1. ¹ 1
(206)
31 января 2015 года
7
СЛОВО РЕДАКТОРУ
Выпуск подготовлен при спонсорской поддержке СХПК Комбината
Дмитрий
ЕРМАКОВ.
Любезный
читатель,
здравствуй.
Реклама
(Окончание на стр. 8)
Творчество Николая Рубцова ста-
ло заметным явлением ещё при
жизни поэта. И после смерти инте-
рес к его лирике продолжал расти:
осмысление литературного насле-
дия с годами приобрело последо-
вательный и системный характер,
убедительно доказывая несостоя-
тельность всех скептических про-
гнозов относительно будущего руб-
цовского творчества. Слово поэта
живёт и продолжает волновать чи-
тателя. Это движение не является
искусственным навязыванием «из-
вне», оно естественно и вполне от-
вечает нравственным запросам со-
временного общества.
Однако есть и обратная сторо-
на памяти. Печально, но факт: лич-
ность и наследие поэта нередко
оказываются в плену субъективных
суждений, заблуждений, растира-
жированных до уровня мифа. На-
пример, активно внедряется в чи-
тательское сознание мысль об от-
сутствии гражданственности в руб-
цовской поэзии. Причём происхо-
дит это как со стороны «ревните-
лей» слова, приверженцев «искус-
ства для искусства», так и со сторо-
ны тех, кто усматривает в «чистой»
лирике ограниченность и считает
это, скорее, недостатком.
В числе последних, к примеру, -
авторитетное мнение Сергея Ви-
кулова, назвавшего Николая Руб-
цова в одном из своих интервью
т о л ь к о лириком (разрядка моя -
А.К.) и заявившего в этом контек-
21 января в областной библиотеке
им. И. В. Бабушкина состоялось символи-
ческое открытие Года литературы в Воло-
годской области.
В церемонии открытия приняли участие ли-
тераторы, деятели культуры, преподаватели
русского языка и литературы, читатели. Сре-
ди них: Ольга Фокина, Михаил Карачев, Еле-
на Волкова, Роберт Балакшин, Юрий Бара-
нов и др.
Директор библиотеки Т. Н. Буханцева, от-
крывая мероприятие, сказала о том, что
в этом году в библиотеке будет еще боль-
ше различных литературных мероприя-
тий, встреч с писателями, учеными, при-
звала собравшихся активно участвовать в
этой работе, выразила надежду, что и ор-
ганы власти в Год литературы окажут под-
держку литераторам, библиотекарям, из-
дателям.
Что ж - будем надеяться на власть, да и сами
не будем плошать. Что каждый из нас может
сделать в Год литературы полезного для себя
и для литературы? Да читать хорошую ли-
тературу! Будут читатели - будут и писатели,
а значит, будет продолжаться литература.
И тогда без всяких указов каждый год будет го-
дом культуры, годом истории, годом русского
языка, годом литературы.
Д. Е.
Артем КУЛЯБИН
2015 - Год
литературыы
Указом Президента РФ 2015 год
объявлен Годом литературы в России.
«Сиротский смысл
семейных фотографий»
(Война в лирике Николая Рубцова)
сте, что «настоящего великого рус-
ского писателя не может быть без
любви к своему народу». Бесспор-
но. Но неужели Рубцов, живший, по
его собственному признанию, «в
своём народе», не был обеспокоен
судьбой поколения, страны? Вряд
ли. Уже в 1976 году в первой кни-
ге о поэте её автор Вадим Кожинов
справедливо рассуждал о подлин-
ной народности поэзии Рубцова.
Сергей Викулов последователен
в своих суждениях: ещё в начале
80-х в его предисловии к рубцов-
ским книгам «Избранное» (1982 г.) и
«Посвящение другу» (1984 г.), пусть
и не столь категорично, но звучит
упрёк в недостаточно выраженной
социальной направленности твор-
чества поэта. В частности, Викулов
задаётся вопросом о том, почему у
Рубцова практически не представ-
лена военная тематика.
Ответить на этот небесспорный
вопрос отчасти помогает точка зре-
ния Валерия Дементьева: «Минув-
шая война осталась, вроде бы, за
«кадром» лирических стихотворе-
ний Рубцова <...> Но грозовое ды-
хание военных лет ощущается в по-
эзии Рубцова во всем - и в приро-
де, и в облике деревни, и характе-
ре жителей Севера. По малолет-
ству он почти не помнил и не знал
войны, однако ее помнили и зна-
ли односельчане, помнил и знал
народ. <...> Особая проникновен-
ность поэта в чужую боль, в чужие
страдания, его способность сопе-
реживать с другими - все это выя-
вила <...> война».
Очевидно, что война в художе-
ственном пространстве литера-
турного произведения может быть
представлена по-разному. Это во-
все не обязательно батальные сце-
ны, описание трудовых подвигов в
тылу, слёзы прощания и триумф По-
беды (таких стихов у Рубцова, дей-
ствительно, нет). Это может быть
внутренняя трагедия отдельного
человека, которая оказалась род-
ственна целому поколению и пото-
му общественно значима. Сирот-
ство как следствие войны - вот тот
личный фактор, через призму кото-
рого смотрело на окружающий мир
поколение, к которому относился
и герой Рубцова. И в этом смыс-
ле тема войны имплицитно пред-
ставлена в значительной части ли-
рики поэта.
Восприятие войны рубцовским
героем соответствует народному
мироощущению. С одной сторо-
ны, это данность, свершившийся
факт, приведший к катастрофиче-
ским последствиям: «мать умерла,
отец ушёл на фронт» («Детство»),
«на войне отца убила пуля» («Берё-
зы»). С другой стороны, это страх
перед новой войной («Русский ого-
нёк») и преклонение перед герои-
кой минувшего («Видения на хол-
ме»). Объём и содержание понятия
«война» в разных стихотворениях
неодинаковы. Наряду с упоминаю-
щимися или подразумевающими-
ся конкретными историческими со-
бытиями (Великая Отечественная
война («Вспомню, как жили мы…»,
«Детство», «Берёзы»), Отечествен-
ная война 1812 года («О Москов-
ском Кремле»), набеги хана Батыя
(«Видения на холме») или Чингис-
хана («Шумит Катунь») Рубцов пи-
шет о войне как народном горе в
контексте общечеловеческих цен-
ностей («Море», «Русский огонёк»).
Интересная деталь: практически
всеупоминаемыепоэтомисториче-
скиефигурыимеютнепосредствен-
ное отношение к военным действи-
ям: Чингисхан, Батый, «грозный Ио-
анн», Емельян Пугачёв, Наполеон,
Ленин, Гитлер.
