Русская революция 1917 в дневниках

2. В год 100-летия Февральской и Октябрьской революций в России особенно необходимо
осмыслить эти роковые для судьбы страны события. Неприкрашенную картину
происходившего мы можем увидеть, читая дневники людей, переживших революционные
дни, месяцы и годы. Таких дневников сохранилось очень мало. Время было тяжелое, не
располагавшее заниматься записями мыслей и событий, хранить такие записи было опасно.
Многие дневники писались людьми, которые не приняли кардинальные изменения на
Родине, зачастую покинули ее и оказались в эмиграции. Мало кто из них сочувствовал
большевикам. В советские времена такие дневники не издавались. Некоторые увидели свет
за рубежом, а иные пролежали забытыми в разных архивах, и лишь недавно стали доступны
российским читателям.
Кто передаст потомкам нашу повесть?
Ни записи, ни мысли, ни слова
К ним не дойдут: все знаки слижет пламя
И выест кровь слепые письмена.
Но, может быть, благоговейно память
Случайный стих изустно сохранит.
Максимилиан Волошин. Потомкам
(Во время террора)
Эти дневники часто писались поэтами, писателями, учеными,
которые наделены особой чувствительностью,
проницательностью и интуицией, способностями проникать в
суть явлений, понимать их значимость и предвидеть
последствия. Времена имеют свойство повторяться, на новом
повороте спирали времени мы можем наблюдать аналогии
прошедшего, усваивать его уроки и прогнозировать будущее.

3. Дневник последнего русского царя содержит лишь скупые сведения
о бытовых событиях того или иного дня и не дает представлений о
чувствах писавшего человека. Лишь изредка прорываются в нем
восклицания, в которых можно узнать владевшие императором
настроения. В конце февраля Николай находился в ставке в
Могилеве, он тяготится произошедшим, его тянет к семье в Царское
Село, к детям болевшим корью. «По словам генерала Беляева,
волнения в Петрограде настолько разрослись, что нужно опасаться
движения революционной толпы из Петрограда на Царское Село».
Княгиня Е.А. Нарышкина записала в своем дневнике 1 марта: «Увы,
совсем не спокойно! Солдаты больше не повинуются; это анархия и
распад, которые могут стать неудержимыми». А 2 марта Великий
князь и генералы попросили Николая отречься от престола в пользу
наследника. Последний российский император – не может осознать
значимость событий, предотвратить их, несмотря на данную ему
власть.
27 февраля: В Петрограде начались беспорядки
несколько дней тому назад; к прискорбию, в них
стали принимать участие и войска.
Отвратительное чувство быть так далеко и
получать отрывочные нехорошие известия!
Вечером 2 марта:
«Кругом измена и
трусость и обман».
Дневники императора Николая
II, 1894-1918. Т.1 : 1894-1904 /
[Гос. архив РФ; авт. предисл.:
С.В.Мироненко и др.; отв. ред.
С.В.Мироненко]. - М. :
РОССПЭН, 2011. - 1100,[1] c.,
[24] л. ил., портр. - (Бумаги Дома
Романовых).

4. Замечательный русский писатель был непосредственным свидетелем тех
сложных коллизий, которые выпали на долю России в годы Революций и
Гражданской войны: ожесточенное противоборство сторон, террор,
калейдоскопическая смена властей, наступление голода, болезней.
Осмысливая пережитое, писатель в своих статьях и письмах размышлял
о судьбах России, о насилии и нравственности, о вечных вопросах
человеческого бытия. Многое в этих размышлениях созвучно тревогам
дня нынешнего.
Книга снабжена редкими архивными фотографиями, многие из
которых, как и отдельные статьи писателя, публикуются впервые.
Короленко пишет: «Я просто беспартийный писатель,
мечтающий о праве и свободе для всех граждан нашего
отечества, выступающий в качестве партизана всюду, где
встречаю нарушение права и свободы». Публицистические
произведения Короленко революционных лет в советское время не
публиковали. Жизнь в Полтаве дала ему возможность собственными
глазами увидеть все горести революционной стихии и
братоубийственной войны.
Короленко, В.Г.
Была бы жива Россия! : Неизвестная публицистика. 1917-1921 / В. Г.
Короленко. - М. : Аграф, 2002. - 429,[1] c., [8] л. ил., портр., факс. - (Символы
времени).

