Сборник стихов Андрея Алексеева "Сума любви" для электронной библиотеки Вологодской областной юношеской библиоетки им. В. Ф. Тендрякова

1. Андрей Алексеев
Сума любви
Вологда
2010

2. Предисловия к книгам читатель, по обыкновению, не особенно
жалует. Предпочитает, разломив новый сборничек неведомого ему
автора, сунуться сразу в сокровенную его середину, чтобы ощутить
непредвзято аромат слова, новизну мысли, глубину чувства… И если
что-то защемило, зацепило, затронуло, - начинает листать страницу за
страницей, беспорядочно выхватывая из текста – остановившее,
удивившее, восхитившее его, пока не ощутит: всё! Книжка кончилась.
Тогда, возможно, и предисловие с послесловием сгодятся для
подтверждения или отрицания его собственных ощущений.
«Что-то слышится родное»… - такой бы строчкой из классика
обозначила я свое впечатление от знакомства с творчеством Андрея
Алексеева. Да-да! – он не отшатнулся от предшественников – авторов
«Вологодской школы», он один из ее учеников и продолжателей.
Бродить по улицам вечерним
Приятно мне уж потому,
Что город тихий, город древний
Не весь подался в новизну
Или ещё:
А я советский человек,
И в этом не стыжусь признаться!
И дальше:
Россия, Русь! Храни себя, храни!» -
Шептал Рубцов в полях родного края.
Я на Соборной горке у реки
Всё, как и он, об этом же мечтаю
… Как Рубцов и Чухин, Викулов и Романов, Коротаев и Кудрявцев,
Яшин и Орлов… и далее – Твардовский, Есенин, Тютчев, Фет, Некрасов.
С первой книгой Вас, Андрей Владимирович! Понимающих Вам
читателей!
Ольга Фокина

3. Здесь я рос…

4. РУБЦОВУ («ЗВЕЗДА ПОЛЕЙ»)
Когда за лесом солнце скроется,
Оставив красный поясок,
И гладь речная успокоится,
И от жары вздохнет песок.
И бросит, скомкав пачку «Севера»,
Уставший за день тракторист,
И под окном, на ветке дерева,
Замрет без ветра тихий лист.
И вот тогда, под звон кузнечика,
Слетев, как перышко, с гнезда,
В небесном омуте засветится
Полей вечерняя звезда.
Я сам бывал тому свидетелем,
Когда под тихою золой
Иного времени отметины
Души тревожили покой.
… Едва подует ветер памяти.

5. ***
Моим друзьям Мишке, Витьке и Миньке
А помнишь, друг? Была пора
В дорогу скорого подъема,
В тепле домашнего угла
Тогда не властвовала дрема.
Не наш пылился рюкзачок,
Не наш ржавел в сенях топорик,
Мелькнет на карте маячок
И все – прощай, родимый дворик.
Томились тело и душа
На полках пыльного вагона
Под гул охрипшего гудка
И суетливого перрона.
Стучал вагон, лаская слух,
Спешил в неведомые дали.
В краю родном немало, друг,
С тобой мы вместе прошагали.
Все помним плесы – омута,
Комелу, Лежу, Становое,
Вьюнок за лодкой от весла
В краю стрекочущего зноя.
А вечерами у костра,
Под тихий шелест старой ели,
Ты помнишь, к звездам в небеса
Мечты наивные летели.
Мелькали окна меж берез
В ночи спешащего вагона,
Гитара плакала до слез
Про ту девчонку у перрона.
«ХАМАРДАБЕЙ» сыграй-ка, Вить,
Потом про белые метели».
Ах, как мы искренно любить
В свои 15 лет хотели!
Шипела черная змея -
В огне сырая головешка,
В пути, с названием Судьба,
Не всем отмерена поблажка.
Уже не вместе мы давно,
И дней с тех пор прошло немало,
Но почему-то все равно
Того костра нас греет пламя.
И светел тот дремучий лес,
Светла та ночь, светла та память,

6. Светла наивной строчкой песнь,
И тот костер, что тихо тает.
Летняя ночь
Всю ночь вокруг избушки нашей
Дрожала тополя листва,
И с карасем в озерной чаше
Купалась спелая луна.
Сосна пушистой головой
Небес тревожила покой,
Туман в низинах вдоль ручья
Рубахи, подобрав края,
Тихонько крался. Птицы крик
Ночь разрывал, и лишь на миг
Блеснула, падая, звезда
На задремавшие поля.

7. ***
Давайте уедем в деревню,
Где ветки пушистой сосны
Своей величавою ленью
Прогонят печальные сны.
Давайте вздохнем облегченно
И, свежестью душу пьяня,
На счастье судьбой обреченной
В родные шагнем луговья.
Расплещем босыми ногами
Рассветной травы изумруд,
Мурашками кожу покроем,
Ступая в задумчивый пруд.
И волей сполна насладившись,
И в этом познавши урок,
Уйдем, с головою зарывшись,
В пропахший ромашками стог.
Раскинем конечности крестом,
В небесный глядя потолок,
Луна из чудесных отверстий
Нам звезды покрошит у ног.
А мудрая мышка-полевка
Напомнит нам о бытие,
Спеша по делам своим ловко.
Эх! Жить хорошо на земле!

8. ***
А по траве да босиком,
Пока росу жара не сбила,
С видавшим виды рюкзаком
Шагами меряю Россию.
Не взяв ни компаса, ни карт,
Подошвой делая пунктиры,
Иду, куда глаза глядят,
Туда, где слышу звуки лиры.
Дымит фабричная труба,
С укором смотрит город в спину.
Прошу: «Оставьте вы меня,
Дышать мне легче в этом мире!»
Здесь хлеб вкуснее, чем пирог,
Картошка в треснувшем мундире.
Здесь чай из трав семи дорог,
А сеновал кровати шире.
Здесь косметологи-ветра
Упрячут в пыль дорог морщины,
Девчонки с дальнего села
Забыть помогут про кручины.
Да, не безгрешен здесь народ,
И дружен с чаркою былинной,
Но их душа проста, как взлет,
Осенней стаи журавлиной.
… Миную версты и года,
Но помнить буду чутким слухом
Про то, как радуют поля
Вечерней дымкой, русским духом.
Сойду чуть далее крыльца
И, с грустью глядя на дорогу,
Под песнь пернатого певца
В былую окунусь я воду.
Пусть не прибавилось ума,
Пускай карман, как прежде, в дырах,
Не прохудилась бы сума
Любви к тебе, мой край родимый.

