ББ

1. Кашин Владимир Павлович
Сборник стихов
«Перед вечной красой»
Составитель: Хлыбова Е.П., педагог-библиотекарь МБОУ
СОШ №5 г. Можги УР. 2015 год.

2. Владимир Кашин - преподаватель изобразительного
искусства, член Союза художников России, Заслуженный
деятель искусств УР. Поэзией увлекается со школьных
лет. Но в отличие от работы в сфере образования и
изобразительного искусства, в поэтическом творчестве на
профессионализм не претендует. Стихи пишет для себя,
по заказу души, и вполне объяснимой при этом
потребности самовыражения. Живущий в мире
поэтических образов и видений, он творит с вечным
стремлением к красоте и гармонии, исходя из своего
личного жизненного опыта и интуиции.
Подборка стихов «Перед вечной красой», как он сам
выражается - его литературные опыты в области
стихотворчества. Вместе с тем, в них достаточно
проникновенно и убедительно звучит тема единения
человека с родной землей, проблемы связанные с
понятиями любви, совести, чувства долга перед памятью
родителей и многое другое. Впрочем, судить обо всем
этом, предоставляем право самому читателю.
Содержание:
1. «Вновь тропа моя свернула в край некошеных лугов... »
2. «Ах, ты, жизнь моя жизнь…»
3. Город мой…
4. «В твоих глазах увидел я рассвет…»
5. «Спешу изобразить рожденье дня…»
6. «В розовеющей дымке долин…»
7. «Мы для толпы при жизни все безлики…»
8. «Посвящается, Вам…»
9. «Короткий счастья миг».

3. «Вновь тропа моя свернула в край некошеных лугов... »
***
Вновь тропа моя свернула
В край некошеных лугов,
Где река давно проснулась
В зыбке мутных берегов.
Где опять склонились ивы
Над прохладою воды,
Моют волны торопливо
Чьи-то старые следы.
Здесь ли с гиканьем носилось
Наше детство босиком?
Может, это все приснилось:
И друзья и отчий дом?
Но с мечтой своей красивой,
Если вырос я не здесь,
Отчего мне шаловливо
Светит бликами Кильмезь?
* * *
Я видел много разных городов,
Где есть метро, троллейбусы, такси,
Но я ответить каждому готов,
Что «самый главный город» мой - Сюмси.
Я видел Обь, Амур и Енисей.
Но пусть живу уже давно не здесь –
Мой главный берег – около Сюмсей,
Где величаво шествует Кильмезь.
И я из детства слышу голос вновь-
«Сходи, сынок, малины собери»…
Спешу, бывало, я без лишних слов
Дорогой, уходящей в Юбери…
Я видел много разных городов,
Но пусть меня хоть спящего спроси.
И я ответить каждому готов –
Нет «города», дороже, чем Сюмси.
* * *
В марте мне купили как «картинки»
Чёрные, блестящие ботинки…
Вот опять сижу я на окне.
Ну, когда? Когда растает снег?
* * *
Где в синь небес взметнулись кроны сосен,
Уже давно уснул мой древний род.
Но сколько лет, и сколько зим и весен
Работал здесь и жил простой народ.
Растил свой хлеб мой пращур Федор Кашин,
Пахал сохой и сын его - Егор.
И внук Иван вблизи от этих пашен
Поставил дом на самый косогор.
Уже давно и мой родитель Павел,
Иванов сын лежит в тени осин.
Но и во мне любой из них оставил
И часть души, энергии и сил.
И потому в краю ушедших предков
Их кров во мне бунтует до сих пор.
И все дрожат, хоть и сжимаю крепко,
В моих руках и грабли, и топор.
Уж сотни лет, и сотни зим и весен
Работал здесь и жил простой народ,
Где синь небес взметнулись кроны сосен
И где давно уснул мой древний род.

4. * * *
Грохочет, стонет горная река.
Как лев ревёт, не то, как пёс залает.
Но, смело извиваясь, вверх тропа
Нас к облачным просторам поднимает.
Мы наверху, у «бронзовой» скалы.
Она как шпиль у пропасти свисает.
А рядом тёплый, крохотный малыш –
Красный камень к ней стоит «ласкаясь».
Стоит, глупыш, не чувствуя беды.
Облитый солнцем весело сверкает…
Вдруг, ветер, из-за каменной гряды,
Упругие мечи ей в грудь бросает.
И несчастный камень вниз спадает.
«Бесчувственно» вонзается во мглу.
Бедный, он ещё не понимает,
Что никогда не встретит вновь скалу…
И мне вовек не встретиться с отцом,
Как камню не видать к скале возврата.
Я сам лечу, как камень, вниз лицом
Во времени от горестной утраты.
* * *
Третьи сутки лишь стон.
Я в бреду и в «огне»…
Душной ночью, сквозь сон
Ты явилась ко мне.
Что же сделалось вдруг? –
Жар недуга угас.
И ромашковый луг
Принял ласково нас.
Ты меня увела
В мои детские сны.
Где рябина цвела
У кудрявой сосны.
Разнотравья ковёр
Улыбается нам.
И плывёт разговор
По цветочным волнам
Но сама для меня
Ты «живей» и нежней.
Самый высший цветок
Моих солнечных дней...
Коль случиться беде, -
Вновь теплом своих рук
Обогрей. Уведи
В наш ромашковый луг.
* * *
Я помню, как в полночной тишине,
Еще мальцом, когда все ляжем спать,
Отец, бывало, вспомнит о войне,
И зримо продолжает воевать…
Примкнув штыки, бойцы бегут вперёд.
В глазах туман, «свинцом» налиты ноги.
Холодный пот, а всюду визг и рёв.
Да кровь и смерть у вод Великой Волги
А поутру на марше ветер дул...
Но вслед ушедшей от позиций «Рамы»
Всё ближе и отчётливее гул.
А впереди – ни кустика, ни ямы…