5. Короленко, В.Г.
Дневник. Письма. 1917-1921 / В. Г.
Короленко; сост. подгот. текста,
коммент. В.И.Лосева; Федер. прогр.
книгоизд. России. - М. : Сов.
писатель, 2001. - 542,[2] с., [16] л. вкл.
Неизданный В.Г. Короленко :
дневники и записные книжки: [в
2 т.]. [Т.1] : 1914-1918 / В. Г.
Короленко ; Рос. гос. б-ка, НИО
рукоп.; [публ., сост., коммент. и
предисл. Т.М. Макагоновой, И.Т.
Пяттоевой]. - М. : Пашков дом,
2013. - 350,[1] c.
Из письма сестре 18 марта : «Над русской землей
загорелась наконец бурная и облачная, но будем
надеяться, немеркнущая заря свободы…»
Из письма А.В. Луначарскому:
«По натуре, по природным задаткам, наш
народ не уступает лучшим народам мира, и
это заставляет любить его. Но он далеко
отстал в воспитании нравственной
культуры…. Многие считают, что революция
отменяет все существующие законы
нравственности и правды, забывая, что,
наоборот, революция имеет целью только
развить их дальше».
26 февраля. В Петрограде числа с 23-го – беспорядки. Об этом
говорят в Думе, но в газетах подробностей нет. Дело идет
очевидно на почве голодания; хвосты у булочных и полный
беспорядок в продовольствии столицы.
26 октября. Из газеты «Голос фронта»:
Внезапно, как-то катастрофически
бесследно угасла вера в честность, в
порядочность, в искренность, в прямоту.
У человека к человеку не стало любви, не
стало уважения… Надо вернуть ценность
человеческой жизни и человеческой
личности.
Как художника, мыслителя и гражданина Короленко
интересовали смысл, закономерности и тенденции
развивающихся событий. Беседуя с народом, властями,
встречаясь с разными людьми, он фиксировал даже
самые мелкие факты, чтобы осмыслить происходящие
события. Реальность оказалась весьма далекой от
умозрительных предположений.
29 октября. В Петрограде
большевистский мятеж.
Фронт единодушно
высказался за временное
правительство, и
посылает отряды в
столицу.
1 ноября. Но все
охвачено каким-то
параличом, и
большевизм
расползается, как пятно
на протечной бумаге.
13 ноября. Трагедия России
идет своей дорогой. Куда?..
Большевики победили и в
Москве, и в Петрограде.
Ленин и Троцкий идут к
насаждению
социалистического строя
посредством штыков и
революционных чиновников.