9. ***
Здесь я рос. И вот прославлю
В память тех счастливых дней
Край берез с бескрайней далью,
Липкий запах тополей.
Легкий пух туманной влаги
Над протоками реки,
Щучий плёс, по водной глади
Всплески, долгие круги.
Танцы радостных стрекозок
Над заросшим пустырем,
Шишки, ссадины, занозы,
Хлеб, печенный над углем.
Ожидание рассвета
У притихшего костра,
Запах первой сигареты
Из ольхового листа.
Помню жуть ночного леса:
Как иначе, если в нем
Проживал меж елок леший
С позапушкинских времен.
И всю ночь на нас глядели
Его хитрые глаза,
И тряслись макушки елей,
Поджимая небеса…
Здесь я рос. На этих красках
И на этих вот хлебах
С молоком да русской сказкой
До больших дожил рубах.
Черпал веру в край родимый,
В золотые купола,
Что вовек непобедимы,
Коли праведна душа.
Здесь живу и здесь, наверно,
Как и все, в какой-то срок,
Под крестом да веткой вербы
Обрету свой уголок.
В том не ведаю печали,
Счастлив жить без счета дней
Посреди бескрайней дали,
Средь берез да тополей.

10. У КОСТРА
Огоньком согрею вечер,
Может, кто издалека,
Увидав, расправит плечи
И придет. Ну, а пока
Наберу не мокрых веток,
Чтоб хватило на всю ночь,
В давнем споре тьмы и света
Одному из них помочь.
Постелю еловый лапник
У не дымной стороны,
Пусть глядит усталый странник
На хвое льняные сны.
Зачерпну в реке водицы
Загорелым котелком,
Наварю крутой ушицы
Над веселым угольком.
И, пока одежку сушит
На осинке ветерок,
У огня погрею душу
Под чаек да сахарок.

11. ***
Поле в гору. Деревенька
Малой щепотью домов,
Двери сроду без засова,
Не слыхали про воров.
Древнерусское доверье,
Золотая старина,
Вот уж где душе спасенье,
Вот уж где она вольна.
Здесь, в созвучье с миром древним,
Под ночным приглядом звезд,
Наклонились до коленей
Ветки плачущих берез.
Каплей малою в осоке
Под луной дрожит роса,
И в русалочной протоке
Тают звездные глаза.
Ночью, долгой да холодной,
В теплом царстве на печи,
Слышен то ли скрип колодный,
То ли липовой ноги.
И звучат, как прежде, сказки
Про Алёнушку, про Русь,
И летят с горы салазки,
И не в тягость сердцу грусть.

12. Деревня Серёгино
Александру Кузнецову и его матушке
Марии Павловне
В октябре совсем нечасто землю радует тепло,
Над Серёгино ненастье как-то вдруг разволокло.
Пожалела деревеньку канцелярия небес:
Залетала паутина, зашумел осенний лес.
Что ж так сердце защемило? Что же так слезится глаз?
И вчера ведь было мило то, что видел сотни раз.
Все такие же заборы, телеграфные столбы,
Да пучки из гнезд вороньих, кучи сохнущей ботвы.
Банька скромная над прудом, кур неспешная возня,
И вдруг понял то, что всюду просто Родина моя.
Значит, вот она какая. Значит, вот что мне беречь!
Вот, о чем мне толковала по слогам «Родная речь»!
И понятными вдруг стали мамы грустные глаза
В дни, когда родные дали оглушали поезда.
Сколько минуло денечков, кто возьмется сосчитать?
Есть жена, квартира, дочка , что, скажи, еще желать?
Но неведомая сила все сильней день ото дня
Тянет в дом, где мать родила, где отцовская земля.
Где венгерскою сиренью зарастает палисад,
Да малиновым вареньем по-над елками закат.
Где к назначенному сроку, знаю, ждет, наверняка,
Мать, на день вперед срывая лепестки «отрывника».
Под родным стою окошком, прелой осенью дыша,
Трется в ноги мордой кошка, признает – «родна душа».
Расстегну рубахи ворот и вздохну, в избу входя.
Мне милей, чем пыльный город, грязовецкие края.
P.S. Деревенька глухая Серёгино -
Для кого-то дыра,
А мне – Родина.

13. ***
Шумилову Н. А.
Посреди полей село снегом завалило,
Без крестьянина оно дремлет сиротливо;
Над забором лебеда серою метелкой,
Не слыхать ни воробья, ни синицы звонкой.
Зайцы срезали кору одичавших яблонь,
Не дадут они в жару урожая яблок.
Ветки плачущих берез над пологой крышей,
Как печальную вуаль, ветерок колышет.
Одинокая труба, завывая волком,
Запах дыма сквозь года не припомнит толком.
Не припомнят кирпичи аромата хлеба.
Не найдет тепла печи поясница деда.
Окна старенькой избы досками забиты,
Утекла отсюда жизнь в трещину корыта.
Равнодушный самолет, в облаках блуждая,
Тишину перечеркнет брошенного края.
Вздрогнет русское село от простой надежды,
Что однажды жизнь его расцветет, как прежде.
Снова будет детский смех, и пылить дорога,
Только надо подождать - подождать немного.

