1. От редактора
Памяти Валентина Распутина
Невозвратная наша потеря
На блаженную кончину писателя Валентина Григорьевича Распутина
№ 4 (383) (831) 1 апреля 2015 г.
Горькая весть обожгла нас.
Никакими словами невозможно
передать боль утраты, постигшей Рос-
сию и весь наш славянский мир.
В ночь с 14 на 15 марта завершил-
ся земной путь Валентина Григорьеви-
ча Распутина – великого гражданина
России, классика русской литературы,
нашего национального героя, участ-
ника сражений за русского человека,
за Русскую землю, за русский Байкал,
за Русское Слово…
Мы все с нетерпением ждали каж-
дую его новую книгу, мы были бла-
годарными зрителями спектаклей и
фильмов, созданных по его драгоцен-
ным произведениям.
В его Слово вслушивалась вся со-
вестливая Россия.
Воистину энциклопедическими
трудами и публицистическими статья-
ми Валентина Григорьевича его род-
ная Сибирь прирастала животворной
исторической памятью и созидатель-
ной духовной энергией.
Трудно смириться с мыслью, что
этот близкий и родной нам русский
человек уже в Небесных обителях, что
к нему уже не придешь за советом, за
духовной поддержкой, в которых так
часто нуждались и которые всегда от
него получали…
Он остается с нами.
Он упрямо предубеждает нас:
«Честь, совесть, не убей, не укради,
не прелюбодействуй, любовь в об-
разе сладко поющей волшебной пти-
цы, не разрушающей своего гнезда,
традиции и обычаи, язык и легенды,
покойники и история — все это за-
метно перестает быть основанием
жизни. Основание перестает быть ос-
нованием, и чем оно заменится? По-
бедителей этот вопрос не интересует.
Чем-нибудь да заменится, на то и за-
втрашний день»…
Как настоящий, природный хри-
стианин и русский человек — Вален-
тин Григорьевич жил любовью к лю-
дям. Его большое сердце принимало
всех, кому Россия была родным Оте-
чеством. Его доброй, широкой души
хватало на каждого, кто обращался к
нему. Его добрый взгляд внушал Лю-
бовь, Веру и Надежду.
Валентин Григорьевич Распутин
до последнего своего часа оставался
сопредседателем Союза писателей
России, членом редколлегий многих
журналов, организатором праздника
русской духовности «Сияние России»
в Иркутске, был в числе инициаторов
возрождения Храма Христа Спаси-
теля и создания Всемирного Русского
Народного Собора, Шолоховского
центра, литературно художественного
конкурса для детей и юношества «Гре-
надеры, вперед!»...
Мы все потеряли друга, соратника
и наставника…
Прощайте, дорогой наш человек, и
простите нас, Валентин Григорьевич…
Писатели России.
Этот номер «Омского времени» посвя-
щён памяти выдающегося русского писателя
и мыслителя, великого гражданина нашего
Отечества Валентина Григорьевича Распу-
тина, и является первым совместным выпу-
ском с газетой «Российский писатель».
Именно на сайте этой газеты http://www.
rospisatel.ru, довольно редко выходящей в «бу-
мажном варианте», впервые были опублико-
ваны многие материалы настоящего номера,
который изначально мы с главным редактором
«Российского писателя» Николаем Ивановичем
Дорошенко собирались наполнить совсем дру-
гими, но горькое, обжигающее сердце известие
о великой утрате, а затем последовавшие на неё
отклики, предопределило содержание данного
выпуска нашего ежемесячника.
Больно, почти невозможно дышать…
Мы знали о смертельной болезни Валенти-
на Григорьевича Распутина, но до последнего
мгновения его жизни верили в чудо, как сей-
час не верим в его смерть…
Именно Слово Валентина Распутина де-
лало незыблемой нашу веру в то, что на
скудной почве нынешнего существования
явит себя миру не чертополох укора, но
«трава молодая» некрикливой, светлой и
жертвенной любви к родной земле, к горь-
кому своему Отечеству!
И мы равнялись на это Слово, поверяли
им все свои дела и помыслы, сердечно радо-
вались каждой весточке Валентина Григорье-
вича, который на протяжении ряда лет был
деятельным членом редакционной коллегии
«Омского времени» и, в частности, предоста-
вил нам для первой публикации свой рассказ
«В ту же землю».
Мы счастливы были жить рядом с ним, ды-
шать одним воздухом, хотя и разделяли нас
тысячи километров. Да его и не было никогда,
не могло быть – этого разделения – с тем, кого
мы считали – а Распутин и был им! – духов-
ным губернатором Сибири. Да разве одной
только Сибири…
Был и останется им, поскольку бессмертно
всё то, что он сделал в своей земной жизни,
и каждое его произведение – тот духовный и
нравственный багаж, ноша которого не только
не тянет, но и придает сил. И мы дышим каж-
дым словом Распутина:
«Есть у человека Родина – он любит и за-
щищает все доброе и слабое на свете, нет
– все ненавидит и все готов разрушить. Это
нравственная и духовная скрепляющая, смысл
жизни, от рожденья и до смерти согревающее
нас тепло. Я верю: и там, за порогом жизни,
согревающее – живем же мы в своих детях и
внуках бесконечно».
И таким теплом согреваемся мы и сегодня…
…В 2009 году, накануне XIII съезда СПР,
«Омское время» полностью посвятило один
из своих номеров этому событию, и, пожалуй,
это был наш первый опыт такого масштабного
сотрудничества с Союзом писателей России,
когда мы обратились к известным писателям
с просьбой выступить на страницах нашей га-
зеты с пожеланиями съезду, с откровенным
разговором о путях-дорогах современной
русской литературы. Валентин Григорьевич
первым откликнулся на нашу просьбу, и в его
тексте были такие слова: «Никогда, никогда
до последнего часа не закроем мы ни двери,
ни сердца свои перед тысячелетней Родиной,
гены и дух которой несём в себе как самое
большое богатство… Не отдать великую отече-
ственную литературу, не отупить русское сло-
во, песню, держаться за родное до последне-
го – это сейчас дорогого стоит. Но ведь и нам
уходить…».
Да, когда-нибудь придется уходить и нам,
но если и мы будем держаться до последне-
го за родное, как держался за него Валентин
Григорьевич Распутин, не закроют свои сердца
перед Родиной и те, кто останется после нас. И
так далее – до бесконечности.
И, уверен, наше сотрудничество с «Россий-
ским писателем», чьи публикации вдохнов-
ляют на жизнь, наполненную красотой, прав-
дой, созиданием и честью, продолжится, ещё
и потому, что это сотрудничество основано на
единомыслии, суть которого, можно сказать,
литургическая. (Вспомним, что «литургия» с
древнегреческого переводится как «общее
дело», а молитва на литургии – не частная
молитва каждого прихожанина, это молитва
общая, когда все молятся едиными устами,
единым сердцем и единой верой). Мы нуж-
ны друг другу, ибо связаны общей эстафетой
смысла жизни: нельзя жить без прошлого,
без корней, нельзя, чтобы у места, где живут
люди, – у города, у деревни, у того, что мы на-
зываем малой родиной, – не было истории.
Нельзя, чтобы великая русская литература
была заменена на подлую, оплёвывающую
отеческие гробы, на суррогат.
Юрий Перминов,
редактор газеты «Омское время»,
главный редактор альманаха «Тобольск
и вся Сибирь», член Высшего творческого
совета Союза писателей России.
Станислав КУНЯЕВ
(Москва)
Валентину Распутину
На родине, как в космосе, не счесть
огня и леса, камня и простора,
всё не вместишь,
не потому ли есть
у каждого из нас своя Матёра,
своя Ока, где тянет холодок
в предзимний день
от влаги загустевшей,
где под ногой еще хрустит песок,
крупнозернистый и заиндевевший...