* * *
В одном из своих самых ранних
стихотворений (по предположению
Вячеслава Белкова, это был пер-
вый поэтический опыт Рубцова) ав-
тор по-детски наивно, но предельно
чёткообозначитгрань,отделяющую
войну от мирной жизни:
Вспомню, как жили мы
С мамой родною -
Всегда в веселе и тепле,
Но вот наше счастье
Распалось на части -
Война наступила в стране.
Т. Н. БуханцеваТ. Н. Буханцева
Пережив «год культуры», шагнули
в «год литературы». Что этот год не-
сет нам? Какое такое особое внима-
ние к литературе?..
Опыт «года культуры», «года рус-
ского языка» и т. д. подсказыва-
ет, что ничего особенного-то не
случится. И все-таки верю, что
настает время понимания важ-
ности истинной культуры и лите-
ратуры.
Сила печатного слова огромна.
Что люди читают - тем они живут.
Пример Украины, где двадцать
с лишним лет читали не те книж-
ки, учили не ту историю - у нас пе-
ред глазами.
Да что Украина… Мы-то сами,
давно уже читающие по боль-
шей части «смс»-сообщения да
рекламу, как живем? Живем -
жуем. Карман да брюхо - превыше
всего. Но ведь «карман, по сло-
вам вологодского писателя Вла-
димира Ширикова, - могила со-
вести».
А читали бы побольше Чехова, на-
пример, или Толстого - по-другому
бы жили, это уж точно…
«…Достойная преклонения рус-
ская литература… святая литерату-
ра», - устами героя одного из своих
произведений говорил великий не-
мецкий писатель Томас Манн. Со
стороны виднее.
Истинная литература - всег-
да свята, ибо призвана для того,
чтобы «чувства добрые пробуж-
дать», чтобы вести к Слову, кото-
рое выше литературы, выше печат-
ного слова. К Слову, подающему
весть и совесть всякому из нас…
Русская литература - истинная.
Только разделим русскую литера-
туру и русскоязычную.
Магазины полны книжками на
русском языке, и авторы этих кни-
жек с русскими фамилиями, но рус-
ской литературой эти книжки не
являются, и это ясно с первой же
строчки… Что ж, иногда можно и
нужно прочитать и русскоязычную
книжку. Но всё должно быть в меру.
Мир, в котором преобладает низ-
копробное чтиво, реклама, жесто-
кое телевидение - обречен на са-
моуничтожение.
Русский мир - мир русской лите-
ратуры. Нам дано великое счастье
быть соотечественниками твор-
цов великой, святой русской ли-
тературы.
И каждый из нас и в этом году,
и во все следующие может сделать
главное - читать эту литературу,
научить читать ее своих детей.
Будем же читать! Будем гордить-
ся великим да-
ром - русской
литературой.
Будем гордить-
ся великим сча-
стьем читать,
писать, гово-
рить, мыслить
на русском язы-
ке.
2. 8 31 января 2015 года
(Начало на стр. 7)
Дмитрий ЕРМАКОВ
Артем КУЛЯБИН
20 век дал России много поэ-
тов - замечательных, интересных,
хороших, великих, общепризнан-
ных, полузабытых и забытых во-
все, всяких.
Но лишь двое стали воистину на-
родными - Есенин и Рубцов. Оба
стали любовью России, символами.
Иной человек, может, и не чи-
тал Есенина (ну, песню про клён-то
всякий вспомнит), а спроси: «Лю-
бишь?» - «Люблю», - ответит. И от-
ветит искренне.
Находились и находятся, конеч-
но, и такие, что открыто говорят:
«Не люблю». Таких и русскими-то не
считают,даиониобэтомнежалеют.
Но это всё-таки редко. Чаще - при-
людно в любви к ним признаётся, а
тайно ненавидит. Всю Россию не-
навидит, ну, и Есенина с Рубцовым,
как её выразителей.
И всё же, за редкими исключени-
ями, любят их, любят как никаких
других поэтов.
В чём же дело-то? Почему имен-
но они - избранники?
Мне кажется так: оба не толь-
ко стихи прекрасные писали (у
обоих, кстати, при желании, мож-
но раскопать и слабые стихи), но
и прожили судьбу своего народа в
своё время и отразили эту судьбу
и в своих стихах, и в жизнях, судь-
бах своих.
Есенин предсказал и в стихах, и
в жизни исход крестьян из деревни
и вырождение их в городах. С какой
любовью о деревне писал (ну, на-
пример: «Там, где капустные гряд-
ки красной водой поливает восход,
кленёночек маленький матке зелё-
ное вымя сосёт».) А что в городе?
«Москва кабацкая», «Исповедь ху-
лигана»…
Есенин и РубцовУ Есенина всё же был крепкий
деревенский тыл («Ты жива ещё,
моя старушка…») У Рубцова и это-
го не было. По-настоящему дере-
венским человеком он никогда не
был. Детство в детском доме, пусть
и деревенском, это не детство в
семье. Да и семья-то была, види-
мо, городская. Родители в Вологде
жили, в Емецке, где и родился маль-
чик Коля, и отца он потом опять же
в Вологде нашёл…
Рубцов отразил в поэзии и про-
жил сиротскую и бездомную рус-
скую судьбу. Может, кому-то это
покажется «слишком», но - всё это
нынешнее «бомжевание» Рубцов
предсказал и прожил ещё в 60-е -
70-е годы.
Есенин показал начало (не явле-
ния, а понимания явления) смены
архаической, крестьянской, дере-
венской культуры машинизацией,
индустриализацией. «Милый, ми-
лый, смешной дуралей. Ну куда ты,
куда ты гонишься? Неужель ты не
знаешь, что живых коней заменила
стальная конница».
Рубцов уже жил в этом процессе,
да ещё не укореннённый сам-то ни
в деревне, ни в городе. «Меня всё
терзают грани меж городом и се-
лом». И совсем уж пронзительно:
«Не купить мне избу над оврагом
и цветы не выращивать мне». Хотя
мог бы уже и домишко купить, го-
норары уже позволяли. Мог бы ку-
пить, а жить бы не смог в том доме…
И не смог!
АлексейБашкиров,авторлириче-
ских миниатюр, в одной из них хо-
рошо написал: «И Рубцов, и Есенин
погибли в городах, в родных полях
их никто бы и пальцем не тронул».
Верно. Но не жилось им в полях-то!
Вот в чём дело-то. Никто же не гнал
их в города - под архангельский до-
ждик или в Москву кабацкую… Да
и многое, кажется, сами себе вы-
думали, все эти страдания… Но не
выдумали! Потому что душа есть, и
душа - болит. А у поэта особенно - за
всё и за всех болит. Воистину: «Ни-
кто же их не бияше, сами ся мучаху».
И в этом тоже наше, русское, отра-
зили. И за это их любим.