14. * * *
Снеги белые по крышу,
Холодны зимой деньки,
Попритихли, словно мыши,
Возле печек старики.
Дед в окне дыру продышит,
Глянет сквозь очки туда:
Ветки дерева колышет
За окошками пурга.
Потрещит в огне лучина.
Самовар поспеет в срок.
Чай вприкуску, чай с малиной
Скоротал еще денек.
Поскоблил ногтем окошко,
Навострил, как прежде, глаз.
У печи проснулась кошка –
Непогода улеглась.
Взял фуфаечку, лопату,
Шесть секунд – боец готов.
Зима-зимушка богато
Нынче выдала снегов.
От крылечка до калитки
Да к поленнице маршрут,
Шаг за шагом, как улитка,
Сотворил знакомый труд.
Гладко черень у лопаты
Отмозолила рука,
Славен тихий труд солдата
Пенсионного полка.
Покурить присел с устатку…
Скоро март, а там грачи,
Вновь здоровье по заплатке
Склеят вешние лучи.
«Сам-то что, беда вот с бабкой:
Хоть и ловка у печи,
Да магнитные осадки,
Знаю, давят, хоть молчит.
О, гляди, стучит в окошко».
- Да иду я. Не шуми!
На рябинку, словно брошки,
Дружно сели снегири.
«Жизнь что черень у лопаты,
Не всегда была гладка,
Да чего грешить, ребята,
Все одно – она сладка.
Все одно – пожить охота,
Хоть велики и года,
Належимся без заботы,
Ну да ладно. Все. Пока».

15. В школу
15
Николаевой Галине Ивановне
На резинках варежки к рукавам пальто,
А покрепче матушки нас любил ли кто?
Опояшет поверху шерстяным платком,
Чтоб морозным воздухом не дышала ртом.
- Все тропинки, доченька, вьюга замела.
Как пойдешь до школы-то, уж не знаю я.
Километры дальние, а дороги нет,
Разве только шпалами в паровозный след.
- Возвращайся, матушка, на ветру не стой,
Не одни ведь в горнице мы живем с тобой.
Донесу скорехонько в сумке буквари,
Мне в дороге звездочки словно фонари.
Скрип да скрип под валенком снежная крупа,
Крестит спину маменьки добрая рука:
«Под платочком, милое ушко, чутким будь!
Уступай, малюточка, паровозу путь».
Сколько Ломоносовых было на Руси,
Да не все с обозами до Москвы пошли.
Тайна в том великая, и ничья вина,
Не Москвой единою Родина жива!

16. ***
16
Ильиной Марии Васильевне
По дырявой старой крыше
Ветки дерева шуршат.
На печи, тепло таившей,
Дремлет бабка, чуть дыша.
Хмурый день ломает кости,
Снова ноет левый бок:
Все сынок не едет в гости,
Мог прислать бы пару строк.
Вот как славно нынче, если б
Почтальонша принесла
С «Маяком» - газетой местной –
Ей конвертик в два листа.
В прошлый раз писал: «Желаю
Вам здоровья, долгих лет.
Навещу, как снег растает,
Раньше, вряд ли - время нет».
Галка с криком полетела.
Бабка вздрогнула слегка:
«Вроде, кто колотит в сени?»
Ноги с печи сволокла -
Показалось. Снег не тронут
На ступеньках у крыльца.
«Значит, завтра…»
Старость, старость,
Ты наивна и проста.
Не понять нам, полным силы,
Как пугает жизни бег,
Как не хочет одиноким
Быть под старость человек.
Но всему своя граница -
И зима не без конца:
Прилетает снова птица
С вестью доброй от творца.
Пробудись, старуха Марья,
Позабудь зимы печаль,
Разгони печи угарье -
Майский воздух как хрусталь.
Велика природы сила,
Коль смогла с печи поднять
Тех, кому была немилой
Жизни серая печать.

17. Знамо дело, расцветенье:
Сквозь кору трещит листва,
Пробивает меж поленьев
Долгожданная трава.
Села в тень под старой ивой,
Щуря глаз, старуха мать.
Солнце плещет новой силой:
«Надо жить! Не доживать».
17

18. Тружусь
18
За далеким лесом
Солнышко садится,
Послезавтра лето
Красное примчится.
Я давно уж слышу
Звуки колесницы,
Как сверкают, вижу,
Золотые спицы.
Наточу лопату,
Словно перед боем,
Да на грядки двинусь
Одиноким строем.
Расползайтесь, черви,
А не то размножу,
Пополам порежу
Не со зла, но все же.
Посадил картошку,
Посадил капусту
И вином намазал
Булку густо-густо.
А иначе как же,
Если не напиться -
В сентябре, едва ли,
Урожай родится.
Промелькнула мигом
Теплых дней синица,
Обленилось солнце -
Рано спать ложится.
Натянуло небо
Туч тугую скатерть,
Развезло дороги -
Матюков не хватит.
Наросла картошка,
Наросла капуста,
И «под это дело»
Есть огурчик с хрустом.
Кто меня осудит,
Что опять напился? -
Лето беспродыху
На земле трудился!
Тракторист по грязи
В синем « Беларусе »
Притащил тележку
Радостного груза.
И послаще будут
Ароматов розы
На осеннем ветре
Запахи навоза.
Что для жизни надо?
Лишь была бы сила,
А земля родная
Век не подводила.

19. Герой труда
Лебеда на трактор давит,
Жаль его, старик уже,
Чахнет ржавчиной по стали
На заброшенной меже.
Потаскал немало плуги,
Трудодней набрал сполна
Рвались жилы от натуги
В пятисрочные года.
Захандрил, нутром забрякал,
Мото выдохся ресурс,
Тракторист ключами звякнул,
Дверкой хлоп: «Сымай картуз!
Все, милой, отвоевали
Славнопамятны года».
Положил в комод медали,
Ну, а трактору – КУДА?
Так и замер на отшибе,
На запчасти развалясь,
Виноватой ржавой глыбой
С той поры мозоля глаз.
… Ночь. Деревня задремала.
Трактор спит и видит сон,
Что народ у пьедестала
И что памятник-то - ОН.
Тракторист, как прежде, бравый,
Председатель рвется в бой,
И опять в родимом крае
Коммунизменный настрой.
Что опять соляра в баке,
Что как часики мотор,
И подкованные траки
Снова рвутся на простор…
На капот ворона села,
Что-то сонно бормоча,
За холмами, в кромках ели
Предрассветная свеча.
Тишина. Деревня дремлет.
Спит родная сторона.
19

20. Лебеды качнула стебли
Ветра тихая волна.
По поверхности металла
Пыльной пленкой седина.
«Да, иная жись настала,
Ну, да ладно, не война»
20