Прощай, Матёра!
Быть или не быть
тебе в грядущей жизни человечьей –
нам не решить, но нам не разлюбить
твоей судьбы, непостижимо вещей.
Я знаю, что необозрим народ,
что в нём, как в море, света или мути,
увы, не счесть...
Да будет ледоход,
да будут после нас иные люди!
Прощай, Матёра, боль моя, прощай,
прости, что слов заветных не хватает,
чтоб вымолвить всё то,
что, через край
переливаясь, в синей бездне тает...
2. омское время № 4 (383) (831) 1 апреля 2015 г.II
СКОРБИМ!Слова соболезнования от представителей отделений СП России и других организаций
Валентин Распутин на Мемориале воинам-сибирякам под Москвой.
Фото С. Переносенко.
* * *
С глубокой душевной болью вос-
приняли члены Смоленской област-
ной организации Союза писателей
России весть о кончине великого
русского писателя, публициста, об-
щественного деятеля – Валентина
Григорьевича Распутина.
Некоторые смоленские писатели
имели счастье – знать Валентина
Григорьевича лично. А известный
российский поэт, около двадцати
лет руководивший Смоленской пи-
сательской организацией, – Виктор
Петрович Смирнов называл В. Г. Рас-
путина своим другом.
В. Г. Распутин бывал на Смо-
ленщине, отдавая дань уваже-
ния памяти М. В. Исаковскому,
А. Т. Твардовскому, Н. И. Рыленко-
ву, взращенным этой святой землей,
общался со смоленскими литерато-
рами. В свое время он дал высокую
оценку творчеству тогда молодого
прозаика-смолянина Сергея Вязан-
кова, к сожалению, рано – трагиче-
ски ушедшего из жизни.
В связи с кончиной выдающе-
гося русского писателя, патриота
Отечества – Валентина Григо-
рьевича Распутина, члены Смо-
ленской областной организации
Союза писателей России выра-
жают глубокие соболезнования
родным и близким покойного.
Его светлое, чистое имя навсегда
останется в наших сердцах.
Председатель правления
Смоленской областной
организации Союза писателей
России, секретарь Союза
писателей России
Олег Дорогань.
* * *
Писатели-белгородцы глубоко
скорбят по поводу кончины вели-
кого русского писателя, патриота
земли русской, настоящего сиби-
ряка, незабвенного Валентина Гри-
горьевича Распутина и выражают
сердечное соболезнование родным
и близким покойного. Царствие
тебе небесное и пускай земля будет
пухом, дорогой Валентин Григо-
рьевич. Мы Вас любили и любить,
и помнить будем всегда.Прости и
прощай.
Руководитель Белгородского
отделения Союза писателей
России Владимир Молчанов.
* * *
Воронежские писатели глубоко
скорбят по случаю кончины вели-
кого русского писателя Валентина
Распутина. Со временем все мы с
нарастающей сердечной болью бу-
дем осознавать, как по-вселенски
масштабна эта потеря и как будет
нам не хватать его вдохновляюще-
го примера!. Искренние, от самого
сердца идущие соболезнования его
родными и близкими. В этот горь-
кий час мы молимся с надеждой,
что Господь упокоит душу раба Бо-
жьего Валентина в Своих селениях
праведных.
Руководитель
Воронежского отделения
Союза писателей России
Виталий Жихарев.
* * *
От Тюменской писательской
организации
Скорбим! Беда и горе непопра-
вимое ворвалось в наши сердца.
Мы сиротеем. Ушёл из жизни по-
следний из великих. Человек, ко-
торый был примером скромности,
образцом любви к Родине, являл
совесть и честь целой эпохи. Попла-
чем по-русски, выпьем горькие сто
грамм за вечную память.
Будем жить и помнить, потому
что останутся его книги, и пока их
будем читать, Валентин Распутин бу-
дет жить. А ещё будет жить Байкал,
этот живой глаз планеты, который
удалось отстоять во многом благо-
даря его неимоверным усилиям.
...Не зря из брёвен рубленная Русь
Веками нас спасала и хранила...
Ты – прошлый век. Но я не ошибусь,
Сказав, что ТЫ – исток её и сила!
Мир праху твоему, Светлый ЧЕ-
ЛОВЕК!
Олег Дребезгов, Аркадий Заха-
ров, Леонид Иванов, Николай
Конянев, Станилав Ломакин,
Александр Мищенко, Николай
Ольков, Павел Плюхин,
Новомир Патрикеев.
* * *
Писатели Кузбасса скорбят вме-
сте со всем русским народом в эти
тяжелые дни прощания с выдаю-
щимся современником – великим
русским писателем Валентином Гри-
горьевичем Распутиным.
Выражаем соболезнование род-
ным, близким, друзьям и соратни-
кам.
Светлая память.
В. Бурмистров, Г. Юров,
С. Донбай, А. Ибрагимов,
Д. Мурзин, В. Арнаутов,
С. Павлов, А. Катков,
А. Иленко…
* * *
СПАСИБО ВАМ ЗА ВАШЕ СЛОВО
(памяти Валентина Григорьевича
Распутина)
Есть Пророки в своем Отечестве.
14 марта 2015 года на одного
Пророка в России стало меньше.
Умер Валентин Распутин.
Великие писатели, как известно,
не повествуют, а пророчествуют. Им
открывается будущее и они пытают-
ся поведать о нем людям. Однако
занятые сиюминутными интереса-
ми человеки думают, прежде всего,
о том, что им видится насущным, а
потому многие отстраняются даже
от мыслей о грядущем. Пророки
желают расширить сознание людей,
чтобы те охватили своим взором
проблемы мироздания. Провидцы
утверждают, что не хлебом и зрели-
щами жив человек. Предвестники
знают – самой насущной способно-
стью, чувством и свойством людей
является совесть. Пророки сами –
Совесть народа.
Есть Пророки в России.
Самый значимый – Пушкин.
Достоевский, еще один в ряду
российских Пророков, указал на
характерное: «Повсюду у Пушкина
слышится вера в русский характер,
вера в его духовную мощь, а коль
вера, стало быть, и надежда, вели-
кая надежда за русского человека».
Федор Достоевский обратил
внимание на прозорливость рус-
ского гения: «Пушкин первый своим
глубоко прозорливым и гениальным
умом и чисто русским сердцем сво-
им отыскал и отметил главнейшее и
болезненное явление нашего интел-
лигентного, исторически оторван-
ного от почвы общества, возвысив-
шегося над народом. Он отметил и
выпукло поставил перед нами отри-
цательный тип наш, человека, бес-
покоящегося и не примиряющегося,
в родную почву и в родные силы ее
не верующего, Россию и себя самого
(то есть свое же общество, свой же
интеллигентный слой, возникший
над родной почвой нашей) в кон-
це концов отрицающего, делать с
другими не желающего и искренно
страдающего. Алеко и Онегин по-
родили потом множество подобных
себе в нашей художественной ли-
тературе. За ними выступили Печо-
рины, Чичиковы, Рудины и Лаврец-
кие, Болконские (в «Войне и мире»
Льва Толстого) и множество других,
уже появлением своим засвиде-
тельствовавшие о правде первона-
чально данной мысли Пушкиным.
Ему честь и слава, его громадному
уму и гению, отметившему самую
больную язву составившегося у нас
после великой петровской рефор-
мы общества. Его искусному диа-
гнозу мы обязаны обозначением
и распознанием болезни нашей, и
он же, он первый, дал и утешение:
ибо он же дал и великую надежду,
что болезнь эта не смертельна и что
русское общество может быть из-
лечено, может вновь обновиться и
воскреснуть, если присоединится к
правде народной».
