1. А.Ярцев
Некто Ич.
Фонарь тьмы.
И другие произведения…
Москва 2008

2. Содержание
Манера говорить
Легко даются первые шаги…
Назови меня по имени
Где улыбка?
Утёс
Грязной колеёю
Дорогая ты моя…
Ищу
Как плачут взрослые люди
Манера говорить
Рассказы разных лет
Жила-была девушка
Голод
Тюфяк
Рецензия на рассказ «Тюфяк». Фёдор Блинов
Речь…
Сказка - бесконечная
Праща- оружие для идиотов.
Паук
Три воспоминания
Рассказы у моря
Человек-краб
Холодное утро
Ундина
Она больше не может…
Остров сбывающейся мечты
Но он остался моряком…
Луна над морем
Свидание у маяка
Как появились чайки
Призраки
Фамке Янсен и Ежи Штур
Вменяемая часть
Невменяемая часть
Некто Ич
Некто Ич 2. Фонарь тьмы.
Некто Ич. Не могу говорить.
Мещанство. Святослав Беликов.
Беременность слона. Алексей Кожедуб.
Некто Ич 2. Фонарь тьмы.

3. Манера говорить.
Стихотворения.
***
Легко даются первые шаги
Таким, как ты, таким, как я, навстречу,-
Как будто мы с тобой ужЕ враги
И искры и огонь друг в друга мечем.
Назови меня по имени
Назови меня по имени.
Ты ещё можешь меня спасти!
Просто скажи моё имя вслух
И мы пойдём гулять вместе по крышам этих серых домов.
Дай мне имя!
Спаси меня!
Протяни мне свою тонкую руку.
Вспомни, как меня называла мать.
Скажи моё имя вслух.
Посмотри в мои глаза!
Ты видишь как я напуган?
Протяни мне руку, дай мне этот шанс.
Ты ещё можешь меня спасти
И тогда мы пойдём гулять по крышам этих домов.
Ты видишь, как я напуган?
Просто скажи моё имя вслух!

4. Где улыбка?
«Где улыбка? Где игривость?
Нет румянца на лице.
Для чего же ты явилась
Среди ночи в дом ко мне?»
«Ты забыл меня, мой милый.
Не писал ты писем мне.
Я вчера себя сгубила-
Не могу я жить в тоске».
«Надо мной стоит девица
Вся, как первый снег бела.
Почему ж тебе не спится?
Для чего ко мне пришла?»
«Я намедни утопилась
И нашла приют в реке.
Я с тобой на век проститься
В час полуночный пришла.
От того и не румяна,
От того не весела».

5. Утёс
Иероглифы медь
Иероглифы ветер
Я сорвусь вниз с утёса
И никто не заметит
Под птичий гвалт
И молчанье простора
Меня рванёт вниз
С утёса в море
По одному покидали причал
И каждый из них казалось молчал
Тридцать три раза кукушкин лай
Все вместе они говорили Давай
Прыгай Прыгай – нам всё равно
Прыгай прыгай – на самое дно
Прыгай Прыгай – всё за одно
На крае земли
Где живёт пустота
В холодное море льётся вода
Рождаются льды
И следы невидны
И скоро я стану частью тёмной воды
А за спиной только ропот и юность
Но только не крылья любви
А значит шагнув с немого утёса
Я просто сорвусь камнем вниз
По одному покидали причал
И каждый из них казалось молчал

6. Тридцать три раза кукушкин лай
Все вместе они говорили Давай
Звёзды ночью так легко
Покидают небо
Море примет как родных
Тёплое как лето
Прыжок со скалы
Я камнем вниз
Как ястреб бескрылый
Как вырванный лист
И мне уже не повернуть назад
Так страшно умирать и до рассвета час
Я знаю утром горький стыд с виной смешавшись
Прорвёт стеклянность безразличных глаз
По одному покидали причал
И каждый из них казалось молчал
Тридцать три раза кукушкин лай
Все вместе они говорили Давай
Прыгай Прыгай – нам всё равно
Прыгай прыгай – на самое дно
Прыгай Прыгай – всё за одно

7. Грязной колеёю…
Грязной колеёю
Я иду тихонько,-
Берегу дорогу,
Как детскую пелёнку.
Пустота под небом,
Тишина простора,-
Как, увидев это
Мне не снять убора?!
Не смеются травы,
Не шумят леса,
И не слышны в полдень
Наши голоса…
Радостно, но робко
Птица в небе свищет.
Что ж она зимою
Солнца в небе ищет?!
Хочется мне пули,
Смерти или вишен:
Раньше ты писала,-
Больше ты не пишешь.

8. Дорогая ты моя…
Дорогая ты моя, посмотри на небо!
Как увидеть звёзды нам за пеленою снега?
Как смотреть в твои глаза и ожидать ответа?
Как оставить мне тебя?- Ты мне милее света…
Дорогая ты моя, почему молчишь ты?
Называешь про себя, ты меня мальчишкой.
Почему как чуда жду я твоей улыбки?
Почему ошибся я, не совершив ошибки?..
Дорогая ты моя, странная, родная,
Я из всех твоих забав самая чудная
Почему блуждаешь ты одна по тропам лисьим?
Почему идут года, а уходят жизни?..

9. Ищу
Ищу ищу одну одну
Ищу одну ищу одну
Медленно снег
Гасит свет
А я ищу ищу ищу одну
В дворцах и на окраинах
На фотах на состаренных
Ищу в газетах в книгах под обоями
Весёлый и расстроенный
В лекарствах в воспоминаниях
В словах и в покаяниях
Лик стал милее господа
Как солнце из-под сукна зелёного
Из-под скатёрки выглянув укрылось навсегда
А мне искать искать искать,
Дрожать руками, вспоминать
Когда и где я потерял
Оставил, сдался, проиграл
На что похоже,- спросит друг? Как может мне помочь?
На свет, на отблеск на луну
На малышку мою дочь
На радужный брильянта блеск на терпкое вино
На тёплый летний ручеек
На танец на крыло
Всего верней она и есть - улыбка или свет
Как странно, что я всё же жив
Хоть рядом её нет.

10. Как плачут взрослые люди.
Я не знаю, как плачут
Взрослые люди,
Когда лишь небо над ними,
И это небо их судит,
Когда упущены шансы,
И больше нету надежд,
Когда гримаса корежит,
И валит на землю крест.
Гримаса горя прощанья
Со своею судьбой.
Не будет времени снова…
Ломает руки любовь.
Что этот кашель несчастный?
Что этот вопль немой?
Не успокоишь – напрасно,
Ведь плачет- значит живой!
Ушла последнья возможность,
Ушла последнья любовь,
И самолёт улетает,
И жадно дышит твой рот.
От боли связки ли рвутся?
И сердце с болью стучит,
Когда лишь небо над ними,
И это небо молчит.

11. Как плачут взрослые люди
В конце последней любви?
И встречи больше не будет
В кольце земного пути.
Мой самолёт улетает,
Но у меня за спиной
Совсем тихонько рыдают,
И я почему-то тоже чувствую боль.
Манера говорить
Если ты вдруг мне скажешь:
Я тебя не люблю.
Я лишь робко в глаза твои посмотрю.
Милый глаз своих чистых не закрывай.
Если ты скажешь тихо:
Всё позади.
То, прошу, только руки мои отпусти.
Я должна уйти, только не отпускай.
О... дай мне слова…
О боже дай мне слова…
Чтобы выразить всё…
Прошу, дай мне слова…
О боже дай мне слова…
Чтоб сказать всё, что есть у меня…
Твой манер говорить,-
Он сводит с ума.
И опять ты молчишь,-
Я догадаюсь сама,
Но только молчишь ты.