5. Бойцы слились с родимою землёй,
Как конь шальной, поднявшийся в «дыбы».
Над головой щемящий душу вой,
Где жизни шанс – подарок от судьбы…
Кипит от взрывов Волжская вода.
Горит бетон в руинах Сталинграда…
И нет числа безусых тех солдат,
Что сгинули в «безумной пасти ада».
Я знаю, что в полночной тишине,
Когда сыны седые лягут спать,
Отцы всё так же помнят о войне,
И зримо продолжают «воевать».
* * *
Анне Ильиничне Кашиной
Накормлены гуси и куры,
Не блеют и овцы в хлеву.
Сегодня годины у Шуры,
Но что – то меня не зовут.
Пойду - ка я в кофте той бурой.
Задую – лишь только свечу.
В ней часто, бывало я с Шурой
Ходила в райцентр к врачу.
В печи догорают поленья.
На землю спускается ночь.
Кончается день воскресенья…
Но Шуре уже не помочь.
Да только ли ей не поможешь? –
Подобна и участь моя.
Одно лишь - годами моложе,
Да дочери есть, сыновья.
Вот скоро приедут и сами
С ватагою резвых детей.
Наполнится дом голосами
И шумом их вечных затей.
Пойдут за столом разговоры
О людях родного села.
Незлобные шутки и споры
Про их городские дела.
Но скоро в груди станет тесно
И в летней ночной тишине
Польётся знакомая песня
О вечной любви, о весне…
Пора отпускная «пропета» -
Разъедутся все по домам.
До долгого нового лета
Им будет опять не до мам.
И вновь мне сидеть у окошка,
Заветные думы храня.
Лишь только собака, да кошка
Остались теперь у меня…
Накормлены гуси и куры,
Не блеют и овцы в хлеву.
Сегодня годины у Шуры,
Но что – то меня не зовут.
На окнах задёрнуты шторы,
Сгорели поленья в печи.
Лишь дымом рисует узоры
Огонь поминальной свечи.

6. * * *
В звездных россыпях ясное небо,
Поле в отблесках лунного света.
Молодым пахнет спеющим хлебом,
Спит земля, летним зноем согрета.
Словно в сказке в ночи соловьиной
Черный конь подо мною резвится.
В звездный мир, что повис над долиной,
Я, лечу как полночная птица.
Ароматы ночные вдыхая,
Совершаю я путь свой неблизкий,
Как к воротам небесного рая,
До знакомой мне с детства калитки.
Ночь повсюду расставила свечи,
Чтоб увидеть все прелести лета.
Сколько лунных тропинок до встречи,
Сколько лунных полей до рассвета!
* * *
Мчится дней разновременье:
Утро, вечер, день и ночь.
Наша жизнь – одно мгновенье,
И ничем тут не помочь.
Над Кильмезью клин уставший-
Пролетают журавли…
Здесь с тобой, Владимир Кашин,
Мы играли и росли.
Над Пумсинскими полями
Снова мысленно лечу,
И лесными берегами
Я босым, пройтись хочу.
Пусть лишь в памяти осталась
Радость тех ушедших дней,
Тело мучает усталость,
Но душой не стал бедней.
А Кильмезь течет вдоль пашен
От Селтов и Юбирей…
Только ты Владимир Кашин,
Все становишься старей.
* * *
О, милый край, убогий, но родной,
С тобою я, и ты всегда со мной.
Мечтал давно, но много долгих лет
Боялся я исполнить твой портрет…
Раскрой мне тайники своей души,
Дай изучить их, только не спеши.
Купаясь и в тумане, и в росе
Позируй мне во всей твоей красе.
Но, вот беда, покоя я лишен,
Что твой портрет пока не завершен.
И суждено его мне завершать,
Покуда, буду жить я и дышать.
Об ушедшем лете
***
Побледнела синева небесная,
Буйны травы, собраны в стога.
Летняя пора моя безвестная,
Где твои цветущие луга?

7. Вот уже и стаи журавлиные
Собрались опять в далекий путь
Даже на поляны земляничные
Не успел я нынче заглянуть.
Не успел ни дня я восходящего
Безмятежный лик запечатлеть,
В хлебном поле тихо, ненавязчиво
Золотистый колос рассмотреть.
Если вдруг за время уходящее
Ты придешь и бросишь мне укор,
Только знай: тебя по-настоящему
Я люблю с далеких детских пор.
* * *
Здравствуй, радость моя,
вновь с визитом я здесь,
Встать готов пред тобой на колени.
Здравствуй, речка моя,
дорогая Кильмезь,
В пряном запахе ранней сирени.
На твоих берегах, где родился и рос,
Где мне каждая травка знакома,
Снова слышу я смех, повзрослевших
берез
возле стен постаревшего дома.
У твоих берегов, где я рос и взрослел,
Над водою нависли стрекозы.
Бледным светом зари небосвод заалел,
Возвращая забытые грезы.
Я вдали от тебя и взрослел, и мужал,
Но, какой ни шагал бы тропою,
и какого бы я ни достиг рубежа,-
Без тебя ничего я не стою.
Вдалеке от тебя начинаю стареть.
Но о чем-то все шепчут березы,
Да пытается ветер щеку утереть,
По которой, все катятся слезы.
* * *
Памяти отца
Детство снова встречает меня,
словно призрак ушедшего мира.
С блеском черной лазури коня
Под седлом своего командира.
В закоулках земного пути,
Если мне суждено заблудиться,
Мне на помощь всегда прилетит
Черный конь, словно вещая птица.
Только в памяти формы лица
Время держит на ниточке тонкой
И все дальше уносит отца
Черный конь за черту горизонта.
* * *
2. «Ах, ты, жизнь моя жизнь…»
Всё чаще обращаясь к небесам
С таинственным волненьем и заботой
Я всё спешу, куда не знаю сам.
И всё ищу неведомое что – то.