21. Сказка про Осень
Между мокрых осин ярко-желтого цвета
Провожал ветерок отгулявшее лето.
Следом девица шла, цветом золота косы,
Звали люди её светлым именем Осень.
Они шли не спеша, я шагал торопливо,
Замирала душа в ожиданье счастливом.
Их просил об одном: «Вы побудьте со мною -
Надышаться хочу я девичьей косою».
Я махал им, кричал, крик мой вторился эхом,
Ветер, лето и осень ответили смехом:
«Мы другие, а ты - ты из грешного мира.
Не сидеть за столом нам единого пира».
Перед злым сентябрем упаду на колени,
Буду долго стучать в его желтые сени.
Через стекла дождей мне никак не пробиться,
В тихом вальсе листвы с ними мне не кружиться.
Но с тех пор, в сентябре, как прощения просит,
Ветер на две недели ненастье уносит.
Осень в косы плетет пожелтевшие ивы,
Лето машет крылом косяков журавлиных.
… Я костерчик палю в тишине над рекою,
И никак не расстанусь с наивной мечтою.
21

22. Колыбельная
Желтая солома
Посреди двора,
В сумеречной дрёме
Таяли дома.
Солнышко-копейка
Стукнулось об ель,
Повалилось на пол,
Закатилось в щель.
Сладко на подушке
Снятся до утра
В берегах кисельных
Реки молока.
У души для ласки
Не закрыта дверь.
Бабушкины сказки.
Теплая постель.
22

23. ***
Как прекрасны капельки росы,
Что дрожат на нитках паутины,
И жужжанье утренней осы
Над пахучей зарослью малины.
Развалюсь в некошеной траве,
Ключевой водой запью горбушку,
Стебелек травы сожму в руке,
С паутины выпутаю мушку.
Облака над головой плывут,
В васильковом небе плещут птицы.
Матушке поклон за то, что тут
Сорок лет назад дала родиться.
Где еще такая красота?
Где еще такое вот раздолье?
Где еще так матушка-земля
Полита и радостью, и болью?
Эх, велика Русь! Ох, велика!
Глубоки, видать, её коренья,
Если не по разу на века
Отдавала в жертву поколенья.
Я вот не упал за рубежи,
Был готов, да жил в иные сроки.
И войны крестьянской у межи
Не познал я горестные склоки.
Мелко то, иное велико,
Распознаем все на расстоянье,
Только в небе звездном высоко
Что-то больно грустное сиянье…
А подняться б на небо Руси,
Да покуда слово что-то значит,
На коленках Бога упросить
Хоть немного Родине удачи.
23

24. Хоть немного ей бы отдохнуть
От больших да малых потрясений.
Ну, а там уж сами как-нибудь
Разогнем и спину, и колени.
Как прекрасны капельки росы,
Что дрожат над травами Руси…
24

25. 25
Вологодские дворики

26. У ПЕТРОВСКОГО ДОМИКА
Дурманят запахи сирени без вина,
И облака плывут над домиком Петра,
Волна качает ресторанчик «Поплавок»,
Над речкой Вологдою кружит ветерок.
Кипит вода, плывет колесный теплоход,
Рукою с борта машет сухонский народ.
Летают пчелы над торговками ситро,
И мужиков пьянит лучистое вино.
Спущусь к воде, как раньше, ноги промочу,
Подбросив камушек, вновь в детство улечу,
В те времена, где было счастье не в рубле,
И «эСэСэР» оплотом мира на земле.
«Эй, рыбачек, ты дай мне хоть на пять минут
Над речкой с удочкой про молодость взгрустнуть,
И пусть не вздрагивает нынче поплавок,
Мне все равно уже. И так хорош денек».
Сознанье радостью наполнит оттого,
Что край родной, как прежде, дарит мне тепло,
Что не чужой я здесь, и что волшебный свет
Ничуть не меркнет в суете прожитых лет.
26

27. 27
***
Весна, апрель, одет красиво,
Пломбир кусаю чуть лениво.
Печет тепло затылок лысый,
Свободен мозг от всякой мысли.
Народ шагает чуть устало,
Обувку квася в лужах талых.
Младая пара не спеша
В коляске катит малыша.
Я с октября мечтал об этом
Тепле, что бьет в порог пред летом,
И вот сбылось –
Весна,
Апрель,
Парк ВРЗ,
Пломбир,
Капель.

28. 28
* * *
Сияют позолотой купола,
Над градом крест Софийского собора.
Иной приезжий скажет: «Вологда»,
Мне сердце ударенье бьет другое.
Родная Вологда, любимый городок,
Столица области, а тихая какая,
России неприметный уголок,
А по сердцу-то именно такая.
Через асфальт я чувствую порой
Все те века, что в книжицах листаю,
Все камушки булыжной мостовой,
Как будто я босой по ним шагаю.
«Россия, Русь! Храни себя, храни!»-
Шептал Рубцов в полях родного края.
Я на Соборной горке у реки,
Все, как и он, об этом же мечтаю.
Сияйте позолотой, купола,
Над стенами Софийского собора!
Когда приезжий скажет: «Вологда»,-
Я улыбнусь, поправив без укора.

29. 29
Вера
Платочком носик часто трет,
Простыла, видимо, бедняжка,
Старинных стен рисует свод
Художница, девчонка-пташка.
Поодаль сяду, погляжу
На то, как младость чертит вечность,
И сам, глядишь, чего рожу,
Рифмуя ту же бесконечность.
«О, Господи, как я дрожу!» -
Сквозь ветки лип донес мне ветер,
Но предан делу своему
Художник двенадцатилетний.
Сидит на стульчике складном,
В стакане кисточку болтает,
Макнет - и вот уж серебром
Макушка церкви засияет.
Я к ней тихонько подошел,
Спросил: «Как звать-то тебя?» - «Вера».
«Теплей оденься», - «Хорошо»,
И окунулась снова в дело.
Незримой стайкой голубей
Кружили ангелы над ней.