12. Если только ты скажешь:
Дорогая моя…
Обниму и заплачу,- я с тобой навсегда.
Но только молчишь ты
О… дай мне силы…
О боже дай мне слова…
Чтобы выразить всё…
Прошу дай мне силы…
О боже дай мне слова…
Чтоб сказать всё, что есть у меня…

13. Рассказы разных лет
Жила-была девушка, которая убирала свою комнату. С утра просыпалась и убирала.
Раскладывала всё по своим местам и выкидывала мусор, бумажки всякие и т.д.
Собирала кровать и гладила бельё. Протирала пыль и закрывала дверцы шкафчиков.
Заводила часы, отрывала листок календаря и поливала цветы.
Она проветривала комнату, мыла полы и придвигала стулья к столу.
Потом она раскладывала диван, стелила постель, одевала ночную сорочку,
распускала волосы и ложилась спать.
А назавтра всё с начала.
И, чтобы история не казалась вам нормальной я добавлю…
Жил-был принц, который любил таких девушек, которые всё время убираются и
всюду искал таких.
Но её он так и не встретил, потому что не знал, где она живёт, а она никогда не
выходила из дома.
Он грустил без неё и печалился, а она мечтала о таком, как он, и тосковала.
Принц женился на ведьме и жил очень несчастливо, а она так и не вышла ни за кого
замуж.
И умерли они в один день.
С тоски сдохли.
1 сентября 2005
Голод
Я голодаю.
Сегодня мне снова снилось.
Я проснулся от негодования и голода. Мне приснилось, что я курица несущая
золотые яйца. Что пока я несу золотые яйца,- всё как будто бы, так и должно быть, а
потом я перестаю нестись, и все от меня чего-то требуют.
Я просыпаюсь от голода. Около койки заранее приготовленный стакан холодной
воды и пачка сигарет с одной единственной сигаретой внутри. Я должен был выкурить
последнюю сигарету ещё вчера, но я ведь знал, что сегодня мне негде будет взять сигарет,
негде будет взять денег. Я позаботился о себе утреннем. Я, конечно, смогу стрельнуть

14. парочку сигарет на улице, но от утреннего голода у меня кружится голова. Надо же с этим
как-то бороться.
Я выковыриваю из пыли спичечный коробок, чиркаю, закуриваю. На голову
наваливаются безжалостные мои каждодневные преследователи: мысли о моей нищете.
Мне уже нечем кормить свою мать и нечем кормить себя. Я вообще не представляю,
почему мы ещё живы. Иногда еду приносит мамина подруга тётя Лариса. В плетёной
корзинке парочка бутербродов с сыром и салат. Листья салата. Знаете, листьями салата
невозможно наесться. Это не еда. Это то, что едят с едой.
Я настолько нищ и так плохо одеваюсь, что на улице приличные дамы не смотрят в
мою сторону, а алкаши плюют на меня.
Я должен где-то раздобыть еды или денег. Я снова прохожу по окрестным
помойкам, но пока я снимал удавку утреннего голода со своей шеи, все бутылки уже были
собранны проворными бродягами.
Я снова и снова пытаюсь продать свои рассказы.
Знаете, их не плохо берут. На сигареты хватает.
У метро, где мечутся вечноспешашие люди, я стою один, протягивая каждому
встречному распечатки своих сочинений. Я писатель. Мои рассказы, мои чувства - это всё,
что у меня есть. Мне уже не у кого занимать денег. Я должен всем, они проходят мимо
меня по пути из метро, но ни один не подойдёт, чтобы спросить, когда я отдам деньги. Им
проще сделать вид, что не узнали меня.
А может люди действительно уже не узнают меня?
Я протягиваю каждому встречному распечатки моих романов и рассказов. Они
улыбаются, они удивляются, они платят деньги. Некоторые дают деньги просто так, я
прошу их взять мои рассказы, но они дают деньги и уходят.
Я остываю под мокрым снегом. В конце дня бреду к киоску и покупаю сигареты.
Всю ночь я пишу рассказы и курю. Я много курю, а когда-то я не курил совсем и
презирал тех, кто курит. Всю ночь напролёт я пишу у окна и курю в форточку, за окном
темно, за стеной спит голодная мать.
Потом я подолгу, бывает даже до самого утра, лежу в койке при свете и курю. Так и
засыпаю, голодный.
Около койки остаётся стакан с водой и пачка сигарет с одной единственной
сигаретой внутри.
Июнь 2004

15. Тюфяк
Александра Валерьевича Тармата так не называл никто. Для дядюшек и тётушек он
был Санечкой, для знакомых- Шуриком, для близких друзей- Тюфяком.Саша схватил со
стола немытое яблоко, привезённое любящей тётушкой Адель из деревни, потёр его о
куртку, которая как припаянная сидела на нём уже дней пять, и рухнул в кресло, попутно
нажав пятую кнопку на пульте. Он упал, он рухнул, он свалился от усталости, как
нокаутированный боксёр в свой угол. Его угол был красным. Он привык полыхать, гореть,
но не тлеть, а сейчас он тлел. Уже почти неделю он не появлялся на работе, не светился в
клубах, не звонил друзьям. Они приходили сами, но дома хозяина застать никому не
удалось. Шура пялился в экран, мысли его медленно покидали места своей прежней
дислокации, что можно было определить по пространству вокруг головы: воздух
всасывался в заполненную вакуумом черепную коробку. Он ещё раз надкусил
оказавшееся насквозь гнилым яблоко и метнул его в ближний от экрана угол. В этот
момент его одеревеневшее лицо исказилось гримасой смутно напоминавшей улыбку.
Саша никому, кроме своего кота, не позволял мусорить в своей квартире, даже себе.
***
Серые дома, вперемешку с рыжими кострами, мелькали под ним. Всё смешалось,
превратилось в
геркулесовую кашу с тыквой, но это не имело смысла для Тармата. Какого чёрта я
должен считаться со всеми этими неудачниками? Пусть они не ведают, но я то знаю.
Знаю, что должен иметь всё. Зачем они мне нужны?
Волны вопросов накатывались, обгоняя друг друга. Эта тяжелая лавина желания
захлёстывала его.
-О, боги, вытащите меня из этого водоворота!
Он рыдал, он раскаивался в мыслях себя секундной давности, он проклинал и
обещал покончить с тем человеком, которым был пару минут назад.
-Просветите! Я хочу стать счастливым, я хочу. Покажите. Я сделаю всё. Я не могу
понять, как вы это сделали. Я перестаю верить в реальность своей мечты, в реальность
счастья, в вашу реальность! Я верю только в себя. Наверно, я
опять брежу. Оля, Оля только ты заставляешь меня жить.
Мысль об Ольге была его якорем, крепко удерживавшем в реальном мире.
***

