом он поступает в Московский авиационный институт
затем переходит обучаться на биологический факультет Московского и Казанского
университетов. Первая публикация детского стихотворения Заходера «Морской бой»
появилась в 1947 году в журнале «Затейник» под псевдонимом Борис Вест, получив
заслуженный восторженный отклик от знаменитого писателя Льва КассиляПервый
сборник стихов Заходера носил название «Веселые стихи польских поэтов», из-под его
пера вышли и сборники собственных стихов: в 1955 году – сборник «На задней парте»,
в 1956 году – Мартышкино завтра, 1958 году – «Никто и другие», 1960 году – «Кто на
кого похож», 1966 году – «Товарищам детям», 1970 году – «Школа птенцов», 1979 году –
«Считалия», 1980 году – «Моя Вообразилия», 1981 году – «Если мне подарят
лодку».Заходер также писал пьесы для постановок в детском театре: «Ростик в
дремучем лесу», «Мэри Поппинс», «Крылья Дюймовочки», «Приключения Алисы в
Стране Чудес».Популярны и его прозаические произведения: сказки «Серая звездочка»,
«Отшельник и роза», «Русачок», «История Гусеницы», «Ма-Тари-Кари», «Почему рыбы

4. Заходер Борис Владимирович «Если мне подарят лодку»
Если мне подарят лодку,
Ялик,=Гичку,=СамоходкуБарку Или хоть байдарку,
Как я буду рад подарку!
Я согласен и на джонку,Катер,Яхту,
Плоскодонку,На каяк,Каноэ,Ботик,
В крайнем случае на плотик=Буду рад
Катамарану,=Оморочке
И сампану.Взял бы я охотно шлюпку
Или даже душегубку.
Лишь бы мне На вольной волеПлыть и плыть
В своей гондоле,На вельботе,На пироге –
Плыть без горя=И тревоги,
Лишь бы плыть и плыть часами:
Все равно — под парусами,=Иль с мотором,
Иль на веслах=В те края,
Где нету взрослых!
Повидаюсь с океаном,
Потягаюсь с ураганом
И вернусь обратно к маме -
Прямо к чаю с пирогами.
«Что снится моржу»
Что может, ребята,
Присниться
Моржу?
Никто вам не скажет,
А я — расскажу.
Снятся моржу
Хорошие сны:
Африка снится,
Львы и слоны,
Доброе солнце,
Жаркое лето,
Снится земля
Зеленого цвета…
Снится,
Что дружит он
С белым медведем…
Снится,
Что мы к нему в гости
приедем!

5. Уолтер Элайас «Уолт» Дисней — американский
художник-мультипликатор, кинорежиссёр, актёр,
сценарист и продюсер, основатель компании «Walt
Disney Productions», которая к настоящему времени
превратилась в медиаимперию.
Является создателем первого в истории звукового
мультфильма, первого музыкального и первого
полнометражного. В своей необыкновенно напряжённой
жизни Уолт Дисней как режис. Окончил Канзасский
художественный институт. Счастливая звезда Уолтера
Диснея взошла в конце 1920-х годов. К этому времени
у него за плечами уже было участие в Первой
мировой войне, работа в рекламной студии в Канзасе,
знакомство с талантливым художником Айбом
Айверксом, в дальнейшем ставшим для него
источником многих новаторских идей. В 1937 выходит
первый полнометражный фильм его студии
«Белоснежка и семь гномов», ставший вершиной ее
коммерческого успеха
сёр снял 111 фильмов и был продюсером еще 576

6. Дисней Уолт (Элайас Уолтер) «Новоселье гномов»
Жили семь маленьких человечков, семь смешных Гномов. Все они были добрыми
приятелями. А звали их так: Профессор, Ворчун, Весельчак, Стеснительный, Ап-чхи,
Соня и, наконец, Молчун. А почему их так звали, вы узнаете из сказки.
Жили они в бедной, покрытой соломой хижине, в глухом лесу, и работали целыми
днями на руднике.
Профессор, которого всегда все слушались (он ведь был очень умный), долго думал,
что-то читал, писал и наконец произнес: "Друзья! Наша избушка совсем
развалилась! В ней сыро и холодно. Нам необходимо новое, удобное жилище!"
Маленьким человечкам эта мысль очень понравилась. Тотчас созвали они лесных
обитателей, своих друзей, и попросили найти для них в лесу хороший дом.
Звери и птицы бросились во все концы леса и скоро принесли добрые вести: на
одной полянке нашли они чудесный маленький домик, словно специально
приготовленный для гномов.
Вслед за своими лесными приятелями — совами, зайцами, белками — которые вели
их, семь маленьких человечков направились к новому жилищу, громко распевая
свою веселую песенку: "Хе, хо! Хе, хо!"
Вот и дом. Профессор открыл дверь и вошел первым. Гномы увидели спальню с
семью кроватками, столовую, где был стол как раз такой, какой нужен для
маленьких человечков. В кухне множество различной посуды. В домике были даже
вода и мыло.

