Ташлай Л.Б., Даниленко Т.И. За колючей проволокой: «Шталаг-364» – лагерь смерти. – Николаев: Издательство Ирины Гудым, 2011. – 144 с.: ил.

1. Николаев
Издательство Ирины Гудым
2011
Людмила Ташлай, Татьяна Даниленко
ЗА КОЛЮЧЕЙ ПРОВОЛОКОЙ:
«ШТАЛАГ-364» –
ЛАГЕРЬ СМЕРТИ

2. © Ташлай Л.Б., Даниленко Т.И., 2011
© Издательство Ирины Гудым, 2011
П 56
Ташлай Л.Б., Даниленко Т.И.
За колючей проволокой: «Шталаг-364» – лагерь смерти. –
Николаев: Издательство Ирины Гудым, 2011. – 144 с.: ил.
ISBN 978-617-576-058-1
УДК 94 (477)
ББК 63.3 (4 УКР – 4 МИК) 47
П 56
УДК 94 (477)
ББК 63.3 (4 УКР – 4 МИК) 47
ISBN 978-617-576-058-1
Выпущено
в рамках областной Программы поддержки
отечественного книгоиздательства и книгораспространения
в Николаевской области на 2006 —2011 годы

3. 3
О войне написано много. Авторам
этой книги не пришлось ничего выдумы-
вать, они просто попытались обобщить
имеющийся архивный материал о жертвах
войны – узниках лагеря «Шталаг-364», на-
ходившегося в годы войны на территории
нашего города. Особую ценность пред-
ставляют воспоминания участников тех со-
бытий – военнопленных лагеря на Темво-
де. Использованы также фотодокументы и
кадры сохранившейся кинохроники окку-
пации Николаева, которые многие читатели
увидят впервые.
Книга рассчитана на преподавателей ву-
зов, учителей школ, студентов и широкий
круг читателей, интересующихся историей
нашей страны.

4. 4
История войн –
это еще и история военнопленных…
К
нига, которую вы держите в руках, – это напомина-
ние об одной из самых кровопролитных войн в исто-
рии человечества, это свидетельства людей, которые были
непосредственными ее участниками. Проходят годы, но в
нашей памяти живет гордость за их немеркнущий подвиг,
а сердца сжимаются от боли за миллионы человеческих
жизней, за искалеченные судьбы наших граждан, втянутых
в вихрь Великой Отечественной.
Тяжело писать о войне, любая из них – горькая страница
в истории человечества. Не нужно объяснять, какой бедой,
тяжелейшим испытанием на крепость и волю многих наро-
дов мира была Вторая мировая война, для нашего народа –
Великая Отечественная. Черное крыло лихолетья накрыло
Украину при отступлении в 1941 году, в тяжкие годы ок-
купации и вплоть до освобождения в 1944-м. Но имеет ли
будущее нация, которая не помнит скорбных и радостных,
трагических и героических страниц истории? Никогда не
забудутся ужасные годы оккупации – время борьбы, горя и
сопротивления. Тысячи жителей нашей области проливали
кровь на фронтах Великой Отечественной, сотни вели не-
примиримую войну с врагом в подполье, завещая нынешне-
му поколению свою любовь к Родине, веру в ее счастливую
судьбу.
Но история войн – это не только история битв, диплома-
тии, побед, поражений, приказов командования и подвигов,
это еще и история военнопленных, их горькая участь. Без
убитых, раненых и пленных войн не бывает. Судьба совет-
ских военнопленных в годы Второй мировой войны – одна
из самых трагических страниц нашего прошлого. Об этом
наша книга.

5. 5
Как говорят официальные справочники: «Советские во-
еннопленные во время Великой Отечественной войны
– категория военнослужащих армии Советского Союза,
добровольно или же насильственно попавших в плен гит-
леровской армии или войск союзников во время Великой
Отечественной войны». По разным оценкам, число совет-
ских солдат в германском плену в 1941-1945 годах состав-
ляло от 4 559 000 до 5 735 000 человек. Цифры действи-
тельно огромные, но объективных причин такого массового
пленения людей немало.
Свою роль в этом, безусловно, сыграла внезапность напа-
дения Третьего рейха на СССР, тяжелые условия войны, в
которых оказались солдаты Красной Армии. Подавляющая
часть пленных была захвачена в т. н. «больших котлах». Это
привело к тому, что крупные группы частей Красной Ар-
мии, исчерпав все возможности к сопротивлению, лишен-
ные всякой поддержки командования, попадали в плен.
Кроме того, нападение было массированным: границу
СССР 22 июня перешли около 4,6 млн. солдат вермахта.
Войну начали 152 дивизии, 1 бригада и 2 моторизован-
ных немецких полка, 16 дивизий и 3 бригады – финских,
4 венгерские бригады, 13 дивизий и 9 бригад – румынских,
3 итальянские дивизии, 2 дивизии и 1 бригада – словац-
кие. Большинство из них обладали опытом ведения бое-
вых действий, были хорошо оснащены и вооружены – на
Германию к тому времени работала почти вся промышлен-
ность Европы.
Накануне войны сводки генштаба вермахта о состоянии
Красной Армии отмечали, что ее слабость заключается и в
страхе командиров перед ответственностью, что было вы-
звано предвоенными чистками в войсках. Мнение Сталина
о том, что воину Красной Армии лучше погибнуть, чем ока-
заться во вражеском плену, было закреплено в советском за-
конодательстве: «Положением о воинских преступлениях»

6. 6
1927 года устанавливалось равенство понятий «сдача в плен»
и «добровольный переход на сторону противника», который
карался расстрелом с конфискацией имущества.
В приказе народного комиссара обороны СССР № 270
от 16 августа 1941 года подчеркивалось: «Командиров и
политработников, во время боя срывающих знаки разли-
чия и дезертирующих в тыл или сдающихся в плен вра-
гу, считать злостными дезертирами, семьи которых под-
лежат аресту как родственники нарушивших присягу и
предавших свою родину дезертиров... Обязать каждого
военнослужащего независимо от его служебного поло-
жения потребовать от вышестоящего начальника, если
часть его находится в окружении, драться до последней
возможности, чтобы пробиться к своим, и если такой на-
чальник или часть красноармейцев вместо организации
отпора врагу предпочтут сдаться ему в плен – уничтожать
их всеми средствами, как наземными, так и воздушными,
а семьи сдавшихся в плен красноармейцев лишать госу-
дарственного пособия и помощи».
Исключительность Второй мировой войны состоит и в
том, что советские военнопленные пребывали вне закона
как с немецкой, так и с советской стороны.
Советское правительство не подписало Женевскую кон-
венцию, которая обязывала воюющие стороны сохранять
военнопленным жизнь, обеспечивать их жильем, питанием,
одеждой, не использовать их труд на военном производстве,
за побег – наказывать только в административном порядке.
Не было принято предложение Международного Красного
Креста относительно обмена списками военнопленных, а
также принятия на себя заботы о потерпевших на фронте.
Отношение к военнопленным было одно: пленных у нас
нет, есть только дезертиры и предатели.
А в годы Великой Отечественной войны в плен попа-
ло свыше 5 млн. советских бойцов и командиров, из них

7. 7
Взятие в плен бойцов Красной Армии
немецкими солдатами. Август 1941 г.