16. Ольга Кармиолли была спортивной девочкой, не любила нахальности,признавала
честность и прямоту, любила животных,была отличной хозяйкой, весёлой девочкой,
бывшей пионеркой и активисткой своего лицейного класса, а ещё Ольга Кармиолли
сидела на героине, но об этом никто незнал.Жизнерадостная и весёлая Олечка бодро
шагала по проспекту.Прохожие обращали внимание на эту парящую деву, и это её
забавляло. Её вечно-новый спортивный костюм, и задорный хвостик, курносо торчащий
из прорези в бейсболке, весело играли в лучах августовского солнца. Оля не любила
солнце и не любила гулять пешком, ещё она не любила лето и свой спортивный костюм,
но об этом никто не знал.
Оля доскакала до старого дома с высокими потолками, огромным подъездом, с
консьержкой и винтовой лестницей. Она легко распахнула открытую дверь тюфяковой
квартиры, за которой уже веселились её друзья. На встречу выбежал сам Тюфяк, он ждал,
он бросился целовать свою ненаглядную Олю.
-Что же ты так долго?Киря уже успел сожрать все трюфели, пока тебя ждал.
-Трюфели?Мои любимые трюфели?Да я этого Кирю щас так отбоксирую…
-Где гуляла, я тебя спрашиваю?-Шутя, переспросил Тюфяк, принимая из рук Ольги
пакет кефира.
-Да ты давно не звонил, пропал куда-то.Я уж и отвыкла от твоих внезапных
звонков,вот и растерялась.Кефир оставь на завтра.
-Ладно.Мне ты можешь какую угодно лапшу на уши вешать, а вот что ты скажешь
Насте и Махе? Они от отсутствия слушателей уже по десятому разу друг другу о своих
магазинных подвигах рассказывают.
Оля ворвалась в гостинную.Киря- упитанный молодой человек,что-то жевал,
пытаясь совместить это нехитрое занятие с беседой.Оле на встречу с распростёртыми
объятиями неслась Маха,она обожала Ольгу и шикарные шмотки из модных бутиков. Её
объятия были крепки и искренни, что поднимало настроение всей компании.
Оля не любила Маху, не любила толстого Кирю, она не любила спорт, шумные
вечеринки и кефир, но об этом никто не знал.
В суматохе праздника без повода и без цели, Оля собрала всех у стола и заставила,
взяв в руки по бокалу шампанского, слушать её.
-Ух,вы мои лапочки.Я вас сейчас не просто так собрала. Я хочу вам
сказать…ТИХО!Короче я уезжаю в Италию на-все-гда!
-Ты гонишь!
-Джульетта…

17. -Дай я тебя поцелую!
-Чао,бамбино.
Реакция была неожиданно бурной радостной и продолжительной, а Тюфяк даже
пить за это не стал, в отличие от Коли Муратова, который пил за Олин отъезд до потери
сознания. К часу ночи в квартире остались только четверо: пьяный Сашкин кот, которого
кто-то напоил валерьянкой, трезвый Тюфяк, захмелевшая Ольга и Коля, транспортизация
которого была делом не только бессмысленным, но и опасным.
-Оль, ты чё меня бросаешь?
-Хочешь, едь со мной.
-На фиг мне нужна твоя Италия?
-Ну, ты же говорил: “Всю жизнь, рука об руку, Что бы ни случилось.”
-Ну, а ты соглашалась.
-Я думала ты понимаешь.
-Останься. Ты же знаешь.
-Настя говорит: “Всё, что не делается, всё к лучшему.”
Оля любила Тюфяка и никогда бы его не бросила. Она отвернулась и стала
засыпать, а Тюфяк в эту ночь не уснул, он смотрел в потолок, оказалось интересно.
Через неделю Олечка Кармиолли улетела в Италию. Она не оставила никому своего
адреса или телефона, чем ввергла в смятение всех своих друзей, сама не звонила, не
писала. Оля не любила писать письма, не любила своего богатого папу, больную маму, не
любила день, ночь, зиму, лето, тепло, холод, свет, темноту, тишину, шум, суету и
спокойствие. Оля ничего не любила, кроме Тюфяка, но ненавидела себя. И не в какую
Италию она не поехала, она передозировалась героином в подмосковном лесу, но об этом
тоже никто и не узнал.
***
Он мог бы снова пропасть, но толи шапка-невидимка потерялась, толи эта затея ему
наскучила. Каждая секунда приносила ему ужасные мучения, а время, как специально
тормозило свой ход. Так продолжалось до тех пор, пока Шурик не собрался поговорить с
кем-нибудь об Ольге. Звонить друзьям не было в его стиле, скорее он привык находить их
лично, но дома их не оказалось, как, впрочем, и в магазинчике, где он покупал хлеб,
молоко и пиво. Шурик собрался с духом, подошёл к телефону и застыл на секунду. Он
мог позвонить кому угодно, а позвонил Насте Розановой. Её номер он не знал, но её голос
он уже слышал.
-Извини, я тебя, наверно, испугала. Было не заперто -вот я и вошла.

18. -Здравствуй, я тебя люблю.
-А я как раз по этому поводу.
-Ольга не звонила?
-Забудь. Я за неё.
Эту самоуверенность Саша был готов простить. Настю он давно выделял из массы
своих знакомых девушек. Были среди них необыкновенно красивые, были умные, были
весёлые, а были таинственные, но Настя не похожа на них. Тюфяк ощущал её власть над
всем, чего касалось её внимание. Она сказала: “Я тебя тоже люблю.”А больше слов и не
надо было. С этого момента они были неразлучны. Они были счастливы.
***
Настя и Саша шли по улице мимо больших и маленьких магазинов, мимо людей,
мимо вечно спешащих машин, а над ними плыли облака.
-Я хочу в ресторан зайти. - Громко заявила Настя.
-У меня деньгов нету.
Она задумалась, Саше было неудобно, но он посмотрел на свою даму: её красивое
мраморное лицо устремилось вперёд, туда, откуда плывут облака, глаза её были, как
будто лишены зрачков, он любил её такой. Из-под яркой вывески очередного
ресторанчика выглянул полный мужчина в чёрном ношеном пиджаке. Заметив Настю и
оценив презентабельный вид её пары, он изобразил милую улыбку всем своим телом и
вышел им на встречу. Здравствуйте! Я - Леонид Вячеславович Бык. Я хозяин этого
ресторана, - он указал на вывеску гласящую: “У Быка”:Мне нужна красивая пара для
создания уюта, а вы смотритесь очень здорово. Я прошу вас, посетить моё заведение, я
угощаю.
Тюфяк посмотрел на Настю, в ожидании её удивления, но она уже поднималась по
ступеням к дверям.
Ресторан оказался очень уютным. Официант уже ждал их. Как только он отошел,
Настя наклонилась к Саше и прошептала» Смотри! Сейчас он упадёт! Я так хочу”. Тюфяк
улыбнулся, хотя в глазах его появилось лёгкое удивление.
Официант упал. Шура зажмурил глаза.
***
О! Боги! Вы услышали мои молитвы. Вы спустились с небес ко мне. Вы не
оставили меня. О, мудрая, мудрая Настя, Спасибо тебе.
***

19. Саша любил смотреть телек, поэтому его комната строилась вокруг телевизора и
прочей аппаратуры. Напротив стояла полу-кресло-полу-кровать. Так как Саша не любил,
чтобы ему мешали, других мест для отдыха в овальной комнате не было.
Он смотрел NTV,Саша снова влюбился.
Его новая возлюбленная смотрела на него сейчас и улыбалась, как, впрочем, она
смотрела и улыбалась ещё десяткам тысяч зрителей этой программы.
-Тебе она нравится?
Он не заметил как Настя зашла. Она села на пол, в руках дымилась кружка кофе.
Саша чувствовал себя маленьким мальчиком, которого мама застукала, когда он
разглядывал порно картинки.
-Хочешь?- Она протянула ему кофе.
Тюфяк протянул в ответ руку. В руке оказалась кружка горячего кофе, но не та, что
была у Насти, а его любимая, с надписью:”I NESCAFE”,в другой руке была тарелочка
с пироженными. Он точно знал, что она не приносила их. Он уже привык.
-Почему ты ушла от Дениса? Его счастье я уже устроила. Ты же видишь, с Махой
ему лучше.
-Так что? На очереди я?
Она молча втянула ещё глоток горячего кофе.
***
В то вечер Саша не собирался идти в “Хороший клуб”, вообще, клубы с умышленно
примитивными названиями вызывали у него тошноту. Настя с трудом вытащила его из
дома, а на подходе к клубу исчезла, сославшись на срочное дело.
Непонятное чувство стыда и состояние полной разбитости охватило его, он стоял
такой одинокий и потерянный посреди этого безумного муравейника. Какая-то девушка,
проходя мимо, случайно задела его.
Саша быстро мобилизовался, резко, но нежно схватил её за руку и стал танцевать
(эту манеру знакомиться он уже начинал забывать). Он смотрел на свою партнёршу, это
была та самая женщина его мечты, которой только сегодня утром он любовался лёжа в
своем ложе посреди любимой комнаты. В этот момент он не вспомнил о Насте, в его
сознании стоял образ Олечки Кармиолли.
-Спасибо. Спасибо, Оля, тебе за твою любовь.
23:59 14.10.01г.