Есть Пророки в своем Отечестве.
Один из них – Валентин Распу-
тин. Он видел, что XX век, в котором
ему суждено было родиться, жить
и творить, явился для русского на-
рода самым трагическим периодом
всей его непростой истории. «Ни
времена татарского ига, ни Сму-
та XVII века ни в какое сравнение
с лихолетьем России в XX столетии
идти не могут. Страшнее внешних
ломок и утрат оказалась внутренняя
переориентация человека – в вере,
идеалах, нравственном и духовном
прямостоянии... У нас же оказались
убиты не только убитые, у нас уби-
тыми оказались живые».
Валентин Григорьевич Распутин
силой своего таланта немало сде-
лал для противостояния российской
трагедии прошлого века, для бла-
га своей малой родины – Сибири.
Он ратовал за развитие русского и
братских ему народов, выступал в
защиту русской культуры и русского
языка. Он написал пронзительные
романы, повести и публицистиче-
ские статьи о сохранении природы.
Он делал немало для присоедине-
ния власть имущих к «правде на-
родной».
В перестройку, «когда вовсю пра-
вили бал в нашей стране пустые и
злобные люди, когда окаянство, как
государственный флаг, витало над
улицами и площадями», Валентин
Григорьевич не остался в стороне
от общих дел. В 1989 году Вален-
тин Распутин был среди тех, кто
поддержал писателей-патриотов
в Ленинграде, выступивших про-
тив русофобии витий, проповедо-
вавших антинародную идеологию,
ненависть к народным традициям
в жизни и в литературе. Благодаря
его энергичной поддержке на VII
пленуме Правления Союза писате-
лей РСФСР было принято решение о
создании самостоятельной Ленин-
градской областной писательской
организации.
Кто знал Валентина Григорьевича
Распутина, запомнили его челове-
ком лично скромным и непритя-
зательным, в то же время это был
великий русский человек, который
нес в себе горести и печали народа,
имел сердце народного заступника.
Валентин Распутин оставил по-
сле себя наблюдения о последнем
времени России: «Более молодые
принимают национальный позор
России ближе к сердцу, в них пока
нетвердо, интуитивно, но все-таки
выговаривается чувство любви к
своему многострадальному Отече-
ству. Молодежь теперь совсем иная,
чем были мы, более шумная, откры-
тая, энергичная, с жаждой шире по-
знать мир, и эту инакость мы при-
нимаем порой за чужесть. Молодые
не взяли на себя общественной
роли, как во многих странах мира в
период общественных потрясений,
но это и хорошо, что студенчество
не поддалось на провокацию, когда
вокруг него вилась армия агитато-
ров за «свободу». Сбитых с толку
и отравленных, отъятых от родного
духа немало. Но немало и спасших-
ся и спасающихся, причем само-
стоятельно, почти без всякой нашей
поддержки. Должно быть, при под-
держке прежних поколений, про-
славивших Россию...».
Есть Пророки в нашем Отече-
стве. И мы верим их прозрениям о
нашем будущем, чтобы следовать
их предвещаниям.
Спасибо Вам, Валентин Григо-
рьевич, за Ваше правдивое Слово.
От Ленинградской областной
организации Союза писателей
России ее ответственный
секретарь Сергей Порохов.
* * *
СКЛОНЯЕМ ГОЛОВЫ В ГЛУБОКОЙ
СКОРБИ
С глубоким прискорбием выра-
жаем искреннее сочувствие в связи
с невосполнимой утратой, которую
понесла русская и мировая литера-
тура. Не стало Валентина Распутина.
Из земного бытия ушел человек,
который был моральным автори-
тетом для нескольких поколений
читателей не только России, но и
многих стран мира. Его творче-
ство, утверждающее идеалы бес-
компромиссной совестливости и
безграничной преданности своей
земле, непревзойденно. Искрен-
няя доброта и личная скромность
– первое, что приходит на память,
когда вспоминаем Валентина Гри-
горьевича.
Разделяем горе родных и близ-
ких Валентина Григорьевича Распу-
тина и склоняем головы в глубокой
скорби.
Борис Олейник
и члены Правления Украинского
фонда культуры.
Надежда
МИРОШНИЧЕНКО
(Сыктывкар)
Памяти Валентина Распутина
Ничего писать не хочу.
Он ушёл – Великий Молчун.
Он ушёл – Герой и Пророк.
Прожил он отпущенный срок.
Средь имён, событий и вех
Он же был не один из всех.
Он же был нам – один на всех.
И на этих, да и на тех.
Девятнадцатый славен век,
Но в ХХ жил Человек,
И такой он был Человек,
Что сошёлся на нём весь век.
Наши слёзы теперь не в счёт.
Больше он уже не придёт.
Наш понять наступил черёд –
Что же стоим мы как Народ.
16.03.15 – 17.03.15
Мария АВВАКУМОВА
(Москва)
* * *
«Скончался писатель…»
«Распутин скончался»…
Не мог он скончаться! –
Он только начался;
А вся его – в книги впечатана –
суть
Поможет нас, грешных,
К себе развернуть.
Поможет не скоро,
Не диким скачком…
Надеюсь – так будет,
мечтаю о том.
В молчанье ушёл он,
Ангарский мечтатель,
Оратай словесный,
О русских рыдатель.
Эдуард ПЕТРЕНКО
(Псковская область)
* * *
И дыбится Матёра снова,
И с ней Россия вся живет,
Ему, распутинскому слову
Поклон последний отдаёт.
И нет такой в природе силы,
Чтоб покорить сибирский лес,
А боль российская застыла
В бетоне Богучанской ГЭС...
3. омское время№ 4 (383) (831) 1 апреля 2015 г. III
«Он же был нам – один на всех…»
Людмила ВЛАДИМИРОВА (Од есса)
«ПО-РУССКИ – ЗНАЧИТ ПО СОВЕСТИ»
Живым, страдающим, глубоким и
полным воплощением совести был
Валентин Григорьевич Распутин. Со-
вести народной, совести Славян-
ской, Русской: «...это не воля наша
– быть или не быть славянином. Это
наша доля, врученный нам в рассвет-
ные времена человечества духовный
надел».
О, как же не болеть ей, когда каж-
дой клеточкой чуешь: «…нас согрева-
ет не одно лишь солнце нашей жиз-
ни, но и солнце, светившее предкам,
взрастившее неотрывные от нас от-
чины и дедины»? Когда ясно видишь,
что заветы предков мы «…не соблюли
и единства не сдержали. Единство
превратилось в сброшенную шку-
ру далеких обетований, истертую и
издырявленную о камни истории»?
Когда «трудно понять, почему, за-
быв о собственном, о национальном
достоинстве, надо униженно на де-
сятые роли пробиваться в «единую
Европу» и, как черт ладана, бояться
славянского братства. Это умопом-
рачение, не иначе».
Когда неопровержимо знаешь,
что наша «…связь кровная, братская.
Политики, не считающиеся с нею,
могут иметь временный успех, но
только временный. Придет час – и
новый Богдан Хмельницкий соберет
Раду и выведет свой народ из одури
поклонения чужим богам. Придет
час – и устроит Господь, что за гре-
хи свои смертные распадется НАТО,
куда теперь шумно и грубо заталки-
вают Украину тамошние «западен-
цы». Придет час – и не устоит ВТО,
куда на чужой каравай, на который,
как известно, рот разевать не надо
бы, устраивают Россию наши «запа-
денцы»».