8. 8

9. 9
погибло более 4 млн., в том числе на оккупированной тер-
ритории Украины – около 1,8 млн. человек. Положение
советских военнопленных в немецком плену было невы-
носимым.
Жестокие условия содержания наших военнопленных
были вызваны в первую очередь идеологическим непри-
ятием фюрером Третьего рейха Гитлером коммунизма, а
также стремлением Германии к расширению жизненного
пространства, под которые подводилась формальная осно-
ва: Советский Союз не признал Гаагскую (1907) и отка-
зался подписать Женевскую (1929) конвенции о военно-
пленных. Это, по мнению фюрера, позволяло Германии,
ранее подписавшей оба соглашения, не регламентировать
условия содержания советских военнопленных этими до-
кументами. На самом деле Гаагскую конвенцию подписала
Российская империя, а Женевская конвенция регламенти-
ровала отношение к военнопленным вне зависимости того,
подписали их страны конвенцию или нет.
Наркомат иностранных дел СССР отказывался от проявив-
ших участие к советским военнопленным Международного
Красного Креста (МКК), американского госдепартамента,
британского Форин офиса и др.
Председатель Международного Комитета Красного Креста
Марсель Юнод еще 22 июня 1941 года предложил правитель-
ствам СССР, Германии, Финляндии, Румынии обмениваться
списками убитых, раненых, попавших в плен. На себя МКК
брал заботу о пострадавших на фронтах.
Многое тогда зависело от советского руководства, и пойди
оно сразу, без оговорок, на принятие плана Юнода, можно
было спасти от смерти тысячи несчастных, оказавшихся в
немецком плену.
Несравнимо было обращение фашистов с советскими
пленными и с теми же французами, англичанами, американ-
цами. Последние были накормлены, одеты, имели крышу

10. 10

11. 11
Сборный пункт для советских военнопленных. Лето 1941 г.

12. 12
над головой. Международный Красный Крест располагал
их точными списками, постоянно проверял лагеря, добива-
ясь от немецких властей выполнения Женевской конвенции.
Красный Крест отправлял пленным французам, англичанам,
американцам посылки с продуктами, лекарствами, одеждой,
оказывал медицинскую помощь.
Как результат – уже к декабрю 1941 года общее число по-
гибших советских военнопленных достигло 1400 000 че-
ловек (сорок один процент). Тогда как к январю 1945 года
в немецком плену польских военнопленных погибло всего
32 999 (4,2%), французских − 14 147 (1,58%), а американцев –
136 человек, или 0,3%.
Система немецких концлагерей
С
момента пленения немногим красноармейцам удалось
преодолеть изнурительный путь в немецкие концла-
геря летом-осенью 1941 года. Длинные мрачные колонны
советских военнопленных тяжело брели под конвоем не-
мецких охранников по 30-40 километров в день. Шагнул в
сторону, протянул руку к брошенной корке хлеба, не смог
идти и упал или не поднялся после привала − тут же раз-
давалась автоматная очередь. Уцелевшим после перехода
предстоял еще один круг ада − сами лагеря, которые даже
лагерями нельзя назвать.
Что же представляла собой система немецких лагерей для
военнопленных на оккупированной врагом территории?
Она делилась на 5 категорий:
• сборные пункты (лагеря);
• пересыльные лагеря («Дулаг», нем. Dulag);
• постоянные лагеря («Шталаг», нем. Stalag);
• основные рабочие лагеря;
• малые рабочие лагеря.

13. 13
Советские военнопленные в пересыльном лагере. Август 1941 г.

14. 14
Транспортировка советских военнопленных в годы
Великой Отечественной войны

15. 15
Сборные пункты создавались в непосредственной близо-
сти от линии фронта или в районе проводимой операции.
Здесь шло окончательное разоружение пленных, составля-
лись первые учетные документы.
Следующим этапом движения пленных были «Дулаги» –
пересыльные лагеря, обычно располагавшиеся вблизи же-
лезнодорожных узлов.
Обнесенный колючей проволокой пустырь и вышка для
часового − таким являлся «Дулаг», в котором пленным при-
ходилось по месяцу и дольше ожидать своей участи. После
первоначальной сортировки пленных отправляли в лагеря,
имеющие, как правило, постоянное месторасположение в
тылу, вдали от военных действий. Все лагеря различались
по номерам, в них обычно находилось большое количество
пленных.
В «Шталагах», с их бараками, условия отличались не-
многим. Там лишь в октябре 1941 года начался переход на
зимнее расписание, но еще и в ноябре, и в декабре многие
лагеря «работали» по-летнему.
Лагеря типа «Шталаг» были базой для сети основных ра-
бочих лагерей, ему подчиненных. Последние имели по не-
скольку тысяч узников и отличались друг от друга буквами,
добавляемыми к наименованию главного лагеря.
Малые рабочие лагеря подчинялись основным рабочим
лагерям или непосредственно постоянным «Шталагам».
Различались по наименованию населенного пункта, где
размещались, и по названию основного рабочего лагеря,
к которому были приписаны. Численность заключенных в
малых рабочих лагерях была от нескольких десятков до не-
скольких сотен человек.
На оккупированной территории Украины нацистами было
создано более 200 мест заключения советских военноплен-
ных. Это – «Дулаги» (пересыльные лагеря), «Офлаги» (ста-
ционарные лагеря для офицеров), «Шталаги» (для рядового

16. 16
и сержантского состава или смешанные). Каждый день от
голода, холода, в результате казней и пыток в них погибало
почти 2,5 тысячи человек.
Лагеря для советских военнопленных не подпадали под
международное понятие концлагеря «обычного типа»: от-
сутствовала специальная техника уничтожения людей –
газовые камеры, крематории. Но как бы их ни называли в
официальных нацистских документах, все лагеря, находив-
шиеся на оккупированной советской территории, по усло-
виям режима содержания заключенных служили целям мас-
сового уничтожения людей.
Это была общая судьба и общая трагедия не только укра-
инцев, но и всех народов Советского Союза, преградивших
нацизму путь к мировому господству.
Оборона Николаева
В
ойна на территорию Николаевской области
пришла с севера в конце июля 1941 года. Стойко
и мужественно защищали область войска 18-й и 9-й
армий Южного фронта под командованием генерал-
лейтенанта А.К. Смирнова и генерал-полковника
Я.Т. Черевиченко. Но силы были неравными.
1 августа 1941 года был оккупирован первый населен-
ный пункт Николаевской области – село Лысая Гора Пер-
вомайского района. 3 августа танковая группа генерала
фон Клейста захватила город Первомайск, 7 августа – Воз-
несенск. Механизированные части группы фон Клейста
обошли 18-ю армию с востока и 12 августа ворвались в
Баштанку. Одновременно противник нанес удар на сты-
ке 9-й и Отдельной Приморской армий, вынудив первую
отойти на восток, к переправе через реку Южный Буг в
районе Николаева.

17. 17
13 августа 16-я танковая дивизия противника захватила
Грейгово, Христофоровку, Лоцкино, отрезав путь нашим
дивизиям на восток. Следом спешила мотодивизия «Адольф
Гитлер». С севера наши войска теснили итальянская дивизия
«Посубио» и 16-я немецкая мотодивизия, с запада наступа-
ла 11-я полевая армия генерал-полковника фон Шоберта.
Нашим армиям грозило полное окружение. Необходимо
было прорываться на восток. На командном совещании Юж-
ного фронта командующий 18-й армией генерал-лейтенант
А.К. Смирнов предложил осуществить прорыв ночью в двух
направлениях: на Грейгово (18-я армия) и на Киселевку (9-я
армия) с дальнейшим выходом к Снигиревке на соединение
с 296-й стрелковой дивизией и другими войсками резервной
армии, сковавшими часть моторизованных сил гитлеровцев
в районе Кривого Рога.
На рассвете 15 августа войска генерал-полковника
Я.Т. Черевиченко открыли артиллерийский огонь в районе
А.К. Смирнов Я.Т. Черевиченко

18. 18
Водопоя. Это был сигнал к наступлению. На Грейгово шла
уже прославившаяся в боях на границе 96-я горнострел-
ковая дивизия 18-й армии. Удар был настолько сильным
и неожиданным, что превосходящие силы противника вы-
нуждены были отступать. 96-я горнострелковая дивизия
под командованием полковника И.М. Шепетова разбила
врага у села Грейгово Жовтневого района, уничтожила бо-
лее 500 гитлеровцев, взяла большие трофеи, создала «ко-
ридор», по которому вышла из окружения вся 18-я армия.
Это был первый в истории Великой Отечественной войны
успешный прорыв окруженной фашистами группы совет-
ских войск, за который полковник И.М. Шепетов был удо-
стоен звания Героя Советского Союза.
Основной удар по 16-й немецкой танковой дивизии нанес-
ли соединения 48-го стрелкового корпуса генерала Р.Я. Ма-
линовского, захватив 30 танков, 35 орудий и другую боевую
технику.
И.М. Шепетов Р.Я. Малиновский

19. 19
Немецкий самолет «Хейнкель-111» над Николаевом.
Август 1941 г.
Николаевский завод им. А. Марти
(снимок с немецкого самолета). Август 1941 г.