20. Рецензия на рассказ Ярцева Алексея “Тюфяк”
Рассказ “Тюфяк” – это первое произведение, написанное молодым автором
Алексеем Ярцевым. На мой взгляд, уже по этому произведению можно судить о наличии
у данного автора определенного писательского таланта, пока еще до конца не раскрытого.
По стилю, рассказ “Тюфяк” написан как бы “кусками”. Он не производит и не должен
производить впечатления последовательно происходящих действий. Он написан как бы
“вспышками”, отдельными мыслями героев и отдельными событиями, происходящими с
ними (по дальнейшим рассказам видно, что этот стиль наиболее свойственен Ярцеву
Алексею). Бесспорно, определенная последовательность действий есть, но они разорваны
между собой во времени, а некоторые события, на мой взгляд, вообще логически не
связанны с предыдущими. Не понятно появление Насти, кто она или даже что она? В
Тармате же вообще не видно никаких признаков личности, возможно так оно и задумано,
но все же нужно было конкретней описать его мысли, чувства по отношению к Ольге, а
также его отношения с Настей, иначе трудно понять его поведение (момент появления
Насти) и ход его мыслей (последний абзац). Наиболее удачным в рассказе является
описание Ольги Кармиолли. Пожалуй, только она и представляет из себя законченный
литературный образ.
Главная проблема, которую поднимает Ярцев своим произведение – это проблема
поиска счастья и смысла жизни. У обоих главных героев (а ими можно считать на мой
взгляд только Кармиолли и Тюфяка) есть все предпосылки для того чтобы стать
счастливыми, они молоды, красивы, у них много друзей, да и материально они достаточно
обеспеченны. И Тюфяк, и Ольга могут получить от жизнь практически все, но всего им
мало. Им нужно понять для чего они живут, понять что такое счастье. И если Ольга со
скукой, монотонностью и бессмыслицей жизни борется с помощью наркотиков, то Тюфяк
не делает вообще не чего. Оба этих персонажа даже не пытаются найти свое счастье или
смысл жизни. Тюфяк ждет что что-то придет свыше, а Ольге просто опротивела сама
жизнь. Роль Насти в этом произведении это роль некой музы, высшей силы которая
пытается показать дорогу Тюфяку, но в чем счастье в итоге заключается и какова же к
нему дорога из произведения Ярцева не видно, также как и не видна конечная мысль всего
рассказа.
Блинов Федор.

21. Речь министра пропаганды Геббельса,
языковые особенности народов стран индонезийского
региона, сочинение, как незаписанная яма эфемерных
чаяний недосверхчеловека, и, немного, о герое нашей
советской Родины (Birthplace).

22. Представление.
Не могу понять: и зачем мне это понадобилось:
думать, думать? Жил себе и жил. Был весёлый пёс, любил поесть, побегать, полаять. А
теперь: сижу и презираю себя. Даже лягушки не только орут в пруду - едят комаров. А я? Для
чего я? Я для чего? Чтобы путаться у всех под ногами???
Пёс Пират.
С этой мыслью рыба напрягся перед решительным рывком и распрямившись, словно
гимнаст устремился в неизвестность: к этим пугающим сверкающим окружностям на небе;
водная гладь искривляет и деформирует правду о солнце, а как хочется узнать правду о нём,
иногда этому можно посвятить всю жизнь. Жизнь в понятии не временном, а в представлении
вещи, ценности данной существу за неведомо когда и зачем совершённые деяния, данную в
абсолютное пользование и владение. Вся жизнь, с её сиюминутными ощущениями, словно
рисунок на поверхности воды и каждое дуновение ветерка, даже самого слабого, меняет
представление о нём. Но не забывайте! Это всего лишь отражение реальности. И ещё:
Для рыб, ровно как и для людей, крайне важно по какую ты сторону от этого света.
И от камня, брошенного в воду,
Во все стороны кругами
Разойдутся пламенные мысли
Но опять тиха озёрна гладь.
Душа человека существует, она не в груди, не в голове, и уж тем более не в пятках, скорее
она, словно «Зуб золотой», где-то во рту. Мы довольно часто демонстрируем его части.
Близким можем показать больше, но наизусть его не знает никто, даже Вы, а доктор, что
слепил его собственными руками уже не помнит ничего, для него это всего лишь зуб…
С глупостью бороться бессмысленно и никакое терпение тут Вам не поможет.
Сияние
…Ярче солнечного дня
золотом горят…

23. - Ужо трясётся.
- Трясть, трясение, трястись.
- Трепуска, трисилица, треский, трескреск. Треск, треск, треск.
- Трясный, тресление, треск, триска, тресение.
- Трос. Треснуть, трескать, трясти, треска, тересковывать.
В поезде едут двое: скоробей и его треск. Скоробей всё больше молчит, ему нечего сказать,
а говорить о вещах, которые интересуют всех – это не его. Его треск – вещь аморфная; либо
она есть, либо нету. В данном случае «нету» меня, который все это наблюдает, «нету»
машиниста, «нету» проводницы, вобщем много чего «нету», а треска… тоже нет. Есть только
скоробей и его мысль:
ПЛЕСК ПЛЕСК ПЛЕСК ПЛЕСК
ПЛЕСК ПЛЕСК ПЛЕСК БЛЕСК ПЛЕСК
БЛЕСК ПЛЕСК БЛЕСК БЛЕСК ПЛЕСК
БЛЕСК ПЛЕСК БЛЕСК ПЛЕСК
БЛЕСК БЛЕСК БЛЕСК БЛЕСК БЛЕСК БЛЕСК БЛЕСК БЛЕС
Солнце безумно режет глаза, безумно тяжело ехать одному в поезде по пустыне, накалённой
до бела. Поезд не простой, броневой, дизельный, путь держит откуда-то свысока, может с
Эвереста, а может и ещё откуда повыше. Только скоробей сел на этот поезд по своей воле и
гораздо позже. Он убегал от боли, от света, но одиночество в этом поезде не принесло ему
покоя.
Адскую боль приносит мысль о плеске воды, адскую боль приносит мысль об
отражающемся в этой воде солнечном свете. Белый, ужасно белый свет, через глаза
проникает в мозг и режет его своим божественным всёпониманием. Он больше не может
скрывать эту боль. Всё, абсолютно всё приносит адскую боль, боль разрезающую,
раскалывающую, раздробляющую тело на части. Но вы, вы хоть раз пробывали никогда не
думать об этом?
Скоробей жувал сахар и купался в мысли о Гагарине: «Ах, какая гадость…Какая гадость
эта ваша мысль о Гагарине. Как это всё мелко…пошло…». В этот момент в купе вошёл
высокий стройный мужчина спортивного телосложения. На нём был зелёный вязаный свитер
с вензелями А.К., и тёмно-зелёные штаны джинсового типа с пятном под правым карманом.
- Гуден таг.