«Нет, не разваливать надо было
Союз по планам американских спе-
циалистов-советологов, с голоса ко-
торых действовали отечественные
расчленители, заходясь в требова-
тельной истерике, – говорит Вален-
тин Распутин, – а держаться вместе.
Отпустив на волю вольную, разуме-
ется, тех, кто свою совместную жизнь
с Россией считал невозможной. Но и
здесь прислушиваясь к мнению на-
родному, а не к мнению национал-
расплевательства. Держаться вместе
до тех пор, пока произойдет обще-
ственное отрезвление, поскольку в
горячке да во взаимных обличениях
разумного решения быть не может. А
там – как будет соизволение Божье и
народное. Но именно отрезвления-
то и боялись. Вообще вся перестрой-
ка, перекройка, перетряска твори-
лись в неимоверной спешке, горячке,
в возбуждении и опьянении, в мсти-
тельной запальчивости и угаре, как
будто дело касалось не великого го-
сударства, имеющего тысячелетнюю
историю, а умыкнутого с чужого воза
достояния. В том, как происходил
раздел, было что-то разбойничье,
воровское, неприличное – скорей,
скорей, чтобы не спохватились и
не вернулись к месту преступления.
Когда-нибудь историки постараются
разгадать этот удивительный фено-
мен: как мелкие жулики с легкостью
провели мирового масштаба сделку,
превратив нас всех в жертвы своих
политических манипуляций.
Что выиграла от раздела Россия?
Потеряла свои исторические земли,
оставила «за границей» как залож-
ников десятки миллионов русских,
обратила дружеские чувства в нена-
висть к себе, разбила великое мно-
жество судеб…»
О, кто сегодня, когда ушел он,
сможет так понять эти брошенные
миллионы заложников, к которым
имею честь принадлежать? Кто суме-
ет сказать за нас всех, и все-таки не
терять надежды быть услышанным?
«Я не могу, не умею быть нетерпи-
мым к любому национальному чув-
ству, если оно не диктует себя всем,
так почему же считается преступле-
нием мое национальное и патрио-
тическое чувство? Господь, создавая
народы, каждому вручил свой голос,
свое лицо и обряд – так и давайте, не
мешая, а только обогащая друг дру-
га, пользоваться ими во имя испол-
нения данных нам заветов.
…Любовь к Родине – то же, что
чувство к матери, вечная благодар-
ность ей и вечная тяга к самому близ-
кому существу на свете. …Патриотизм
– это не только постоянное ощуще-
ние неизбывной и кровной связи со
своей землей, но прежде всего долг
перед нею, радение за ее духовное,
моральное и физическое благопо-
лучие, сверение, как сверяют часы,
своего сердца с ее страданиями и
радостями. Человек в Родине – слов-
но в огромной семейной раме, где
предки взыскуют за жизнь и поступки
потомков и где крупно начертаны за-
поведи рода. Без Родины он – духов-
ный оборвыш, любым ветром может
его подхватить и понести в любую
сторону. Вот почему безродство ста-
рается весь мир сделать подобным
себе, чтобы им легче было управ-
лять с помощью денег, оружия и
лжи. Знаете, больше скажу: человек,
имеющий в сердце своем Родину, не
запутается, не опустится, не озвереет,
ибо она найдет способ, как наставить
на путь истинный и помочь. Она и
силу, и веру даст.
Кто же в таком случае ненавистни-
ки патриотизма? Или те, кто не при-
знает никакого другого рода, кроме
своего, или легионеры нового миро-
вого порядка – порядка обезличи-
вания человека и унификации всего
и вся, а для этих целей патриотизм,
конечно же, помеха.
Мы, к сожалению, неверно по-
нимаем воспитание патриотизма,
принимая его иной раз за идеологи-
ческую приставку. От речей на поли-
тическом митинге, даже самых пра-
вильных, это чувство не может быть
прочным, а вот от народной песни,
от Пушкина и Тютчева, Достоевско-
го и Шмелева и в засушенной душе
способны появиться благодатно-
благодарные ростки.
…Родина – это прежде всего ду-
ховная земля, в которой соединя-
ются прошлое и будущее твоего
народа, а уж потом «территория».
Слишком многое в этом звуке!.. Есть у
человека Родина – он любит и защи-
щает все доброе и слабое на свете,
нет – все ненавидит и все готов раз-
рушить. Это нравственная и духов-
ная скрепляющая, смысл жизни, от
рожденья и до смерти согревающее
нас тепло. Я верю: и там, за порогом
жизни, согревающее – живем же мы
в своих детях и внуках бесконечно.
Бесконечно, пока есть Родина. Вне ее
эта связь прерывается, память слабе-
ет, родство теряется».
«Правда в памяти. У кого нет па-
мяти, у того нет жизни», – верю: вы-
сечено на века!
Но ведь и память памяти – рознь.
Неодолимо (?) множится популяция,
что предпочитает помнить обиды
свои, реальные и вымышленные, в ко-
торые так охотно верится: ведь – луч-
ший предлог для самооправдания! А
если еще и тревожно в мире, да посо-
бляют «доброжелатели» извне? И вот
– «...все более растущее беспокойство
от приближающейся опасности, кото-
рую народы не в состоянии распознать
и по тревоге слепых своих вождей
принимаются искать вблизи себя. А
близ – сосед, с кем столетиями дели-
лись и хлеб, и кров, и удачи, и беды, с
него и взыскивается в ярости за недо-
стигнутое счастье».
«Эх, воли бы твердой, воли нам
побольше, сплоченности, зрячести и
трезвения! Чтобы не было этого: нас
раздирают, а мы набрасываемся друг
на друга», – в тоске и горечи твержу
как Заклятие о моей единой, един-
ственной земле эти слова Валентина
Распутина.
Публикуется в сокращении.
Александр КУВАКИН
(Москва)
ПАМЯТИ ВАЛЕНТИНА РАСПУТИНА
Белое поле. Река до небес.
Умер Распутин? Распутин воскрес!
И, воскресая с народом своим,
Верит, что дух его необорим.
Необоримы ни совесть, ни честь,
Если герои Распутина есть.
Если терпением светлым они
Взяли в охрану грядущие дни.
Да! Затопило нас кровью времён.
Дымным пожарищем дом окружён.
Да! В нашем поле полно сорняка.
Смыслом высоким не дышит строка.
Но если праведник есть хоть один,
Слышится веянье горних вершин.
Плещутся флаги русских небес.
Умер Распутин? Распутин воскрес!
Владимир ХОМЯКОВ
(Рязанская область)
ПАМЯТИ ВАЛЕНТИНА РАСПУТИНА
Звучит сердцебиенье родников
распевом, переливчатым и светлым.
Звучит оно – и нет ему оков,
и кажется оно вовек бессмертным.
И всё-таки грядёт последний срок.
Его каким сиянием наполнить?
Прислушаться к дыханью чистых строк
и просто – жить, и просто – жить и помнить.
Ни на кого не возводя укор,
ни у кого не требуя ответа.
…Летит Земля, куда ни глянет взор.
Лежит Земля на все четыре света.
И всюду – жизни солнечная новь,
и всюду – родниковое звучанье.
…А память переплавится в любовь –
и станет вечной, как твоё молчанье.
Юрий КЛЮЧНИКОВ
(Новосибирск)
ПАМЯТИ ВАЛЕНТИНА РАСПУТИНА
Что он успел в своей эпохе зыбкой?
На правде не споткнуться никогда.
Печаль под редкой сохранить улыбкой.
Не перейти черту меж «нет» и «да».
Да – Сергию, России; нет – орде,
А посреди – упрямая Непрядва.
Русь никогда не победит неправда
В любой победе и в любой беде.