20. 20
Кадры немецкой кинохроники.
Захват города Николаева.
Август 1941 г.

21. 21

22. 22

23. 23

24. 24

25. 25

26. 26
Главные силы 18-й и 9-й армий уже достигли Снигиревки,
а в Николаеве и близлежащих районах еще шли бои. Это
сражались арьергарды: 155-й горнострелковый полк у Но-
вомихайловки Жовтневого района и 256-й стрелковый полк
30-й стрелковой дивизии с пробившимся в город Новоодес-
ским коммунистическим батальоном. Крайне тяжелая об-
становка заставила советские войска 17 августа покинуть
Николаев.
Немецкая пехота входит в Николаев. Август 1941 г.

27. 27
Трагически сложилась судьба командного состава 18-й и
9-й армий Южного фронта. 24 января 1942 года 96-я гор-
нострелковая дивизия была реформирована в 14-ю гвардей-
скую стрелковую дивизию Южного фронта.
В конце мая 1942 года 14-я гвардейская стрелковая диви-
зия в составе 57-й армии под командованием Героя Совет-
ского Союза гвардии генерал-майора И.М. Шепетова вела
кровопролитные бои в окружении под Харьковом. Тяжело-
раненый и контуженый генерал И.М. Шепетов в бессозна-
тельном состоянии был захвачен врагами в плен и отправлен
в концлагерь для военнопленных Хаммельбург (Германия).
В концлагере он пробыл почти год, потом был переведен в
лагерь Флоссенбург. За участие в лагерном сопротивлении
и попытку бегства 21 мая 1943 года мужественный генерал
был казнен фашистами.
Не менее героической и трагической была и судьба генера-
ла А.К. Смирнова, одного из выдающихся советских воена-
чальников, принимавших участие в оборонных боях на За-
падной Украине, в Молдавии, на Днестре, Николаевщине и
в Донбассе. Он погиб в жестоком бою 8 октября 1941 года у
села Поповка Куйбышевского района Запорожской области.
Командарм собрал всех, кто мог держать оружие, и повел в
наступление. Целую ночь продолжался неравный бой. Най-
денное на поле битвы тело генерала по приказу командира
немецкой танковой дивизии Хубе было похоронено с воин-
скими почестями. В 1943 году после освобождения села со-
ветскими войсками генерал А.К. Смирнов был с почестями
перезахоронен в центре Поповки, а само село переименова-
но в Смирново.
Командир 51-й стрелковой дивизии 9-й армии генерал
П.Г. Цирюльников попал в немецкий плен в ноябре 1941
года, но совершил побег. А когда оказался в расположении
наших войск, был арестован особым отделом, обвинен в
измене Родине. Наказание отбывал в лагерях Сибири до

28. 28
Памятник А.К. Смирнову в с. Смирново Запорожской области

29. 29
1953 года. Реабилитирован и восстановлен в звании после
смерти Сталина.
Начальник автобронетанковых войск 18-й армии гене-
рал Н.Д. Гольцев во время выхода из окружения на станцию
Грейгово и Херсон возглавил группу войск. Вблизи села
Киселевка Николаевской области был тяжело ранен, спа-
сен местными жителями. Осенью 1941 года Н.Д. Гольцев
перешел линию фронта в районе Харькова. Особым отде-
лом был отправлен в Москву, где его арестовали, обвинив
в предательстве Родины и расстреляли. Реабилитирован
Н.Д. Гольцев посмертно в 1955 году. Супруга Н.Д. Гольце-
ва, которая находилась с маленьким ребенком в эвакуации в
городе Чемкенте, была также арестована в январе 1942 года
и вывезена на принудительное поселение в Казахстан. Реа-
билитирована, как и ее муж, в 1955 году.
П.Г. Цирюльников Н.Д. Гольцев

30. 30
Страшные годы оккупации
17
августа 1941 года гитлеровские войска захватили го-
род Николаев. Начались тяжелые дни оккупации. Ок-
купанты разделили Николаевскую область на две части по
реке Южный Буг. Западные районы включались в так на-
зываемую «Транснистрию» (Заднестровье) с центром в Ти-
располе, а затем в Одессе и контролировались румынски-
ми войсками. Губернаторство Транснистрия делилось на
13 префектур (уездов) во главе с префектами. Префектуры
делились на претуры (районы) во главе с преторами. Гол-
тянский и Очаковский уезды объединили западные районы
Николаевской и северные районы Одесской областей.
Остальные районы Николаевской области вошли в генераль-
ный округ Николаев, который делился на 14 округов и управ-
лялся немецкими властями. Генеральный округ Николаев, в
свою очередь, входил в состав рейхскомиссариата «Украина».
Имперский комиссариат «Украина» был создан по приказу
Гитлера 20 августа 1941 года. Его возглавил гауляйтер Вос-
точной Пруссии Эрих Кох. В рейхскомиссариат «Украина»
вошли генеральные округа: Волынь, Житомир, Киев, Нико-
лаев, Таврия, Днепропетровск.
Николаевский генеральный округ охватывал районы
Николаевской, Кировоградской и теперешней Херсонской
областей общей площадью 466 800 кв. км с населением
1 960 850 человек. Генеральным комиссаром Николаевско-
го округа был назначен обергруппенфюрер Опперман.
5 октября 1941 года в Николаеве проходила встреча Гимм-
лера с руководителями оперативных команд, на которой
были детализированы основные положения приказа о физи-
ческом уничтожении еврейского населения. Было особенно
подчеркнуто, что исполнители этих акций не несут личной
ответственности за исполнение данного приказа.

31. 31
Кадры немецкой кинохроники.
Гитлер на военном аэродроме.
Южный фронт. Август 1941 г.

32. 32
Гитлер и Муссолини. Южный фронт. Август 1941 г.