24. Скоробей растерялся. По-немецки он знал только «нихт» и «шнеллер», но эти слова
показались ему совершенно неуместными.
- Excuse me, я не знаю откуда идёт поезд и на каком языке мне с вами говорить…Но может
ты что-нибудь скажешь мне, джук…Что сидишь, глаза навыкате, and хоть бы
улыбнулся?!…Подвинься, козёл!
Скоробей по интонации понял, что парень этот – русский: «только почему он говорит
по-шведски» подумал пассажир. Познания в языках часто подводили жука-скоробея в той
жизни.
Спустя несколько часов соседи разговорились, если точнее, то говорил, в основном,
Анатолий Кузьмич, а Скоробей пожирал сахар. Солнце всё ещё светило ему прямо в глаза.
«Что со мной? То ли поезд едет за Солнцем, то ли проклятье это моё – быть вечно под лучами
этого жестокого и мудрого Ярила?»
…Проводили мы, значит операцию в Китае.
Забросили нас на «Балтике» туда с утра. Моя машинка – «Рубикон», тогда ещё самая новая
модель, с РУ второго поколения, а ныне металлолом паршивый, блестела на тёплом
сентябрьском солнышке. Пока не построили бараки, напостой ко мне со всей дивизии народ
сходился. Понимаешь, «Рубикон» - машина универсальная: и по снегу тебя протащит и через
реку светерком переберешься, а на привале в ней не хуже, чем дома. Сидим мы значит ночью,
человек сорок: кто песни поёт, кто спит уже, а я сижу и думаю: «Вот «Балтика»-матушка
улетела, строителей «Уралов» не предвидится, из авиатехники один транспортник – чё
случись – вся дивизия и останется здесь – в этой китайской тайге». Народу у костров всё
меньше, вот и я собрался спать идти. Вдруг слышу – как по моему велению, гул турбин со
стороны леса. Понятное дело, нас никто не предупредил об опасности, потому как некому,
акромя нас здесь ни души. Кто не спит, мигом в боевое дежурство; зашевелился наш лагерь.
Паника не паника, а напуганы мы были порядочно. Я в машину, даже шумофоны нацепить не
успел. Вскочил к пульту, но ведь я в прошлый раз, когда вылезал, забыл поднять поручни на
входе в кабину лидера. И, понятное дело всем своим весом сразбегу головой и треснулся о
стальной каркас. Даже подумать, что очнусь на том свете не успел.
А ведь, ка видишь, очнулся. Гляжу, трясут меня Петрович с Леонидычем, оказалось
реально «Меркурий» штатовский. Только начал наших распекать, как родные Вихри
подлетели. Понятное дело, равных нашим «Вихрям» нигде не сыщешь, вот они то родные
исход боя и решили. Ребята - лётчики говорят, будто не хотели сюда торопиться, должны
были ещё на базу в Иокогаму к желтопузикам залететь. Случайность казалось бы, что я жив
остался, а ведь если какая сволочь послала бы сюда сначала пару «Уральчиков», отгрохали

25. бы они нормальную базу с укреплениям, а то бросили нас под бок штатовским головорезам.
Хоть бы машины пожалели…
Кто-то остался в купе, а кто на пироне.
Ты всё поймёшь,
когда поцелуешь грязь.
Агата Кристи
Через неделю мы уже были на марше к энергогороду буржуинов. Едем: взвод «Рубиконов»
ракетных, впереди пулемётные «Лидеры», по флангам тяжёлые двуствольные «Булаты», в
небе груда «Раскатов», впереди трудятся над мостом «Уралы». Где-то на горизонте, где
когда-то мы ютились, поджимая хвосты, суетятся технические транспортные машинки с
нормальным русским названием «Тайга». Едем, красота кругом: солнышко сосенки кругом, -
красота! Вот кончились у меня ракеты в арсенальнике, например. Нажал кнопочку и через
минуту Грузовой вертолёт «Гром» грузит тебе новехонький боезапас. Приятно до слёз.
Американцев тогда всеми цветами радуги разукрасили.
Понимаешь, скоробеюшка, война – говорят страшная вещь, а похож я на человека,
которому жизнь показала что-то страшное? Нет. Так вот ты пойми: я не смотрел и не видел
ни крови, ни лишений, ни страха, ни ужаса, о которых вспоминают, говоря о войне. Это была
война в ярких цветах, при ярком солнце.
- Не говори о солнце!!!
- О кей. Война красивая, элегантная, эстетичная. Ты не видел, наверно, но это было
потрясное зрелище.
Теперь ты в праве меня презреньем наказать. Ты можешь теперь сказать, что я глупец.
- Ты просто многого не знаешь.
- Это по-моему и называется глупостью. Впрочем смотри: я посмотрел на войну, как на что-
то прелестное. И я рад, я получаю свою дозу счастья. А ты сидишь тут сиднем и грустишь,
получаешь дозу горя. А, впрочем, бог тебе судья.
- Ты на себя в зеркало смотрел? У тебя руки в крови, ботинки в иссохшей человеческой
плоти, одежда в слезах, а губы сальные от загрубевших шей нечистоплотных китайцев,
американцев, англичан. Я Сижу здесь рядом с тобой только потому, что я видел и более
страшные картины.

26. - Кто из нас глупец? Ты ничегошеньки не понял. Ты, я, каждый из живущих сам рисует эти
картины. Просто подумай. Что бы сказал о художнике, которому ужасно не нравятся
собственные картины, а он их всё рисует и рисует?
- Боже, как глупо, живя в этом дебильном мире, скакать от радости при виде бабочки!
- А сидеть в поезде идущем неведомо куда и упиваться болью – очень умное занятие. Ты
паришь над миром, иначе ты бы не сидел в этом купе, и наблюдаешь его с высоты полёта
Гагарина. Но это ещё не значит, что ты умней всех.
- Почему все, абсолютно все говорят о Гагарине?
- Ты слышал, что рыба прорвал водную поверхность?
- Все об этом знают.
- Его назвали Гагариным.
- Понимаешь ли, дорогой А.К.Я уже довольно стар и мудр, чтобы не видеть деревьев, когда
они близко, но я вижу дальше, гораздо дальше, чем многие.
- А вот тут ты, Акела, промахнулся! Гагарин настолько велик, что закрывает обзор тем, кто
смотрит в даль.
- Ну, почему все орут про него. Мы пойдём на юг, мы пойдём на юг. Как это низко и глупо.
- У тебя даже не хватает сил сказать: «Ближе, бандерлоги, ближе». И воспользоваться
чужой глупостью.
- Вот ты сейчас думаешь, что я всё брошу и стану радоваться этому миру, лягушонок?
- Прости, если обидел тебя, но ты выглядишь так жалко, что я не удержался. Прости, что
хотел тебе помочь.
- Пошёл вон.
А.К. вышел из купе. Поправил ушанку на голове. На нём она смотрелась действительно
очень элегантно. А.К. сошёл на следующей станции, его встречали с цветами и с оркестром.
Почему-то все думали, что он – Гагарин…
Грассхопер*.
«Сегодня я буду кутить, весело шумно, возможно,
со всякими безобидными штуками»
Леонов
Спокойный взгляд пса не похож на спокойный взгляд оленя. У оленя взгляд не выражает
ничего, олени глупые, но не бездушные существа.