6. Леонид Андреев один из самых впечатлительных, умных, догадливых и
богатых натур Серебряного века. Он был открытым и непримиримым
врагом большевиков задолго до октябрьского переворота. И то, что
произошло в России после захвата власти большевиками, только
подтвердило его мнение о большевизме, как циничной и в сути своей
человеконенавистнической идеологии, во имя которой топили Россию в
море жестокости, насилия и террора. В стране торжествует невежество,
глупость, подлость и хамство. Для Андреева главное – это человеческая
личность, и настоящие, и будущие беды России он связывает с отсутствием
у русских достаточного уважения к личности, с пагубным влиянием
«стадного» начала.
Андреев, Л.Н.
S.O.S. : Дневник (1914-1919). Письма (1917-1919). Статьи
и интервью (1919). Воспоминания современников (1918-
1919) / Л. Н. Андреев ; Под ред. и со вступ. ст. Р.Дэвиса и
Б.Хеллмана. - М.; СПб. : Atheneum: Феникс, 1994. - 598 с.
: ил.
31 декабря 1916 г. Чувство
большой бодрости, силы и
жизни. Не обман ли?
Уверен, что 17 г. несет
мир и революцию.
27 февраля 1917 г. Нынче –
один из величайших и
радостнейших дней для
России. Какой день!
2 марта. Праздник души кончился. Положение очень трудное и
тревожное.
25 октября. 2 часа ночи. Печальный, холодный и жуткий вечер. С
девяти идет стрельба у Зимнего Дворца: пулеметы, орудия,
отдельные выстрелы. Большевики захватили город и власть, но
насколько?
27-14 февраля 1918 г. До 1914-1917 г., воспевая революцию и
революционеров, я был подобен человеку, который восторгается
бурей, сидя на берегу, - теперь я в самом море, среди волн и гибели, и
хочу сохранить если не жизнь, то голову и свое свободное отношение
к урагану. Глупость, Жестокость и Хамство, эти три некоронованных
царя современной России, мучают меня нестерпимо и внушают порою
непреодолимую жажду смерти. Вообще, человек понизился в моих
глазах: он оказался глупее, жесточе и в нем больше скотины, чем я
предполагал. …тупая духота старого до-катастрофического мира
была не менее мучительна и убийственна…

7. Гиппиус Зинаида Николаевна (1869-1945) – поэтесса и прозаик
Серебряного века, жена писателя Д.С. Мережковского. В их квартире
на Литейном проспекте в Петербурге проходили встречи
символистов и религиозных философов. Проживание рядом с
Государственной Думой позволило поэтессе особенно близко
наблюдать петроградские события 1917 г., следить за ними по
минутам. Февральскую революцию Зинаида Николаевна встретила
восторженно, но Октябрьскую не приняла, почувствовала
антидемократическую сущность большевизма.
26 февраля. Я готова признать, что даже теперь, даже в этот миг (если этот миг
предреволюционный) для «умеренных» наших деятелей – ЕЩЕ НЕ ПОЗДНО. Но данный миг последний.
Последнее милосердие. Они еще могут… нет, не верю, что могут, скажу, могли бы – кое-что спасти и
кое-как спастись. Еще сегодня могли бы, завтра – поздно.
http://www.bibliotekar.ru/gippius-zinaida/index.htm

8. Петербургские Дневники охватывают период с 1914 до
декабря 1919г., когда Мережковские эмигрировали. Его
населяют видные деятели Февральской революции и
личные знакомые и друзья Мережковских, такие как А.Ф.
Керенский, Б.В. Савинков. и др.
Петербургские дневники, 1914-1919 : сборник /
З. Н. Гиппиус; сост. А. Серебренников. - Нью-
Йорк; М. : Б.и.; Центр "ПРО"и СП
"САКСЕСС", 1991. - 318 с. : ил.
28 февраля. Если не будет сейчас их власть (Думы) – будет очень
худо России. Будет еще борьба. Господи! Спаси Россию. Спаси,
спаси, спаси.
Будто бы в Ставке до вчерашнего
вечера не знали о серьезности
положения. Узнав – решили послать
три хорошо подобранные дивизии
для «усмирения бунта».
Но какие лица хорошие.
Какие есть юные, новые,
медовые революционеры. И
какая невиданная,
молниеносная революция.
1 марта. С утра текут, текут мимо нас полки к Думе. И довольно
стройно, с флагами, со знаменами, с музыкой. День
удивительный: легко-морозный, белый, весь зимний – и весь уже
весенний. Широкое, веселое небо. Незабвенное утро, алые крылья
и марсельеза в снежной, золотом отливающей белости.
Утренняя светлость сегодня – это опьянение свободой, это
влюбленность во взятую (не «дарованную») свободу…
25 октября. Очень красивенький пейзаж. Между
революцией и тем, что сейчас происходит,
такая же разница, как между мартом и
октябрем, между сияющим тогдашним небом
весны и сегодняшними грязными, темно серыми,
склизкими тучами.
26 октября. Торжество победителей. Вчера после
обстрела Зимний Дворец был взят. Сидевших там
министров заключили в Петропавловскую крепость.