30. ***
Посвящается улице Батюшкова 60-х годов
Вологодские дворики милые,
Что стоите вы нынче унылые
Под осенним неласковым солнышком?
Скрип калитки простуженным горлышком.
Под ногами хрустят ноткой звонкою
Лужи стылые корочкой тонкою,
Осень легкая вальсами венскими
Над качелями кружится детскими.
Как родитель к ребенку склонившийся,
Старый тополь, к домам покосившийся,
Ветки тянет над тихою улицей,
Обещает - все к лучшему сбудется.
В палисадах последними красками
Астры белые, синие, красные
Загрустили по лету звеневшему,
Обещавшему, да онемевшему.
На ступеньках крыльца, утомившейся,
Мужичонка, винишком упившийся.
Он с утра никуда не торопится,
В голове у него беззаботица.
Посижу с земляком - я не брезгую.
Расскажу, что здесь жил по - соседству я,
И спрошу, бросив тему шутливую:
«А мою ты не помнишь фамилию?»
Помнит все мой земляк, сердце вздрогнуло,
Информацию выдал подробную,
Про дома деревянные, старые,
Про березки над ними кудрявые.
А потом, как чума, новоселия,
Закружили хмельной каруселию.
Побросали все доброе, старое,
Была память хорошему малая.
30

31. Годы минули, жизнь продолжается,
И земля под ногами вращается.
За обиды я каюсь за прежние,
Ты прости меня, улица, грешного!
Под снегами лежать будешь сонная,
За сиренями прятаться, скромная,
Через все расстоянья далекие
Я приду. Ты качни ветку тополя.
31

32. ЗЕРКАЛО
Круглый стол, скрипучий стул,
Скатерть, желтый абажур,
На комоде слоники,
Над комодом ходики.
Между створками трюмо
Есть зеркальное стекло.
И живет тихонько в нем
Весь наш тихий милый дом.
Все там есть: и стол, и стул,
Скатерть, желтый абажур,
На комоде слоники,
Над комодом ходики.
Если чуть сомкнуть трюмо,
То волшебное стекло
Многократно преумножит
Все нажитое добро.
Будет много слоников,
Будет много ходиков,
Будет лампы ярче свет,
Будет жизни много лет.
32

33. ***
Я сегодня прославляю зиму,
И дворы, покрытые снегами.
Не спеша, шагаю к магазину -
Шелестят снежинки под ногами.
Сто тропинок в снежной целине,
А хожу я чаще все же этой.
Продавщица симпатична мне
В магазине под названьем «Света».
На руке её блестит кольцо -
Ни к чему, выходит, мне стараться,
И хожу я только для того,
Чтоб издалека полюбоваться.
И не догадается она,
Продавая мне бутылку водки,
Что за эти серые глаза
Не одну сегодня выпью стопку.
Выпью, и слова сами собой
Складно лягут на листок тетради
Про душевный этот не покой,
Про беду, с которой мне не сладить.
Догорит огарочек свечи,
В проводах запутается вьюга,
Просижу опять один в ночи,
Вспоминая не свою подругу.
33

34. 34
Родине
Бродить по улицам вечерним
Приятно мне уж потому,
Что город тихий, город древний,
Не весь подался в новизну.
Еще встречается нередко
Давно не крашенный забор,
Что на столбах повис некрепких,
Оберегая сонный двор.
А там, в траве, лежат игрушки,
Совочек с ведрышком в песке,
И старый пес, дворово-русский,
Сопит на солнечной доске.
Сквозь легкий тюль окно вдыхает
Вечерний томный аромат,
И пьяный шмель, едва летая,
Давно уснуть на клумбе рад.
И я, притянутый к забору
Картинкой той, что сердцу всласть,
Кажусь жильцам, должно быть, вором.
Да так и есть. А как не красть?!
Как не «сгрести» душе в ладошки
Мгновенья этой красоты,
Те звуки, отблески – те крошки
Полуушедшей старины.
Где все таинственно и свято,
Где все и просто, и светло,
Где все и каждому понятно,
И все, и каждому дано…

35. 35
***
Ну, вот уже и я не молод
И замечаю русский холод.
Иной восторг дает душе.
И, за порог, шагнув уже,
Поставишь воротник повыше,
И, взгляд, подняв чуть выше крыши,
Поищешь в темном небе ковш,
И тихо выдохнешь: «Хорош…»
И шаг прибавить неохота,
Под теплой шубою дремота
Позиций не сдает своих.
Как хорошо! Как вечер тих!
Под скрип шагов мыслишки бродят,
Снежинок стайки хороводят
Вокруг фонарного столба.
Согнули ветки дерева
Под тяжестью заиндевелой.
И по сугробам белым- белым
Иголка хвойная скребет
Про пять минут, про Новый год.
Еловый запах с мандарином
Придаст медку летам и зимам.
И память тихо поплывет,
Как по весне бумажный флот.
Уж все сбылось. А много ль надо?
В поток небесных звездопадов
Пусть ходит кто-нибудь другой,
А мне уж сладостен покой:
Ведь я уже совсем не молод…

36. ***
Воскресенье вербное, чистое и светлое,
За окошком радует утренний мороз.
Небо ярко-синее, до чего красивое,
И синицы прыгают по ветвям берез.
На высоком тополе птицы гнезда штопают,
Талыми наполнена водами река.
К золоченой церкови с веточками вербными,
С помыслами светлыми движется толпа.
Люди православные, праздничные, справные,
Мужики при кепочках, женщины в платках,
А за ними деточки, яблочки от веточки,
Побратишки – сеструшки об руку рука.
Шесть недель постилища - накопилась силища,
Ну, еще недельку вот, до святого дня.
Помотаем душеньку, ну, а там отдушинка,
Выпьем за Россиюшку да Воскрес Христа!
Воскресенье вербное, чистое и светлое,
За окошком радует утренний мороз.
Небо ярко синее - до чего красивое,
И синицы прыгают по ветвям берез.
36

37. У ПАМЯТНИКА РУБЦОВУ
Каждый год, когда вода в реке
Вдруг нальется тяжестью свинцовой,
Прихожу с букетиком в руке
Посидеть в компании с Рубцовым.
Над рекой гоняет ветер снег,
На канатах дремлют теплоходы,
Мерзлою листвой ХХ век
По аллеям, шаркая, уходит.
Гляну на гранитный силуэт
И припомню строчки со словами,
Как катил лихой велосипед
По стране, заполненной цветами.
Жаль, девчонка с дальнего села
Не смогла понять любви поэта,
Не сумела и не сберегла
Стебелек из русского букета.
Сяду на холодную скамью,
Положу скатеркою газету,
И вином дешевым помяну
Вологдой любимого поэта.
И острее станет грусть-печаль
Оттого, что жизнь скупа на милость,
Что не так светла та светла даль,
И, напрасно, может, к ней стремились?
Прочь, печаль. Не тот сегодня день!
Пью за радость от стихов поэта,
Пью за то, чтоб как горох от стен,
Отлетало темное от света.
Сквозь года скрипи, велосипед,
По стране, заполненной цветами,
В те поля, где собирал букет
Паренек с влюбленными глазами.
37