Пили оба. Чем и дали повод для
обвинений в пьянстве и алкоголиз-
ме. Обвиняют. Есть такие любители,
даже из числа «ведов». Но скажите,
поборникитрезвости,можетлирус-
ский, да к тому же поэт, написав, ну,
например: «… нёс я за гробом мате-
ри аленький свой цветок», - не сада-
нуть стакан?.. Может, конечно, и не
садануть. Но какое же усилие надо
для этого приложить… Пьянство,
конечно, беда. Наша, русская. Ну,
что ж - и здесь они наши.
«Скандалы». Оба отметились.
Есенин и нарочито славу «сканда-
листа» о себе поддерживал (ну, хо-
телось ему так), о Рубцове «свиде-
тельства» имеются… Да что ж за
скандалы-то, если под суд не по-
пали? Рубцов, кажется, раз пятнад-
цать суток отсидел… И это сканда-
листы и хулиганы?.. Тут уж больше
легенды, не на пустом месте, конеч-
но, родившиеся...
Один нынешний вологодский
журналист, тоже «ведом» себя счи-
тающий, прямо написал в газете
местной: «… надо обязательно раз-
личать Рубцова поэта и Рубцова че-
ловека». Поэт, мол, великий, а чело-
век - «мягко выражаясь, не образец
дляподражания».Будтобысамэтот
«вед» - образец чистейшей преле-
сти. И будто бы Рубцов шизофре-
ник какой-то, раздвоением лично-
сти страдавший. Нет - Рубцов-поэт
от Рубцова-человека неотделим.
И Есенин также. И неотделимость
эту они доказали своими песнями,
своими судьбами, гибелью своей…
И перед обоими, как по большому
счёту перед каждым русским, сто-
ял главный вопрос - вопрос веры.
Есенин вначале всеобщего без-
верия, официально провозгла-
шённого, и, надо признать, в до-
вольно большой части народа под-
держку получившего (причины это-
го - отдельная большая тема), пи-
сал: «Стыдно мне, что я в Бога ве-
рил, горько мне, что не верю те-
перь». Значит, всё же верил. Но как
уже изломана вера та была!
Рубцов же родился и жил в эпоху
побеждающего (официально) ате-
изма (да ещё жил-то в детдоме, где
даже семейного или какого-нибудь
соседского влияния религиозного
не мог испытать).
Но ведь вера-то на самом деле
из жизни народной никуда и не ухо-
дила, оставалась она и в повсед-
невной жизни, в деревнях особен-
но - и иконы были в домах, и в цер-
ковь ходили, и детей крестили; и в
литературе русской, конечно, оста-
валась она (куда ж её денешь-то!), а
литературу-то во всех школах учи-
ли. Да ведь и душа-то, душа-то - жи-
вая, Бога всегда знающая. Вот и
слышал Николай Рубцов «незримых
певчих пенье хоровое», и хотя еще
не жалел о «растоптанной царской
короне», но жалел о «разрушен-
ных белых церквях». Ведь не как о
памятниках архитектуры жалел. И
знал, что «всякому на Руси памят-
ник добрый - крест».
И тут, в главном, они наши, свои,
родные…
И всё же - были ведь Блок, Ма-
яковский, Пастернак, Заболоцкий,
Твардовский (в «Василии Тёркине»
приблизился он к народной славе,
но, будем честными, ни до есенин-
ской, ни до рубцовской славы и все-
народнойлюбвинедотягивает),Пе-
редреев, Бродский, в конце концов
(всякий может расширить этот спи-
сок по своему разумению и вкусу).
Но двое - Есенин и Рубцов - любовь
наша, безоглядная и всепрощаю-
щая любовь… Почему они-то? Тай-
на сия велика есть. И в тайне этой
- великая милость Божия к нам, рус-
ским.Милость,подобнаятой,чтоне
позволила Пушкину (первой, ино-
гда и неосознаваемой даже, люб-
ви нашей) стать ни убийцей, ни са-
моубийцей.
Финал стихотворения обнадёжи-
вающий: не потеряна вера в вос-
становление родственных связей,
«счастливое и весёлое» будущее.
Много лет спустя эти же трагиче-
ские факты найдут художественное
воплощение в стихотворении «Дет-
ство». Здесь мотив прощания при-
обретает черты обречённости: рас-
ставание уже не предполагает ско-
рой встречи:
…Туман покрыл
Разлуки нашей след…
Взгляд мальчика и взгляд взрос-
лого поэта: в одном - трогатель-
ная непосредственность, в другом
- трагическая обыденность: «воен-
ная морока», «детдом на берегу» и
оскорбляющее слово «сирота».
…Начало 60-х годов (время всту-
пления Николая Рубцова в боль-
шую литературу) - «в поэзии - пора
эстрады» (К. Ваншенкин). В этот пе-
риод активно работает поколение
поэтов-фронтовиков, стимул для
творчества даёт «оттепель», раз-
венчавшая «культ личности». Мно-
гие авторы возвращаются к ранее
созданным текстам, корректируя
их с учётом изменившихся усло-
вий. «Эстрадная» поэзия с её де-
кларативным пафосом пополняет-
ся новыми произведениями о вой-
не, в числе которых, например, из-
вестное стихотворение Е. Евтушен-
ко «Хотят ли русские войны» (1961)
и не менее известная поэма Р. Рож-
дественского «Реквием» (1962). По-
другому военная тема представле-
на в поэзии «тихой». Но даже в близ-
ких по стилевым особенностям тек-
стам (А. Прасолов «Тревога военно-
го лета» (1963), А. Жигулин «В окру-
ге бродит холод синий…» (1963) и
др.) трудно найти что-то похожее
на рубцовский взгляд.
А этот взгляд хорошо просматри-
вается, например, в хрестоматий-
ном «Русском огоньке» (1964). Ко-
нечно, вряд ли можно проводить
прямые параллели между стихо-
творением и конкретными военно-
политическимисобытиями,но,при-
нимая во внимание время написа-
ния (разгар «холодной» войны), от-
рицать подобную связь вообще не-
правомерно. Эту мысль подтверж-
дает рубцовский эпиграф, сопрово-
ждавший одну из газетных публика-
ций «Русского огонька»:
«Сиротский смысл
семейных фотографий»
(Война в лирике Николая Рубцова)
Огромный мир
По-прежнему не тих.
Они грозят,
Мы сдерживаем их.
Сегодня, спустя несколько де-
сятилетий, трактовать оппозицию
«мы» - «они» можно предельно ши-
роко, но читателю тех лет, вероят-
но, угроза новой войны представ-
лялась вполне конкретной.
Короткий диалог хозяйки и ге-
роя о войне является смысловым
центром стихотворения. Об этом
можно судить по ранним редакци-
ям «Русского огонька», в которых
диалогическая часть текста оста-
ётся неизменной. Разговор этот
по-своему необычен: два чело-
века, оказавшиеся вместе сре-
ди оцепеневших снегов и дере-
вьев обсуждают не бытовые, хо-
зяйственные проблемы, а угрозу
войны. Ощущается какая-то недо-
говорённость, но герой и хозяй-
ка без слов понимают друг друга.