33. 33
Согласно этому приказу, в ноябре 1941 года в селе Богда-
новка Доманевского района Николаевской области был соз-
дан концлагерь. В него согнали мирных жителей, в основном
еврейской национальности, из Одесской, Николаевской, Ки-
ровоградской, Винницкой и других областей Украины. До
1 февраля 1942 года более 50 тысяч узников этого лагеря
были уничтожены.
Фашистские захватчики придавали огромное значение Ни-
колаевскому генеральному округу, его высокоразвитой судо-
строительной промышленности с важным морским портом
на юге Украины, богатыми сельскохозяйственными райо-
нами. Они возлагали большие надежды на быстрое восста-
новление судостроительной промышленности как мощного
средства для господства на Черном море и для проведения
операций по захвату Кавказа.
Именно поэтому еще в августе 1941 года кратковремен-
ную остановку в Николаеве сделал Гитлер. Через день после
этого фюрер вместе с Муссолини принимал парад немецких
войск в Первомайске.
По этой же причине управление и эксплуатация судостро-
ительных заводов и портов Черноморского бассейна также
были переданы не рейхсминистерству по руководству эконо-
микой в оккупированных восточных областях, как это было
установлено нацистской верхушкой по остальным отраслям
промышленности, а непосредственно управлению военной
экономики и снаряжения при главном штабе вооруженных
сил Германии с подчинением главнокомандующему военно-
морскими силами гросс-адмиралу Редеру. В октябре 1943
года он лично осматривал судостроительные заводы Нико-
лаева, совершая свою инспекторскую поездку по городам
Черноморского побережья.
А в июле 1942-го и в июне 1943 года в Николаев с ин-
спекторской проверкой приезжали рейхсминистр Розен-
берг и рейхскомиссар Кох. Они встречались с начальником

34. 34
Немецкая карта Николаева периода оккупации. 1941-1944 гг.

35. 35
штаба «Южной верфи» контр-адмиралом Клаусеном по во-
просу восстановления судостроительных заводов. По этому
поводу немецкая газета управления генерального комисса-
риата писала: «Большая часть Украины своим естественным
уклоном уходит на юг, это более чем где-либо чувствуется
в генеральном округе Николаев. Здесь расположена область
впадения Днепра и Южного Буга в Черное море – важней-
ший водный путь, который открывает дорогу к мировым
морям. Если имперский министр Розенберг и имперский
комиссар Кох закончили свою поездку по Украине посеще-
нием Николаева, то в этом проявляется интерес к развитию
украинской прибрежной области двух людей, непосред-
ственно отвечающих перед фюрером за восстановление су-
достроительной промышленности».
Их визит освещался также в газетах «Deutsche Bug-
Zeitung» – органе управления генерального комиссара
Generalbezirk Nikolaew от 26 июля 1942 года и «Голос Дне-
пра» – органе местного самоуправления города Херсона от
12 июля 1942 года.
В газете «Голос Днепра» в статье «Развитие Украины.
Окончание служебного пребывания рейхсминистра Розен-
берга в Днепропетровске и Николаеве» сообщалось: «Не-
посредственно потом рейхсминистр Розенберг вылетел
в Николаев. На аэродром прибыл генеральный комиссар
Опперман со своими ближайшими сотрудниками, чтобы
достойно принять рейхсминистра и рейхскомиссара в Ни-
колаеве. Также тут министр имел возможность убедиться в
достижениях труда в наиболее отдаленном на юге генераль-
ном округе…
На могилу павшего генерал-полковника фон Шоберта
рейхсминистр возложил венок. Из Николаева рейхсминистр
Розенберг вылетел со своим сопровождением обратно в Бер-
лин». (В сентябре 1941 года самолет «Шторх», на котором
летел командующий 11-й армией генерал-полковник фон

36. 36
Генерал фон Шоберт с пилотом у самолета «Шторх».
Сентябрь 1941 г.
Немецкое кладбище в Николаеве, где был похоронен
фон Шоберт. 1941 г.

37. 37
Шоберт, подорвался на мине
при приземлении на военном
аэродроме в районе Широкой
Балки. Генерал фон Шоберт
был похоронен в Николаеве.
Его преемником стал генерал
Манштейн).
27 июня 1942 года в Никола-
еве побывал верховный глав-
нокомандующий румынской
армиейгенералАнтонеску.Он
встречался с представителями
немецкого военно-морского
командования по вопросам
сотрудничества с румынским
командованием на судоре-
монтных заводах Одессы.
После захвата немцами Ни-
колаева все промышленные
предприятия были реквизированы. Черноморский судо-
строительный завод был переименован в «Южную верфь»,
судостроительный завод им. 61 Коммунара – в «Северную
верфь», судоремонтный завод – в «Малую верфь».
На базе «Южной верфи» гитлеровцы создали штаб по ру-
ководству строительством военных кораблей и подводных
лодок во главе с адмиралом Циба и контр-адмиралом Клау-
сеном. Управляющим всеми кораблестроительными завода-
ми Николаева и Одессы был назначен генерал фон Бодек-
кер. Техническим экспертом при нем утвержден капитан
Хассельман.
Именно по их требованию в Николаеве, в районе Темво-
да – рядом с «Северной верфью», был создан концлагерь
для советских военнопленных «Шталаг-364», в котором
содержалось 26-30 тысяч человек. Они должны были стать
Генерал-полковник
фон Шоберт

38. 38

39. 39
Центральные ворота концлагеря «Шталаг-364»

40. 40
Мемориальная доска на стене ворот «Шталага - 364»

41. 41
основной рабочей силой в осуществлении намеченной гит-
леровцами программы строительства военных кораблей.
Первыми узниками «Шталага-364» стали военнопленные,
переведенные осенью 1941 года из села Грейгово Жовтне-
вого района.
Следует отметить, что варварское обращение гитлеров-
ских военнослужащих с захваченными в плен солдатами
и офицерами Красной Армии имело место уже непосред-
ственно на поле боя.
Именно на железнодорожной станции Грейгово Никола-
евской области, как свидетельствуют материалы Нюрнберг-
ского процесса, немецкие солдаты захватили в плен неболь-
шую группу тяжело раненных красноармейцев. Несколько
дней не давали им никакой пищи и воды. Пленным отрезали
уши, выкололи глаза, отрубили руки, а затем закололи их
штыками.
В Грейгово в августе 1941 года был создан первый в Ни-
колаевской области лагерь для советских военнопленных.
Его основу составили бойцы и командиры 18-й и 9-й армий
Южного фронта (в основном – раненые, обозы, воинские
части прикрытия, 155-й горнострелковый полк, сражавший-
ся под селом Кандыбино), которые попали в окружение во
время обороны Николаева.
Сначала военнопленных разместили под открытым не-
бом, потом поставили барак, но в зиму 1941-1942 годов
немцы боялись оставить там военнопленных, их переве-
ли в Николаев, на Темвод. Это был рабочий поселок на
окраине города, который размещался на правом берегу
Ингула. Вся территория «Шталага-364» была разбита на
отдельные участки. В каждом из 26-ти двухэтажных не-
отапливаемых бараков находилось около 200 военноплен-
ных. Корпуса были ограждены колючей проволокой. Вну-
тренние входы и выходы охранялись полицией. Хождение
по лагерю запрещалось.

42. 42
В свое время удалось найти совсем немногих оставших-
ся в живых узников этого лагеря − И.Г. Шапошникова,
Ю.М. Тарасова, В.М. Азарова, В.Н. Лельчицкого, Р.И. Ка-
преляна, А.Б. Сарычева, А.Л. Богдановича, А.Т. Абутидзе,
А.П. Акопяна, А.Е. Екимова, И.И. Виноградова, В.В. Кова-
лева и др. Их воспоминания, документы областного госу-
дарственного архива, а также материалы судебного процес-
са над гитлеровскими захватчиками в Николаеве в январе
1946 года дают достаточно полную информацию о тяжелых
испытаниях, выпавших на долю советских военнопленных
в концлагере на Темводе и других лагерях смерти.
Авторам этой книги особенно дороги личные воспомина-
ния узников «Шталага-364» – очевидцев и участников тех
событий. Ведь выросло уже не одно поколение, не знавшее
войны. Мы знаем о войне только благодаря книгам и филь-
мам. Поэтому так ценны воспоминания бывших узников.
Хотя написано, кажется, немало, остается множество белых
пятен в нашей истории, много имен незаслуженно забыты.
Поэтому наша задача – представить документально, уста-
ми очевидцев, события тех лет, в целом полных героизма,
но и со случаями трусости, и даже предательства. На долю
участников тех событий выпали огромные испытания. По-
давляющее большинство их выдержало с честью.
Что представлял собой «Шталаг-364», рассказывают в
своих воспоминаниях его бывшие узники.
В.М. Азаров: «Наконец мы увидели лагерь. Внешне он отли-
чался от тех, которые мы уже прошли. Двухэтажные корпуса
жилых зданий, расположенных в ряд, видны зеленые деревья,
отдельные постройки зданий. Все это напоминало жилой, спо-
койный городок. Но это было только первое впечатление.
Жилые корпуса не отапливались, в помещениях было сту-
дено, люди спали прямо на полу, часто просыпались среди
трупов умерших товарищей».