Успел соблазны жизни встретить стоя,
Отринуть перестроечную бредь.
За подвиг получить звезду Героя,
Но на пиджак ни разу не надеть.
И наконец, когда пришла пора
Остановить движение мотора,
Успел сказать Москве: «Прощай, Матёра!».
Шепнуть Иркутску: «Здравствуй, Ангара».
Нина ВОЛЧЕНКОВА (Брянск)
ВАЛЕНТИНУ ГРИГОРЬЕВИЧУ РАСПУТИНУ
Не хватит слов, чтоб высказать всю боль,
Она стекается в одну большую реку.
Утрата всех народов и времён…
Прощание с Великим Человеком.
Прощения за всё, что не смогли
Просить мы будем, сколько сами живы.
Великий Житель Матушки-земли,
Не тщетны наши братские порывы.
Нам подвига земного не забыть,
Учиться нам у Вас, всю жизнь учиться.
Как Вы, мы будем Родину любить,
Чтоб ничего с ней не могло случиться.
Людмила ВЛАДИМИРОВА
(Одесса)
В ВЕНОК ВАЛЕНТИНУ РАСПУТИНУ
* * *
На что вы, дни! Юдольный мир явленья
Свои не изменит!..
Е. Баратынский
Как больно, люди, как больно! –
Невосполнима утрата!
О Русь! Ты была богата
Когда-то…
А нынче… Каюсь: невольно,
Может, обижу, простите!
Пожалуйста, дольше живите,
Творите.
Но городом Первопрестольным
Был мне Иркутск, не Москва…
Поверьте: не просто слова –
«ЗДЕСЬ РУСЬ ЖИВА!»
Жила… Знаю: мир юдольный
Явленья не изменит,
И всем уйти предстоит,
Но как болит, как болит!..
Валентина КОРОСТЕЛЁВА
(Московская область)
ИНОГО НЕТ РАСКЛАДА…
Памяти В. Распутина
Россия – в сонме буден,
А в душах горячо.
Вот был у нас Распутин.
А будут ли ещё?
Но время ждёт работы, -
Не только слов и слёз.
И надо делать что-то
В преддверье новых гроз.
Иного нет расклада,
Чтоб пели соловьи
Над головой солдата
Великой той любви.
Екатерина ПИОНТ
(Тюмень)
ВАЛЕНТИН РАСПУТИН
…консилиум соберётся в понедельник.
(из утренних новостей в субботу,
14 марта 2015 года)
За ним не поспевали… за неспешным.
Он с тихим словом громче был других.
Считал себя он, совестливый, грешным,
Виновным – перед жизнью молодых.
Консилиум собраться в понедельник,
Наверное, не сможет, без него.
Не станет он тревожить их, насельник,
Он в это время будет далеко.
Екатерина КОЗЫРЕВА
(Москва)
ПРОЩАНИЕ
С ВАЛЕНТИНОМ РАСПУТИНЫМ
Тихо в Храме. Народ не идёт, а течёт,
Притекает рекой непрерывной.
Тихо свечи горят. Тихо плачет приход,
Скорбь людей и любовь неизбывны.
Всей Земли сострадальцу – небесный покой,
Память вечная верному сыну.
Я шепчу: Вот душа его перед Тобой,
Боже Правый, прими Валентина!
Это – ваш? – слышу я.
– Наш писатель, родной,
Русской жизни духовная сила.
– Он о чём написал?
– О России большой, –
Я просвирне в ответ говорила.
Нам Байкал завещал: чистоту, глубину
Уберечь от врагов и разора,
А ещё сохранить нам себя и страну,
Из-под вод чтоб восстала Матёра.
19. 03. 2015
4. омское время № 4 (383) (831) 1 апреля 2015 г.IV
Василий ДВОРЦОВ
Валентин Распутин с дочерью Марией и женой Светланой. 1989 г.
Валентин Распутин времён написания «Уроков французского».
ИСПОВЕДНИК НРАВСТВЕННОСТИ
Памяти Валентина Григорьевича Распутина
Вспомним, как Россия тяже-
ло пережила гибель Пушкина,
но почти никто не заметил, когда
умер Чехов. Такие вот нагляд-
ные примеры, когда народ — а не
только интеллигенция — любит
и не любит писателя, ибо не ве-
личина писательского таланта и
литературная мастеровитость от-
ражается в той народной любви.
Да, Валентин Григорьевич Распу-
тин — великий писатель, но ещё
он был человеком неимоверно
большого сердца. И этим Вален-
тин Григорьевич стал подлинно
народным русским писателем.
Всё, что отличает русскую лите-
ратуру от иной, в том числе от
«русскоязычной», было присуще
творчеству Распутина.
Но что мы понимаем под соб-
ственно «русской литературой»? По-
нятно, что литература разделяется
на русскую и русскоязычную не по
крови авторов. Это маргинальный
или провокационный вид опреде-
ления. Я в своё время в статье на
эту тему «Удержание русскости в
России» обосновывал три принципа
определения.
Сострадание — первый признак
русскости литературы.Т. е., русский
писатель не выделяет себя из на-
рода, не отстраняется от него, жи-
вёт, мыслит и чувствует себя в нём.
Русский писатель не отстраняется от
народа, не становится в позицию
его учителя, судьи или вождя. Так
Александр Исаевич Солженицын,
при всей весомости его имени, не
может считаться русским писателем,
потому что он и жил вне народа, и
учил, и просвещал, и судил.
Вторая отличительная черта рус-
скости литературы, а, следователь-
но, и творчества Валентина Григо-
рьевича — это лирика, которую не
надо путать со сплином западного
романтизма.
Лиризм — второй признак рус-
скости литературы. Книга всегда
разговор личный, писатель и чита-
тель всегда один на один. Сердце к
сердцу, душа в душу. А разговор по
душам, беседа душ ведётся языком
лирики. Лиризм — уникальное свой-
ство русской культуры. Это не сенти-
ментальность германцев, не сплин
англичан. Не испанская романтика.
Русская лиричность непереводима,
она непередаваемо тонка, тиха, она
только наше и только для нас. Ли-
ричность выше смысла, выше тона,
она — русская душевность. И все, кто
знал Валентина Григорьевича, пом-
нят — насколько тих, тонок он был в
общении.
Третий признак русскости — нрав-
ственная неколебимость.
Распутин, как и вся плеяда на-
ших великих писателей второй по-
ловины ХХ века, был человеком
советского воспитания, то есть он
не был образован религиозно из-
начально. И к Богу они приходили
через тяжёлую работу над собой,
через преодоление «школьных»
стереотипов мышления. Но это ме-
нялось сознание, а вот сердце на
пути к храму не менялось, а толь-
ко освобождалось, раскрывалось.
Ведь каким удивительным об-
разом Валентин Григорьевич всю
свою жизнь держался той неко-
лебимой нравственной традиции
суждений о добре и зле, которая
утвердилась в русской православ-
ной культуре еще со времен «Сло-
ва о законе и благодати» митропо-
лита Илариона. Как непреклонно
тверд писатель и общественный
деятель Распутин был в отстаива-
нии позиций красоты и истины,
правоты и чистоты.
Надо понимать, что, нация фор-
мируется языком, кровь и земля
здесь второстепенны. А литература
— формирует общество. И потому
литературный процесс — это про-
цесс национального самосознания.
Т. е., пока существует народ, пока
он самоорганизован, литературный
процесс никогда не заглохнет: одни
писатели будут уходить, другие при-
ходить им на смену. Господь каждо-
му времени призывает своих свиде-
телей. И, зная как Он любит Россию,
говорить о каком-то оскудении, тем
более — об умирании литературы,
есть некое богохульство.
