Д.В. ЕФРЕМЕНКО, Е.Ю. МЕЛЕШКИНА ТЕОРИЯ МОДЕРНИЗАЦИИ 1950-1960-х ГОДОВ: СОВРЕМЕННОСТЬ КЛАССИКИ: ВВОДНАЯ СТАТЬЯ (Оцифровка - Влад Солянников)

1. 4
Д.В. ЕФРЕМЕНКО, Е.Ю. МЕЛЕШКИНА
ТЕОРИЯ МОДЕРНИЗАЦИИ 1950-1960-х ГОДОВ:
СОВРЕМЕННОСТЬ КЛАССИКИ: ВВОДНАЯ СТАТЬЯ
Предлагаемый вниманию читателей сборник переводовявляется
своеобразным академическим вкладом в актуальную российскую диску ссию
о модернизации. Всплеск интереса к модернизации в современной России
оказался связан с изменением политической повестки, с нарастающей
потребностью в кардинальных социально-экономическихи политических
преобразованиях, создании и укоренении в нашей стране современных
институтов и практик.
В последние годыстатьи и иные материалы на тему модернизации
неоднократно публиковались в российских периодических научных
изданиях. Некоторые журналы посвящали ей отдельные номера. При этом,
однако, немногие авторы и издатели обращались к теоретическим и
эмпирическим наработкам середины — второй половины XX в.
Для всякой серьезной дискуссии необходима какая-то точка отсчета.
Следовало бы ожидать, что в нашем случае такой точкойотсчета станут
теоретические представления о модернизации, разработанные в конце 1950-х
- середине 1960-хгодовблагодаря целенаправленным усилиям ведущих
западных социологов,политологови экономистов - Т. Парсонса, С. Липсета,
Г. Алмонда, К. Гирца, Э. Шилза, Н. Смелзера, У. Ростоу, Р. Бендикса, С.
Блэка, М. Леви, С. Хантингтона, А. Гершенкрона, Д. Эптера и др. Но здесь,
как и во множестве других случаев, срабатывает эффект «непрочитанности».
Из теоретиков модернизации много и обильно у нас переводился лишь Т.
Парсонс. Поэтому задача ознакомления заинтересованных российских
читателей с основными работами теоретиков модернизации сохраняет свою
актуальность.

2. 5
Настоящий сборник, разумеется, не может претендовать на
исчерпывающую полноту представления огромного корпуса текстов но
проблематике модернизации. появившихся в 1950-1960-егодыСкорее, это
попытка познакомить российского читателя с теми работами. которые, во-
первых, раскрывают основные интерпретации модернизации теоретиками
«классического периода» и. во-вторых, до сих пор сохраняют свою
значимость для социологиии политической науки. Достаточно скатать, что
статьи С. Липсета «Некоторые социальные предпосылки демократии:
Экономическоеразвитие и политическая легитимность» и К. Дойча
«Социальная мобилизация и политическое развитие» входят в первую
десятку самых цитируемых в англоязычномязыковом пространстве работ по
политологии1
.
Следует подчеркнуть, что о единой теории модернизации даже
применительно к периоду 1950-1960-хгодовможно говорить с определенной
долей условности. Скорее, это было мощное интеллектуальное движение,
сконцентрированное во времени и (по крайней мере, на начальном этапе) в
пространстве усилие целой когорты социальных мыслителей ответить на
вопросы, имеющие не только теоретическое, но и политическое значение
Фактически разработка идей модернизации представляла собой мегапроект
интеллектуальной элиты, частных фондови государственных структур
США. Об этом, в частности, подробно говорилКрейг Калхун в своей лекции
«Теории модернизации и глобализации: Кто и зачем их придумывал»2
.
Калхун в настоящее время возглавляет Американский совет по
исследованиям в области социальных наук (Social science research council),
который в конце 1950-хгодоввыступил в роли агентства, координирующего
грантовую поддержку исследований модернизации. Калхун подчеркивает:
«Касательно модернизации очень важно понять, что это - американская
теория, которая возникает именно после победы во Второй мировой войне.
Это был проект американской либерально-центристской интеллигенции.
Идея заключалась в том, что теория модернизации должна распространиться
из Америки, прежде всего, на Западную Европу, где она разрабатывается,
хотя развивается в Соединенные
1Siegclman L. Top twenty commentaries: The American political science review citation
classics // American political science rev. - Cambridge, 2006. — Vol. 100, N 4. - P. 667-
669.
2Калхун К. Теориимодернизациии глобализации: Кто и зачем их придумывал. -
Режим доступа: http//rudocs.cxdat.com/docs/index-l43310.html