7. Стеснительный долго не решался приняться за какое-нибудь дело.
Стеснялся сказать, что он тоже умеет готовить, но потом все же состряпал
отличный соус. Все было готово.
— А теперь умываться! — сказал Профессор. Гномы очень удивились — ведь
до этого дня они не слишком часто пользовались водой и мылом.
— Нет, вы не получите еды до тех пор, пока руки и лицо не будут чисто
отмыты,- настаивал Профессор.
И Гномы умылись. Им даже очень понравилось повозиться в белой,
пышной пене. А Молчун — тот начал пускать мыльные пузыри, улыбался
во весь рот и молчал, как всегда.
И вот в новом хорошем доме все расставлено и разложено по местам.
Гномы чисто-начисто умыты, стол накрыт. Настоящий праздник!
— Праздновать новоселье! Праздновать новоселье! — решили маленькие
человечки.
— Поиграй нам. Ворчун! — начали просить его друзья. Но Ворчун сидел с
мрачным видом. Он любил, когда его долго упрашивают, и не сразу сел за
орган.
Но зато когда он заиграл, тут уж началось настоящее веселье! Гномы
играли, пели, танцевали, а потом, когда все очень устали, пошли в свою
новую прекрасную спальню где была приготовлена для каждого из них
кроватка.
Ну что, малыш, понравились тебе гномы?

8. Андерсен Ганс Христиан
Андерсен Ганс Христиан (Andersen Hans Christian) (1805-75) - датский
поэт, романист и автор сказочных рассказов. В 14 он оставляет
Оденсе заради Копенгагена, так как воспитывался в условиях нищеты.
Он не смог реализовать себя как актер, однако его поэзия завоевывает
внимание такого щедрого покровителя, как Король Фредерик VI.
В 1829 его фантастика “Путешествие пешком из города Холмен через
канал в восточную точку острова Амагер” была опубликована, в 1830
выходит следующий том поэзии. Ганс Христиан посещает множество
европейских стран, о которых пишет эскизы. Путешествует
Андерсен на предоставленное ему пособие от короля.
Его первый роман, “Импровизатор” (1835), был хорошо принят
критиками. На то время сентиментальные романы Ганса Христиана
Андерсена были его коньком. Однако, работая над свое первой книгой
сказок, “Эвентир (Eventyr)” (1835), он нашел такое средство выражения
своих эмоций, которое позволяло ему увековечить свою гениальность.
За год Андерсен мог подготовить около одного тома и поэтому был
признан величайшим автором Дании и ему не было равных, как
сказочнику, по своим технически возможностям. Его сказки зачастую
были трагическими или имели страшный сюжет.
Его чувство фантастики, сила описания, а также подача
чувствительно остроты - вот что входило в мастерство его жанра.
Среди его многочисленных широко любимых историй можно
выделить: “Ель”, “Девочка со спичками”, “Гадкий Утёнок”, “Снежная
Королева”, “Маленькая Русалка”, “Красные Башмаки”.

9. •Аисты
•Дюймовочка
•Ангел
•Анне Лисбет
•Бабушка
•Бронзовый кабан
•Бузинная матушка
•Бутылочное горлышко
•Ветер рассказывает о Вальдемаре До и его дочерях
•Волшебный холм
•Воротничок
•Всяк знай своё место!
•Гадкий утенок
•Ганс Чурбан
•Гречиха
•Две девицы
•Дворовый петух и флюгерный
•Девочка со спичками
•Девочка, которая наступила на хлеб и т.д.

11. «Стойкий оловянный солдатик»
Было когда-то на свете двадцать пять оловянных солдатиков, все братья, потому что родились от старой
оловянной ложки. Ружье на плече, смотрят прямо перед собой, а мундир-то какой великолепный —
красный с синим! Лежали они в коробке, и когда крышку сняли, первое, что они услышали, было:
— Ой, оловянные солдатики!
Это закричал маленький мальчик и захлопал в ладоши. Их подарили ему на день рождения, и он сейчас
же расставил их на столе.
Все Солдатики оказались совершенно одинаковые, и только один-единственный был немножко не
такой, как все: у него была только одна нога, потому что отливали его последним, и олова не хватило.
Но и на одной ноге он стоял так же твердо, как остальные на двух, и вот с ним-то и приключится
замечательная история.
На столе, где очутились солдатики, стояло много других игрушек, но самым приметным был красивый
дворец из картона. Сквозь маленькие окна можно было заглянуть прямо в залы. Перед дворцом, вокруг
маленького зеркальца, которое изображало озеро, стояли деревца, а по озеру плавали восковые лебеди
и гляделись в него.
Все это было куда как мило, но милее всего была девушка, стоявшая в дверях замка. Она тоже была
вырезана из бумаги, но юбочка на ней была из тончайшего батиста; через плечо у нее шла узенькая
голубая ленточка, будто шарф, а на груди сверкала блестка не меньше головы самой девушки. Девушка
стояла на одной ноге, вытянув перед собой руки, — она была танцовщица, — а другую вскинула так
высоко, что оловянный солдатик и не видел ее, а потому решил, что она тоже одноногая, как и он.
"Вот бы мне такую жену! — подумал он. — Только она, видать, из знатных, живет во дворце, а у меня
всего-то и есть, что коробка, да и то нас в ней целых двадцать пять солдат, не место ей там! Но
познакомиться можно!"