8. В красивый, бесконечный сериал
Собрал бы я желанные виденья.
Но я такое в жизни потерял,
Что не найду покоя на мгновенье.
* * *
Ошалевший ветер по затворкам свищет,
Где легла на грядки мутной пеной мгла.
Он, как серый сыщик, целый вечер ищет
Слабые остатки света и тепла.
В этом мире пестром я, как нищий комик,
Не забывший флаги, не признавший зла…
Я б махнул на остров и построил домик,
Может, из бумаги, может из стекла.
Я бы взял с собою юную принцессу,
Чтоб она уют мой нежно берегла.
Сколько ж над судьбою нам терпеть эксцессы,
Злой волне попутной доверять дела?
Но не так-то просто отыскать тот остров,
А найти принцессу нищему - вдвойне.
Со своей мечтою, что я нынче стою?
А смиренно мессу ждать негоже мне.
Но опять ветрище по затворкам свищет,
Где легла на грядки мутной пеной мгла.
Он, как старый сыщик, целый вечер ищет
Старые остатки света и тепла.
* * *
Умчались вдаль мои гнедые кони,
Стою один без друга, без рубля.
Всю жизнь бегущий словно от погони,
Я, кажется, совсем забыл тебя.
Как выйти мне из замкнутого круга,
Судьбы найти связующую нить?
Не позно ль я в тебе увидел друга,
И как мне эту дружбу сохранить?
Лишь знаю я, что в трудный час
сомненья
Ко мне придешь на помощь первой ты.
Отыщешь те слова благословенья,
Что снимут с сердца боязнь пустоты
А если вдруг со мной беда случиться,
Уж это знаю я наверняка,-
Никто другой ко мне не постучится,
а исцелит знакомая рука.
* * *
Пусть каждый день, как новая страница,
Где снова дан не легкий нам урок.
Но, на земле живущий жить стремиться
И не нажмет напрасно на курок.
Играет в поле колоском пшеница,
Творит за печкой музыку сверчок.
И детвора на улице резвится,
И солнцу рад немощный старичок.
Но, сколько б не видал в жизни лиха,
Не испытал волнений и тревог.
Но про себя шептал он, будет тихо:
"Спаси меня и сохрани мой Бог!"
* * *
Ах, ты, жизнь моя жизнь-
Как в осеннюю пору малина.
Лишь набрать ее в горсть.

9. Но никак не почувствовать сытость.
В ней одни миражи.
Да сплошные паденья с трамплина.
В ней ушибы, и злость
От тоски по мечте не забытой.
Ах, ты, жизнь моя, жизнь,
Как хотел бы идти я по полю,
Чтобы ветер в лицо.
А не влажная сеть паутины.
Пусть давно ты спешишь.
* * *
Погубить ни свинцом,
Ни в мученьях твоей гильотины.
Ах, ты, жизнь моя жизнь.
Ты ко мне холодна и жестока
Только внешней красой
Ты меня покорила собою.
И колосьями ржи,
И зарей, что алеет с востока.
И молочной росой,
Табуном, что идет к водопою.
* * *
Почему играют дети в прятки?
Все куда-то спрятались. Ищи.
Но уходят годы без оглядки.
И взрослеют эти малыши.
Но опять играют в прятки дети-
Дети повзрослевших малышей.
Вот один, второй уж найден. Третий
Стряхивает пыль из-за ушей.
....Путь мой скользкий тянется от Вятки.
И не только я его прошел.
Но сегодня снова вспомнил прятки,
Что играл когда-то малышом.
Многое терял в пути и снова
Неизменно шел к своей мечте.
Счастия искал себе большого.
Что мерцает где-то в темноте.
Но опять играют в прятки дети-
Дети повзрослевших малышей.
Вот один, второй уж найден. Третий
Стряхивает пыль из-за ушей.
* * *
Но пока нашел всего-лишь ключик.
Где ларец? Попробуй отыщи...
Пусть же детям нашим не наскучит
Та игра. Ищите малыши!
* * *
Вновь тропа моя свернула
В край некошеных лугов,
Где река давно проснулась
В зыбке мутных берегов.
Где опять склонились ивы
Над прохладою воды,
Моют волны торопливо
Чьи-то старые следы.
Здесь ли с гиканьем носилось
Наше детство босиком?