Распутиным заканчивается совет-
ский период русской литературы. С
нами осталось не так много писате-
лей, определивших лицо той эпохи
— Юрий Васильевич Бондарев, Вла-
димир Николаевич Крупин, Виктор
Иванович Лихоносов, Владимир
Владимирович Личутин. Наступает
новая эпоха, определяемая принци-
пиально новым читателем, значит,
будут и новые писатели. Видится
главное изменение мира — он вновь
становится религиозен, что значит
принципиальное изменение целей
и мотиваций жизни.
Но при всех переменах в умах,
вечной остаётся духовная устрем-
лённость сердца. И потому те пи-
сатели, которые стали народными
в своё время, остаются народными
навсегда. «Уроки французского» и
«Прощание с Матерой» уже даже
не в памяти, а в сознании русского
человека. Мы безотчетно мыслим
образами и категориями, которые в
своих произведениях формообра-
зовал Распутин.
Когда в семидесятых годах ХХ
века часть интеллигентов-диссиден-
тов рвалась на Запад, в противовес
им засветились писатели, которых
презрительно назвали «деревенщи-
ками». По сути, они тоже были «дис-
сидентами», так как противостояли
коммунистическому официозу, но
только с позиций народного консер-
ватизма.
Валентин Григорьевич из числа
«деревенщиков», и это благодаря
ему, Абрамову, Астафьеву, Белову,
Шукшину насмешливое название со
временем стало звучать гордо. Надо
понимать, что тогда обществен-
ное сознание переживало перелом
сродни тому, с каким мы столкну-
лись двадцать лет назад. Только
тогда ломалось не политическое, а
социальное мировоззрение, миро-
уклад. Это был период массовой ур-
банизации, города вбирали в себя
десятки миллионов бывших селян,
и это был, конечно, ужас. Человек
разом лишался привычных, прове-
ренных опор сознания, дезориенти-
ровался, и, зачастую, развращался.
Тогда-то русские писатели вступили
в борьбу за народную душу. Они
самоотверженно, жертвенно рабо-
тали над сохранением нравствен-
ности, укреплением самоуважения,
сохранением исторической памяти
России. Поэтому говорится, что во
времена, когда церковная пропо-
ведь была невозможна, нравствен-
ность удерживалась литературой.
Писатели были проповедниками и
исповедниками нравственности, и
в первом ряду навсегда теперь имя
Валентина Григорьевича.
Валентин Григорьевич отчетли-
во осознавал свой писательский
долг. Служа делу правды и исти-
ны данным ему Богом талантом и
мастерством, он не просто не при-
нимал того, что происходило в 20
убийственных для страны лет, ког-
да в России в необъявленной во-
йне погибали миллионы людей, а
всеми силами, на износ, боролся
с хаосом «нового порядка». (ред.
— последняя опубликованная кни-
га В. Г. Распутина «Эти двадцать
убийственных лет»). Когда многие
советские писатели, потеряв при-
вычные моральные ориентиры,
заметались, Валентин Григорьевич
не пошатнулся в своих убеждени-
ях, и в малом не стал заигрывать с
новыми хозяевами жизни. Он ут-
верждал «Нет, не кончено с Росси-
ей» и «Запад России не получит»,
но при этом он не пророчествовал
о некоем национальном воскре-
шении. Он вообще избегал слов
«возрождение», «воскрешение»,
он все-таки был человеком сво-
ей, безвозвратно уходящей эпохи.
Видел ли он свет впереди? Возраст
не позволял предаваться лёгкому
оптимизму. Он просто не сдавался.
В моем представлении, Валентин
Григорьевич — верный капитан ко-
рабля, который твердо выполняет
свой долг на мостике до конца, —
что бы не случилось.
Кроме всего, Валентин Григорье-
вич нес нравственную традицию ис-
тинно русского человека не только в
творчестве, но в личной жизни. Это
всем нам пример целомудрия, чи-
стоты и красоты семейности, ведь
даже невозможно представить его
разгульным и пьяным. Распутин был
очень мягким и тихим человеком,
никто не помнит, чтобы он кричал,
шумел или жестко кого-нибудь
клеймил. И при этом он первым
поставил свою подпись под об-
ращением «Молчать не позволяет
совесть» с резким осуждением той
провокации в Храме, через которую
либеральные деятели «общемиро-
вой» культуры попытались раско-
лоть наше общество.
Внешне всегда собранный, со-
средоточенный, Валентин Григорье-
вич мог показаться кому-то со сто-
роны даже замкнутым, хотя всегда
был неизменно доброжелателен и
приветлив с собеседниками. Ему
приходилось много выступать, и он
мог говорить страстно, до дрожи в
голосе, но только сходил с трибуны,
как сразу же стихал. Его буквально
окружала аура внимательной, на-
пряжённой тишины, и рядом с ним
никто не шумел, все сами собой пе-
реходили на спокойный тон. И так,
не повышая голоса, он всегда был
слышнее всех.
Да, конечно, были те, кому Ва-
лентин Григорьевич не подавал
руки, но даже они воздавали ему
должное. И как бы так не получи-
лось, что теперь они станут «луч-
шими друзьями» великого русско-
го писателя, при этом продолжая
травить русскую культуру. И здесь
мы выходим на важную пробле-
му. Безусловно, наши либералы не
упустят возможность объявить, что
с уходом из жизни Валентина Гри-
горьевича Распутина закончилась
и русская литература. Ведь они ка-
тегорически не хотят признавать
бытие настоящих современных
писателей. Настоящих, а не ПИПов
— персонифицированных издатель-
ских проектов. Более того, неимо-
верное количество сил и средств за
эти десятилетия было затрачено,
чтобы сегодняшние поэты и проза-
ики России оказались в полной ин-
формационной изоляции, в полной
оторванности от своих читателей.
Литературный рынок очень агрес-
сивен относительно литературного
процесса, монополизированные
торговые сети не пропускают совре-
менную русскую книгу на прилавки,
на упорно прозападнических «куль-
турных» телеэкранах вы никогда не
увидите авторов-патриотов, только
имитаторов-шоуменов, а в интер-
нете все тонет в информационном
навале.
Понятно, почему это делается —
нельзя же на одной полке выставить
«цыганское золото» и произведения
Фаберже. Но, слава Богу, писатели,
и хорошие русские писатели, всегда
были, есть и будут. Россию Господь
любит, и правда восторжествует.
5. омское время№ 4 (383) (831) 1 апреля 2015 г. V
Михаил ПЕТРОВ (Тв ерь)
Ван ЛИДАНЬ,
доктор филологии, профессор Даляньского унив ерситета иностранных языков, Китай, г. Далянь
Есть у Валентина Распутина не-
большой рассказ «На родине», на-
писанный им в 1999 году как бы
вдогонку знаменитой повести «Про-
щание с Матерой». Рассказ о без-
возвратных потерях после того, как
на Ангару и Енисей накинули четыре
бетонных плотины, «узды», как их
называет писатель. Они и преврати-
ли эти гордые реки в измученных,
забитых кляч, прервав их связь с ма-
терью-землей. Рассказ документаль-
ный, чуть ли не физиологический
очерк о жизни дачника в искорежен-
ной покорителями природы дере-
вушке на берегу рукотворного моря.