9. Бунин Иван Андреевич, классик русской литературы и
нобелевский лауреат Февральскую и Октябрьскую революции
встретил враждебно, в пору Гражданской войны был
противником большевизма. Весной и летом 1917 года он в
своем имении в деревне, наблюдает разнообразные
проявления развития ситуации в стране и многие события не
оставляют иллюзий на спокойное творчество и сохранение
собственности и самой жизни. Октябрь он проводит в Москве,
наблюдая бои в городе.
В дневниках этих лет Бунин характеризует
революцию, как начало гибели России, как
развязывание самых низменных инстинктов, как
пролог к неисчислимым бедствиям. Эти гнев,
боль и мука, особенно отразились в дневнике
«Окаянные дни». И в дневниках Бунин остается
большим писателем. Сколько в них
художественных зарисовок, типажей,
характеров! Эти дневники с купюрами были
изданы во Франкурте-на-Майне в 1977-1982 гг.
Бунин, И.А.
Гегель, фрак, метель / И. А. Бунин; предисл. О.Клинга;
коммент.: А.Бабореко, О.Михайлова. - М. : ПРОЗАиК, 2014. -
669,[2] с., [16] л. ил., портр. : ил.
Бунин, И.А.
Окаянные дни; Воспоминания;
Статьи / И. А. Бунин; Сост., подгот.
текста, предисл. и коммент.
А.К.Бабореко. - М. : Сов. писатель,
1990. - 414 с.

10. Бунин, И.А.
Устами Буниных : дневники Ивана
Алексеевича и Веры Николаевны и др.
архив. материалы, под ред. Милицы Грин: в
2 т. Т.1 / И. А. Бунин, В. Н. Бунина; предисл.
Ю.Мальцева. - М. : Посев, 2005. - 303,[1] с.,
[7] л. ил.
11 июня 1917. На станции «Революционный порядок» -
грязь, все засыпано подсолнухами, не зажигают огня.
Никаких законов – и все власть, все, за исключением,
конечно, нас. Волю «свободной» России почему-то
выражают только солдаты, мужики, рабочие. Почему,
напр., нет совета дворянских, интеллигентских,
обывательских депутатов?
После чтения газет:
в мире не было такого озверения.
После боев в городе: Сильно
плакал. Восемь месяцев страха,
рабства, унижений, оскорблений!

11. Русский писатель, «певец родной природы», главной
своей работой считал вовсе не свои романы и
рассказы, а дневники. Их он писал, начиная с 1905 г. до
конца жизни, их объем превышает в несколько раз
восьми томное, наиболее полное, собрание его
сочинений. Частично они были опубликованы в 1980 г.,
полностью - в 1990 г. Как и многие другие
представители русской интеллигенции, Пришвин
поначалу воспринимал революцию как очищающее
начало, старт эпохи с новой степенью нравственности,
однако впоследствии пришел к выводу о тупиковости
такого исторического пути.
Выводы, сделанные им, поражают смелостью и
трагизмом. Например, он говорил о том, что
большевизм близок к фашизму. В условиях, когда всех
и вся принуждали жить и мыслить коллективно,
Пришвин упорно защищал личную жизнь человека,
его простые радости и переживания. Через все его
дневниковые записи лейтмотивом проходят мысли о
том, что человек должен учиться жить полной жизнью,
обнаруживать в окружающем его мире доброе и
светлое, ценить настоящее. В феврале 1917 ему 44
года. В это время он служил в Министерстве Торговли
и Промышленности делопроизводителем. Лучшие
силы свои писатель тратил на ведение дневника, то
есть на анализ окружающей жизни и своей души.
7 ноября. Прислушиваясь к глухим ударам
волн, похожим на выстрелы, я хожу возле
черных железных ворот нашего дома с
винтовкой, из которой не умею стрелять: я
охраняю жильцов нашего дома от нападения
грабителей. В тесном пролете я хожу взад и
вперед, как бывало, юношей ходил из угла в угол
по камере тюрьмы с постоянной мыслью, когда
же освободят меня, когда мир освободится от
власти капиталистов, когда настанет
всемирная освободительная катастрофа,
когда настанет по Эрфуртской программе
диктатура пролетариата. Вот совершилась
теперь мировая катастрофа и наступила
диктатура пролетариата, а я по-прежнему в
тюрьме, и лучшие часы, когда так я хожу с
винтовкой, из которой не умею стрелять.