27. Спокойный задумчивый взгляд человека, сидящего в свободной позе на небольшом холме
облакатившегося на поджатые ноги лицезреющего мирный заход осеннего солнца был
взбудоражен накатившегося волной ненависти пришедшей из-за моря.
Птицы в небе, внезапно потемневшем, затянутом набежавшими рваными чёрно-красными
облаками, заорали истинным предсмертным криком. Ор занял место исчезнувшего
спокойствия. Чёрные знамёна, сотканные из вселенской ненависти и злобы, эгоизма и святой
веры в торжество анархии, заполнили ландшафт. Волна черноты, рогатой тупой и зубастой
захлестнула всё пространство от Полярной звезды до Туманного холма, где обитали когда-то
гномы, но были изгнаны Драконом.
На том холме стояли два получеловека. Один постарше, другой совсем ещё молодой,
настолько, что на него ещё нельзя охотиться дальше. Они капались с видеокамерой – снять
видеоролик было школьным заданием младшего.
- …Ты в негативе наверно снимаешь, вот тебе всё тёмным и кажется.
- Не-а, сенсей.
В следующее мгновение чёрная волна смыла их, не оставив даже капли от этих двух
несчастных.
И сказали увидевшие: «Грядёт зло».
И сказали мудрецы: «Грядёт зло».
И сказали зеваки: «Грядёт зло».
А мирно наблюдавший заход солнца сказал: «Не можешь богом быть ты, буду я». И встал во
главу чёрного воинства, приняв знамя со зловещим ликом из рук большого, словно бульдозер
парня с добрым лицом. Но безразличным, безразличным, безразличным!!!
* кузнечик
Защищай!
Мы сочиняем и поём
Дурацкие песни.
Танцы минус.
Толпа у сцены воет в экстазе. Выступает группа «Гориллаз». Что они поют? Слова
расплываются в опьянённых умах молодёжи. «Они не радуются, они торжествуют». Танцы,
похожие на ритуальные пляски африканских ганибалов. Толпа слилась в одно бушующее
торжество.
1999 год, май. Барселона, стадион Ноу Камп.
Оле Гуннар Сольскьяер (Сульшер) – норвежец по национальности на девяносто второй
минуте матча забивает гол в ворота соперника. Болельщики ликуют, слёзы, слёзы счастья на

28. глазах присутствующих, и миллионов телезрителей. Крик комментатора, ощущение
величества момента.
1945 год. Берлин.
Цветы, Цветы, Праздник, Улыбки, Лица, Объятия, Салют, Единение, Поцелуи, Любовь,
Аплодисменты, Руки на фоне неба.
Счастье, Счастье, Счастье.
We like Satan! Ликование. Торжество.
VIVA Satan. Гореболь. Уже ничего.
Звезда востока.
Мы не знаем когда точно это произошло,
мы просто однажды проснулись и поняли,
что стали такими.
09:15 АМ
Поезд скоро приедет, только здесь теперь есть свет, и, хотя многие его ненавидят, люди и
лучшие умы планеты стремятся сюда. Люди с самыми разными цветами: красными, жёлтыми,
белыми. Нарядные, весёлые, улыбающиеся. Тепло, солнце, блеск воды, птицы, ветви
деревьев, не отбрасывающих теней, пушистые белые облака.
Рыба напрягаясь выпрыгивает из воды. Изгиб его тела прелестен. Солнце, Солнце, Солнце,
цветы, смех, радость. Кажется, он навечно застыл над водой, но это длиться только
мгновение. БЛЕСК, ПЛЕСК.
Под гул обсуждений из поезда со стуком и треском, словно с эшафота спускается Скоробей,
он делает руки домиком над головой.
Белый свет рассеял красную тьму.
Свет белый плеск блеск треск.
С неба спускается сверкающий человек. Тёмный силуэт на фоне слепящего белого света. Это
космонавт, на его серебрянном комбинизоне отражаются солнечные лучи и, кажется,
становятся ещё ярче.
Ликование – радость. Счастье волнами разливается по земле.
- Гагарин воскрес!
- Мать Гагарина зря обидели…

29. - Гагарин, я Вас любила!..
Предварительно покружившись с распростёртыми руками и головой закинутой к небу,
Гагарин пошёл в народ.
СЧАСТЬЕ.
Юрий Алексеевич Гагарин
Дата рождения: 9 марта 1934 года.

30. Сказка-бесконечная.
…И улитки разворачивали свои домики, чтобы использовать их как рупоры для
прославления праздника. А до этого Великий творец, такой великий и умелый, что создал
себе жену, потому как был одинок. Он создал её самой красивой принцессой на Земле, но
она была ниже пяти футов. Потом он решил создать себе детишек, много прекрасных
красивых и милых детишек. Для начала он изобрёл одного мальчика, белокурого и
голубоглазого мальчика, с чистым и светлым взглядом. Потом он просто клонировал его
шесть раз. Зажили они счастливо, но вскоре оказалось, что все семеро детей больны с
рождения сонной болезнью. В один из дней рождения малышей, а если точнее то на их
девятилетие, двое заснули и никогда уже не просыпались… Творец очень горевал - он
хотел настоящего ребёнка, такого ребёнка, который не будет умирать во сне. И тогда он
воплотил в жизнь ещё одного мальчика. Этот мальчик был уродлив и зол, капризен и
эгоистичен, но для его отца он стал самым любимым, потому что отец знал, что этот
мальчик не умрёт. Творец любовался своим Шедевром круглые сутки и не чаял в
мальчугане души.
Но фея таланта снова сыграла злую шутку с Творцом. Шедевр не мог спать, и за
всю жизнь он не увидел ни одного даже самого короткого сна. О, как он страдал! Шедевр
впадал в тоску каждую зиму, а затем он пребывал в плохом настроении круглый год.
В один особенно долгий и грустный осенний день в порыве ненависти Шедевр убил
своего отца с помощью своей маленькой матери- принцессы. За старшего в доме остался
Граер Зо - дядя Шедевра и его пятерых братишек. Организм дяди составлял мозг,
хранящийся в старой коробке из-под старинного фотоаппарата, в которую была залита
морская вода, да диафрагма того самого фотоаппарата, заменявшая ему глаз. Весь его
мозг был пропитан жуткой мигренью и поэтому ему ни до чего не было дела, пока все во
время подбрасывали ему аспирин в аквариум с мозгом. Это простое дело было поручено
Шедевру и, когда он забывал это сделать Граер Зо начинал дико орать от головной боли.
В таких случаях он всегда напоминал Шедевру и то, что он страшный и то, что он
никогда не спит, и то, что тот несчастен как все самые несчастные люди на Земле вместе
взятые, и то, единственная надежда Шедевра - пипетка никогда ему не поможет!
«А почему Шедевр надеялся на пипетку?»,- спросите Вы.
Дело в том, что один мудрый учёный, придя в дом к Граеру Зо на ужин, заметил, что
Шедевр всегда грустен, если не сказать убит горем. Оценив ситуацию он заявил: «Мы
смогли бы оценить Ваше состояние изучив молекулярный состав Ваших слёз!!!»

31. -Да, но кто заставит меня плакать?- Шедевр был столь властен и грозен, что и
подумать было сложно, что его что-то может заставить плакать.
И тогда его младшие братья стремительно подбежали к дрктору и из-за его спины
закричали шедевру: «Мы, мы! Мы заставим тебя плакать! Плакать от смеха! Это будут
слёзы радости! Слёзы от смеха!»
Кто-то из них стал изображать карлика, кто-то травить анекдоты, а кто-то заставил
собачку встать на задние лапы!,- но всё это совершенно нисколько не заинтересовало
Шедевра. Лишь только, когда самый младший из братьев споткнулся и упал,
ударившись лицом об косяк двери, Шедевр обратил на них внимание и…прослезился!
Улыбка радости сопровождала эти слёзы!
Мать туту же побежала за пипеткой. Но слёзы Шедевра быстро испарились и никто
не успел их собрать.
С того дня Шедевр продолжал терроризировать братьев. Он заставлял их
рассказывать ему одну и ту же сказку. В то время как они читали ему эту сказку, Шедевр
засыпал и братья могли наконец сменять друг друга на почётном посту, а это было
необходимо, так как братья нечеловечески уставали ведь у этой сказки не было ни конца
ни начала:
…И начался праздник! Акула-молот играла на кселофоне из скелета лососи, а
альбатрос играл на гитаре клыками моржа. Небо было лазуревое, как Северное море, вода
небесно-голубой. Я не знаю парю я в море или плыву в небе, но северное сияние обнимает
и ласкает меня… И тогда все животные побежали клевать град из снежинок, чтобы
меньше досталось индюкам… Но даже забравшись на самую вершину дерева ты не
достанешь до сладкой ваты, все побежали на вершину горы, кроме, конечно, жирафов,
которые остались у подножия, ведь они могли щипать вату облаков прямо отсюда… И
все: те, кто не имел рук и те, у кого их было много зааплодировали!..
-А иглу???- говорил Шедевр надрывно- Иглу? Расскажи как голубые иглу под
светом белого Солнца превращаются в грибы. Можешь ли ты мне рассказать про это?..