Их объединяет «сиротский смысл
семейных фотографий», запечат-
лённый как в памяти отдельных
людей, так и в исторической па-
мяти русского народа в целом.
Не случайно, видимо, собеседни-
ки ведут разговор не от себя лич-
но, а от имени своего поколения:
- Господь с тобой!
Мы денег не берём,
- Что ж, - говорю, -
желаю вам здоровья!
За всё добро
расплатимся добром,
За всю любовь
расплатимся любовью…
Душа - одно из ключевых поня-
тий в стихотворении. С одной сто-
роны, «близких всех душа не поза-
будет», с другой, - русский огонёк
горит, «как добрая душа». Следова-
тельно, пока горит этот огонёк, па-
мять (а значит - преемственность
поколений) не оборвётся.
В «Видениях на холме» - другом
не менее известном стихотворении
этого периода - угроза войны про-
сматриваетсяещёболееотчётливо:
Со всех сторон нагрянули они,
Иных времён татары и монголы.
Они несут на флагах чёрный крест,
Они крестами небо закрестили…
Кто же это - «иных времён татары
и монголы»? Предпринимались по-
пытки «разгадать» рубцовскую ме-
тафору (кто-то даже усматривает
в черном кресте фашистскую сва-
стику), но, думается, здесь, как и в
«Русском огоньке», связывать текст
с конкретными событиями было бы
недальновидным упрощением, хотя
и не учитывать ситуации в стране и
мире начала 60-х нельзя.
В «Видениях на холме» угроза
войны представлена в историче-
ском контексте: через «страдания
и битвы». В ранних вариантах сти-
хотворения помимо «скуластого
Батыя» упоминаются и «бег татар
на поле Куликовом», и крах напо-
леоновской армии. Контраст меж-
ду светлыми и черными силами, ми-
ром и войной усиливает умиротво-
ряющий пейзаж как символ силь-
ной России, способной дать от-
пор врагу.
Подобную функцию пейзаж вы-
полняет и в стихотворении «Шумит
Катунь», где герой слушает, как мо-
гучая река:
Поёт <…> таинственные мифы
О том, как шли воинственные
скифы, -
Они топтали эти берега!
Примечательно, что близкая Руб-
цову водная стихия в некоторых его
ранних стихотворениях («Море»
(«Я у моря ходил…»), «Море» («Ве-
тер. Волны с пеной…»), «Сердце ге-
роя», «Баренцево море», «Матрос-
ская юность») связывается с со-
бытиями военных лет, хранит па-
мять о погибших героях. Шум оке-
ана у поэта - «вечное эхо войны»,
море - братская могила. Очевид-
но, Рубцов, служивший дальномер-
щиком на эсминце Северного фло-
та, имел хорошие представления о
морских сражениях. Но если в ран-
ней лирике (50-е годы), во многом
ученической и преимущественно
однотемной, война, главным обра-
зом, - героическое прошлое наро-
да, то в зрелых стихотворениях на
первый план выходит её трагедий-
ный смысл.
* * *
Меня война солдатом не застала.
Чтоб взять винтовку,
был годами мал.
Но тоже рос голодный и усталый
И тоже груз на плечи поднимал!
Своимкрыломбезжалостноевремя
Махало так,
что мой мутился взгляд,-
Недетских слез
и всех лишений бремя
Я тоже нес, как будто был солдат!..
Так звучит стихотворение осе-
тинского поэта Хазби Дзаболова
в переводе Николая Рубцова. Дза-
болов, чья короткая жизнь была в
чём-то сходна рубцовской, здесь
подчёркивает сопричастность к
событиям военных лет. Это же са-
мое мог сказать о себе Рубцов, ро-
дившийся за пять лет до начала са-
мой смертоносной в истории рус-
ского народа войны. Она отняла
у поэта всех близких людей, он в
полной мере ощутил бремя лише-
ний: и длинные ночи томительно-
го ожидания, и скудный детдомов-
ский паёк. Не будь войны, судь-
ба Рубцова (и поколения Рубцо-
ва) сложилась бы иначе. Но вой-
на была. И русский характер сно-
ва выдержал испытание на проч-
ность. В стихах, лишённых дидак-
тизма и ура-патриотизма, поэт су-
мел понятными словами выразить
настроение и судьбу русского че-
ловека, его архетипические пред-
ставления о добре и зле, жизни и
смерти, о преходящем и вечном,
о родной земле. В этом граждан-
ственность и народность Рубцова.
Н. Рубцов.Н. Рубцов.
Художник Геннадий Осиев (1987 г.)Художник Геннадий Осиев (1987 г.)
3. 931 января 2015 года
Геннадий ЕМКИН
Николай Алешинцев живет в Великоустюгском районе. Он рабо-
тал егерем, председателем колхоза, директором совхоза, был гла-
вой сельского поселения - богатый опыт! И этот опыт находит выра-
жение в литературном творчестве Николая Созонтовича. Его стихи
и рассказы печатались в районной газете «Советская мысль», в кол-
лективных литературных сборниках, в журнале «Лад Вологодский»,
в газете «Красный Север», в издательстве «Охотничья библиотеч-
ка». Николай Алешинцев - автор нескольких книг стихов и прозы.
В 2014 году принят в ряды Союза писателей России.
Январь
Привет, Январь, друг сердечный!
Как всегда вовремя. Куранты спо-
ют, мы рюмки поднимем, и ты захо-
дишь. Молодец! Рассказывай, где
бывал, с кем чай пил. «Ладно, за мо-
рем, аль худо?» Вот уж окна изморо-
зью украсил. Спасибо, и где ты та-
ким диковинным рисункам научил-
ся? Всмотришься; из других неве-
домых нам краёв узоры. Наверно,
ещё планеты есть, где народ пиро-
ги печёт, валенки катает да искус-
ствами разными забавляется. Вот
бы побывать, связи родственные
наладить.
Давай, рассказывай! Какой тем-
пературный режим подбросишь?
В какой декаде? Оломенесь (про-
шлый год) ты переборщил! Ни к
чему так-то. Ладно, наш брат на
печи отлежится, а зверю да птице
каково? Ты, как самый передовой
месяц в году, это разуметь должен.
Эх, Январко! Раньше-то, на Рож-
дество Христово запряжём в роз-
вальни коней и - расступись народ,
с ума сходи под дугой колокольчик!
Лети душа в рай! Да не в тот небес-
ный - туда ещё рановато, а туда, где
милкина изба! Где воротца, каждым
сучком знакомые, да окошки ещё с
лета белизной сияют. Но главное в
праздники и будни, в любой мороз
там горячее сердечко ждёт, волну-
ется! Как тут не спешить! По про-
стоте душевной, верится нам, что
все скорости, даже космические,
нужны, чтоб к любимой быстрей
явиться.