38. Взгляд немолодого человека
из окон заводского общежития
Многоэтажек серые панели,
Их ветер трет небритою щекой,
Сквозь небольшие форточные щели
Толкает холод в комнатный покой.
Ночное небо с млечными прыщами
Подглядывает ржавою Луной,
Как раскачали грешными мощами
Стальные сети люди под собой.
Дома сошлись в бетонные колодцы –
Холодный быт, безрадостный, пустой.
Сюда, в окно, заглядывает солнце,
Лишь отражаясь с форточки чужой.
Глотают пыль подвальные окошки,
Течет вода из лопнувшей трубы,
И взгляд на бабку, кормящую кошку,
Как недобитый образ доброты.
И вздрогнет вдруг озябшая душа:
«Ах, дура я! Ах, кабы раньше знала,
То не пришла бы в поисках гроша
Я в город. И себя б не потеряла».
38

39. 39
***
« И человек сказал: «Я – русский»,
И Бог заплакал вместе с ним»
Н. Зиновьев
« Русский я»,- сказал Зиновьев,
Сердце ёкнуло в боку.
Я читал, и слезы-комья
Разбивались о строку.
Русский – это мой диагноз,
Оправданье многих бед,
Жаль, графы - «национальность»
Больше в паспорте уж нет.

40. К 7 ноября 2009 г.
А я советский человек
И в этом не стыжусь признаться,
Родитель мой – ХХ век,
И я не буду отрекаться.
Простые буквы «эСэСэР»
На синей кофте физкультурной
Несли с отцом другим в пример
В пробежке мы по парку утром.
Гордилась мать: «Смотри, сынок,
В тот день, в который ты родился,
На «золотое» ГТО
Проплыть твой папка умудрился».
И каждый номер «Огонька»
Листал с последней я страницы,
Гантельку мучила рука –
Стране хотел я пригодиться.
Хоть был я мал, но знал уже,
Что широка страна родная,
И что на каждом рубеже
Стоит машина боевая.
Теперь другие времена,
Иная музыка играет.
Клочком шагреневым страна
Все усыхает, усыхает.
Тружусь, а пользы нет. Увы,
Не станет Родина богаче,
Победу празднуют мужи
Бесстыдной рыночной удачи.
И на работу поутру
Иду, глаза потупив низко,
И паренек бежит. «Ау!
Куда бежишь?» - «Бегу за «Клинским»
40

41. Тост
Да будет пусть земля Россия,
Да будет пусть и Бела Русь,
И самостийна Украина -
Все триедино будут пусть!
Да будет хлебушек и сало,
Лучок с картошкой, рыжик, груздь,
И триединствам всем начало
Бутылка водки тоже пусть!
Да будут пусть друзья - собратья,
С кем я за праздничным столом
Сомкнул бы крепкие объятья,
Уж не жалея ни о чем!
И пусть не омрачит веселье
Веков грядущее похмелье,
А лоскуток земли славенной
Да будет славен во вселенной!
41

42. Наберу слова в пригоршни…
42

43. ***
Когда б я не разбил свою гитару,
То столько б песен мог вам предложить.
Увы, гитара мне теперь не пара,
Я не назначен музыке служить.
Теперь милей мне складными словами
Запечатлеть нахлынувший сюжет,
Совсем безвестный, тихий, самый малый,
Что без меня и умер бы уже.
Какой-нибудь листок, с ветвей упавший,
Или зари вечерней теплый свет,
По стебельку все ладно увязавши,
Вам поднести рифмованный букет.
Наивен? - Да. Но всё я понимаю.
Ну, кто теперь возьмет читать стихи?
Но дай, Господь, чтоб в нашем добром крае
Хоть иногда рождались чудаки.
43

44. Ностальгия
Вечный раб прежних звуков и запахов
И должник позабытых минут.
Ностальгия – словечко из западных,
Только щемит и русскую грудь.
Как прижмет под граненую стопочку
Тот мотивчик из прошлых времен,
И смакуешь, любя, кажду ноточку,
Словно весточку, с прожитых дён.
Поплывут вдруг картинки забытые,
Опадет в голове тинета,
Память склеит пластинки разбитые.
Кто ж их бил-то? Да кто, как не я…
44

45. Гори подольше, памяти свеча
Открыв глаза, очнувшись ото сна,
Я нахожусь по-прежнему в тревоге,
Как ложкой, в каше памяти – до дна,
Ищу, о чем сказать пытались боги.
Который день гнетет тревожный сон,
В нем умерших молчат о чем-то тени,
И матушка по мне, сынке родном,
Не молится, как прежде, на коленях.
Забиться в пыльный угол под кровать
И заслонить хочу руками уши,
Чтоб не слыхать, как в колокол стучат,
Порвавши нитки, умершие души.
О чем? О чем звонят колокола?
Мне не узнать… Мне не узнать до срока.
И вспомню вдруг: «К твоей могилке, мать,
Не приходил, сказать уж стыдно сколько!»
Среди крестов и кованых оград
Иду к церквушке по тропинке зимней,
Не зная, сколько буду виноват,
Когда войду под купол ее дивный.
Пусть не крещен – ведь веровал всегда
И сожалел все больше с каждым годом,
Что Рождества не для меня звезда
Горит над тихим русским небосводом.
Я просто верю в светлые дела,
Молюсь, бывает, искренно и свято,
И, поклонясь, над свечкой алтаря,
Едва ли больше стану виноватым.
Мал огонек копеечной свечи,
Да сколько в нем людских переживаний,
И льются в купол тихие лучи
Божественно-молитвенных шептаний.
45