12. Вечером всех остальных оловянных солдатиков, кроме него одного,
водворили в коробку, и люди в доме легли спать. А игрушки сами
стали играть — и в гости, и в войну, и в бал. Оловянные солдатики
ворошились в коробке — ведь им тоже хотелось играть, — да не
могли поднять крышку. Щелкунчик кувыркался, грифель плясал по
доске. Поднялся такой шум и гам, что канарейка проснулась да как
засвистит, и не просто, а стихами! Не трогались с места только
оловянный солдатик да танцовщица. Она по-прежнему стояла на
одном носке, протянув руки вперед, а он браво стоял на своей
единственной ноге и не сводил с нее глаз. Вот пробило
двенадцать, и — щелк! — крышка табакерки отскочила, только в
ней оказался не табак, нет, а маленький черный тролль.
Табакерка-то была с фокусом.
— Оловянный солдатик, — сказал тролль, — не смотри куда не
надо!=Но оловянный солдатик сделал вид, будто не слышит.=— Ну
Ну погоди же, вот наступит утро! — сказал тролль.=И наступило
утро; встали дети, и оловянного солдатика поставили на
подоконник. Вдруг, по милости ли тролля, или от сквозняка, окно
как распахнется, и солдатик как полетит вниз головой с третьего
этажа! Это был ужасный полет. Солдатик взбросил негу в воздух,
воткнулся каской и штыком между камнями мостовой, да так и
застрял вниз головой.Мальчик и служанка сейчас же выбежали
искать его, но никак не могли увидеть, хотя чуть не наступали на
него ногами. Крикни он им: "Я тут!" — они, наверное, и нашли бы
его, да только не пристало солдату кричать во все горло — ведь

13. И они сделали из газетной бумаги
кораблик, посадили в него оловянного
солдатика, и он поплыл по водосточной
канаве. Мальчишки бежали рядом и
хлопали в ладоши. Батюшки, какие
волны ходили по канаве, какое
стремительное было течение! Еще бы,
после такого ливня!
Кораблик бросало то вверх, то вниз и
вертело так, что оловянный солдатик
весь дрожал, но он держался стойко —
ружье на плече, голова прямо, грудь
вперед.=Вдруг кораблик нырнул под
длинные мостки через канаву. Стало так
темно, будто солдатик опять попал в

14. Тут появилась большая водяная крыса, жившая под мостками.
— Паспорт есть? — Спросила она. — Предъяви паспорт!
Но оловянный солдатик как воды в рот набрал и только еще крепче
сжимал ружье. Кораблик несло все вперед и вперед, а крыса плыла за ним
вдогонку. У! Как скрежетала она зубами, как кричала плывущим навстречу
щепкам и соломинам:
— Держите его! Держите! Он не уплатил пошлины! Он беспаспортный!
Но течение становилось все сильнее и сильнее, и оловянный солдатик уже
видел впереди свет, как вдруг раздался такой шум, что испугался бы
любой храбрец. Представьте себе, у конца мостика водосточная канава
впадала в большой канал. Для солдатика это было так же опасно, как для
нас нестись в лодке к большому водопаду. Вот канал уже совсем близко,
остановиться невозможно. Кораблик вынесло из-под мостка, бедняга
держался, как только мог, и даже глазом не моргнул. Кораблик развернуло
три, четыре раза, залило водой до краев, и он стал тонуть.
Солдатик оказался по шею в воде, а кораблик погружался все глубже и
глубже, бумага размокала. Вот вода покрыла солдатика с головой, и тут он
подумал о прелестной маленькой танцовщице — не видать ему ее больше.
В ушах у него зазвучало:
Вперед стремись, воитель!
Тебя настигнет смерть!
Тут бумага окончательно расползлась, и солдатик пошел ко дну, но в ту же
минуту его проглотила большая рыба.
Ах, как темно было внутри, еще хуже, чем под мостком через водосточную
канаву, да еще и тесно в придачу! Но оловянный солдатик не потерял

15. Рыба заходила кругами, стала выделывать самые
диковинные скачки. Вдруг она замерла, в нее точно
молния ударила. Блеснул свет, и кто-то крикнул:
"Оловянный солдатик!" Оказывается, рыбу поймали,
привезли на рынок, продали, принесли на кухню, и
кухарка распорола ей брюхо большим ножом. Затем
кухарка взяла солдатика двумя пальцами за поясницу
и принесла в комнату. Всем хотелось посмотреть на
такого замечательного человечка — еще бы, он
проделал путешествие в брюхе рыбы! Но оловянный
солдатик ничуть не загордился. Его поставили на стол,
и — каких только чудес не бывает на свете! — он
оказался в той же самой комнате, увидал тех же детей,
на столе стояли те же игрушки и чудесный дворец с
прелестной маленькой танцовщицей. Она
попрежнему стояла на одной ноге, высоко вскинув
другую, — она тоже была стойкая. Солдатик был
тронут и чуть не заплакал оловянными слезами, но
это было бы непригоже. Он смотрел на нее, она на
него, но они не сказали друг другу ни слова.=

16. Вдруг один из малышей схватил оловянного
солдатика и швырнул в печку, хотя солдатик
ничем не провинился. Это, конечно, подстроил
тролль, что сидел в табакерке.
Оловянный солдатик стоял в пламени, его
охватил ужасный жар, но был ли то огонь или
любовь — он не знал. Краска с него совсем
сошла, никто не мог бы сказать, отчего — от
путешествия или от горя. Он смотрел на
маленькую танцовщицу, она на него, и он
чувствовал, что тает, но по-прежнему держался
стойко, не выпуская из рук ружья.
Вдруг дверь в комнату распахнулась,
танцовщицу подхватило ветром, и она, как
сильфида, порхнула прямо в печку к оловянному
солдатику, вспыхнула разом — и нет ее. А
оловянный солдатик стаял в комочек, и наутро
горничная, выгребая золу, нашла вместо
солдатика оловянное сердечко. А от танцовщицы
осталась одна только блестка, и была она