Ты, махни соточку, Январушко!
Сам знаешь, не злые мы, а уж в
Христовы праздники врага стоп-
кой не обнесём. О тебе и говорить
ХОДИКИ
Ходики на стенке:
Тик да тик.
Выстелен по горенке
Половик.
Печь недавно топлена -
Благодать.
Мне с дороги стелено
Отдыхать.
Все хранит молчание
И покой.
Только филин ухает
За рекой.
Только тихо слышится:
Тик да тик...
А в луне мне видится
Чей-то лик.
Я лежу и слушаю,
Как сверчок
Пробует на скрипице
Свой смычок.
Мне желанней отдыха
В мире нет.
На дворе и в горнице
Лунный свет...
В ВОЛОГДУ
В Вологду, в Вологду, в Вологду
Туда, где под сенью лесов,
В детдоме хлебнувший голода
Рос Николай Рубцов…
Из северных рек вытекая,
Начало берут моря.
Мальчишки, о них мечтая,
Накалывают якоря!
И, вырастая, в море
Уходят и в города.
Ах, вот бы не знать им горя
Недетского никогда.
Но в жизни так не бывает.
И ветру подставив лицо,
Знает всё то, что знает,
Бронзовый мой Рубцов.
ПОЭЗИЯ
Николай АЛЕШИНЦЕВ
Три креста
Рассказынечего, ты, после декабря, глав-
ный дорожный уставщик, а зна-
чит, тебе причитается. Весь мир
к тебе расположение имеет, по-
скольку именно при тебе Христос
родился. Всем нам поучение: мож-
но родиться в хлеве, а стать Богом.
Естественно одного этого мало. Ты
понимаешь намёк.
Вот нынче модно стало купаться
в Крещенье. Посмотришь по тели-
ку, сколько грешного народу, осо-
бенно начальства, у полыньи дро-
жит. Грехи смыть охота. Порядком
накопили. Некоторые на машинах
привозят. А тут, нырк в прорубь и
станешь «аки младенец». Сомни-
тельно что-то. Если таким простым
способом можно от гадости духов-
ной отмыться, то о чём в церкви ми-
лости просить? Построил водоём с
подогревом. День грешишь, вече-
ром опять - нырк.
Не от того ли моря, океаны бун-
туют? Навалим в них с себя вся-
кой грязи, кому понравится. Киты
не от хорошей жизни на берег вы-
брасываются.
Славный ты месяц, Январь, и ко-
нечно, знаешь, что неспроста Сын
Божий появился в человеческом
образе и «божественное в нём не
подавляло человеческое». Великая
мудрость в этом явлении: не страх
родиться человеком, страх жить не
по-божески. Не по совести, зна-
чит. А если с этим в ладу, ничего не
страшно. И пусть от твоих морозов
льды на реке страшно ухают, дере-
вья трещат, птицы на лету мёрзнут,
переживём.
Может, где-то от таких безобраз-
ных условий люди в панику, в рёв,
только не мы. Вывалит, как прежде,
народ на улицу и под гармошку рус-
ского так вдарит, что снег плавиться
начнёт. Взлетят над снежными кре-
постями окутанные паром кони, по-
несутся по льду кружала, полетят с
пригорка забитые до отказа роз-
вальни: «Берегись!»
Так что никто нас перешибить не
сможет. Отгуляем праздники и в ра-
боту:лесрубить,назёмвозить,сено
ещё не всё на повети - дел невпро-
ворот! В делах время быстро летит.
Вот и ты, Январь, лыжи навострил;
метелям февральским место усту-
пить готовишься? Подожди, подож-
ди.Должокзатобойчислится.Дога-
дался? Что-то до сих пор не слышно
нежного свиста королька.
Ты положение-то исправь!
Во! Звенит! Спасибо! Слышу.
Каждый год этот нежный колоколь-
чик даёт мне веру в обязательный
приход Весны. Я даже вижу, как она
укладывает свои наряды в большой
зелёный чемодан. Внимательно
осматривает каждую вещь: не по-
било ли молью - встряхивает и, ак-
куратно свернув, разглаживает тё-
плой ладонью. Пробежалась взгля-
дом по жилищу: не забыла ли чего?
Садится по обычаю, перед даль-
ней дорогой. Немножко нервни-
чает. Платок поправляет, басится.
Все женщины одинаковы! Может,
это и ладно.
Скоро, скоро всё доброе и свет-
лое вернётся! Хорошо, когда так-то!
Правда, Январь?
«Аллюр
три креста!..»
На всю жизнь запомнилось. Вы-
водит он из конюшни своенравную
и непородистую лошадь с кличкой
Рыжуха. Она, скосив глаза, рвёт из
и при чём тут мать, но чувствовал в
них могучую энергию бешеной ка-
валерийской атаки. Казалось, и Ры-
жуха почувствовала её. Прекратила
отчаянные прыжки, перешла на ши-
рокую плавную рысь. Летний ветер
обнимал тельце Малыша прохла-
дой, незастёгнутая рубашка взду-
валась за спиной трепещущим пу-
зырём, и ему вдруг показалось, что
он летит какой-то необыкновенно
мягкой дорогой прямо к облакам в
синее и радостное небо.
Эх, если б мама увидела, какой
сильный и смелый он стал. Порадо-
валась, а может, испугалась за сына
в бешеном аллюре, несущемся от
неё, в далёкую неизведанную даль.
Хотелось петь, чтобы выплеснуть в
мир хоть часть восторга, подпира-
ющего маленькое сердечко. Поде-
литься радостью маленькой победы
с зеленью полей, лугов и, конечно,
со встречными людьми, почему-то
бросающимися в сторону и пред-
упреждающе кричащими. Если бы
знать, что с такой же скоростью по-
несутся над тёмной от пота рыжу-
хиной спиной его детство, юность,
да и сама жизнь. Может, замедлить
бы бег, чтоб успеть насмотреться на
маленькую, но такую родную Кичугу,
на Волоковое поле, посидеть в ти-
шине на громадном камне. Никогда
и ни с кем не прощаться и никого не
обижать. Отдавать и принимать лю-
бовь, не веря в возможность её ги-
бели. Беречь себя и других людей.
Если бы знать? Мудрость так часто
опаздывает, что и применить её уже
не успеваешь.
Я подвожу коня по кличке Жизнь
ближе. Знаю, что когда-то он меня
непременно убьёт. Он всех убивает.
Далеко не с той ловкостью взлетаю
в седло и, осадив его попытки сбро-
сить меня, знакомым с детства рыв-
ком поводьев командую: «Аллюром
в три креста, мать…!»
_______________
От автора: Аллюр - вид хода ло-
шади.