46. Гори подольше, памяти свеча,
Кого уж нет, согрей церковным воском.
В морозный воздух, тихо бормоча,
Я шел домой от тех могил неброских.
И прежних снов спадала пелена,
И мир уж не казался больше грозным.
… Так, может, есть за облаком звезда,
Что для меня горит на небе позднем?
46

47. ***
Желтые цветочки в невысоких травах,
Молодое лето, молодая мама.
Бабушка подвижна, и гуляем в парке,
Словно на лошадке, я скачу на палке.
До чего спокойно было рядом с ними,
Что ж вы так недолго были молодыми?
Что же так короток век был смерен маме?
Что такое счастье, понял запоздало.
Под высоким небом церкови звонница,
В деревах засохших бьется криком птица.
Подойду к оградке ватными ногами,
Постою тихонько в изголовье мамы.
Пеленою ляжет на мои ресницы
Не затихшей болью горькая водица,
Положу ладони на холодный мрамор,
Прошепчу тихонько: «Спи спокойно, мама».
47

48. ***
Нам не сразу понять суждено,
Видно, смолоду слух никудышен,
Мамин голос, затихший давно,
Все с годами отчетливей слышен.
Что, теперь уж, на снимок глядя,
Вспоминать-горевать виновато.
«Приезжай, - ты просила любя, -
Наживетесь еще без меня-то».
Нажился. Закусал локотки,
Словно в воду глядела, родная.
Давят плечи в избе потолки,
И дыханья в груди не хватает.
Ну, а память рисует опять
Хмурый день над раскисшей дорогой
И тебя, моя добрая мать,
Как смотрела мне вслед от порога.
48

49. Строгий пост
Грешу, грешу, грешу и каюсь,
Как пост держать я ни стараюсь,
Звена во мне стального нет,
И напрочь рушится запрет.
Заветы Господа читаю,
Сознаньем трезвым понимаю,
Блюсти сие необходимо,
То, что другим, и мне терпимо.
Держался несколько я дней:
Не пил вина, не ел курей,
Не сквернословил, не блудил,
Себе кумира не творил.
Не смог, не смог, не удержался,
Я пал червем, я в землю вмялся,
Соблазнов сладких фонари
Опять с дороги увели.
Блужусь по свету некрещеный,
Но правят душу церкви звоны,
И верю, что смогу шагнуть
За грань, где Там, и грань, где Тут.
Ведь я не прах, я жив, и вновь,
Пока бежит по жилам кровь,
Я постараюсь обрести
Крыло, чтоб душу вознести.
49

50. «Жись-то налаживается»
Встал на последнюю ступеньку,
Откуда много ближе к свету.
Засунул голову в петельку
Под скрип родного табурета.
Подуло серою тоскою,
Что быть должно, то неизбежно.
Вдруг через щелку гробовую
Пробился лучик жизни прежней.
В серванте, в стопочке граненой,
Кольцом спасательного круга,
Остаток прежнего застолья
Явился, знать, не весть откуда.
Перед чертою сей печальной
Не стоит нарушать традиций,
И посошок к дороге дальней,
Конечно, тоже пригодится.
Глотнул. Присохший кадычок
Пошел волной по шее красной.
Пожалуй, смерти кулачок
По этой двери бил напрасно!
Протерлись водочкой в мозгах
Контакты те, что пригорели,
И жизни друг - животный страх-
Пробил холодный пот на теле.
«Ну что я, право, так раскис?»
Он думал, сняв с крюка верёвку,
И с табурета сверху вниз
На жизнь глядел, как на обновку.
Да здравствуй, Русь!
Хмельной народ твой
Здравствуй и душой, и телом.
Россия оттого и пьет,
Чтобы душа не улетела.
50

51. Поблазнило
За двадцать два перевалило
На циферблате у часов,
Я - на крылечко дачи. Мило -
Сорвал с бутылочки засов.
Соседи в сумерках палили
Костер из высохшей травы.
Весь день копал, ладони ныли -
Я так зависим от земли.
И взгляд, случайно бросив в небо,
Бубнил я свой недавний стих,
Скажу, по правде, как без хлеба,
Я без «рифмованных» своих.
Там, в небесах еще нетемных,
Уже горели огоньки.
Вдруг в непонятное уперлись
Мои нетрезвые зрачки.
-Такое яркое! Откуда?
Вот, вроде, влево повело!
Да что же, братцы, это будет?
Ну, не иначе, НЛО!!!
Слетал домой, принес «биноклю»,
Стал видеть лучше в десять раз
Я ту чудную в небе «свеклу»
С толпой неведомых зараз.
Хотел кричать сквозь ночь соседу:
«Гаси огонь! Не привлекай!»
Как знать, какие тащит беды
Инопланетный каравай.
В контакт войдешь, все тайны выдашь:
Гипноз не ведает преград.
Потом как жить Иудой? Стыдно ж,
С тарелки выбравшись назад!
Чтоб не шатало, сел к забору,
Навел еще раз окуляр.
Волнуюсь. Прёт давленье в гору,
Хлебнул еще один бокал.
А как присел, шатать не стало,
51

52. И понял: зренье подвело,
Как приколочено, мерцало
Дыряво - звездно полотно.
И никаких тебе движений
Налево-вправо, взад-вперед,
И страха нет от поражений,
Какие с космоса несет.
И понял так: блудня Венера,
Что ярче всех горит в ночи,
Ходила все-таки налево,
Иначе чем все объяснить?
Не алкоголь всему виною,
Не мой вечерний пьяный бред,
Цепочки версий всех закрою:
Здесь виден явно женский след.
И вывод надо делать точный:
Как трезв-то, видишь все не так.
Над «i» поставим твердо точки,
Нам пьянство - друг, а трезвость - враг.
Ведь не пойди я на крылечко,
Не замахни пред тем сто грамм,
Венера - девочкой беспечной
До сей поры б казалась нам.
52

53. Дворняжке Мухе
У меня живёт собака,
Называю её всяко:
Мушкой, Белочкой, Снежинкой,
Глажу ласково по спинке.
Но, когда напьюсь, то матом,
Кличу Сукой бородатой,
И велю: «Сиди на месте!»
Может всю закуску съести.
53