32. Праща - оружие для идиотов.
«До свидания, малыш. Я так хочу остаться с тобой, пойти за тобой туда… Ты не
говоришь, куда уходишь, но это и не столь важно, как то, что ты хочешь уйти без меня.
Мне необходимо быть мудрой, как ты. Но как стать мне умней? Я родилась на этой
планете, для земной жизни, а ты говоришь, что жил вечно и собираешься продолжать в
том же духе. Только сейчас я поняла, что на самом деле я не верю тебе. И не верила
никогда по-настоящему. Я думаю, ты всё это выдумал. Нет, обижаться рано, я не хочу
сказать, что это неправда. Конечно, ты понимаешь. Ты говорил и показывал, что твои
желания сбываются. Именно то, что ты желаешь, оно и сбывается, а не сбывается то (в
том числе), чего ты желаешь. Да, я знаю. Т часть сил, один из её воинов. Той сил, что
творит этот мир. После твоего появления меняется прошлое: оно просто становится
таким, каким ты его придумываешь. То, что ты говоришь сразу становится истиной, но
только после того, как ты это выдумаешь, произнесёшь. Правда, и, в то же время, нет. Я
восхищаюсь тобой как простым человеком. Конечно, ты не всемогущ, но ты живёшь
счастливо. Т способен менять этот мир вокруг тебя. Ты лишён страха перед
собственными, вполне человеческими, силами. Мне очень повезло, что я оказалась рядом
с тобой. Я не скромничаю, мне даже кажется, что я очень хорошая спутница жизни. Я не
буду перечислять своих достоинств (это кажется мне смешным), но похоже мне не хватает
терпения: я так долго молчаливо терпела твоё увлечение Ватутинками, твоя работа ради
народа, эта бесконечная война, которую ты ведёшь. Это всё, - великий подвиг добра.
Настолько пожертвовать собой (и мной, как твоей частью) ради эксперимента! Ради
создания экспериментального Рая на земле в отдельно взятом регионе. Ты подарил
стольким многим людям счастье в братстве, их не разлучит теперь никакая беда. А после
той «зачистки» они стали лучшими в мире воинами, полководцами, братьями по крови.
Они смогли пережить ту страшную трагедию твоего народа только благодаря тебе. После
этого варварского вторжения они способны резать друг за друга глотки врагу. Чем они
теперь и занимаются. Партизаны, подпольщики, террористы. Я – королева этих ангелов-
серафимов планет земля (но это не тщеславие). То, что ты делаешь настоящее добро, но
ты в легионе, который идёт первым, которому в награду за взятие на душу смертных
грехов разрешено совершать эти грехи, эти преступления. Всё очень запутанно, но это так.
Т стольких сделал счастливыми, а я вот одна осталась обделённой. Я хочу иметь свой дом,
хоть в России, хоть в Ватутинках, хоть в Японии, но чтоб не надо было скрывать, кто я,
чья я жена, откуда я. Я хочу иметь детей, а ведь я уже не совсем молода. Я хочу стоять на

33. маленькой уютной кухне с жёлтыми занавесками на окнах, через которые просвечивает
солнце. Стоять у плиты и готовить тебе обед. Я хочу готовить тебе еду и знать, точно
знать, что ты придёшь! Когда мы уезжали из России, ты обещал мне, ты клялся, что
закончил свою революционную деятельность, закончил с Ватутинками, говорил, что
оставил все дела на Каперного. Он подтверждал, кивал головой, уверял, провожал. Я не
замечала сначала, как ты уходил на работу «туда» уже из Японии. Я не видела. Я думала
ещё чуть-чуть и мы приживёмся здесь, жизнь наладится. Но сегодня вдруг ты приходишь,
кладёшь чемодан с вещами в машину и увозишь меня в Токио. Оказывается, что они
нашли тебя. Их агент скоро найдут и убьют тебя. Надо ехать быстро, потому что они уже
гонятся за нами».
Машина неслась к Токио. Он точно знал, что делать дальше.
«Доехать до аэропорта и по подложным паспортам улететь на Кубу, там будет легко
скрыться, там много наших».
Она сидела на заднем сидении не проронив ни слова с момента отъезда. Он следил за
ней, она то смотрела в окно на пролетающие деревья, на оставшуюся позади только
начинавшую налаживаться жизнь, то просто смотрела перед собой. Дорога была долгой и
утомительно-напряжённой для него. Она же смиренно была ведома своим мужем,
который торопился как никогда. Порой ему казалось, что он уже видит позади чёрную,
преследующую машину. Никак нельзя допустить, чтобы его взяли. Тогда вся
международная система окажется в опасности.
«Подставить всех своих ребят? Из-за неё? Уйти с женой на руках практически
невозможно. В Японии помощи ждать неоткуда».
Он не сразу заметил, что она плачет. Да, она прислонилась к окну на заднем сидении,
по которому бил дождь, а по щекам у неё катились крупные слёзы.
«Т видишь? Я уже плачу. Вся, вся моя жизнь- это ты. Я не знаю… У меня никогда
кроме тебя никого не было, но с тобой я не боюсь, я не жалею, я не сомневаюсь. Нет, я
хочу не бояться, не жалеть и не сомневаться, но я плачу. Моё счастье… Моё счастье…
моя жизнь. Я доверилась тебе. Нет, я не виню тебя, но почему ты распорядился мною
так? Здесь нет упрёка. Но, почему моя жизнь, моё маленькое счастье, мои надежды на
счастье оказались неоправданными? Ты, такой могущественный, для тебя сделать мою
жизнь самой лучшей жизнью в мире ничего не стоит, но ты этого не сделал. Но всё равно
люблю тебя, а ты, глупый, снова подвергаешь меня опасности. Ну, как тебе помочь? Я так
устала, я не спала столько ночей!…О, господи! Что я сделала?»

34. Она пыталась вспомнить, пыталась вскрыть тот сейф памяти, который она так
упорно для себя закрывала, забывала.
«О, боже!»
Она заплакала ещё сильней, но лицо её оставалось по-прежнему красиво своей
гордостью и неизменностью.
«Это я! Не может быть! Это я! Я! Я позвонила… Я не могу поверить! Это я сдала
его!!!»
Он остановил машину у обочины, вышел и подсел к ней на заднее сидение. Он
посмотрел в её залитые слезами жалости и нежности глаза и обнял.
Шёл дождь, машина стояла обочине, передняя дверь, у руля, была открыта. Они
сидели обнявшись в тишине на заднем сидении. Вечерело.
«Теперь ты поняла, что ты наделала? Теперь ты уже на верном пути и сможешь
отправиться туда со мной. Ты теперь достаточно мудра».