Крест на пакете с донесениями
обозначал скорость, с какой этот
пакет должен быть доставлен: один
крест - шагом, два креста - рысью,
три креста - галопом.
рук узду и недовольно всхрапывает.
Но памятны наказы конюха: главное
при прыжке на спину этому рыжему
зверю резко и беспощадно вздёр-
нуть его голову вверх, ибо не дай
бог лошадь успеет наклонить её к
передним ногам и тогда уж обяза-
тельно сбросит или унесётся с ез-
доком в ближайшие заросли, где
ветви деревьев просто сметут его.
Ладно, если не убьёт и не искалечит.
А ещё конюх говорил, что нельзя пу-
скать её в гонки с другими лошадь-
ми. Поскольку в характере Рыжухи
заложено, чёрт знает кем, непрехо-
дящее желание обязательно быть
первой; скорее умереть от разры-
ва сердца или разбиться о невиди-
мое препятствие, но не допустить,
чтобы кто-то был впереди.
Малыш подвернул коня поближе.
И вот оно - это счастливое мгнове-
нье:едвазадевногойпереднююло-
патку лошади, он взлетает в седло и
неистово,почтизлорвётуздувверх.
От неожиданности Рыжуха дела-
ет свечку, скалясь, задирает голо-
ву и, ничего не видя, несётся пря-
мо на угол деревенской избы. Но
Малыш, перехватив поводья обо-
ими руками, заставляет её повер-
нуть на пыльную широкую доро-
гу. Ослабил поводья и, торжеству-
юще крикнув не раз слышанное от
деда-кавалериста выражение: «Ал-
люр в три креста, мать…!», поддал
пятками по рыжим бокам коня. Он
не знал, что обозначали эти слова
Расширяется «география» «Литературного маяка». Сегодня на-
шим автором-гостем стал известный русский поэт Геннадий Ём-
кин. Живет и работает Геннадий Максимович в городе Сарове Ни-
жегородской области. Он член Союза писателей России, автор не-
скольких поэтических сборников, множества публикаций в перио-
дике, лауреат ряда литературных премий.
Ñàìàÿ ðîäíÿ(памяти Николая Рубцова)
МОЯ ЗВЕЗДА ПОЛЕЙ
Как прежде шлет неугасимый свет
Звезда полей,
торжественный и нежный.
Ложится он на холмы побережий,
И ничего отрадней в мире нет.
Селенья спят печальные окрест,
И с ними спят былые поколенья!
Звезда Полей торжественно с небес,
На Землю шлет свое благословенье.
Лишь я один до утренней зари
Брожу в полях
по дремлющей отчизне,
И, кажется, не жалко даже жизни,
Лишь видеть, как над Родиной горит
Звезда Полей,
Торжественно и строго,
Во всей красе немеркнущей своей!
И к ней мерцает звездная дорога,
И я уйду когда-нибудь по ней.
И мне не жалко будет умереть
За эти все волшебные мгновенья...
Потом придут другие поколенья
И будут в небо звездное смотреть.
САМАЯ РОДНЯ
Александру Нестругину
«…там в избе деревянной…
Добрый Филя живёт»
Николай Рубцов
«…и ответил мне: - Ночевай!»
Николай Рубцов
Лунища!...
Круглая, - в полнеба!
А звёзды частые настоль,
Как будто кто горбушку хлеба
Солил, да и просыпал соль.
Мой путь тревожен, долог, снежен.
Но слава Богу, что порой
Среди равнины мировой
Стоит изба, дымя прилежно.
Нет, не мираж! На самом деле
Стоит себе - трубой дымит!
А ветерок январский еле…
Дымок ладошкой шевелит.
Не зря про хлеб да соль в пути
Подумал.
Отряхнусь от снега.
- Хозяин! Примешь ли?
- Входи…
Пошто морозить человека…
На вид угрюм и нелюдим.
В рубахе векового ситца.
- А как мне звать Вас?
- Никодим! -
Ответит, скрипнув половицей.
Согреет чай.
Курить предложит.
Тулуп накинет на меня.
-ВыФилеродственник,бытьможет?
Ответит:
- Самая родня...
… сидим…
Довольные судьбой,
Да самосадный дым ворочаем.
Слова округлые, как обручи,
Катаем редко меж собой.
- Индийской… со слонами чай…
Чуть погодя:
- Промежду прочим!..
Того…
Однако…
Не серчай, чего не так...
- Вы… Добрый очень!
- Спокойной ночи Вам желаю! -
Скажу, проваливаясь в сон.
- Спокойной… -
Скажет,
Задувая
Свой керосиновый огонь.
Чего он там ещё ответил,
Склонившись к древнему огню,
Не помню…
Помню, что приветил
Меня - как самую родню!
СНЕГИРИ
«Снимите шляпу, гражданин...»
Николай Рубцов
Утром в парке тихо-тихо,
Свет, снежинки, снегири...
Словно здесь не бродит лихо
По тропинкам до зари.
Всё - одна большая ложь!
Ночью темною, без крика,
На скамейке умер бомж -
Гражданин страны великой.
На руке его культяпой
Выпавший не тает снег.
Гражданин! Снимите шляпу -
Умер русский человек…
На скамеечке своей
Он нужды ни в чём не знает.
И душа его летает
Среди красных снегирей.
СОМНЕНЬЕ
«Поэт, как волк,
напьётся натощак…»
Николай Рубцов
Поэт напьётся натощак
В своей прокуренной квартире,
Как на духу признавшись лире,
Что всё - не то! Что всё - не так!
Но слов ответных не услышит.
Слова у лиры так тихи…
А на столе сомненьем дышат
Великолепные стихи.
СВЕЧА
Может, против всяких правил,
Ты не осуждай!
Я свечу тебе поставил
В Храме, Николай!
Чтобы батюшка, читая,
В Храме Всех Святых,
Вспомнил имя Николая
Среди мне родных.
В тихий час, когда берёзы,
Инеем искрясь,
Ждут крещенские морозы,
Явственнее связь
С тем таинственным и милым,
Что душа хранит.
И звезда взошла над миром,
И свеча горит,
Чтобы батюшка, читая,
В Храме Всех Святых
Вспомнил имя Николая
Среди мне родных.
Памятник Н. РубцовуПамятник Н. Рубцову
в Вологдев Вологде
Фото:Яндекс.картинкиФото:Яндекс.картинки
4. 10 31 января 2015 года
Редактор выпуска Дмитрий ЕРМАКОВ.