Эта деревушка – малая родина писа-
теля, отселенная когда-то для счаст-
ливой жизни с природного берега
Ангары на высокий обрыв будущего
рукотворного моря, где и деревушка,
и ее жители нашли только нищету и
унижение. Электричество с ГЭС течет
теперь по многожильным проводам
мимо нее на алюминиевые комби-
наты г-на Дерипаски и за границу, а
светлая и чистая ангарская вода так
далеко ушла от берега, что ходить
за ней приходится по крутому скло-
ну, а это от деревни никак не мень-
ше полутора километров. Старикам,
поверившим в сказки о счастливой
жизни на берегу синего моря и пере-
бравшимся сюда, это, конечно, не
под силу. Вот и слышит писатель по
утрам крик старухи Лапчихи, которой
ну никак не дойти до воды:
– Ой-е-е-е-ей! Че ж это делается-
то? Ой-е-е-е-ей!
На руках у нее неумытая внучка,
а сама старуха ходит по деревне с
пустым ведерком, побирается, ведь
«доброй воды» ей, старой, с мостков
не достать.
«Лопнуло, оборвалось какое-то
роковое несоответствие между мас-
штабом самого человека, оставшегося
прежним, и масштабом его деятель-
ности», – написал Распутин, показы-
вая в конце рассказа «брошенную, вы-
жатую, ободранную и изуродованную
землю», которой даже внезапно нале-
тевшая гроза в финале произведения
не приносит покоя…
Два выдающихся произведения
советской литературы были написа-
ны о великих стройках коммунизма
на Ангаре. Поэма Е.Евтушенко «Брат-
ская ГЭС». И повесть «Прощание с
Матерой» В.Распутина, в которой
писатель поставил, быть может, глав-
ный вопрос XXI века, вопрос несо-
ответствия масштабов между жиз-
нью и смертью отдельного человека
и делом его рук. По иронии судьбы
оба писателя родились на Иркутской
земле. Один, Е.Евтушенко, волею
судьбы оказался в Москве и сверху,
из далекой и всезнающей Москвы,
восславил подвиг советского чело-
века. Распутин так и остался ирку-
тянином и лично пережил и униже-
ние переселения родной деревни
на берег будущего моря, и драму
постепенного обнищания людей,
переселенных на «разрушенную»
технократами землю. И вот послед-
ствия: оказалось, что «разрушенный
человек» перестает ощущать «роди-
тельство земли», становится равно-
душным к ней, а униженная и оскор-
бленная земля платит ему тем же
равнодушием. Свел гордый человек
тайгу, остановил Ангару, добыл из
нее электроэнергию, которую продал
за границу, а человек на преданной
им земле остался ни с чем. И возно-
сится истошный крик Лапчихи едва
ли не до символа русской жизни. Уже
не «Что делать?» и «Кто виноват?»
спрашивает русский человек, уже не
хозяином идет он по своей земле, а
обращаясь неизвестно к кому, вопит
чужаком:
– Ой-е-е-е-ей! Че ж это деется-
то? Ой-е-е-е-ей!
Кем деется? Зачем деется? Само
собой деется? Зачем тогда вообще
здесь человек? И человек ли он? Или
уже не человек??
…Время сегодня не кажется слиш-
ком быстрым, слишком далеким
или слишком медленным, каким
казалось оно в детстве, в юности.
Время остановилось. Когда я говорю
молодым читателям, что прекрас-
но помню, как 40 лет назад в 1967
году в альманахе «Ангара», а затем
в журнале «Сибирские огни» была
напечатана первая повесть Валенти-
на Распутина «Деньги для Марии»,
которая сразу же стала литературным
событием, я вижу в глазах их что-то
похожее на ужас. Я понимаю: их ро-
дителям сегодня столько или около
того. В их глазах я читаю: как давно
это было, та жизнь ушла и никогда
не вернется, стоит ли вспоминать о
какой-то растрате, случившейся у де-
ревенской продавщицы колхозной
поры?
Вспоминаю в этой связи и высту-
пление Распутина на вручении ему
очередной литературной премии в
2000 году:
«Что мы ищем, чего добиваемся,
на что рассчитываем? Мы, кого зовут
то консерваторами, то традициона-
листами, то моралистами, перево-
дя эти понятия в ряд отжившего и
омертвевшего, а книги наши пере-
водя в свидетельства минувших сен-
тиментальных эпох. Мы, кто напоми-
нает, должно быть, кучку упрямцев,
которые сгрудились на льдине, не-
весть как занесенной случайными
ветрами в теплые воды… Где они,
ваши крепости и устои, сохранилось
ли в них что-нибудь, что способ-
но пригодиться? Ничего не стало.
Все превратилось в развалины. И
на стенания этих чудаков, ищущих
вчерашний день, никто не обращает
внимания. Они умолкнут сами…
Пожалуй, и мы готовы согласить-
ся, что так оно и будет. Победители
не мы. Честь, совесть, все эти «не
убий», «не укради», «не прелюбо-
действуй»… традиции и обычаи, язык
и легенды… все это перестает быть ос-
нованием жизни…»
Горько было слышать эти слова от
писателя, у которого все, что он на-
писал – все о совести. Она «сокры-
тый двигатель» и его самого, как че-
ловека и писателя, и его героев, да и,
наверное, его читателей. Перечитаем
распутинские повести – «Последний
срок», «Живи и помни», «Прощание
с Матерой», перелистаем его тон-
чайшие по состраданию к человеку
рассказы (И «Уроков французского»
хватило бы, чтобы «потянуть» на
классика!), его очерки о Сибири и
статьи в защиту священного Байкала
– все они о совести…
Неужели совесть перестает быть
основанием жизни!..
К счастью, бывает, что и писатели
такого масштаба ошибаются. Ох, как
хочется в это верить! По прошествии
лет скажу только: никуда та жизнь не
уходила и не уйдет! Вот завтра по-
стучится к нам соседка по этажу и
скажет, что у нее в кассе, а работает
она не в колхозном сельпо, а кассир-
шей в новейшем супермаркете, про-
изошла растрата. И попросит взаймы
денег, сказав, что если завтра она
растрату не погасит, ей грозит тюрь-
ма. Уверяю, тогда и поймем, что для
человеческой совести нет понятия
«давно», и жизнь никуда не уходит,
это мы уходим, а жизнь только вра-
щается вокруг того, что зовем сове-
стью. Напрасно думать, что совесть,
– этот дарованный Богом каждому
человеку естественный голос зако-
на – есть или что-то отжившее, ру-
диментарное, или то, что с 1917 по
1991 год у человека отсутствовало
из-за его атеистического помраче-
ния, а сейчас упраздняется новой
идеологией за полной ненадобно-
стью. Да нет же! Совесть не умолкала
и в самые страшные годы безбожия,
иначе бы человек прекратил суще-
ствование. Мне почему-то думается,
что когда в Европу уплывал пароход,
на котором высылали из России цвет
русской интеллигенции, в сердцах их
было не меньше печали, чем у распу-
тинских героев на льдине. Валентин
Распутин уже никогда не станет писа-
телем устаревшим, отжившим, пото-
му что именно он вернул совесть на
место главного героя современной
русской литературы, расслышав ее
слабый голос из души человека.
Валентин Распутин родился в да-
лекой от Москвы сибирской дерев-
не, окончил Иркутский университет,
работал журналистом в молодежных
газетах Иркутска и Красноярска. Две
повести Валентина Распутина «Живи
и помни» и «Прощание с Матерой»
стали уже при жизни писателя при-
знанной классикой русской литера-
туры ХХ века, а повесть «Пожар»,
как написал один московский критик
– «одной из эмблем начального пе-
риода перестройки». У него множе-
ство писательских заслуг и премий,
общественных должностей и госу-
дарственных наград. Он Герой Соци-
алистического Труда, но и новых пра-
вительственных наград Российской
Федерации, лауреат Государствен-
ных премий, сопредседатель думы
Русского национального Собора,
секретарь Союза писателей России,
лауреат множества отечественных и
международных литературных пре-
мий.