43. 43
«Вблизи входа в лагерь, – пишет в воспоминаниях
В.Н. Лельчицкий, – с обеих сторон находились двухэтажные
здания, в которых размещались различные немецкие адми-
нистративные управления...
С левой стороны в первом ряду зданий размещалась лагер-
ная полиция, составленная из предателей, носивших специ-
альную форму. На втором этаже был карцер, куда помещали
военнопленных за незначительные провинности. Там же на-
ходились две комнаты на 40 человек для выявления евреев,
обнаруженных как в городе, так и в лагере. После того, как
эти комнаты заполнялись арестованными, людей выводили
за забор и там расстреливали.
В конце лагеря, в его южной части, в одном из двухэтаж-
ных зданий помещался лазарет, предназначенный для об-
служивания раненых и больных военнопленных. Одно из
зданий возле лазарета, с его левой стороны, было огорожено
забором. В нем был организован сыпнотифозный барак.
К западу, справа от лазарета, примерно в 300-х метрах от
него, находился пищеблок. Там же размещались и различ-
ные склады. В северо-западной части лагеря находилось ла-
герное управление абвера − немецкой разведслужбы».
Как вспоминает В.М. Азаров, «…каждому вновь посту-
пающему в концлагерь на Темводе… довелось побывать в
помещении, на дверях которого висела ничего не говоря-
щая табличка с надписью: “1-С”. Это был немецкий разве-
дывательный орган под кодовым названием “Абверкоманда
I Би/153”. Под диктовку зондерфюреров Гавански и Шпур-
ке делопроизводитель фельдфебель Зигель заполнял “пер-
сональхефтлингскартен” − личные карточки пленных.
Затем опытные разведчики путем опроса пытались сумми-
ровать сведения секретного характера о военнопленных, а
также об объектах в различных районах страны, кавказ-
ских нефтепромыслах, о конструкциях, разработке нового
советского оружия».

44. 44
Лагерная кухня «Шталага -364»
«Офицерский состав, – по словам Р.И. Капреляна, – был
отделен от солдат. Расселение в лагере производилось по
национальному признаку. Военнопленные летчики поме-
щались отдельно от всех».
Его дополняет В.М. Азаров: «Узники в офицерских кор-
пусах № 1 и № 3 содержались в особо строгом режиме, и
общение с ними было запрещено. Их не направляли в рабо-
чие команды и строго охраняли. Здесь не было никакой воз-
можности добыть себе хотя бы какое-либо питание, кроме
голодного пайка, который им выдавали фашисты.
Многие из узников офицерских корпусов были летчиками,
сбитыми в воздушных боях с фашистами. Большинство из
них были ранены и нуждались в помощи».
В лагере содержались также женщины-медработники, взя-
тые, в основном, в плен во время обороны Киева и Севасто-
поля. Жестокий режим, установленный в лагере, полностью
распространялся и на женщин-узниц.

45. 45
Советские военнопленные в немецком плену

46. 46
Советские военнопленные в годы Великой Отечественной войны

47. 47
В концлагерь попадали
разными путями...
В«Шталаг-364» попадали разными путями. В плену
можно было «оказаться», получив ранение, впав в
безсознательное состояние, не имея оружия и боеприпа-
сов для сопротивления или «сдаться» – подняв руки, когда
можно и было чем сражаться. Об этом рассказывают сами
узники концлагеря на Темводе.
Вспоминает Р.И. Капрелян: «В октябре 1941 года я был вы-
зван в Главное разведуправление Генштаба Красной Армии,
где получил задание выполнять полеты по выброске в глубо-
кий тыл противника советских разведчиков. С октября 1941
года по 28 января 1942 года наш экипаж выполнил 14 выле-
тов в глубокий тыл противника (за государственную границу
СССР) и 18 вылетов – в тыл врага, на временно оккупирован-
ную территорию. Было совершено 32 боевых вылета в райо-
ны Варшавы, Братиславы, Вены, Бухареста и др.
27 января 1942 года мы вылетели из Краснодара в слож-
ных метеоусловиях и взяли курс на Тирасполь, где выбро-
сили на парашютах группу советских разведчиков, после
чего полетели в район Бухареста, где сбросили еще одну
группу советских разведчиков. Выполнив задание, мы до-
ложили Центру в Москве и взяли обратный курс на Тбили-
си. По дороге назад из-за сложных метеоусловий самолет
обледенел и, потеряв управление, упал на землю. Экипаж
чудом остался в живых, хотя все получили ранения. Об-
манным путем экипаж был взят в плен украинской поли-
цией недалеко от села Нововладимировка, в 12-ти киломе-
трах от станции Апостолово, возле Кривого Рога. Полицаи
передали нас румынским войскам, а те – немцам.
После двухнедельного пребывания в криворожской
тюрьме нас самолетом переправили в Николаев, в штаб

48. 48
4-го воздушного флота Германии, а оттуда – в лагерь на
Темводе».
Летом-осенью 1942 года николаевский лагерь на Темво-
де пополнился большой партией военнопленных из Крыма,
в основном, защитников Севастополя. Трагически сложи-
лась их судьба, поскольку оборона проходила в тяжелейших
условиях. Только со 2 по 7 июня 1942 года на Севастополь
и передний край его обороны немецкая авиация совершила
свыше девяти тысяч самолето-вылетов, сбросила до 45 ты-
сяч авиабомб, а вражеская артиллерия выпустила 126 тысяч
снарядов. На каждый квадратный метр передового рубежа
обороны противник обрушил 1,5 тонны металла.
Бои носили настолько ожесточенный характер, что невоз-
можно было различить, где наступающие, а где обороняю-
щиеся. Среди белого дня наступала ночь. Бойцы потеряли
счет атакам и контратакам. Всюду горела земля, плавил-
ся металл, в бухтах кипела вода. По неполным данным, в
июне 1942 года были убиты 10 600 защитников Севастопо-
ля и 22 578 – ранены.
К 28 июня в ожесточенных боях части потеряли около
80 процентов своего личного состава. В обороне города на-
ступил критический момент. Был прекращен учет потерь.
Командованием было приказано все документы, в том чис-
ле и личные, уничтожить. Остатки войск вынуждены были
отходить с боями к мысу Херсонес, в район 35-й батареи,
Камышовой и Казачьей бухт. Весь путь от переднего края
обороны до Херсонесского маяка был устлан трупами.
В эти тяжелейшие дни, а именно 29 июня 1942 года, в Се-
вастополе по постановлению Особого отдела НКВД Черно-
морского флота были приговорены к расстрелу николаевцы
И.М. Ляльченко и Б.А. Безуглый. По фальшивому доносу
им было предъявлено обвинение в намерении изменить Ро-
дине и перейти на сторону врага. Никаких доказательств не
было, виновными они себя не признали, но судьба моряков

49. 49
Героическая оборона Севастополя. 1941-1942 гг.