12. Пришвин, М.М.
Дневники. 1914-1917 / М. М.
Пришвин. - М. : Моск. рабочий,
1991. - 432 с
25 февраля На Невском, как и в 905 году. Трамваи
остановились, где-то в районе Ямской улицы все еще ходит
конка. Никто ее раньше при трамваях не видел, а теперь с
удивлением смотрят: конка ходит! За время службы (с 1 ноября)
прошла передо мной картина возрастающей разрухи
продовольствия…
26 февраля Сегодня все газеты не вышли. Весь город
наполнен войсками. Фабриканты говорят, что забастовка
не экономическая, а политическая. А рабочие требуют
только хлеб. Фабриканты правы. Вся политика и
государственность теперь выражаются одним словом
«хлеб».
27 февраля. Хозяйка моя заявляет, что
хлеба она больше давать мне не будет:
теперь, говорит, каждый должен
думать о себе сам. Попробовал пойти к
Ремизову, дошел до 8-й линии, как ахнет
пулемет и потом из орудий там и тут
выстрелы раздаются, отдаются, кто
бежит, кто смеется, совершенно, как на
войне вблизи фронта, только тут в
городе ночью куда страшнее…
Наступили великие и страшные дни.
1 марта. Стреляли неизвестно кто и
откуда, и там были вокруг военные, а
здесь бегущая во все стороны в ужасе
толпа. Всюду слышна стрельба, а лица
радостные, как на Пасху.
3 марта. На Невском огромное
движение, снимаются иллюминационные
императорские гербы, складываются в
кучи, зажигают, а в витринах
показывается объявление об отречении
царя.
5 марта. Не будь войны, не было бы и
революции.
11 марта. Трагично положение этой
маленькой кучки полуобразованных людей
сектантского строя психики, овладевшей
властью над всей огромной страной
(социал-демократы).
17 марта. И мне и Окуличу не хочется
ехать на свои хутора, потому что жулье
народ вокруг. И так по всей Руси.
23 марта. Книга «История Французской
революции». Кто только не прочел ее за
эти дни! Прочитав, некоторые
приступили читать историю Смутного
времени… Образование стало таким же
нужным для творчества жизни, как
пахарю плуг.
30 марта. Мы и в Европе еще не осознаем,
что такое совершилось с падением
царизма, как бы не проснулись: говорим о
войне и победе, когда уже исчезло почти
все, из-за чего мы воюем.
22 октября. Ленинский дух революционный
сродни духу бюрократическому: то и
другое оторвано от жизни и разрушает
уют.
30 октября. Нам нужна
революция во имя прав личности.
Социализм – это антипод свободы
личности. Просто сказать, что
попали из огня в полымя, от
царско-церковного кулака к
социалистическому, минуя свободу
личности.