10. Может, это все приснилось:
И друзья и отчий дом?
Но с мечтой своей красивой,
Если вырос я не здесь,
Отчего мне шаловливо
Светит бликами Кильмезь?
И не зверь он, и не птица.
Одинокий и унылый.
На гнезде сидит, томится
Серый беркут однокрылый.
Никогда он не узреет
Ни родимых мест, ни моря,
Лишь в мечтах он гордо реет
В позаоблачных просторах.
Прожигая дни без счета,
И, признав себя пропащим,
В жажде дальнего полета
Он завидует летящим.
И не зверь он, и не птица.
Одинокий и унылый,
На гнезде сидит, томится
Серый беркут однокрылый.
* * *
С небес явилось ли знаменье,
А, может, щучье ли веленье?
Лишь помню миг: лишенный сил,
Помочь Всевышнего просил.
Сегодня нет во мне сомненья,
Ни страха нет и ни смятенья.
Случилось чудо среди скал
Свое крыло я отыскал.
Мне ведом страх души растленья,
Порывам бурь сопротивленье,
Но славя род, склоняюсь ниц,
Что стал одним из стаи птиц.
Азарт особого паренья
Сродни полету сотворенья.
Но лишь тому, кто стал летать,
Дано ту радость испытать.
Умчались вдаль мои гнедые кони,
Стою один без друга, без рубля.
Всю жизнь бегущий словно от погони,
Я, кажется, совсем забыл тебя.
Как выйти мне из замкнутого круга,
Судьбы найти связующую нить?
Не поздно ль я в тебе увидел друга,
И как мне эту дружбу сохранить?
Лишь знаю я, что в трудный час сомненья
Ко мне придешь на помощь первой ты.
Отыщешь те слова благословенья,
Что снимут с сердца боязнь пустоты.
А если вдруг со мной беда случиться,
Уж это знаю я наверняка,-
Никто другой ко мне не постучится,
а исцелит знакомая рука.
* * *
Я брожу по лугам, да по полю,
Ни к чему мне волненья и шум.
Мне смешён укрепляющий волю,
Развивающий память и ум.

11. Не нужны мне мечты и стремленья,
Героизм, и лихие дела.
Беззаботная жизнь и веселья –
Вот к чему меня мать родила.
Я не рвался к опасностям флота,
И летать в небесах не мечтал.
Без усилий бы мне, и без пота,
Отыскать свой большой пьедестал.
Повкусней бы еды мне досыта,
Да неплохо бы – звона фанфар...
Только вновь, как свинья у корыта,
Жду я пряный, струящийся пар.
* * *
Я влюблялся, бывало, не скрою.
Но любил, непременно, красивых.
И смиренных, и строгих, порою,
И неистово шаловливых.
Пусть «на руки садились синицы»,
Я смотрел только в синь поднебесья…
Эти смутные, милые лица!!! –
Только в памяти. В этом и весь я.
* * *
Быть может, оказался не удела,
А может, убегал я от беды…
Лишь помню, что компания сидела
Парней здоровых, сильных, молодых.
Но только не обиженных, судьбою,
И не из тех, кого гнетет недуг.
А каждый здесь доволен был собою
И называл соседа словом «Друг».
«Мы все друзья, садись и ты дружище!
Имей друзей, но не жалей рубля.
Пусть не видать с зарплатой нашей нищей
Ни самолета и ни корабля.
Но если есть друзья на белом свете,
Такие, как они, как ты, как я…
Не страшен ни огонь, ни шторм, ни ветер,
Так выпьем же за то мои друзья!»
Подобных тостов много прозвучало,
И быть бы им еще сотворено…
Лежали на столе и хлеб, и сало,
Но кончилось несчастное вино.
Исчезли вмиг помпезные их тосты,
Исчезло и святое слово – «Друг».
Как будто уместилось в этих толстых,
Бутылках, что разбросаны вокруг.
Кричать о дружбе, чести очень мало
И, внемля бойким, сладким голосам.
Ты другом не зови, кого попало.
А лишь того, кому ты ценен сам.
Он не из тех - идущему с бревном
Кто крикнет: «Стой, давно искал я встречи».
А кто с заботой вовсе об ином
Под груз подставит собственные плечи.
* * *
Где свирепо бушует вода
И за валом вздымается вал,
Мой кораблик уносит туда,
И ему не послушен штурвал.
Он не властен и силам богов,
И с моль бой в человеческий крик
От привычных родных берегов
В темень вод удаляется бриг…
Так нещадно и годы летят,
Унося нас в кромешную мглу.
Очень жаль, что обратно, назад
Я их в юность вернуть не могу.

12. * * *
Бросает жизнь и в холод нас, и в пламя,
И в круговерть клокочущей воды..
Стареет человек, и только ПАМЯТЬ
Нас «сохраняет» вечно в молодых.
Она всегда увидеть нам поможет
Ушедших дней знакомые следы.
В ней весь наш путь по полочкам уложен -
В «хранительнице» счастья и беды.
Не меркнут детства радостные лица,
Былых друзей не горбятся тела…
Мы благодарны «ПАМЯТИ», что длится
И юность в нас, и прошлые дела.
Бросает жизнь и в холод нас, и в пламя,
И в круговерть клокочущей воды.
Стареет человек, и только «ПАМЯТЬ»
Нас «сохраняет» вечно в молодых.
* * *
Я долго шел, мечтой своей влекомый,
В волшебный мир, где ясно и светло.
Но на тропе, чужой и незнакомой
Все бурелом, да битое стекло.
Я встрече дня хотел бы улыбнуться,
Но предо мной навис густой туман.
Я в детство бы хотел еще вернуться,
Перечеркнув и зависть, и обман.
Как нелегко припомнить дни веселья,
Где жизнь была бы не омрачена.
Я чувствую себя на дне ущелья,
Где все кругом - холодная стена.
Хотел я разбежаться, словно спринтер,
И унестись в стремительный полет,
Но в путаных проулках лабиринтов
Все падаю коленями на лед.
Хотелось криком выразить мне счастье,
Но лишь невнятный шепот произнес.
Хотелось зарыдать мне в одночасье,
Но что за плачь, без голоса и слез?
* * *
В твердой поступи верного шага,
В осознании ль вечной вины?
Где же «Истина» та и «Отвага»,
Для чего мы на свет рождены?
Может есть, не творящий обиды,
« Не задевший и пальцем » жука.
Но, с холодных широт Антарктиды,
Я такого не встретил, пока.
Нет сегодня и тех идеалов,
Быть каким непременно хотел.
Мы живём под «глухим одеялом»,
Без души, улетевшей от тел.
Но, желая вернуть свою душу,
Да не делать бы ближним обид,
Вновь плыву от «акулы» на сушу,
Что живьём проглотить норовит.