18. «Дюймовочка»
Жила на свете одна женщина. У нее не было детей, а ей очень хотелось
ребеночка. Вот пошла она к старой колдунье и говорит:
— Мне так хочется, чтоб у меня была дочка, хоть самая маленькая!..
— Чего же проще! — ответила колдунья. — Вот тебе ячменное зерно. Это
зерно не простое, не из тех, что зреют у вас на полях и родятся птице на
корм. Возьми-ка его да посади в цветочный горшок. Увидишь, что будет.
— Спасибо тебе! — сказала женщина и дала колдунье двенадцать медяков.
медяков.
Потом она пошла домой и посадила ячменное зернышко в цветочный
горшок.
Только она его полила, зернышко сразу же проросло. Из земли показались
показались два листочка и нежный стебель. А на стебле появился большой
большой чудесный цветок, вроде тюльпана. Но лепестки цветка были
плотно сжаты: он еще не распустился.
— Какой прелестный цветок! — сказала женщина и поцеловала красивые
пестрые лепестки.
В ту же минуту в сердцевине цветка что-то щелкнуло, и он раскрылся. Это
Это был в самом деле большой тюльпан, но в чашечке его сидела живая
девочка. Она была маленькая-маленькая, всего в дюйм ростом. Поэтому ее
ее так и прозвали — Дюймовочка.
Колыбельку для Дюймовочки сделали из блестящей лакированной
скорлупки грецкого ореха. Вместо перинки туда положили несколько
фиалок, а вместо одеяльца — лепесток розы. В эту колыбельку девочку

19. Для маленькой Дюймовочки тарелка с водой была
целым озером, и она плавала по этому озеру на
лепестке тюльпана, как на лодочке. Вместо весел у нее
были два белых конских волоса. Дюймовочка целые
дни каталась на своей чудесной лодочке, переплывала
с одной стороны тарелки на другую и распевала песни.
Такого нежного голоска, как у нее, никто никогда не
слышал.
Однажды ночью, когда Дюймовочка спала в своей
колыбельке, через открытое окно в комнату
пробралась большущая старая жаба, мокрая и
безобразная. С подоконника она прыгнула на стол и
заглянула в скорлупку, где спала под лепестком розы
Дюймовочка.
— Как хороша! — сказала старая жаба. — Славная
невеста будет моему сыну!
Она схватила ореховую скорлупку с девочкой и
выпрыгнула через окно в сад.
Возле сада протекала речка, а под самым ее берегом
было топкое болотце. Здесь-то, в болотной тине, и
жила старая жаба со своим сыном. Сын был тоже
мокрый и безобразный — точь-в-точь мамаша!

20. — Коакс, коакс, брекке-ке-кекс! — только и мог он сказать, когда
увидел маленькую девочку в ореховой скорлупке.
— Тише ты! Еще разбудишь, чего доброго, и она убежит от нас, —
сказала старая жаба. — Ведь она легче перышка. Давай-ка отнесем
ее на середину реки и посадим там на лист кувшинки — для такой
крошки это целый остров. Оттуда уж ей ни за что не убежать. А я
тем временем устрою для вас в тине уютное гнездышко.
В реке росло много кувшинок. Их широкие зеленые листья
плавали по воде. Самый большой лист был дальше всех от берега!
Жаба подплыла к этому листу и поставила на него ореховую
скорлупку, в которой спала девочка.
Ах, как испугалась бедная Дюймовочка, проснувшись поутру! Да и
как было не испугаться! Со всех сторон ее окружала вода, а берег
чуть виднелся вдали. Дюймовочка закрыла глаза руками и горько
заплакала.
А старая жаба сидела в тине и украшала свой дом камышом и
желтыми кувшинками, — она хотела угодить молодой невестке.
Когда все было готово, она подплыла со своим гадким сынком к
листу, на котором сидела Дюймовочка, чтобы взять ее кроватку и
перенести к себе в дом.
Сладко улыбнувшись, старая жаба низко присела в воде перед
девочкой и сказала:
— Вот мой сынок! Он будет твоим мужем! Вы славно заживете с
ним у нас в тине.
— Коакс, коакс, брекке-ке-кекс! — только и мог сказать сынок.

21. Маленькие рыбки, которые плавали под водой,
услыхали, что сказала старуха жаба. Жениха с
матушкой они видели и раньше. Теперь они высунули
из воды головы, чтобы поглядеть на невесту.
Взглянув на Дюймовочку своими круглыми глазками,
они ушли на самое дно и стали думать, что же теперь
делать. Им было ужасно жалко, что такой миленькой
маленькой девочке придется жить вместе с этими
отвратительными жабами где-нибудь под корягой в
густой жирной тине. Не бывать же этому! Рыбки со
всей речки собрались у листа кувшинки, на котором
сидела Дюймовочка, и перегрызли стебелек листа.
И вот лист кувшинки поплыл по течению. Течение
было сильное, и лист плыл очень быстро. Теперь-то
уж старая жаба никак не могла бы догнать
Дюймовочку.
Дюймовочка плыла все дальше и дальше, а маленькие
птички, которые сидели в кустах, смотрели на нее и
пели:

22. — Какая миленькая маленькая девочка!
Легкий белый мотылек все кружился над Дюймовочкой и наконец
опустился на лист — уж очень ему понравилась эта крошечная
путешественница.
А Дюймовочка сняла свой шелковый пояс, один конец набросила
на мотылька, другой привязала к листу, и листок поплыл еще
быстрее. В это время мимо пролетал майский жук. Он увидел
Дюймовочку, схватил ее и унес на дерево. Зеленый лист кувшинки
поплыл без нее дальше и скоро скрылся из виду, а с ним вместе и
мотылек: ведь он был крепко привязан к листу шелковым поясом.
Как испугалась бедная Дюймовочка, когда рогатый жук обхватил
ее лапками и взвился с ней высоко в воздух! Да и белого мотылька
ей было очень жалко. Что-то с ним теперь будет? Ведь он умрет с
голоду, если ему не удастся освободиться.
А майскому жуку и горя мало. Он уселся на ветке большого дерева,
усадил рядом Дюймовочку и сказал ей, что она ему очень нравится,
хоть и совсем не похожа на майских жуков.
Потом к ним пришли в гости другие майские жуки, которые жили
на том же дереве. Они с любопытством разглядывали Дюймовочку,
а их дочки в недоумении разводили крылышками.=— У нее только
две ножки! — говорили одни.
— У нее даже нет щупалец! — говорили другие.
— Какая она слабенькая, тоненькая! Того и гляди, переломится
пополам, — говорили третьи.
— Очень на человека похожа, и к тому же некрасивая, — решили

23. Дюймовочка сидела на цветке и плакала: ей было
грустно, что она такая некрасивая. Даже майские
жуки прогнали ее!
А на самом деле она была премиленькая. Пожалуй,
лучше ее и на свете-то никого не было.
Все лето прожила Дюймовочка одна-одинешенька в
большом лесу. Она сплела себе из травы колыбельку и
подвесила ее под большим листом лопуха, чтобы
укрываться от дождя и от солнышка. Она ела сладкий
цветочный мед и пила росу, которую каждое утро
находила на листьях.
Так прошло лето, прошла и осень. Близилась долгая
холодная зима. Птицы улетели, цветы завяли, а
большой лист лопуха, под которым жила
Дюймовочка, пожелтел, засох и свернулся в трубку.
Холод пробирал Дюймовочку насквозь. Платьице ее
все изорвалось, а она была такая маленькая, нежная —
как тут не мерзнуть! Пошел снег, и каждая снежинка
была для Дюймовочки то же, что для нас целая лопата
снега. Мы-то ведь большие, а она была ростом всего-
навсего с дюйм. Она завернулась было в сухой лист, но
он совсем не грел, и бедняжка сама дрожала, как
осенний листок на ветру

24. Тогда Дюймовочка решила уйти из лесу и поискать себе приют на зиму.
За лесом, в котором она жила, было большое поле. Хлеб с поля уже давно убрали, и
только короткие сухие стебельки торчали из мерзлой земли.
В поле было еще холоднее, чем в лесу, и Дюймовочка совсем замерзла, пока
пробиралась между высохшими жесткими стеблями.
Наконец она добрела до норки полевой мыши. Вход в норку был заботливо прикрыт
травинками и былинками.
Полевая мышь жила в тепле и довольстве: кухня и кладовая у нее были битком
набиты хлебными зернами. Дюймовочка, как нищенка, остановилась у порога и
попросила подать ей хоть кусочек ячменного зерна — вот уже два дня во рту у нее не
было ни крошки.
— Ах ты, бедняжка! — сказала полевая мышь (она была, в сущности, добрая
старуха). Ну иди сюда, погрейся да поешь со мною!
И Дюймовочка спустилась в норку, обогрелась и поела.
— Ты мне нравиться, — сказала ей мышь, поглядев на нее блестящими, как бисер,
черными глазками. — Оставайся-ка у меня на зиму. Я буду кормить тебя, а ты
прибирай хорошенько мой дом да рассказывай мне сказки — я до них большая
охотница.
И Дюймовочка осталась.
Она делала все, что приказывала ей старая мышь, и жилось ей совсем неплохо в
теплой укромной норке.
— Скоро у нас будут гости, — сказала ей однажды полевая мышь. — Раз в неделю
меня приходит навестить мой сосед. Он очень богат и живет куда лучше меня. У
него большой дом под землей, а шубу он носит такую, какой ты, верно, и не
видывала, — великолепную черную шубу! Выходи, девочка, за него замуж! С ним не

25. Побывав в гостях у соседки, крот прорыл под землей
длинный коридор от своего дома до самой норки полевой
мыши и пригласил старушку вместе с приемной дочкой
прогуляться по этой подземной галерее.
Он взял в рот гнилушку — в темноте гнилушка светит не
хуже свечки — и пошел вперед, освещая дорогу.
На полпути крот остановился и сказал:
— Здесь лежит какая-то птица. Но нам ее нечего бояться —
она мертвая. Да вот можете сами поглядеть.
И крот стал тыкаться своим широким носом в потолок, пока
не прорыл в нем дыру. Дневной свет проник в подземный
ход, и Дюймовочка увидела мертвую ласточку.
Должно быть, бедная птичка погибла от холода. Ее крылья
были крепко прижаты к телу, ножки и голова спрятаны в
перышки.
Дюймовочке стало очень жалко ее. Она так любила этих
веселых легкокрылых птичек — ведь они целое лето пели ей
чудесные песни и учили ее петь. Но крот толкнул ласточку
своими короткими лапами и проворчал:
— Что, небось притихла? Не свистишь больше? Вот то-то и
есть!.. Да, не хотел бы я быть этакой пичужкой. Только и
умеют носиться в воздухе да щебетать. А придет зима — что
им делать? Помирай, и все тут. Нет уж, моим детям не
придется пропадать зимой от голода и холода.
— Да, да, — сказала полевая мышь. — Какой прок от этого

26. Может быть, это та самая ласточка, которая так
чудесно пела летом, — подумала девочка. — Сколько
радости принесла ты мне, милая ласточка!”
А крот тем временем снова заделал дыру в потолке.
Потом, подобрав гнилушку, он проводил домой
старуху мышь и Дюймовочку.
Ночью Дюймовочке не спалось. Она встала с постели,
сплела из сухих былинок большой ковер и,
пробравшись в подземную галерею, прикрыла им
мертвую птичку. Потом она отыскала в кладовой у
полевой мыши теплого пуху, сухого мха и устроила
для ласточки что-то вроде гнездышка, чтобы ей не так
жестко и холодно было лежать на мерзлой земле.
— Прощай, милая ласточка, — сказала Дюймовочка. —
Прощай! Спасибо тебе за то, что ты пела мне свои
чудесные песни летом, когда деревья были еще
зеленые, а солнышко так славно грело.
И она прижалась головой к шелковистым перышкам
на груди у птички.
И вдруг она услышала, что в груди у ласточки что-то
мерно застучало: “Стук! Стук!” — сначала тихо, а
потом громче и громче. Это забилось сердце ласточки.