13. Никольский, Б.В.
Дневник 1896-1918. Т.2 : 1904-1918 / Б. В. Никольский; изд.
подгот. Д.Н. Шилов, Ю.А. Кузьмин; Рос. нац. б-ка, Рос. гос. ист.
архив, Гос. архив РФ. - СПб. : Дмитрий Буланин, 2015. - 652 с.
28 февраля. Не вижу ничего
сверхъестественного: полный
хаос.. Это просто бунт черни,
застигший нас врасплох. Ни плана,
ни программы, ни идеи, ни
руководства я не вижу. Толпа
трусливая, неорганизованная и
присматривающаяся к
безнаказанности.
3 марта. Везде замазывают слово
«Императорский», снимают вензеля для
иллюминаций, снимают короны, гербы,
порфиры. Повернулась великая страница
истории, но книга судеб еще не разогнулась
и не захлопнулась. Во всяком случае,
переворот совершился, династия кончена и
начинается столетняя смута, - если не
более, чем столетняя. Что впереди? В
порядок и спокойствие я не верю. Чем бы ни
кончилась война, внутренние раздоры
неизбежны. Не знаю, миновать ли нам
террора. Все может быть.
11 марта. Боже мой, каково в 46 лет переживать такие
крушения, как я! Величие России, существование России, -
поставлено на карту; монархия в России не существует;
впереди – долголетние смуты, голодовки, нищета, новые
войны… Туман, туман, туман печали, в котором ничего не
видно, только слышен грохот мировой катастрофы…
4 декабря. Прожить 47 лет в незыблемом убеждении, что
Россия – незыблема, неколебима, нерушима, что перед нею –
сияющая вечность, бесконечные победы, что все личное вздор
перед этим будущим, питать эту веру до конца, до сей
минуты не поколебленной, и видеть Россию поруганной,
оплеванною, преданною, битою, ведомую на позорное
распятие и быть бессильным помочь ей хотя бы гибелью своей
и всей семьи своей.
28 декабря. Поймите, что значит не иметь
завтрашнего дня для России! Мы ждем во тьме и
не знаем времени; знаем только, что оно идет и
его каждое движение – глубже в ночь и дальше в
разрушение. Литератор, поэт, ученый-правовед, политический деятель и
мыслитель-консерватор. Ровесник В.И. Ленина. Один из создателей
черносотенного «Союза русского народа», цель которого –
православие, неограниченное самодержавие и русская народность.
Дневник вел, с перерывами, в течение 30 лет. Свержение монархии
для него великая трагедия, он предвидит великие беды в России.
Никольский был расстрелян в июне 1919 г. по приговору ПетроЧК за
принадлежность к контрреволюционной деятельности.

14. Готье, Ю.В.
Мои заметки / Ю.
В. Готье [подгот. к
изд.: Т. Эммонс, С.
Утехин]. - М. :
ТЕРРА, 1997. -
588,[1] с. - (Тайны
истории в романах,
повестях и
документах. Век
ХХ).
Академик Юрий Владимирович Готье (1873–1943) известен как крупный специалист по
истории России XVII–XVIII вв. и археологии Восточной Европы. С 1898 по 1930 г. он
работал в Румянцевском музее (ныне – Российская Государственная библиотека), где
был главным библиотекарем, а затем и заместителем директора, преподавал в
различных высших учебных заведениях.
Начал вести дневник 8 июля 1917 года, когда
почувствовал роковой характер происходящих в России
событий. И счел своим долгом записывать свои
впечатления, чтобы создать хотя и субъективный, но
важный исторический источник. Опасавшийся обысков,
Готье отдал рукопись дневника своему знакомому
американскому профессору Ф. Гольдеру, находившемуся
тогда в Москве. Дневник был отправлен в Стэнфордский
университет вместе с материалами, собранными для
библиотеки университета. И пролежал в библиотеке,
никем не замеченный до 1982 г. Таким образом, записи
Ю.В. Готье в дневнике не подвергались никаким правкам
и авторской переработке. Это ценный документ по
истории культурных учреждений первых лет Советской
власти и по истории умонастроений профессиональной
интеллигенции. Ученый много ездил по стране,
встречался с Луначарским, Крупской, Арманд. Его
наблюдения отличаются проницательностью и
остроумием. Социально-политические взгляды Готье –
взгляды представителя недворянского образованного
общества, западнической ориентации, но и глубоко
патриотичного. Критически относился к большевикам,
считая их представителей смесью отрицательных черт
интеллигенции и черни.
8-16 июля 1917 г. Вынуты душа и
сердце, разбиты все идеалы. Будущего
России нет; мы без настоящего и без
будущего. Окончательное падение
России, как великой и сильной державы,
вследствие причин не внешних, а
внутренних, не прямо от врагов, а от
своих собственных недостатков и
пороков и от полной атрофии чувства
отечества, родины, общей
солидарности… - эпизод, имеющий мало
аналогий во всемирной истории.
8 ноября. Россия уже не на краю пропасти, а в
глубине ее: мы перешли последнюю черту.
Большевики везде взяли верх, опираясь на
невежественных и развращенных солдат;
трогательный союз пугачевщины с самыми
передовыми идеями; союз этот не может
дать благих результатов; но сколько ужасов,
страданий и опустошений нужно, чтобы
несчастный русский народ перестал убивать
себя систематическими преступлениями и
нелепостями?