Леонид ВЕРЕСОВ
Летом 2011 года я работал в Вологод-
ской областной библиотеке с газетой
«Маяк» Вологодского района. Искал и
фиксировал стихи Рубцова конца 60-х го-
дов, напечатанные в этой газете. Освеще-
ние в читальном зале областной библио-
теки было не очень яркое. Стихотворе-
ние «О Московском кремле» как-то сразу
привлекло внимание, особенно послед-
няя строфа:
И я молюсь - о, Русская земля! –
На все твои забытые иконы,
Молюсь на лик священного Кремля
И на его таинственные звоны…
Читаю строфу и понимаю, что у Рубцова
в книгах несколько не те слова и смысл. В
этот раз фотоаппарата с собой не было, и
строчки переписал от руки. Ушёл к сестре
ночевать с чувством злости на редакто-
ров. Вот же доказательство того, что Руб-
цов шёл к православию, а его заставили из-
менить принципиальную строку.
И я молюсь - о, Русская земля! –
Не на твои забытые иконы,
Молюсь на лик священного Кремля
И на его таинственные звоны…
Видимо, строчка «На все твои забытые
иконы» осталась только в варианте, напе-
чатанном в газете «Маяк».
В Череповце поделился своим «откры-
тием» с А. Е. Новиковым, доцентом ЧГУ и с
членами клуба «Госпожа Провинция». Это,
конечно, произвело впечатление.
Через месяц приехал в Вологду уже с
цифровым фотоаппаратом, чтобы пере-
снять стихи «О Московском кремле» из га-
зеты «Маяк». В принесённой мне подшив-
ке газеты всё было как в книжном вариан-
Статистика прижизненных публикаций
поэта Н. М. Рубцова в газете «Маяк»
Вологодского района Вологодской обла-
сти, делающая честь данному изданию.
1. 5 августа 1967 года: Заметка Л. Борисова к вы-
ходу книги стихов Н. М. Рубцова «Звезда полей».
2. 8 марта 1968 года: «Ласточка», «Во время гро-
зы», «О Московском кремле».
3. 1 октября 1968 года: «Ось», «Ночное ощущение»
(Когда стою во мгле).
4. 8 марта 1969 года: «Ласточка», «Ворона», «Мед-
ведь».
5. 1 мая 1969 года: «Маленькие Лили», «Воробей».
6. 27 мая 1969 года: «Бедный заяц», «Мальчик
Лёва».
7. 13 декабря 1969 года: «Привет Россия», «По
мокрым скверам», «Песня».
8. 31 января 1970 года: «Душа хранит».
9. 8 февраля 1970 года: статья С. В. Чухина «Душа
хранит» об одноимённой книге Н. М. Рубцова.
Итак, районная газета «Маяк» за три года опубли-
ковала две рецензии на книги стихов поэта Нико-
лая Рубцова и 16 стихотворений периода расцве-
та его творчества. Это очень хороший показатель
прижизненного признания поэтического труда на-
шего великого земляка.
Подготовил Леонид ВЕРЕСОВ.
«Пусть мне твердят,
что есть края иные,
Что в мире есть иная красота.
А я люблю свои места родные,
Свои родные, милые места…»
Из песни
Сказывают древние книги, буд-
то великий Дионисий, замыслив
расписать новоявленный храм,
собирал холщовую подорожницу
и уходил окрест - в лесную тишь,
в одинокое раздумье. Заповедная
нехоженность Ферапонтова меж-
озерья, пряный ладанный дух ра-
зомлевших златоствольных боров
и хрусткая настороженность под
их сомкнувшимися кронами, где
далеко слыхать, как стремитель-
но возносится, шуршит коготками
по сухому корью осторожная бел-
ка или как слюдяно, ломко тре-
пещет крылами стрекоза над фи-
олетовой свечкой кипрея, - это
тихое общение с птахами, тра-
вами и родной землей отрешало
схимного живописца от расслаб-
ляющей повседневности, очи-
щало и возвышало душу, звало
куда-то ввысь и заодно собирало
воедино, копило в нем слабеющие
силы для очередного бессмертно-
го творения.
Но была в том одиноком скита-
нии и своя корысть: пройдет ли Ди-
онисий верховолочьем, берегом
ли ручья, сам тем временем неот-
ступно высматривает всякие зем-
ные обнажения. Растирает в щепо-
ти мелки и глины, крошит пестиком
известняки и цветные камушки, по-
добранные на перекатах, толчет их
в порошок в походной ступе, а по-
том замешивает в плошке на ключе-
вой воде, пачкает цветной кашицей
припасенные дощечки. И долго гля-
дит сощурясь, примериваясь к по-
лученному колеру.
Казалось бы, что можно извлечь
из этих спекшихся комьев, из
овражных осыпей, озерной гальки
или сумрачных ливневых размы-
вов… Но посмотрите на многове-
ковые невянущие фрески, и вы за-
тихнете восхищенно: какое празд-
нество красок! Хотя и нет здесь ни
откровенно красного, ни синего,
ни зеленого… Любил тонкий ху-
дожник мягкие, нежные тона, поч-
ти неощутимые переходы, от ко-
торых сладко благоговела, смяг-
чалась современная ему челове-
ческая душа, теплилась надеж-
дой. Розово-красный он укрощал
до легкой розовости или малино-
вости, душную зелень смягчал до
прозрачной овсяной зеленцы, а
охру - до золотистой соломисто-
сти. А между этими умягченными
Шутка Рубцова
15 января 2015 года отмечалось 90-летие со дня рождения
выдающегося русского писателя Евгения Ивановича Носова
(1925 - 2002), автора замечательных повестей и рассказов:
«Красное вино победы», «Шумит луговая овсяница», «Усвятские
шлемоносцы» и многих других. Предлагаем читателям «ЛМ»
отрывок из его очерка.
Евгений НОСОВ
Краски родной земли
тонами неприметно пускал еще
больше умягченные тональности,
и оттого все храмовые росписи - и
на стенах, и на сводах, и на опор-
«Подвижничество это великое, ра-
достное, как и всякий труд во все-
общее благо и всеобщее спасе-
ние, и сил на то утаивать не мож-
но», - думал о своем призвании
Дионисий.
В наше время, однако, уже ни-
кто не скитается по глухим яругам
с пестиком и ступкой. Ныне «улыбку
природы» можно без хлопот приоб-
рести в магазине «Канцтовары» или
даже в ином просвещенном сель-
лье и заказал себе пару крыл для
творческого взлета…
Но, видно, искусство не тер-
пит расслабленности, тем более
сделок с совестью, порождаю-
щих леность душ и меркантиль-
ные помыслы. Напротив, оно тре-
бует постоянного преодоления за-
думанного, способствуя, в свою
очередь, преодолению художни-
уж теперь говорить, жизнь прожи-
та: там у меня дом, внуки, корова
теперь в окошко тычется: хозяйку
ждет… А все ж душа моя напопо-
лам разрывается. Тут-то мне все
роднее: вот и небушко - без хма-
ри, и ветер наш, травный, покос-
ный… Чуете: живой чебрец! - Она
шумно вздыхает, ловит распахну-
тым ртом полуденный ветер и, не
вытирая слез, говорит: - Вот поле-
чу обратно, теперь, видать, уж на-
ных столбах - обретали воздушно-
легкий, серебристо-радужный ко-
лорит, подобный то ли цветной из-
морози, то ли нерукотворному узо-
рочью. И эта тонкая, неуловимая
для глаза вибрация полутонов со-
общала живописи чарующее нео-
быкновение!