54. Судьба
В ноги к дереву приду,
Вздрогнет, чувствуя беду,
Зашумит, засуетится
На ветвях лесная птица.
Равнодушная пила
Справит шумные дела.
Вздрогнет лес, метнется птица,
В дело ствол прямой сгодится.
Сяду рядом, отдохну,
Пень ладошкой обмахну
Да прикину по колечкам:
Не ровесник ли ему.
Много памяти лесина
Накопила в древесине,
В тёс пойдет и на дрова:
Судьба…
54

55. ***
В тихом домике над рекой,
Там, где шум городской не слышен,
Обретает душа покой
Под надежною старой крышей.
Позабудем про все дела,
Соберемся к огню под вечер,
За окном пусть шумят ветра,
Не задуют они нам свечи.
Твои ноги укрою в плед
И, качаясь в плетеном кресле,
Я прославлю мгновенья лет,
Что живем здесь с тобою вместе.
Улыбнется в окне луна
Через щелочки занавески,
И гитары споет струна,
Отражая свечей подвески.
Ты не спросишь, но все же знай,
Не желаю судьбу иную,
Распахнул мне ворота рай,
Когда встретил тебя такую.
55

56. ***
Вот и кончилось дачное лето,
Холодком дышит новая осень,
Потерялась за тучками где-то
Твоих глаз васильковая просинь.
Стал колечком душистого сена
На заборе венок из ромашек,
Но никак не вернуться из плена
Твоих милых пшеничных кудряшек.
Задрожала на ветках сирени
В серебристых слезах паутина,
Мы так часто с тобой здесь сидели,
Ты такою казалась мне милой.
Кружит в небе, едва различимо,
Журавлей улетающих стая.
Все, как прежде, ты мною любима,
Только осень давно уж другая.
56

57. ***
Я люблю тебя, весна!
Ты, конечно же, красавица,
Но душа другой пьяна -
Девка-осень больше нравится.
Мед её припухших губ,
Её формы пышно-спелые
Мне милей несмелых рук
С одуванчиками белыми.
Мне милее в холодок
Дня прощально-увядального
Подхватить в ладонь листок,
Что несло дорогой дальнею.
Положить между страниц,
В книжку Фета или Тютчева,
Ведь зимой осенний лист
Для души лекарство лучшее.
Славна девочка-весна,
Только осень сердцу слышнее.
Ностальгия из других
Чувств не самое излишнее.
57

58. ***
Наберу слова в пригоршни,
Уроню на лист бумаги,
Пусть на свете станет больше
Поэтической бодяги.
Разомну сухарь в ладонях,
Покрошу на край дороги,
Пусть крылатые созданья
Мне слетаются под ноги.
Поскребу в кармане рваном
Горсть непрожитых медяшек,
Поклонюсь пред белым храмом,
Все раздам толпе бедняжек.
Если спросит голос сверху:
«В чем, скажи, твое желанье?» -
Я отвечу: «Длись подольше
С жизнью сладкое свиданье!»
58

59. Берега
Берега. Всплеск не слышен весла,
Перевозчик от Бога на лодке.
В пассажирах притихла душа,
Поминают которую водкой.
Все спокойно. Мирской суеты
Не присутствует даже намека.
Позади растворились мечты,
Не успевшие сбыться до срока.
Оглянуться? – Уже ни к чему,
В расставанье лишь горечь печали.
Может, там хорошо одному,
В бесконечной сиреневой дали?
Время лечит на том берегу,
От которого мы уплываем.
А что будет, когда по песку,
Лодка днищем скользнет – мы не знаем…
59

60. 60
***
Бывает так, что комната пуста,
И от секунды до другой - верста,
И маятник небесный замирает,
Когда перо над рифмами летает.
Бывает так, что в комнате темно,
И звездный свет сквозь черное окно
Малевичу дырявит умный бред,
И в тишине застыл чернильный след.
Бывает так, когда совсем один,
То я как воск, как теплый пластилин,
Меняю форму сердца и лица
Под пальцами незримого творца.
Бывает так, что я ложусь на дно,
И наплевать на звёздное окно,
На маятник, который зависает,
И на перо, которое летает.
Бывает всяко…

61. 61
***
Все, что Богом дадено,
Все мое, не крадено,
Что к душе прилепится,
Тем она и светится.
Человек не звание –
Господа создание,
Согрешит – покается,
Долго и не мается.
Некрещеным хуже,
Все грехи наружу.
, Вот и мне не спится
… Кабы покреститься.

62. 62
Содержание
Здесь я рос…
1. Рубцову («Звезда полей»)
2. «А помнишь, друг…»
3. Летняя ночь
4. «Давайте уедем в деревню…»
5. «А по траве да босиком…»
6. «Здесь я рос…»
7. У костра
8. «Поле в гору. Деревенька…»
9. Деревня Серёгино
10. «Посреди полей село…»
11. «Снеги белые по крышу…»
12. В школу
13. «По дырявой старой крыше…»
14. Тружусь
15. Герой труда
16. Сказка про осень
17. Колыбельная
18. «Как прекрасны капельки росы…»
Вологодские дворики
19. У Петровского дворика
20. «Весна, апрель…»
21. «Сияют позолотой купола»
22. Вера
23. Вологодские дворики
24. Зеркало
25. «Я сегодня прославляю зиму…»
26. Родине
27. «Ну вот, и я уже не молод…»
28. «Воскресенье вербное…»
29. У памятника Рубцову
30. Взгляд немолодого человека…
31. «Русский я…»
32. К 7 ноября 2009 года
33. Тост

63. Наберу слова в пригоршни…
34. «Когда б я не разбил свою гитару…»
35. Ностальгия
36. «Гори подольше памяти свеча…»
37. «Желтые цветочки…»
38. «Нам не сразу понять суждено…»
39. Строгий пост
40. «Жись-то налаживается…»
41. Поблазнило
42. Дворняжке Мухе
43. Судьба
44. «В тихом домике над рекою…»
45. «Вот и кончилось…»
46. «Я люблю тебя, весна…»
47. «Наберу слова в пригоршни…»
48. Берега
49. «Наберу слова в пригоршни…»
50. «Бывает так, что комната пуста…»
51. «Все, что Богом дадено…»
63