15. Веселовский С.Б. (1876-1952). Ученый-историк. Автор большого числа работ по
истории феодального землевладения (в том числе в Русском государстве),
крестьянства и народных движений. Одним из первых стал серьёзно писать о
топонимике и антропонимике, генеалогии, ономастике. В частности,
реконструировал историю дворянского рода Пушкиных, предков великого поэта. В
течение многих лет вёл дневник, в котором фиксировал своё отношение к
происходившим в стране процессам. Читателей поражают чуткость, глубокие
размышления и предвидения историка. Долгие годы дневник хранился у его
ближайших родственников.
Веселовский С.Б. Дневники
1915-1923, 1944 годов //
Вопросы истории. 2000.
№№2-12.
2 мая 1917. Главная беда – в
неорганизованности и некультурности
масс, в крайней слабости национального
чувства и в отсутствии правовых понятий
и привычек. Анархия и полное разложение
неизбежны, и от того, что удастся их
замедлить, неизбежный путь не
изменится.
7 мая 1917. То, что называют теперь
великой революцией (это уже вторая!
Сколько сил!) в сущности, есть не
революция и даже не политический
переворот, а распад, разложение
государственное и социальное.
2 апреля 1922. Весь ход
человеческой истории был бы
иной, если бы глупость и
злодеяния немедленно
обнаруживались и получали
должное возмездие. Обыкновенно
жизнь дает дуракам и злодеям
большую или меньшую отсрочку
и тем открывает путь
третьему фактору –
шарлатанству. И, право,
вглядываясь в деятелей нашей
революции, не понимаешь, по
глупости и невежеству ли они
злодействуют или это
шарлатаны, для которых
главное: хоть день, да наш.

16. Окунев, Н.П.
Дневник москвича (1917-1924) / Н.П.
Окунев. - Paris : YMCA-Press, 1990. -
597,[2] c. - (Всероссийская мемуарная
библиотека. Наше недавнее; Т.11).
Никита Потапович Окунев средний москвич со множеством знакомых. По
убеждениям толстовец. Начал свои записки в первый день войны 1914 г.,
закончил в 1924 г. В том включены записи о событиях в Москве в 1917-1924
годах. Дневник пролежал до 1970-х годов, всеми забытый. Случайно
прочитанный, он заходил в Самиздате, а в 1990 г. издан в Имка-Пресс в
Париже. Книга подарена библиотеке Н.А. Струве. В России увидел свет
только в 1997 г.
10 ноября. С 27 февраля началась только увертюра к революции, а сама она, по крайней мере в
Москву, со всеми своими ужасами препожаловала только к утру 28 октября.
27 февраля. Созыв чрезвычайного совещания объясняется народными волнениями в
Петрограде. Там что-то неладное, но что – никто достоверно не знает, - газеты
в Петрограде 25 и 26 февраля совсем не выходили.
28 февраля. Волна беспорядков перекатилась и в Москву. К 12 часам дня в Москве
остановились все трамваи и бездействуют телефоны.
1 марта. Лица у всех взволнованные, радостные – чувствовался истинный праздник,
всех охватило какое-то умиление. …толпа невольно тянет к себе и пойду в нее
опять, пролью новые слезы и от страха за будущее сына и всех сыновей России, и от
надежды на лучшее для всех будущее. Да здравствует единение народа в пользу
скорого мира и порядка в нашей стране! Долой старых безумных, бессовестных
правителей и да заменят их люди энергичные, мудрые и честные!»
26 октября. Вот плоды политики Керенского: властвовать
медленно. Большевики разогнали Совет республики, захватили
телеграф, государственный банк, Балтийский вокзал, освободили
всех своих товарищей и т.п.
27 октября. Смута в полном разгаре. По улицам
Москвы пестрят воззвания двух
правительств: Керенского и Ленина. Каждое
говорит о незаконности супротивного.