13. Город мой…
* * *
Я помню, помню, город мой,
Как предо мной открыл ты двери.
Не мог тогда ни знать, ни верить,
Что быть тебе моей судьбой.
Ты научил меня терпеть
И унижения, и муки.
И вел к таинственной черте
Сквозь крик души, и боль разлуки
Уже теплей с тех давних пор
Твои шершавые ладони.
Но снова, совести в укор,
Во сне из детства скачут кони.
Я много лет живу тобой,
Как свой вхожу без стука в двери.
Так постарайся же поверить –
Ты стал давно моей судьбой.
* * *
Я брожу по лугам, да по полю,
Ни к чему мне волненья и шум.
Мне смешон укрепляющий волю,
Развивающий память и ум.
Не нужны мне мечты и стремленья,
Героизм, и лихие дела.
Беззаботная жизнь и веселья –
Вот к чему меня мать родила.
Я не рвался к опасностям флота,
И летать в небесах не мечтал.
Без усилий бы мне, и без пота,
Отыскать свой большой пьедестал.
Повкусней бы еды мне досыта,
Да неплохо бы – звона фанфар...
Только вновь, как свинья у корыта,
Жду я пряный, струящийся пар.
* * *
Я влюблялся, бывало, не скрою.
Но любил, непременно, красивых.
И смиренных, и строгих, порою,
И неистово шаловливых.
Пусть «на руки садились синицы»,
Я смотрел только в синь поднебесья…
Эти смутные, милые лица!!! –
Только в памяти. В этом и весь я.
* * *
Чёрными нитями ночь накрывает
Город, где жить суждено.
Ветер пригоршнями снега кидает
В мёрзлое наше окно.
Чёрные клёны стоят одиноко
По пояс в густом снегу.
Снова на бледное лунное око
Мутные тучи бегут.
«В твоих глазах увидел я рассвет…»
* * *
Я помню дни, как пышным цветом
Кругом черемуха цвела.
Как ты далеким, теплым летом
Тогда с ума меня свела.

14. Кругом, в замедленном куплете,
Звенела песня без конца.
И где другого бы на свете
Найти счастливее юнца?
Обычно робкий и угрюмый,
Читал стихи на берегу…
Давно я стар, но эти думы
В душе как святость берегу.
* * *
Мынисько, учкисько, паймисько -
Гажаса аслэсьтым шаерме.
Тыметын зязегъёс мисьтасько,
Туриос жутисько лыз инме.
Мынисько учкисько, паймисько –
Котырам бусыос, но гуртъёс.
Юрттыны анайлы дыртисько.
Гурт ужлэсь мозмиллям ни киос.
Калмезме гурт сёрысь адзыса -
Дась ачим лобыны лыз инме...
Куанермем гуртэлы паймыса,
Кин – ке вось чепылля сюлэммэ.
* * *
Вся жизнь моя сегодня – это ты.
Души шальной полет и вдохновенье.
И вечные тревоги, и волненье,
И самые заветные мечты.
Вся жизнь моя сегодня – это ты.
Собою ты заполнила весь мир,
Затмив мои привычные виденья.
И мысли, и святые убежденья.
Мой милый и божественный кумир,
Собою ты заполнила весь мир.
Мне без тебя и белый свет не мил.
В случайные периоды разлуки
Я, к небесам протягивая руки,
Прошу себе терпения и сил…
Но без тебя и белый свет не мил.
Вся жизнь моя сегодня - это ты.
В тебе одной, небесное созданье,
Вместились идеалы мирозданья.
В твои до боли милые черты.
Вся жизнь моя сегодня - это ты
* * *
С именем милейшей на устах,
Зла судьбы не ведая, не зная,
Я лечу на алых парусах,
Аромат земли родной вдыхая.
С именем милейшей на устах,
Спать ложусь, не ведая печали…
Но довольно, сплюнь- ка ты с плеча,
Чтобы черти зла не накачали.
* * *
Уж за окном давно угас последний луч.
Но мне и до рассвета, знаю не уснуть.
По милости какой, оказана мне честь
Благодарить судьбу, что ты на свете есть!