35. Паук
Мы все идём дорогой паука…
Гр. Агата Кристи
В последний день осени мы вальсировали с Николь в пустом доме.
- Тебе не покажется странным, если я поцелую тебя?
- Поцелуй… и узнаешь.
***
Падали листья. Холод гнал снега к нашему дому…
Друзья всё чаще приходили в дом надолго. Мы зимовали вместе. Если это можно так
назвать…
Смирнов, Латушев Миша, николь и я…
- Мне холодно и холодно,- сказала как-то Смирнов…
Во дворе скрипела калитка. Под крыльцо набились листья, и никто не хотел их
убирать. А крыльцо от этого накренилось, и Николь однажды чуть не упала…
-…В этом доме я чувствую, словно в аквариуме, как будто кто-то за нами следит,- он
поёжился и принялся починять табуретку.
- Может это оттого, что мы не имеем связи с остальным миром? Знаешь, запертые
люди часто чувствуют некое наблюдение за собой…- Николь принесла себе и мне чай.
Кружка немного дымилась и приятно грела руки…
За окном было очень темно, и скрипела на ветру калитка. Мы проводили так
вечера…
- Надо будет завтра перевесить уже калиточку, а то на нервы действует…
- А мне кажется наоборот,- если б не она, мы уже свихнулись от этой тишины,-
возразила Смирнову Николь.
«Свихнулись бы.… Да много она понимает!..»
***

36. Зимнее утро. Снега ещё отчего-то не было, но земля уже промерзла, и деревья густо
покрывались инеем…
Я выглянул в окно. Миша монотонно колол дрова. Вокруг него вилась Ангина,
собака, не понятно, откуда взявшаяся…
Однажды мы просто обнаружили её роющей что-то в замерзающей грядке. Николь
кормила её, но в дом не пускала.
Что же будет с ангиной зимой?
Миша заметил меня в ледяном окне и поманил к себе…
Ангина залаяла на меня не добрым лаем, когда я спускался с крыльца, и Миша с
трудом её отогнал.
- Славная собака.
- Смирнов там карасиков вчера наловил – требуху скорми ей ты, а то она тебя что-то
не жалует.
- Ты меня чего звал то?
- Тоскливо мне.
Зима действительно самое нежизнерадостное время. Немой холод сочится под
одежду. Мы разговорились, Миша волнуется от чего-то. Я видел в глазах его страх. И ещё
он что-то говорил про тёмные углы в доме…
***
Не смотря на то, что каждый из нас глубоко ушёл в себя в эту зимовку, вечера мы
старались проводить вместе. Играли в лото.
***
Ночью я проснулся от иссушающей боли в горле. Окно распахнулось. Ангина лаяла
на луну, как безумная. Я подошёл к окну и что-то крикнул ей. Она убралась в конуру.
Я спустился вниз.
В кресле спал Миша. Николь сидела у окна и смотрела во тьму. Услышав мои
осторожные шаги, она вздрогнула и обернулась.

37. - А.… Это ты?.. Тоже не спится?
- Окно распахнулось. Я чуть было инеем не покрылся.
- А мы с Мишой видели что-то странное. Сегодня полнолуние и луна светила весь
вечер, облаков совсем не было. Но что-то закрыло её. Посмотри…
Николь мягким жестом привлекла меня к окну…
- И ещё что-то странное в доме. Миша говорит, нас кто-то сжимает.
- Может это просто зима? Холодно и двигаться не хочется… Пространство как бы
сужается.
Николь как-то недоверчиво посмотрела мне в глаза и тут же убрала взгляд куда-то
далеко мне за спину.
- Не знаю… Ангина, вроде, успокоилась… Пойдём спать?
Николь пододвинула керосиновую лампу ближе к спящему Мише, и мы ушли по
лестнице вверх.
***
Середина зимы. Странные вещи дали о себе знать…
Николь в отчаянии. Смирнов говорит, что нам не пережить зимы. Что мы шли на
верную смерть…
Ветер дует во все щели…
Мы нашли её сидящей ногами в ведре с ледяной водой…
Она была в шоковом состоянии.
Она сказала только: «Паук меня вынудил. Паук из угла. Здесь кругом его паутина».
Смирнов много курил. У окна покрывшегося узорами. Лишь только сквозь
маленькое талое пятнышко было видно, что за окном белым бело. Кроме белого нет
больше света…
- …нам всем здесь очень плохо.
Не зная, что ответить я закашлялся.
По лестнице неторопливо спустился Миша
-… Я уложил её в пастель. Она плачет.

38. В его паузах было что-то большее. Мы все понимали, что в немых взглядах речь
идёт об этом пауке. Мы все его чувствуем. Кто-то живёт в нашем доме. Кто-то
незваный…
- Я пойду, принесу ещё тёплых вещей, - неровным голосом проговорил я.
***
Каждый вечер я рассказывал ребятам о тёплых странах, в которых я бывал.
Безусловно, не всё заслуживало столь глубоко интереса, с которым они меня
выслушивали, однако эти рассказы, безусловно, согревали их… но не меня.
Ребята слушали, задавая тысячи наивных вопросов и улыбаясь. Николь тоже
улыбалась. Губ её не было видно из-за того, что она натянула ворот свитера до самой
переносицы, но это было ясно по глазам…
- Скорей бы весна. Эх, мы бы снова могли начать поиски…-мечтательно пробурчал
я.
-…и всё-таки не стоило тебе входить в этот курган. Ты растревожил духов.
Миша обычно улыбался, когда речь заходила о духах, но на этот раз он был
абсолютно серьёзен…
В поисках опровержения и поддержки я взглянул на Смирнова, а потом на Николь.
Она только отвела глаза в сторону.
- Ты навлёк на нас беду, кажется…
«Но откуда им знать, что здесь происходит на самом деле».
***
Я слышал, Смирнов и Миша со страхом в голосе говорили о пауке.
Они не раз заговаривали со мной об этом кургане. Но я действительно ничего не
помнил…
Помнил дверь, на которой нарисован Паук-Дух, хозяин кургана и всё…
Я уходил к морю. Я доверху заполнен ощущением тревоги своих товарищей.
***
-…Здесь из каждого угла на нас кто-то смотрит,- николь с надеждой смотрела на
меня…
Теперь, к середине зимы, я стал чувствовать её насквозь. Сейчас она хотела
довериться мне. Но что-то тяжёлое и бездушное упало на мою заботливость.
Я посмотрел на неё хладнокровно…
Протянутые ко мне руки опустились:
- Ты, кажется, очень изменился…

39. «Это её кажется. Она всегда так говорит. Ещё бы! Конечно, я изменился. Эта
бесконечная ледяная тёмная зима кого хочешь с ума сведёт»…
За столом Смирнов уже ничего не ел. Даже не накрывал на себя. Сидел со всеми, но
без тарелки…
- Вот ты не ешь, а я спать не могу,- сказал Миша,- я слышу каждый шорох. Я слышу,
как Он ползает по стенам.
Все остальные тупили взгляды в стол.
***
Мы многое время проводили наедине сами с собой…
Каждый из нас был показан за что-то этим одиночеством.
Никто не ждал и не писал никому из нас. Мы в ловушке, мы в паутине своего
одиночества…
Зима слабела, но вместе с ней слабели и мы.
Николь хандрила, не вылезала из пастели и даже по дому ходила, укутавшись в
одеяло. Миша валялся в бреду, и мы ничего не могли с ним поделать…
Дверь отворилась, и вьюга закинула заснеженного Смирнова внутрь.
-…Ангина сдохла.
Пустота. Наше пространство ещё больше сузилось. Я чувствовал, как вздрагивают
мышцы Смирнова, поражённые клаустрофобией…
Он запутан, закутан в тяжёлые громоздкие одежды, его дыхание сковало шерстяным
шарфом. Ангина умерла – и теперь он знает, что выходить нам больше незачем…
Дверь захлопнуло новым порывом.
***
Всю ночь под вой вьюги окуривали дом. Изгоняли паука…
Миша кричал в бреду, что вот же он, вот. Но мы так ничего и не увидели. Он тыкал
пальцем в меня и ужасно скалился.