К расцвету своего мастерства
Дионисий извлек из окрестных
долов, яруг и холмушек около ста
сорока видов красителей и был
убежден, что это далеко не все и
что красочному воссиянию рус-
ской земли несть предела. Надоб-
но только воистину загореться, за-
хотеть одержимо в земной обык-
новенности увидеть сокрытую кра-
су и радость и уловить, подглядеть
в простой невзрачной тверди как
бы застенчивую, но всегда дивную,
нежную улыбку матери-природы.
по. Продается она уже в готовых
тюбах. Удобно и просто: отвинтил
колпачок, надавил большим паль-
цем на округлое матово лосняще-
еся брюшко упаковки - и - пожа-
луйста! Благо, что и всякие кисти,
холсты, картоны, уже загрунтован-
ные, готовые к исполнению, тоже
продаются в достатке. Достигну-
тый прогресс избавил современ-
ного живописца от самой докуч-
ливой (с нашей точки зрения) об-
узы - добывать необходимые кра-
ски, освободив его для чисто твор-
ческого дела: бери кисть и - твори,
выдумывай, пробуй! Было бы и во-
все бесхлопотно, если бы вот так
же запросто, нажав пальцем, мож-
но было выдавить из одного тюби-
ка, скажем, необыкновенный за-
мысел, а из другого - вдохнове-
ние. Или, допустим, зашел в ате-
ком самого себя и захватывая его
той одержимостью, когда, как ска-
зал Дионисий, «сил… утаивать не
можно». Так что, как ни всемогущ
прогресс, но вдохновения в лавке
пока не купишь. Тут изощренный
человеческий ум спасовал, ниче-
го не придумал, и все, что касае-
мо творческого взлета, осталось
по-старому, как и при Дионисии:
если хочешь чего достичь - иди
и поклонись родной земле. Все
остальное - от лукавого.
Тут подоспела пора рассказать
одну наглядную притчу.
В послевоенную неустроенную
пору откололась от голодной де-
ревни, от обессиленной курской
земли тетушка моя Валентина. Не
выдержала молодая девка лебе-
ды, завербовалась куда глаза
глядят, и завез ее оргнабор аж в
озерно-скальную Карелию. Там
она сделалась заправским под-
рывником, нажила семью и до са-
мой пенсии и в снег, и в слякоть
прочертоломила в каменном ка-
рьере. Всю жизнь проходила в за-
коженелой брезентовой робе, в
железной каске поверх платка, с
милицейским свистком на шее,
дабы никто не угодил под тротило-
вую шашку. Ушла на заслуженный
вся простуженная, с негнущейся
спиной и огрубелыми, почти ока-
менелыми пальцами. И лишь тогда
только наконец вырвалась на роди-
ну - через тридцать шесть лет! Ну,
конечно, воды за это время утекло
много. Приехала в прежнюю свою
деревню, сама никем не узнавае-
мая, ничего и никого не узнавая:
все переменилось, перестроилось,
ни одного знакомого дома на де-
ревенской улице, ни одного зна-
комого лица… Глядит вокруг тет-
ка Валентина, волнуется, силит-
ся что-то вспомнить, вздыхает го-
рестно, и слезы непроизвольно ка-
тятся по ее широкому заветренно-
му лицу, капают за тучную пазуху.
- Ох, девки милые! - запричетыва-
ла она, глядя на реку. - Вы хоть все
скопом живете, на прежнем месте.
А вот я, сорока, залетела… Да чего
совсем. Не свидимся больше. Ни-
чегошеньки мне не дарите на про-
щанье, ничего не надо, все у меня
теперь есть: шмутки, полированная
скарбота… Только дайте набрать
землицы! Хоть горсточку, хоть ще-
потку… Я ж по ней бегала босой да
несмышленой. А теперь мама наша
под ней лежит… Вот повезу с собой
жменьку, хоть когда прикоснусь,
понюхаю, а не то в слабую минут-
ку потужу-погорюю, что так у меня
нескладно получилось…
И вот вопрос: что же, выходит,
Карелия для тетки Валентины - не
своя земля, чужбина? Своя-то она
своя, советская, одна, общей гра-
ницей опоясанная, а для тетуш-
киных детей - даже родина. Но
так вот устроена душа человечес-
кая, что внутри общего для всех
нас отечества у каждого есть еще
и особый уголок, та заветная зем-
ля, где, как говорят, пупок ниткой
вязан.
Если бы человеку дано было
выбирать себе малую родину, то
один предпочел бы берег южного
моря, где благодатно зреют вино-
градные гроздья под неумолчный
накат белопенной ласковой вол-
ны. Другой выбрал бы велича-
вые горы, у подножия которых
трепещет радуга над водопадом,
роняя цветные дождики на грана-
товые рощи. Третий избрал бы
соседство могучей реки, пахну-
щей арбузами, плотами, рыбой,
большой открытой водой, а еще
- дизельным дымком от натужно
выгребающих против течения
упористых буксиров. А может,
кто-то выбрал бы себе ту же сине-
окую Карелию, которая и на са-
мом деле прекрасна своей Оне-
гой - озером, рубленой стариной
и белыми посеребренными но-
чами, или огнедышащую вулкана-
ми Камчатку, где по спинам иду-
щих на нерест лососей, сказыва-
ют, можно перейти на другую сто-
рону реки…
Но родину, как и мать, не выби-
рают. Она у всех такая, какая доста-
лась от дедов и отцов…
те. Грешным делом, подумал о двух воз-
можных подшивках этой газеты. Но нет,
закладки были мои, и двух мнений быть не
могло. Канонический текст строфы Рубцо-
ва был неизменен:
И я молюсь - о, Русская земля! –
Не на твои забытые иконы…
Что это было? Шутка моего сознания?
Шутка Рубцова? Не знаю… И только позд-
нее, вчитавшись в само стихотворение по-
эта, понял, что рубцовская строка лучше,
чем моя выдуманная. Поэт страну возве-
личил в стихах через Кремль как матери-
альный и духовный символ России. Ну а
то, что в данный момент он молился на
Кремль, а не на иконы - так ведь в Крем-
ле и икон много, и других православных
святынь. И это, наверно, сильно: молить-
ся не на то, на что все молятся, а на не-
что большее - на Кремль, на Россию. Ду-
мается, в этом весь Рубцов… Это, может,
и путь Рубцова к православию, но через
более значимое, через бóльшие святыни
духа и веры русского народа. Впрочем, не
мне судить…