15. Туманами, дождями и слепой пургой
Пути-дороги разлучили нас с тобой.
Держу твою в конверте голубую весть.
Благодарю судьбу, что ты на свете есть.
То счастье ли мое или моя беда.
Тебя не вспоминаю, я с тобой всегда,
Пусть дней моих печальных и не перечесть,
Благодарю судьбу, что ты на свете есть.
Уж за окном давно угас последний луч,
Но мне и до рассвета знаю не уснуть.
По милости какой, оказана мне честь
Благодарить судьбу, что ты на свете есть?
* * *
Снова брови приснились твои,
Словно чайка взмахнула крылами.
И без спроса виденьем поит
Мою память, летя над полями.
На щеках я почувствовал вдруг
Сквозь мелодию лунного света
Колдовскую таинственность рук,
Ожидавших тепла и ответа.
Но сегодня в печальных глазах
Нет следа от былого лукавства.
Лишь застряла в ресницах слеза
С отражением лунного царства.
Мне для этих растерянных глаз
Отыскать бы хоть чуточку где-то
Теплоту согревавшую нас,
В то далекое лунное лето.
* * *
Мне не забыть то чудо февраля,
над горизонтом яростную синь
Искрился снег, как брызги хрусталя,
Над кронами разбуженных осин.
От белизны кружилась голова.
Открыть глаза едва хватало сил.
А я шептал какие-то слова
И милый лик в сознании носил.
В сто тысяч солнц сверкала вся земля,-
Я помню это чудо февраля.
Мне каждый раз сверкание снегов
Напоминает первую любовь.
Когда к твоим коленям припаду.
Когда на встречу ринусь у порога.
* * *
В твоих глазах история твоя.
Они как дневники ушедших дней.
Я вижу в них знакомые края,
Мечты читаю юности твоей.
В твоих глазах увидел я рассвет,
Где сонный луг весь в капельках росы,
Спешу туда с надеждою успеть,
Увидеть миг рождения красы.
В твоих глазах мелодия любви.
Где нежный звук ласкает слух, пьяня.
В них, кажется запели соловьи.
И песни ждут ответной от меня.
В твоих глазах простор морской воды.
Где яркий блеск в игре лукавых волн.
Но, ослепленный с берегов седых,

16. Я вновь плыву в пучину бликов-солнц.
В твоих глазах родник увидел я.
Уставший, к этой свежести приник.
Кляня свой путь в жестоком зное дня.
Я жадно пил короткий счастья миг.
В том роднике чистейшая вода.
Но я, в себе решая вечный спор.
Спешу, гонимый жаждою, сюда
И не могу напиться до сих пор...
* * *
Пьянит в мечте, лаская и любя.
Твоя неотразимая улыбка.
Как божий дар послала мне тебя
Судьбы неоднозначная ошибка.
* * *
Был бы, счастлив, тебе посвятив
Самый лучший изысканный стих.
Но в каких мне словах описать.
Благородство терпенье и страсть?
Как давно я в дыму сигарет.
Твой исполнить пытаюсь портрет.
Но на мутной основе холста
Вечно яркость у красок не та.
Но, быть может, из камня резец
Сотворит мой святой образец?
На него я молиться бы стал.
Вознеся на крутой пьедестал.
* * *
Загрустила осень и роняет слезы.
На дорогах лужи всюду развела.
Золотые платья скинули березы.
Зябнут на ветру их бледные тела.
Но, не зная страха, холода и муки.
Безутешно глядя на нагих невест.
Рядом дуб могучий, запрокинув руки
Солнечного света просит у небес.
* * *
Когда к твоим коленям припаду.
Когда на встречу ринусь у порога.
Ты не ищи в судьбе моей беду-
Хорошего в ней было очень много.
Когда услышишь близко голос мой
И сердца моего поймешь биение.
Не говори - судьбы хочу иной.
То встреч былых святое продолжение.
И пусть неумолима к нам она.
Судьбу свою взаимно мы избрали.
И счастья шли вкусившие сполна
С волнением по замкнутой спирали.
Когда ощутишь рук моих тепло.
В глазах любви увидишь брызги света.
Не отвернись и не смотри в окно-
Там все равно никто не даст ответа.
Когда к твоим коленям припаду.
Устало улыбнувшись, рядом сяду
Ты не ищи в судьбе своей беду-
То, счастие явилось к нам в награду.
И пусть проступят слезы на глазах-
В груди поет. Поет и светит лето
Но оттого сегодня ты в слезах.
Что в песне той нет главного Куплета.
* * *

17. Ты для меня как яркая звезда
На самой дальней кромке небосвода.
Твой блеск далекий вижу я всегда –
И день и ночь, в любое время года.
Ты для меня далекая мечта,
В мой тихий сон пришедшая из сказки.
Твой милый лик создать ищу цвета,
Но не могу найти такие краски.
Лишь мысленно рисуя образ твой,
В бездонный омут глаз твоих впадая,
Стою за недозволенной чертой
Как грешник, у ворот святого рая.
Пьянит в мечте лаская и любя
Твоя неотразимая улыбка.
Как божий дар послала мне тебя
Судьбы неоднозначная ошибка
3. «Спешу изобразить рожденье дня…»
* * *
Перед портретом А.К.Леонтьева
То не железный лик наркома
Или избранника Сената.
В нем и бородка всем знакома.
И взгляд где пляшут бесенята.
С порывом радости и смеха
Они из детства в нем остались.
Но с ними спорят гулким эхом
Мотивы грусти и печали.
Потомок тихого народа.
Его слуга, его заложник.
О нем поющий, год из года
И как поэт, и как художник.
Не шумный баловень застолий-
Из тех, кем славится земля-
То наш Леонтьев Анатолий.
Чей псевдоним - Коньы Толя.
* * *
Трепещет небо в мареве рассвета,
Зажглись вишнево кромки облаков.
Кукушка дни мои считает где-то
В сырой прохладе утренних лесов.
Речная гладь святым исходит паром,
Сверкает в них земная благодать.
Каким же обладать я должен даром
Великолепье это передать!
Я ошалело смешиваю краски,
Спешу изобразить рожденье дня.
И надо звонче бы, по-захлихватски,
Но на холсте - ни жизни, ни огня.
Тождественность всегда нам только снится,
И на свои бумаги и холсты
Дано нам взять лишь малую частицу
От этой вечной буйной красоты.
* * *
Бинты, уколы, мази, ваты…
Всё тело ноет болью ран.
А со стены моей палаты
Угрюмо смотрит Левитан.
А за стенами льётся солнце.
В окно седой стучится лист.