27. Всю зиму прожила ласточка в подземной галерее, а
Дюймовочка ухаживала за ней, кормила и поила ее.
Ни кроту, ни полевой мыши она не сказала об этом ни
слова — ведь оба они совсем не любили птиц.
Когда настала весна и пригрело солнышко,
Дюймовочка открыла то окошко, которое проделал в
потолке крот, и теплый солнечный луч проскользнул
под землю.
Ласточка простилась с девочкой, расправила
крылышки, но прежде, чем вылететь, спросила, не
хочет ли Дюймовочка выбраться вместе с ней на волю.
Пусть сядет к ней на спину, и они полетят в зеленый
лес.
Но Дюймовочке было жалко бросить старую полевую
мышь — она знала, что старушке будет очень скучно
без нее.
— Нет, мне нельзя! — сказала она, вздыхая.
— Ну что ж, прощай! Прощай, милая девочка! —
прощебетала ласточка.

28. Дюймовочка долго глядела ей вслед, и слезы капали у
нее из глаз — ей тоже хотелось на простор да и грустно
было расставаться с ласточкой.
— Тви-вить, тви-вить! — крикнула в последний раз
ласточка и скрылась в зеленом лесу.
А Дюймовочка осталась в мышиной норе.
С каждым днем ей жилось все хуже, все скучнее.
Старая мышь не позволяла ей уходить далеко от дома,
а поле вокруг норки заросло высокими толстыми
колосьями и казалось Дюймовочке дремучим лесом.
И вот однажды старуха мышь сказала Дюймовочке:
— Наш сосед, старый крот, приходил свататься к тебе.
Теперь тебе нужно готовить приданое. Ты выходишь
замуж за важную особу, и надо, чтоб у тебя всего было
вдоволь.
И Дюймовочке пришлось по целым дням прясть
пряжу.
Старуха мышь наняла четырех пауков. Они днем и
ночью сидели по углам мышиной норки и втихомолку
делали свое дело — ткали разные ткани и плели
кружева из самой тонкой паутины.
=Но Дюймовочка все грустила и плакала: она совсем
не хотела выходить замуж, да еще за толстого слепого
крота.

29. “Как светло, как хорошо тут на воле!” — думала
Дюймовочка и все вспоминала о ласточке. Ей очень
хотелось бы повидаться с птичкой, но ласточка не
показывалась над полем. Должно быть, она вилась и
носилась далеко-далеко там, в зеленом лесу над
голубой рекой…
И вот наступила осень. Приданое для Дюймовочки
было готово.
— Через четыре недели твоя свадьба! — сказала
Дюймовочке полевая мышь.
Но Дюймовочка заплакала и ответила, что не хочет
выходить замуж за скучного крота.
Старуха мышь рассердилась.
— Пустяки! — сказала она. — Не упрямься, а не то
попробуешь моих зубов. Чем тебе крот не муж? Одна
шуба чего стоит! У самого короля нет такой шубы! Да
и в погребах у него не пусто. Благодари судьбу за
такого мужа!
Наконец настал день свадьбы, и крот пришел за своей
невестой. Значит, ей все-таки придется идти с ним в
его темную нору, жить там, глубоко-глубоко под
землей, и никогда не видеть ни белого света, ни
ясного солнышка — ведь крот их терпеть не может?! А

30. И вот она вышла взглянуть на белый свет в последний раз. Хлеб был
уже убран с поля, и опять из земли торчали одни голые, засохшие
стебли. Девочка отошла подальше от мышиной норки и протянула к
солнцу руки:
— Прощай, солнышко, прощай! Потом она увидела маленький красный
цветочек, обняла его и сказала:
— Милый цветочек, если увидишь ласточку, передай ей поклон от
Дюймовочки.
— Тви-вить, тви-вить! — вдруг раздалось у нее над головой.
Дюймовочка подняла голову и увидела ласточку, которая пролетала
над полем. Ласточка тоже увидела девочку и очень обрадовалась. Она
опустилась на землю, и Дюймовочка, плача, рассказала своей подруге,
как ей не хочется выходить замуж за старого угрюмого крота и жить с
ним глубоко под землей, куда никогда не заглядывает солнце.
— Уже наступает холодная зима, — сказала ласточка, — и я улетаю
далеко-далеко, в дальние страны. Хочешь лететь со мной? Садись ко
мне на спину, только привяжи себя покрепче поясом, и мы улетим с
тобой от гадкого крота, улетим далеко, за синие моря, в теплые края,
где солнышко светит ярче, где стоит вечное лето и всегда цветут цветы.
Полетим со мной, милая крошка! Ты ведь спасла мне жизнь, когда я
замерзала в темной холодной яме.