50. 50

51. 51
была решена – их расстреляли на следующий день, о чем
был составлен акт.
Лишь в 1961 году, во время пересмотра уголовного дела,
было установлено, что краснофлотцы расстреляны поспеш-
но, поскольку уже 29 июня 1942 года ожидалась оккупация
фашистами Севастополя, времени для заседания военного
трибунала не было, а эвакуировать арестантов не представ-
лялось возможным.
И.М. Ляльченко и Б.А. Безуглый были реабилитированы
за отсутствием состава преступления.
В ночь с 1 июля 1942 года командование Севастопольского
оборонительного района и часть командно-политического
состава, а также руководство города эвакуировались на
Большую землю. Но даже в этой обстановке, оставаясь на-
едине со своей совестью, изнуренные голодом и жаждой,
участники обороны разрозненными группами продолжали
отбивать атаки гитлеровцев и дрались не до 3 июля, как со-
общало Совинформбюро, а до 12-го.
Только после того, как окончательно иссякли силы и боль-
шинство участников были ранены или контужены, их ста-
ли брать в плен. Именно «брать» – защитники Севастополя
отчаянно дрались до последнего. Таким образом свыше 70
тысяч учасников героической обороны города оказались в
плену.
О трагедии защитников Севастополя рассказывает
В.Н. Лельчицкий, принимавший участие в этих боях:
«30 июня 1942 года на узком побережье от мыса Фиолент
до мыса Херсонес − на протяжении 15 километров, не же-
лая сдаваться противнику, были сконцентрированы наши
воинские части, почти весь личный состав всех госпита-
лей, медсанбатов и других медицинских подразделений.
4 июля 1942 года на рассвете в разных местах побере-
жья раздавались одиночные выстрелы: одни в последний
раз производили бесцельный выстрел из своей винтовки,

52. 52
Эвакуация населения из Севастополя. 1941-1942 гг.

53. 53
а затем бросали оружие в
море, другие же – пускали
себе пулю в лоб. Застрелился
начальник медсанбата Крас-
нов, а врач Эрлихман сам не
смог застрелиться – он по-
просил военного комиссара
Тертычного застрелить его.
Батальонный комиссар Тер-
тычный одним выстрелом
удовлетворил просьбу Эр-
лихмана, а другим – прервал
свою жизнь».
Как видим, защитники Се-
вастополя знали, что нацист-
ское руководство в своих
преступных приказах вынес-
ло смертный приговор отдельным категориям советских
военнопленных. Они в первую очередь касались политра-
ботников Красной Армии, коммунистов, военнослужащих-
евреев, нередко советских адмиралов, а также женщин-
военнослужащих.
Среди защитников легендарного города был и уже упо-
мянутый Виктор Михайлович Азаров. Студент 1 курса
Московского политехнического института в 1941 году
был откомандирован в Одесское пехотное училище имени
К.Е.Ворошилова,котороеокончилдосрочноибылнаправлен
вТбилиси.Здесьонполучилназначениенадолжностьпомощ-
ника начальника оперативного отдела штаба 386-й стрелко-
вой дивизии, а затем – помощника начальника штаба 775-го
стрелкового полка, входившего в состав этой же дивизии. В
декабре 1941 года дивизия была переброшена в Севастополь.
7 июня 1942 года начался третий штурм Севастополя. Его
полк вел тяжелые кровопролитные бои за село Новые
В.М. Азаров

54. 54
Шули (ныне Штурмовое). Вот как вспоминает об этом сам
В.М. Азаров:
«Я получил приказ командира полка майора Н.В. Соко-
лова принять батальон и выбить немцев из села до утра.
Многие бойцы и командиры были ранены. В батальоне
осталось около 90 человек. Для выполнения поставленной
задачи мы собрали связистов, санитаров, легко раненных,
распределили небольшие запасы боеприпасов – гранаты,
бутылки с горючей смесью, патроны. Около трех часов
ночи мы стали выходить на исходные рубежи, подобрались
почти впритык к огневым точкам противника. Мы слыша-
ли тихие голоса немцев, удары лопат о землю – они укре-
пляли и расширяли свои окопы и огневые позиции. Око-
ло 4-х часов утра был дан условный сигнал начала общей
атаки. Наши бойцы, закидав вражеские окопы гранатами и
расстреливая врага из автоматов в упор, в одно мгновение
смяли оборону противника и ворвались в село.
Тяжелые бои за село продолжались три дня. Бои, не
прекращаясь, шли по всему фронту, во многих местах
происходили жестокие штыковые рукопашные стычки.
Последние ожесточенные бои шли в Херсонесе и у Ка-
мышовой Бухты. 2 июля 1942 года я был тяжело ранен и
попал в плен».
Родители В.М. Азарова ничего не знали о судьбе своего
сына. Мать обращалась во все инстанции, надеясь получить
хоть какую-то весточку о том, что с ним. Вскоре семья была
лишена аттестата фронтовика, поскольку он считался про-
павшим без вести. А тем временем Виктор Азаров в числе
других защитников Севастополя был этапирован в Никола-
ев в «Шталаг-364».
Из большой партии военнопленных из Крыма далеко не
всем суждено было дойти до Николаева. Десятки тысяч со-
ветских военнопленных гитлеровцы уничтожили еще во
время так называемой «транспортировки».

55. 55
Транспортировка советских военнопленных. 1941 г.

56. 56
Транспортировка пленных осуществлялась, как правило,
пешком, в неимоверно тяжелых условиях, что являлось ци-
ничным нарушением Женевской конвенции 1929 года, кото-
рая допускала пеший переход на расстояние не более 20-ти
километров в день, гитлеровцы же осуществляли многоднев-
ный пеший переход измученных, голодных, раздетых и босых
пленных в условиях суровой зимы и при изнуряющей жаре
летом. Пешая транспортировка пленных распространялась и
на раненых, и на больных, и на изможденных бойцов, кото-
рым гитлеровцы отказывали в медицинской помощи. Тех, кто
отставал от колонны, безжалостно расстреливали, добивали
прикладами, а трупы оставляли незахороненными на дороге.
«Тяжелым был путь из лагеря в Бахчисарае до симферо-
польской тюрьмы, – вспоминает В.М. Азаров. – Это была
действительно дорога смерти. Тяжело раненные, обессилен-
ные от потери крови, голода и жажды, пленные не в силах
были пройти этот путь и падали по дороге. Немецкая охрана
в упор расстреливала их. И так было везде при переходе из
лагеря в лагерь.
Я помню лагерь в Херсоне: колючая проволока, часовые с
автоматами и пулеметами на вышках, отсутствие самых эле-
ментарных санитарных условий, высокая смертность среди
военнопленных от дистрофии, тифа, дизентерии.
Вскоре мы снова оказались в пути. Под усиленным кон-
воем колонну пленных отправляли в николаевский лагерь
на Темводе. По пыльной дороге, изнемогая от жажды и
жары, мы шли, стараясь беречь последние силы. Многие
жители города, стоявшие у обочины дороги, пытались
передать нам что-нибудь из еды, но немецкие солдаты не
подпускали их к нашей колонне. Конвоиры продолжали
бить прикладами обессиленных людей, были слышны вы-
стрелы даже тогда, когда совсем немного оставалось до
лагеря. Немцы добивали тех, кто, утратив последние силы,
оставался лежать на дороге.