18. И с каждым днём всё ярче, звонче
Гуляет жёлтый колорит.
«Скучают» кисти, сохнут краски,
Этюдник на луга «зовёт»,
Где в буйной радости и пляске
Пустилась осень в хоровод.
«Ты сможешь, знаем» - говорят мне
В нарядах праздных дерева.
Но всё беспомощней, невнятней
Мои движенья и слова…
Больничный двор, уколы, мази…
Но не признавший боли ран,
Простить не в силах «безобразий».
С упрёком смотрит Левитан.
* * *
( О музе)
Она придёт порой совсем некстати,
Бесшумно в дверь украдкой постучит…
Который раз сидишь с ней на кровати,
Ночную лампу бледную включив.
Она придёт и вмиг лишит покоя.
Не о себе? - подумать запретит.
И будь ты с ней как чудище лихое,
Или как конь горячий, взаперти …
А ты явись, пожалуй, вновь, некстати.
Не затаи обиды, сгоряча.
И логикой рифмованных понятий
Залей меня, пока горит свеча.
В розовеющей дымке долин…..
* * *
В розовеющей дымке долин
Где серебряный звон родников,
Да кружат в небесах журавли,
Заселилась страна чудаков.
В этом царстве сирени и роз,
Где соседствуют смех и беда,
И жара, и трескучий мороз,
Как земная для всех благодать.
Здесь достаток за гранью мечты,
И не строят хрустальных дворцов.
Лишь богатства земной красоты
Жаждут души безумных творцов.
Сквозь волнения тайных надежд,
Где витает возвышенный дух,
Все с мечтою в туманный рубеж
Путеводную ищут звезду.
Славя солнечный день и закат,
Верит каждый в волшебном краю,
Что и счастлив он здесь, и богат,
Словно божий посланник в раю.
В розовеющей дымке долин
С перезвоном лесных родников
Есть загадочный остров земли
С непонятной страной чудаков.
* * *
Кругом как огнедышащий рубин
Алеют гроздья спеющих рябин.
Где лета прославляя красоту
Земля пылает в яростном цвету.

19. Но царственность небесной красоты
В её красу собою вносишь ты.
Богиней ослепительных цветов
Явившаяся с выси облаков.
Быть может рай покинуть было жаль,
Но скрыли веки гордую печаль.
Красы земной касаньем нежных рук,
Небесный свет разносишь ты вокруг.
Мы для толпы при жизни все безлики…
* * *
Мы для толпы при жизни все безлики.
Она лишь после смерти признаёт
Кто был из нас простым, а кто- великим.
И памятник герою создаёт.
Упрямо мы не «видим» их, живущих,
Ни льгот, ни привилегий не суля.
Что рядом с ним, уверенно идущим,
«Окажемся» на уровне нуля.
* * *
Палящий зной меняется ненастьем,
А в небе гром, и радуга звенит.
Кто объяснит мне, что такое счастье?
И что – несчастье? Кто мне объяснит?
Быть может счастлив, кто силен и властен?
Или живет безропотно в тени?
А может - кто к политике причастен,
Или на всю округу знаменит?
А может, кто по воле «доброй» рыбки
Одел свой дом и в бронзу и стекло?
Или хмельной от девичьей улыбки,
Которому и в ночь светлым-светло?
Палящий зной меняется ненастьем,
А в небе гром, и радуга звенит.
Кто объяснит мне, что такое счастье?
И что – несчастье? Кто мне объяснит?
* * *
Ещё свежо понятие «Афган»,
Где бушевал жестокий ураган.
Ещё в Чечне не высохли следы
Разбойных троп – носителей беды.
А если в доме рвутся этажи!!!
Какой цены досужа эта жизнь?
Как много показал ушедший век,
Насколько беззащитен человек.
* * *
Как непросто земные пути
Сквозь колючие ветры пройти.
Много проще - вернуться назад,
Чем идти через ливни и град.
Но уходят вперед смельчаки
Презирая и слёзы, и страх.
Не приемля законы таких,
Кто плывёт на попутных ветрах.
Через блеск изнурительных лет,
Пусть и зависть осыплет их след.
Никакими порывами зла
Их уже не «сшибёшь из седла».

20. Светом доброй надежды томим,
Гимны славы пропел бы я им,
Далеко, за изгибом реки,
Превратившим себя в маяки.
* * *
Если день ото дня на нелегком пути
Удаётся тебе всю толпу обойти,
На вершине холма, «водружая свой флаг»,
Оглянись на отставших в пути «бедолаг».
И не думай, что каждый неистово рад,
На груди твоей видеть сверканье наград.
Не тебя ли все шепчут их губы, кляня, -
«Чем он лучше меня? Чем он лучше меня
Посвящается, Вам…
Н.П. Кашину.
Ты, вечный противник покоя и скуки,
Последний посланник весны.
Согласен ли взять ты меня на поруки,
Развеять кошмарные сны?
Не раз ты, висевший над чёрною бездной
На тонком гнилом волоске,
Не можешь ли дать мне надежду, любезно,
Что ходишь по твёрдой доске?
А может, в тоскливые дни ожиданья,
Ты, мысленно, тоже со мной?
И тихо всевышнему шепчешь воззванья,
Поклон исполняя земной?
Но, если затопят сомнения муки,
«Почувствуешь» запах вины.
Согласен я сам тебя взять на поруки,
Коль дни нам давно сочтены.
И пусть нам всевышний предстанет судьёю.
А если греховность сильна –
Пусть черти запляшут, и дьяволы воют-
Знать это и есть нам цена.
* * *
Л.Смирнову.
Ты, словно Тур, по горным кручам.
По зыбким топям, словно лось.
Да по кустам, всегда колючим,
Идти по жизни довелось.
Счастливых дней, ушедших мимо,
Пусть не догнать, и не вернуть,
Но знаем мы, - неутомимо
Тобою честно пройден путь.
А впереди синеют дали…
Ты на распутье трех дорог.
Без орденов, и без медалей,
За бесконечный свой урок.
Хотя и пройдено пол - жизни,
Пусть вера в доброе б жила.
А для поруганной Отчизны
Еще отыщутся дела.