31. Вот наконец и теплые края! Солнце сияло тут гораздо
ярче, чем у нас, небо было выше, а вдоль изгородей
вился кудрявый зеленый виноград. В рощах поспевали
апельсины и лимоны, а по дорожкам бегали веселые
дети и ловили больших пестрых бабочек.
Но ласточка летела дальше и дальше. На берегу
прозрачного голубого озера посреди раскидистых
деревьев стоял старинный белый мраморный дворец.
Виноградные лозы обвивали его высокие колонны, а
наверху, под крышей, лепились птичьи гнезда. В
одном из них и жила ласточка.
— Вот мой дом! — сказала она. — А ты выбери себе
самый красивый цветок. Я посажу тебя в его чашечку,
и ты отлично заживешь.
Дюймовочка обрадовалась и от радости захлопала в
ладоши.
Внизу, в траве, лежали куски белого мрамора — это
свалилась верхушка одной колонны и разбилась на
три части. Между мраморными обломками росли
крупные, белые, как снег, цветы.

32. Ласточка спустилась и посадила девочку на широкий
лепесток. Но что за чудо? В чашечке цветка оказался
маленький человечек, такой светлый и прозрачный,
словно он был из хрусталя или утренней росы. За
плечами у него дрожали легкие крылышки, на голове
блестела маленькая золотая корона, а ростом он был
не больше нашей Дюймовочки. Это был король
эльфов.
Когда ласточка подлетела к цветку, эльф не на шутку
перепугался. Ведь он был такой маленький, а
ласточка такая большая!
Зато как же он обрадовался, когда ласточка улетела,
оставив в цветке Дюймовочку! Никогда еще он не
видал такой красивой девочки одного с ним роста. Он
низко поклонился ей и спросил, как ее зовут.
— Дюймовочка! — ответила девочка.
— Милая Дюймовочка, — сказал эльф, — согласна ли
ты быть моей женой, королевой цветов?
Дюймовочка поглядела на красивого эльфа. Ах, он
был совсем не похож на глупого, грязного сынка
старой жабы и на слепого крота в бархатной шубе! И
она сразу согласилась.

33. Но больше всех других подарков понравились
Дюймовочке крылья — пара прозрачных легких
крылышек, совсем как у стрекозы. Их привязали
Дюймовочке за плечами, и она тоже могла теперь
летать с цветка на цветок. То-то была радость!
— Тебя больше не будут звать Дюймовочкой. У нас,
эльфов, другие имена, — сказал Дюймовочке король.
— Мы будем называть тебя Майей!
И все эльфы закружились над цветами в веселом
хороводе, сами легкие и яркие, как лепестки цветов.
А ласточка сидела наверху в своем гнезде и распевала
песни, как умела.
Всю теплую зиму эльфы плясали под ее песни. А когда
в холодные страны пришла весна, ласточка стала
собираться на родину.
— Прощай, прощай! — прощебетала она своей
маленькой подруге и полетела через моря, горы и леса
домой, в Данию.
Там у нее было маленькое гнездышко, как раз над
окном человека, который умел хорошо рассказывать
сказки. Ласточка рассказала ему про Дюймовочку, а от
него и мы узнали эту историю.

34. Линдгрен Астрид
Астрид Анна Эмилия Линдгрен — шведская
писательница, автор ряда всемирно известных книг для
детей, в том числе «Карлсон, который живёт на крыше» и
«Пеппи Длинный чулок.
Окончив школу, работала в местной газете, затем переехала
в Стокгольм и поступила в школу секретарей. 4 декабря
этого же года у нее родился сын Ларс. Замуж Астрид
Эриксон вышла на пять лет позже, приняв в замужестве
фамилию, ставшую впоследствии всемирно известной.
Свою первую большую сказку - "Пеппи Длинный чулок" -
Астрид Линдгрен написала в подарок дочери в 1944 году.
Когда дочке Карин исполнилось семь лет, она тяжело
заболела и пролежала в постели несколько месяцев.
Каждый вечер девочка просила у матери что-нибудь ей
рассказать. "Однажды, когда я не знала, о чем повествовать,
она сделала заказ - о Пеппи-Длинный чулок. Я не
спросила, кто это, и начала рассказывать невероятные
истории, которые соответствовали бы странному имени
девочки".

36. КАРЛСОН, КОТОРЫЙ ЖИВЁТ НА КРЫШЕ
В городе Стокгольме, на самой обыкновенной улице, в самом обыкновенном доме живёт самая
обыкновенная шведская семья по фамилии Сва́нтесон. Семья эта состоит из самого обыкновенного
папы, самой обыкновенной мамы и трёх самых обыкновенных ребят — Бо́ссе, Бе́тан и Малыша.=
— Я вовсе не самый обыкновенный малыш, — говорит Малыш.=
Но это, конечно, неправда. Ведь на свете столько мальчишек, которым семь лет, у которых голубые
глаза, немытые уши и разорванные на коленках штанишки, что сомневаться тут нечего: Малыш —
самый обыкновенный мальчик.=
Боссе пятнадцать лет, и он с большей охотой стоит в футбольных воротах, чем у школьной доски, а
значит — он тоже самый обыкновенный мальчик.
=Бетан четырнадцать лет, и у неё косы точь-в-точь такие же, как у других самых обыкновенных
девочек.=
Во всём доме есть только одно не совсем обыкновенное существо — Карлсон, который живёт на
крыше. Да, он живёт на крыше, и одно это уже необыкновенно. Быть может, в других городах дело
обстоит иначе, но в Стокгольме почти никогда не случается, чтобы кто-нибудь жил на крыше, да ещё
в отдельном маленьком домике. А вот Карлсон, представьте себе, живёт именно там.=
Карлсон — это маленький толстенький самоуверенный человечек, и к тому же он умеет летать. На
самолётах и вертолётах летать могут все, а вот Карлсон умеет летать сам по себе. Стоит ему только