17. Садуль, Жак.
Записки о большевистской революции
(окт. 1917 - янв. 1919) / Жак Садуль;
ред. А.Н. Казакевич; предисл. и
коммент. Г.М. Ивановой; пер. С.В.
Козицкого; худож. Б.А. Лавров. - М. :
Книга, 1990. - 400 с. - (Историко-
литературный архив. Дневники,
воспоминания, письма).
Член Французской военной миссии в России.
Находился в самой гуще октябрьских событий
1917 г. Имел доступ в Смольный, присутствовал
на II съезде Советов, встречался неоднократно с
Троцким, Лениным, Луначарским, Коллонтай и
другими политическими деятелями.
«Записки…» - это правдивые свидетельства и
стороннего наблюдателя и, в то же время,
переживающего за судьбу союзников в войне с
Германией, за интересы Франции. Жак почти
ежедневно пишет письма своему другу во
Францию, подробно излагая все события дня,
все встречи и взгляды тех, с кем встречался.
Письма Садуля были опубликованы вначале в
Швейцарии в 1918 году, а позднее в
Петрограде, Париже, Москве, частично в
Берлине. Отдельным изданием на русском
языке впервые вышли в 1990 г.
18 октября.: Плеханов считает, что выступление, провозглашенное большевиками, начнется в ближайшее
время. Это вооруженное восстание будет иметь целью свержение Временного правительства и взятие
власти большевиками, первым шагом которых станет, вероятно, заключение мира. Похоже, задержать
взрыв уже невозможно. Он, в частности, думает, что положение в стране будет ухудшаться до тех пор,
пока пропаганда большевистских банд – чудовищной смеси из утопических социалистов, глупцов,
нечестивцев, предателей и анархистов-провокаторов – будет продолжать отравлять фронт и тыл.
25 октября.
Поистине среди всех
революционеров
лишь большевики,
инициативные и
дерзостные, похожи
на людей дела.

18. Что такое революция? — Буря,
Ураган, вырывающий с корнем
Столетние кедры,
Освежающий недра
Воздухом горним, —
Оживляющий все ураган,
Крушащая многое буря!
Бог. Саваоф, что, брови нахмуря,
Просторы лесов для новых семян,
Для посевов грядущих
Расчищает дыханием уст
всемогущих!
Революция — буря. Она над океаном
Летит ураганом, разметая воды до
дна,
И горе судам, застигнутым в море!
Там огромный дредноут и ничтожная
Шлюпка
Одинаково хрупки, там
Для тысяч раскрыты могилы,
Там никто не предвидит судьбы:
все — слепые! Что наши ничтожные
силы
Пред волей стихии! Революция —
буря...

19. Информационно-библиографический отдел
ПКПБ им. А М. Горького
Дневники читала и обозревала
САМОЙЛЕНКО Т. А. - заведующая отделом
Компьютерная верстка
ГРЕЧКО. С. П. - библиограф