21. * * *
Л. Салганской.
Сколько лет? Сколько дней?
Словно миг. Словно миг.
Среди добрых «друзей» –
Среди книг. Среди книг.
Лишь одно не пойму,
Как на этом пути
Вам плохие из них
Удалось обойти.
Чтоб в душе не взошли
И ни зло, ни обман,
Вы таких не прочли
Ни рассказ, ни роман.
А читали лишь те,
Что давали вам сил,
И во всём к красоте
Божий день возносил.
Сколько лет? Сколько дней?
Словно миг. Словно миг.
Среди добрых «друзей» –
Среди книг. Среди книг.
* * *
Т.Черновой. (Перед портретом)
Кемалась тодисько аслэсьтым тусбуйме,
Секытэсь бамъёсме, возьыттэм синъёсме.
Нош туннэ паймыса, оскытэк учкисько...
Мон азьын бен суред – а, яке синучкон?
Мон азьын кизили кадь яркыт кышномурт.
Бубыли кадь капчи - сёт гинэ солы бурд.
Со вылэ кисьтиське зарни зор кадь интыл
Нош кытысь адзыли мон тонэ, чебер ныл?
Оло тон вуылид мон доры уйвотын?
Вожъяськи, но кепыр чошати асэным.
Самой сэзь, но шудо луысал дуннеын,
Тынысьтыд тусбуйдэ сётсалзы - ке мыным.
Синъёсыд нош - мынам, йырсиед но кельше.
Пельпумме шобыртэм сяськаё кышетэ…
Нош, со мон ук. Тодмай. Нош валай ук туж бер-
Бен, кыче вылиськем мон мусо, но чебер.
* * *
Лавкае дыртэ калык,
Нош мынам сыче кылык –
Мон, Павол – Лади
Всех оставил позади.
Бертыкум, нош, дыртыса,
Капка вадьсы вуыса,
Мон, Павол - Лади,
Дэрие усьны шедьи.

22. Саптаськем понна монэ,
Ну кесиз уг инь нэнэ...
Мон, Павол – Лади,
Мар понна, соку, жади?
Пукисько ни паймыса,
Сюлэмме буйгатыса : -
Тон Павол – Лади,
Больше в грязь не упади.
* * *
А.Подшивалову
Там, где в запахах полей,
Слышен гомон журавлей,
Может шубы для Орды
Шили в дань его деды.
Не в семье князей и графов,
Близ села, с названьем Грахов,
В стороне лесных увалов,
Появился Подшивалов.
* * *
Г. Григорьевой.
Живут принцессы в волшебных сказках.
Богатыри – всегда в былинах.
Вернись и ты к нам, хотя бы в красках,
Благословенная Галина.
Тебя заждались луга ромашек,
И отчий дом с плакучей ивой.
Зелёной шалью берёзка машет,
Притих родник твой говорливый.
Ты нас не будишь задорным смехом,
Не пристыдишь примером личным.
Но всё звучат в нас далёким эхом
Твои напевы мелодично.
Твой умный голос, проникновенный,
Всегда нас к совести зовущий
Наказом вечным, и неизменным
Не ослабел в сердцах живущих.
Я создал в красках твой образ светлый.
Пусть то не сказка и не былина.
Ты будь принцессой в ряду бессмертных
Благословенная Галина.
Короткий счастья миг.
* * *
Отчего же осенью
Над небесной просинью
Вырастают разные –
Жёлтые и красные
На ветвях плоды?
И не раз мы видели,
Как растят родители
Всех детей брюнетами.
Но один – с секретами,
Да еще - шатен.
* * *
Слишком длинный, страшно тонкий,
Пью я много самогонки.
И немало молока
От колхозного быка.

23. * * *
Я дожил почти до гроба,
Но не видел в жизни бога.
Я пошёл бы в гости к богу.
Покажите мне дорогу.
Покажите мне дорогу,
Ради бога, ради бога.
У меня жена есть Ольга,
И своя машина «Волга».
Всё берите. Все катайтесь.
Только адрес бога дайте.
Только адрес бога дайте
Ради бога, ради бога.
* * *
Здравствуй милая, сладкая лень.
Поиграй ты со мною весь день.
Чтоб тепло разлилось бы в груди,
В моем теле смелее блуди.
Захвати весь мой разум и стыд.
Без тебя я все плачу навзрыд.
Сладострастною негой души
Вдохновенье во мне задуши.
Ты одну ни на час, ни на день
Не оставь меня, матушка-лень.
Труд людской мою жизнь утомил,
Без тебя свет мне божий не мил.
Здравствуй добрая, милая лень.
Вижу вновь твою серую тень.
Приласкай же меня, обними.
Все желанья собой замени.
* * *
( Внуку)
Светит нам в оконце
Утреннее солнце.
Встань-ка ты с кровати,
Маленький Маратик
Пряничек любимый
За столом отведай.
Обними, родимый,
Бабушку и деда.
Молочка напейся.
Скушай свой салатик.
Радуйся и смейся,
Милый наш Маратик.
Светит нам в оконце
Утреннее солнце.
И лежит в кровати
Золотой Маратик.