37. Карлсону прекрасно живётся в маленьком домике на крыше. По вечерам он сидит на крылечке,
покуривает трубку да глядит на звёзды. С крыши, разумеется, звёзды видны лучше, чем из окон,
и поэтому можно только удивляться, что так мало людей живёт на крышах. Должно быть, другие
жильцы просто не догадываются поселиться на крыше. Ведь они не знают, что у Карлсона там
свой домик, потому что домик этот спрятан за большой дымовой трубой. И вообще, станут ли
взрослые обращать внимание на какой-то там крошечный домик, даже если и споткнутся о него?
Как-то раз один трубочист вдруг увидел домик Карлсона. Он очень удивился и сказал самому
себе:
— Странно… Домик?.. Не может быть! На крыше стоит маленький домик?.. Как он мог здесь
оказаться?
Затем трубочист полез в трубу, забыл про домик и уж никогда больше о нём не вспоминал.

38. Малыш был очень рад, что познакомился с Карлсоном. Как только Карлсон прилетал, начинались
необычайные приключения. Карлсону, должно быть, тоже было приятно познакомиться с
Малышом. Ведь что ни говори, а не очень-то уютно жить одному в маленьком домике, да ещё в
таком, о котором никто и не слышал. Грустно, если некому крикнуть: «Привет, Карлсон!», когда
ты пролетаешь мимо.
Их знакомство произошло в один из тех неудачных, дней, когда быть Малышом не доставляло
никакой радости, хотя обычно быть Малышом чудесно. Ведь Малыш — любимец всей семьи, и
каждый балует его как только может. Но в тот день всё шло шиворот-навыворот. Мама выругала
его за то, что он опять разорвал штаны, Бетан крикнула ему: «Вытри нос!», а папа рассердился,
потому что Малыш поздно пришёл из школы.
— По улицам слоняешься! — сказал папа.
«По улицам слоняешься!» Но ведь папа не знал, что по дороге домой Малышу повстречался
щенок. Милый, прекрасный щенок, который обнюхал Малыша и приветливо завилял хвостом,
словно хотел стать его щенком.

39. Если бы это зависело от Малыша, то желание щенка осуществилось
бы тут же. Но беда заключалась в том, что мама и папа ни за что не
хотели держать в доме собаку. А кроме того, из-за угла вдруг
появилась какая-то тётка и закричала: «Рики! Рики! Сюда!» — и
тогда Малышу стало совершенно ясно, что этот щенок уже никогда не
станет его щенком.
— Похоже, что так всю жизнь и прожзшешь без собаки, — с горечью
сказал Малыш, когда всё обернулось против него. — Вот у тебя,
мама, есть папа; и Боссе с Бетан тоже всегда вместе. А у меня — у
меня никого нет!..
— Дорогой Малыш, ведь у тебя все мы! — сказала мама.
— Не знаю… — с ещё большей горечью произнёс Малыш, потому что
ему вдруг показалось, что у него действительно никого и ничего нет
на свете.
Впрочем, у него была своя комната, и он туда отправился.
Стоял ясный весенний вечер, окна были открыты, и белые занавески
медленно раскачивались, словно здороваясь с маленькими бледными
звёздами, только что появившимися на чистом весеннем небе. Малыш
облокотился о подоконник и стал смотреть в окно. Он думал о том
прекрасном щенке, который повстречался ему сегодня. Быть может,
этот щенок лежит сейчас в корзинке на кухне и какой-нибудь
мальчик — не Малыш, а другой — сидит рядом с ним на полу, гладит
его косматую голову и приговаривает: «Рики, ты чудесный пёс!»

40. Малыш тяжело вздохнул. Вдруг он услышал
какое-то слабое жужжание. Оно становилось всё
громче и громче, и вот, как это ни покажется
странным, мимо окна пролетел толстый
человечек. Это и был Карлсон, который живёт
на крыше. Но ведь в то время Малыш ещё не
знал его.
Карлсон окинул Малыша внимательным, долгим
взглядом и полетел дальше. Набрав высоту, он
сделал небольшой круг над крышей, облетел
вокруг трубы и повернул назад, к окну. Затем он
прибавил скорость и пронёсся мимо Малыша,
как настоящий маленький самолёт. Потом сделал
второй круг. Потом третий.
Малыш стоял не шелохнувшись и ждал, что
будет дальше. У него просто дух захватило от
волнения и по спине побежали мурашки — ведь
не каждый день мимо окон пролетают маленькие
толстые человечки.

41. А человечек за окном тем временем замедлил ход и,
поравнявшись с подоконником, сказал:
— Привет! Можно мне здесь на минуточку приземлиться?
— Да, да, пожалуйста, — поспешно ответил Малыш и
добавил: — А что, трудно вот так летать?
— Мне — ни капельки, — важно произнёс Карлсон, —
потому что я лучший в мире летун! Но я не советовал бы
увальню, похожему на мешок с сеном, подражать мне.
Малыш подумал, что на «мешок с сеном» обижаться не
стоит, но решил никогда не пробовать летать.
— Как тебя зовут? — спросил Карлсон.
— Малыш. Хотя по-настоящему меня зовут Сванте
Свантесон.
— А меня, как это ни странно, зовут Карлсон. Просто
Карлсон, и всё. Привет, Малыш!