Вспоминая белоснежный океан-
ский лайнер, на котором богатые и
успешные люди под веселую музы-
ку уплывают из России в счастливое
будущее, подсмеиваясь над теми,
кто пустился в опасное плавание со
своими старыми представлениями
о людском братстве и единстве на
погиблой льдине, понимаешь, что
писатель, написавший «Прощание
с Матерой», никогда не поднимется
на борт этого лайнера. Никогда он со
своими товарищами не станет таки-
ми же, как они. И не потому, что по-
нимает: не хватит на борту места для
всех, а потому что он остается вместе
со всеми, вместе с родной землей,
где лежат его предки, где похороне-
на его незабвенная дочь Мария. Для
него голос совести это и есть голос
истины, и раздается он с брошенной,
осиротевшей, развороченной буль-
дозерами земли, которую он помнит
еще своими босыми мальчишески-
ми ногами. Этот голос удивитель-
ным образом похож на голос старухи
Лапчихи, которая все видит, и, глядя
на уплывающий лайнер, по палубе
которого снуют танцующие пары, и
причаливающую к берегу льдину,
кричит свое:
– Ой-е-е-е-ей! Че ж это деется-то?
Ой-е-е-е-ей!
И нужно обязательно доплыть до
берега, потому что рядом с Лапчихой
стоит ее чумазая внучка, которая из-
за отсутствия воды на горе еще и не
умывалась.
И нужно обязательно принести им
воды…
А лайнер, строго говоря, никуда
дальше земли не уплывет, это всего
лишь соблазн для прельстившихся
сладкой музыкой, и Лапчиха сверху
видит, что впереди ждет этот лайнер
бетонная стена все той же плотины...
ТАК ЧТО ЖЕ ДЕЛАЕТСЯ-ТО?
ПАМЯТИ В. РАСПУТИНА
Сегодня я с прискорбием узнала,
что классик русской литературы ХХ
века, светлый и глубокий человек
В.Г. Распутин скончался, и в первое
мгновение как будто окаменела,
просто не могла поверить услышан-
ному трагическому сообщению. Еще
два дня назад я рассказывала своим
аспирантам о нём как о живой лич-
ности, о человеке, с которым мне по-
счастливилось общаться. И вдруг как
будто все перевернулось…
Валентин Григорьевич Распутин –
один из первых русских писателей,
благодаря которым я вошла в храм
русской литературы. Если до личной
встречи с ним сильное впечатление
на меня произвели его произведе-
ния и неповторимые образы персо-
нажей, то после знакомства к этому
добавились тихий, сдержанный го-
лос, грустные глаза, в которых запе-
чатлелась человеческая и художни-
ческая мудрость, и спокойные шаги
писателя. Не знаю, почему мне ду-
мается, что именно такая внешность
отражает неизъяснимую внутреннюю
силу этого человека, его надежность
и благородство духа.
Как китайский исследователь рус-
ской литературы, и в первую очередь
как исследователь творчества Рас-
путина, я имела счастье несколько
раз контактировать с писателем. И
теперь, когда его не стало, те встречи
и разговоры я вспоминаю с такой те-
плотой и грустью, а сказанное им во
время нашего общения наполняется
особым смыслом.
Мое заочное знакомство с писа-
телем началось очень давно, ещё в
студенческие годы. Тогда в учебни-
ке для китайских студентов третьего
курса была помещена повесть Рас-
путина «Деньги для Марии», которая
сразу же меня заинтересовала. Такой
простой, но необыкновенно притяга-
тельный язык, такой волнующий сю-
жет, такая грустная история, полная
теплоты и нежности. После этого я
нашла и прочитала практически все
произведения писателя и поняла, что
его книги можно читать и перечиты-
вать всю жизнь. И потом, в доктор-
антуре, я решила выбрать творчество
В.Г. Распутина как предмет научного
исследования. А в 2005 году, полу-
чив государственный грант, мы при-
ступили к созданию монографии о
писателе, которая вышла в свет в Ки-
тае в 2009 году.
В.Г. Распутин приезжал в Китай
трижды по приглашению нашего Со-
юза писателей. Я же лично познако-
милась с ним в России, в Москве, в
2004 году. Я тогда проходила стажи-
ровку в МГУ и собирала материалы
для монографии. Мне дали телефон,
и я ему позвонила. На мое предло-
жение о встрече он сказал, что надо
подумать, а на второй день позвонил
сам и пригласил приехать в гости,
если есть необходимость в личной
встрече. Конечно же, такая необхо-
димость была! Валентин Григорьевич
ждал меня в метро. Он жил на Гого-
левском бульваре, у метро Кропот-
кинская. Мы встретились, как будто
давно были знакомы. У меня почему-
то не было никакой неловкости при
общении с великим русским писа-
телем, а что он великий писатель, я
понимала давно. Мы сидели у него
дома, говорили о культуре, о литера-
туре, русской и китайской. Тогда я как
раз читала его последнюю повесть
«Дочь Ивана, мать Ивана», произ-
ведение с драматическим сюжетом,
с надрывной интонацией. В повести
попутно упоминалось и о китайцах. Я
тогда хотела поговорить с писателем
именно на тему взаимопонимания
или его отсутствия между представи-
телями разных народов, носителями
разных культур и менталитетов. Тогда
повесть получила китайскую премию
«Лучшая зарубежная книга XXI век»
(2005) и уже было принято решение
перевести ее на китайский язык. Но,
как будто угадав мою мысль, Вален-
тин Григорьевич опередил меня и
рассказал, что у нас в Китае все, что
связано с культурными традициями,
устроено очень хорошо, что китай-
ский язык не засоряли иностранны-
ми словами, как это сделали с рус-
ским языком. Писателя тогда очень
беспокоило внедрение иностранных
слов в родной язык, и он считал не-
обходимой целеустремленную борь-
бу за чистоту русского языка.
Второй раз, когда мы виделись с
Распутиным, – это март 2005 года.
Он называл себя «перелётной пти-
цей», поскольку жил тогда на два
дома: зимой – в Москве, летом – в
Иркутске. Писатель мне позвонил
и сообщил, что уезжает в Иркутск и
при встрече подарил мне картину в
каменной рамке. Это была его ро-
дина – Сибирь, Ангара и берёзы. Я
тогда чуть не заплакала от этой его
щедрости и внимания, и потому, что
не знала, приведётся ли ещё мне
увидеть этого человека. И вот в 2009
году вышла в свет наша монография,
я передала ему книгу в Иркутск. И в
том же году хотели пригласить его
к нам, в Далянь, тем более что Рас-
путин тогда изучал ДВЖД, конечная
станция которой находится как раз
у нас в Порт-Артуре, пригороде Да-
ляня. Но прилететь он не смог, по-
тому что сам был не совсем здоров
и очень тяжело болела его жена
Светлана Ивановна. Хотела увидеть
его и в прошлом, 2014 году, но он
уже редко принимал у себя гостей,
глубоко переживал гибель дочери
и смерть жены. Думала, зачем бес-
покоить его, если никакой радости
его душе не могу принести. Случай
вновь был упущен. И больше у меня
не будет случая увидеть его на этом
свете…
Узнав о его уходе, я поняла, что
потеряла очень близкого русского
друга и наставника. Ведь именно из
творчества Валетина Григорьевича я
узнала столько глубокого и интерес-
ного о России, о русской культуре,
благодаря которому я так близко
знакомилась с русской деревенской
жизнью, с русской религиозностью,
с нравственными истоками русской
культуры. Писатель ушел, но персо-
нажи, вышедшие из-под его пера,
его замечательные книги навсегда
останутся с нами.
15 апреля 2015 г.