57. 57
Вот и лагерь Темвод. Неимоверная жажда мучила людей,
от жары трескались губы. Сотни людей, пробивая дорогу,
устремились к заветному крану с водой. Охрана лагеря, за-
бавляясь, нещадно бьет пленных прикладами и резиновы-
ми дубинками.»
Эти же факты подтверждает участник обороны Сева-
стополя, бывший узник «Шталага-364» уже упомянутый
В.Н. Лельчицкий:
«4 июля 1942 года наш госпиталь был захвачен гитлеров-
цами. Начался длительный период тяжелых, мучительных
моральных и физических мытарств, а для меня, как еврея,
в дополнение ко всему – и постоянное смертельно опасное
положение.
На протяжении всех этапов (Севастополь, Джанкой,
Херсон, Николаев) гитлеровцы охотились на политработни-
ков и евреев, зверски расправляясь со своими жертвами.
Из Херсонской тюрьмы нас погнали в Николаев. Без пищи
и воды в жаркие августовские дни за двое суток мы добрели
до Николаева, потеряв по дороге свыше 100 человек. В на-
шем этапе было 2000 человек. Падающих от изнеможения
людей конвой расстреливал.
По прибытии в Николаев началась среди военнопленных
сортировка… После короткой агитации записывали часть
пленных в РОА (Русская освободительная армия), продолжа-
лась охота на коммунистов и евреев при активном участии
старшего коменданта лагерной полиции Стешенко. Кто-то ин-
формировал Стешенко, что я еврей, так я очутился в карцере
лагерной полиции для выяснения моей национальности. Мне
удалось убедить немецкого врача Кэппи, что я украинец.
Как украинца и врача-терапевта, меня отправили в лазарет
при лагере для обслуживания раненых и больных военно-
пленных».
В первую очередь в лагере уничтожали и политруков.При-
мером может служить судьба Леонида Мизаненко…

58. 58
Семья Л. Мизаненко. Варваровка, 1943 г.

59. 59
Наверное, еще живы род-
ственники, дети или внуки
нашего земляка из Варва-
ровки, до войны директора
школы, учителя истории Лео-
нида Мизаненко, судьба ко-
торого оборвалась трагиче-
ски в январе 1942 года. Через
охранника-полицая лагеря
ему удалось передать записку
домой: «Зоя! Прибув в лагер
18.1.1942 р. Передавав запис-
ки, тебе немає Коли жива,
прийди: корпус 22, кімната
№25, принеси шиті валянки з
калошами, теплі брюки, білизну, трішки грошей, їсти – що
є: кукурудзу, пшеницю, ячмінь тощо і, може, каплуна. Про-
падаю з голоду. Не дай померти. Поклопочи – можна взяти
на поруки. Привіт. Льоня. Можна пішки прийти».
Но когда жена принесла ему теплую одежду и еду, было
поздно – его, как политрука, расстреляли накануне. На ру-
ках у жены осталось четверо сыновей. Они пережили окку-
пацию, голодные послевоенные годы, получили образова-
ние. Один из сыновей выбрал профессию военного.
В знойные летние дни 1942 года на Темвод прибыл очеред-
ной этап военнопленных из 3-х тысяч, защитников Севасто-
поля, среди них был и николаевец артиллерист Петр Зайцев.
Вот как он вспоминает эти дни: «Опухших от голода, нас
– три тысячи пленных – фашистские душегубы погнали
из Херсона на Николаев. Не так уж и велико расстояние
между этими городами, примерно 65 километров, но мы
этот путь преодолевали трое суток, притом за это время
гитлеровцы не дали нам ни крошки еды, ни капли воды.
Зато щедро угощали побоями и пулями. Заметно поредели
Л. Мизаненко

60. 60
Судебный процесс над немецко-фашистскими преступниками.
Николаев, 1946 г.
наши ряды, но мы держались до последнего дыхания, не
оставляя тяжелораненых, несли их на гимнастерках, плащ-
палатках или на чем-то другом.
Но вот наконец и Николаев, а затем и Темвод. Конвои-
ры подсчитали прибывших и не досчитались более тыся-
чи человек. По пути в Николаев на дороге позади колонны
оставались трупы тех, кто изнемог окончательно, все чаще
гремели очереди из автоматов конвоя − это добивали лежа-
щих. Проезжая мимо колонны, немецкие офицеры, смеясь,
очевидно, для развлечения, стреляли из пистолетов прямо в
группу пленных. И те падали».
Такая же картина наблюдались и при отступлении немцев
из Николаева в марте 1944 года. Гитлеровцы точно так же
эвакуировали пешим этапом военнопленных из концлагеря
на Темводе. Как правило, пленных переводили из одного
лагеря в другой в пешем строю на далекие расстояния, за-
частую в спешке, усугубляя и без того невыносимые физи-
ческие страдания измученных и обессиленных людей.
Это подтверждают и материалы судебного процесса над
немецко-фашистскими захватчиками, который проходил в

61. 61
Николаеве в январе 1946 года: «…раскрывается страшная
судьба советских военнопленных, находившихся в лагере за
Ингулом, который входил в зону, подведомственную воен-
ной комендатуре города. Пленные умирали от голода. Полу-
раздетые, они стояли на 28-градусном морозе в очереди за
жалкой похлебкой. Многие коченели от холода и умирали.
Невзирая на эти факты, генерал Винклер свой приказ о на-
сильственной эвакуации изможденных, обессиленных военно-
пленных истолковывал как проявление своей заботы о них:
− Я беспокоился о том, чтобы они не попали под артилле-
рийский обстрел, − заявил Винклер на суде».
Вербовка военнопленных
П
реднамеренно создавая в лагерях жесточайший ре-
жим, гитлеровцы тем самым пытались сломить мо-
ральный дух советских военнопленных, парализовать их
волю к сопротивлению. Узникам предлагали пойти в ла-
герную полицию, воинские подразделения, военизирован-
ную охрану, обещая за это теплую одежду и паек немецко-
го солдата.
Об этом рассказывают узники концлагеря на Темводе.
В.М. Азаров: «Как-то днем неожиданно весь лагерь был
выстроен на стадионе, так называемом “аппель-плацце”.
Показалась группа офицеров, среди них мы увидели пред-
ставителей Русской освободительной армии − РОА. После
короткой “вступительной” речи немецкого офицера, кото-
рый сопровождал группу вербовщиков, о величии рейха и
«непобедимости» войск вермахта слово было дано власов-
цу. Тот стал нам рассказывать о “благах” жизни, которые
ожидают каждого, кто запишется в ряды РОА. Ему не дали
закончить. Из задних рядов послышался свист, и толпа за-
шумела. Провалилась очередная вербовка».

62. 62

63. 63
И все же такие люди, кто соглашался на сотрудничество с
немцами, находились. Их было мало, и были они разные: и
предатели, откровенно издевавшиеся над своими же, и про-
сто слабые люди, от голода и невыносимых условий согла-
сившиеся идти в лагерную полицию.
Вспоминает Р.И. Капрелян: «В лагере свирепствовала ла-
герная полиция, завербованная из предателей, продавших-
ся за кусок хлеба. Зверствовали они ужасно. Вооруженные
резиновыми палками, начиненными свинцом, они избива-
ли своих собратьев под чмоканье и хохот немцев».
О таких людях писал в 1965 году и бывший военноплен-
ный «Шталага-364» летчик А.Л. Богданович своему товари-
щу по лагерю В.В. Ковалеву:
«Два месяца после побега я был задержан нашей контрраз-
ведкой по делу одного полицая, которого ты должен знать.
Это капитан Булыгин. Он один из лагерной полиции носил
усы и был высок ростом. В полиции был небольшим стар-
шим, месяца за два до нашей отправки в Германию ушел из
полиции и работал на судоверфи; встретился я с ним случай-
но в спецлагере при контрразведке. Меня много допрашивали
по его делу, а в конце я был вызван начальником московской
контрразведки лично, после беседы он взял с меня расписку
о том, что Булыгин не бил пленных, не издевался и ушел из
полиции еще в то время, когда находился в лагере. В полицию
вступил, спасаясь от голодной смерти. Булыгин был вскоре
освобожден и присылал мне благодарственные письма.
Я в его жизни сыграл немалую роль, стоило мне поло-
житься на личные чувства, вспомнить обиды, нанесенные
мне полицаями, я мог дать другие показания, и Булыгина
запрятали бы лет на 10. Когда я давал показания, то уже сам
лично прошел проверку, считался благонадежным и моим
показаниям основательно верили. Убывая из контрразведки
в отдел кадров ВВС в мае 1943 года, я не забыл ни хороших,
ни плохих людей из николаевского лагеря.

64. 64
Не забыл я и загадочных полицаев, таких, как майор Усти-
нов, майор Исаев, майор Пикулик, которые 2 мая 1943 года
бежали из лагеря и увели с собой летчиков Самойленко и
Острошапкина.
Не забыл я и “собак“, которые зачастую без всяких при-
чин избивали своих же. Это и лейтенант Боев из Таганрога,
вассал садиста Вилли – Бисаев из Осетии, свирепствовав-
ший около баланды и шлангом бивший только по глазам,
и отвратительная личность – бывший начальник штата ла-
герной полиции капитан Мухин, между прочим, по лично-
му делу – политработник из Краснодара, бывший старший
администратор Краснодарского театра. Кстати, это Мухин
тогда посадил нас на две недели в камеру “S“ (смертни-
ков). Вместе с немецкой охраной и своими подручными,
лагерными полицаями, он участвовал в жестоких избие-
ниях военнопленных плетками с вплетенной в них про-
волокой, шлангом бил только по глазам. Как правило, это
происходило при бесчисленных построениях узников на
плацу».
За побеги – расстрел
З
а побег или попытку к бегству советские военноплен-
ные, вопреки общепризнанным нормам международ-
ного права, предавались смертной казни. Предписывалось
при попытке к бегству по военнопленным стрелять без
предупредительного оклика, «с твердой решимостью по-
разить цель». Пойманные военнопленные направлялись в
лагеря Маутхаузен, Майданек, где их расстреливали.
О своем первом побеге из лагеря на Темводе вспоминает
Р.И. Капрелян: «После жестокого допроса в гестапо меня
поместили в камеру смертников вместе с евреями. В тече-
ние двух дней камера пополнилась беглецами − двумя лет-

65. 65
чиками: моим бортрадистом Альбертом Богдановичем и ка-
бардинцем Асланом.
Немцы держали нас в камере смертников 21 день. Каждые
понедельник и пятницу в лагерь приезжала машина с геста-
повцами. В нашу камеру входил полицай осетин Бисаев и
оглашал список евреев, якобы переводящихся в другой ла-
герь. Людей выводили, выстраивали и вели за территорию
лагеря, на пустырь.
Встав на подоконник, вытянувшись, мы видели, как их
раздевали догола, подводили к заранее вырытому рву. Ша-
гах в 25-30 был установлен столик, на нем – бумаги, стакан
и бутылка шнапса. Автоматчик-немец подходил к столу, вы-
пивал стакан шнапса и расстреливал несчастных.
Два офицера гестапо вынимали револьверы и добивали
людей.
Легко понять наше состояние – пяти не евреев, когда по-
лицай оглашал список для перевода в другой лагерь.
Очевидно, немцы решили устроить для нас психологи-
ческую казнь.
На 21-й день нас перевели в лагерь».
С сентября 1941 года немецко-фашистские захватчики
проводили в Николаеве массовые аресты мирного еврейско-
го населения. Арестованных в крытых машинах подводили
к стенам поселка Темвод и партиями расстреливали в зара-
нее вырытых могилах.
Смерть в лагере
была явлением обыденным…
В
«Шталаге-364» военнопленные были обречены на
мученическую голодную смерть. От болезней, холо-
да, голода, побоев каждый день умирали сотни людей.
В брошюре «О поведении войск на Востоке», изданной

66. 66
до начала войны против Советского Союза, главнокоман-
дующий немецкими вооруженными силами рассматривал
снабжение питанием русских военнопленных как «ложную
гуманность». Как правило, во всех лагерях вновь поступив-
ших «выдерживали» на голодном режиме − их не кормили
по 10 и более суток.
Это вело к общему истощению пленных, возникновению
голодных отеков, к смертности. Об этом свидетельствуют
и узники лагеря на Темводе. «Смертность в этом лагере от
голода, истощения и болезней, – вспоминает В.М. Азаров, –
была очень велика. Один раз в день нам давали полусырое
варево из немолотой гречихи по пол-литра.
Больные и раненые не имели никакого ухода, лежали с
грязными повязками, в их ранах заводились черви. Люди на
глазах старели, обрастали. Вид их был ужасен, невозможно
было привыкнуть к бесправному положению, к унизитель-
ному, скотскому обращению, к постоянному голоду.»
Его слова подтверждает и другой защитник Севастополя,
узник «Шталага-364» П.И. Зайцев: «Спустя три часа после
прибытия в лагерь на Темводе прислужники лагерного на-
чальства приготовили нам еду. Дрожь пробегает по телу,
когда вспоминаешь ту дьявольскую “кухню”. Из склада
выкатили неизвестно из какого расчета взятых восемь же-
лезных бочек, заполненных сырой водой, затем в каждую
всыпали не то отрубей, не то дерти, разболтали палкой − и
все. Но мы были страшно голодны и покорно, по приказу
полицаев, стали в затылок друг другу и цепочкой подхо-
дили к бочке. Там получали черпак серо-сизого пойла, а в
придачу удар нагайкой по телу и по чем попало − по голо-
ве, по спине.
С тех пор мы перешли на режим, установленный для узни-
ков концлагеря».
«Особенно дикие сцены, – рассказывает в своих воспоми-
наниях В.М. Азаров, – разыгрывались при раздаче горячей

67. 67
пищи. У большого котла с так называемым “супом” на не-
большом возвышении – вечно пьяный немец-садист Вилли.
Организовывая порядок, без всякого повода он бил подхо-
дивших за пищей людей плеткой или резиновым шлангом с
вплетенной в него стальной проволокой. Он бил по лицу, по
глазам, по голове…»
Как вспоминал узник лагеря на Темводе А.П. Акопян:
«Дневной паек военнопленных был очень скудным. Не-
много похлебки из гнилой капусты, овощных отбросов или
пшеницы, пахнувшей керосином, часто без соли, да немно-
го суррогатного хлеба.
Почти раздетые, с рваной обувью на ногах или просто об-
мотанных тряпками, худые, как скелеты, люди ходили по
территории лагеря в поисках хотя бы какой-нибудь пищи.
Истощенные узники, обессилев, падали и тут же умирали.
“Похоронные команды” не успевали хоронить умерших.
Иногда их складывали у 26-го корпуса, где находился ла-
зарет. Здесь же рыли глубокие ямы, куда затем сбрасывали
трупы умерших узников.
Малейший промах каждого из нас грозил неминуемым
расстрелом.
Мы были свидетелями того, как фашисты расстреляли
пять человек из числа тех, кто работал на лагерной кухне.
Небольшой котелок какого-то жира, найденный у них, и
стал причиной их гибели».
«Неразлучным спутником террора в лагере, – вспоминает
В.В. Парфенов, – был голод. Рацион питания никогда не вы-
ходил за пределы кусочка, не более 200 граммов, так назы-
ваемого хлеба из отрубей и пол-литрового черпака баланды
из гнилого картофеля и его очистков. Это на полные сутки
на взрослого человека. Вот почему на территории Темвода
земля, незамощенная камнем, была сплошь изрыта; заклю-
ченные лагеря пальцами ковыряли ее бесконечное количе-
ство раз в надежде откопать свежий корешок или червя.»