3. 6
Штатах, она должна быть принята в др>nix странах. ...Теория мо. дерн и.
хапни развиваете* очень небольшим числом людей, которые, тем не менее,
находятся в элитных > нмверемтетал*»*.
Очевидно, еше предстоит прояснить вопрос о том. насколько мощные
импульсы разработке идей модернизации были приданы американски ми
государственными стру кт) рами. Во всяком случае, высказываемое иногда
суждение о создании теории модернизации как о проекте ЦРУ
представляется, по меньшей мере, сознательным у прошением Правда, тот
же Калхун в своей лекции привлек внимание еду шзтелей к фактам тесного
сотрудничества Т. Парсонса и Э Шил за с американским разведывательным
сообществомв период Второй мировой войны. Но, с дру гой стороны,
известно, что в период маккартизма Парсонс, наряду с такими социологами,
как У. Огбсрн, П. Сорокин, Г. Блумер, Ч.Р. Миллс и др.. был объектом
внимания сотрудников ФБР, подозревавших его в антиамериканской
деятельности". Более существенно то, что в конце 1950-хгодовсошлись в
однойточке потребность американского правительства в новых
теоретических подходах, укрепляющих позиции США в идеологическом
противостояниис Советским Союзом, научные интересы ряда выдающихся
социальных мыслителей и готовность ведущих частных фондов
финансировать исследовательские проекты этих ученых.
Политический запрос на формирование новых теоретических подходов,
объясняющихпроцессы социальных изменений и политического развития,
начал формироваться еще в конце 1940-хгодов.В частности. Президент
США Г. Трумэн в своей инаугурационной речи в январе 1949 г. отметил, что
американская общественность нуждается в понимании того, как
слаборазвитые регионы мира смогут достичь процветания благодаря
американской технологическойпомощи и как это поможет преодолеть
привлекательность коммунистической идеологии. Вскоре в США был
создан ряд агентств, призванных оказывать разностороннюю помощь
развивающимся странам. Однако их деятельность в конкретных странах
' Калхун К. Теории модернизации и глобализации: Кто и зачем их
придумывал. - Режим доступа: http://rudocs.exdai.com/docs/index-143310.html '
Keen M F. Stalking the sociologicalimagination: J. Edgar Hoover's FBI
surveillance of American sociology. — Westport (CT): Greenwood press. 1999.
Cm.: Knoebl W. Theories that won’t pass away: The never-ending story of
modernization theory // Handbook of historical sociology / Ed. by G. Delanty. E.F.
Isin. - L.: SAGE. 2003.- P. 97-99.

4. 7
довольно быстро натолкнулась на существенные трудности, в числе которых
были как дефицит информации о социокультурных процессах в соотвстству
кмцн регионах, так и недостаточна* теоретическая проработанность
проблематики развития
Откликом на эти тру дности со стороны америкаислсор® науч- иого
сообщества стали выстхплени* и публикации нескольких известных
социальных ученых, в числе которых в первую очередь следует назвать
Мариона Леви. В начале 1950-хгодовонпредложил новую трактовку
макросощюлогнческнхизменений. опираясь на концепцию стзнлартиых
переменных (pattern variables) Т Парсонса. Согласно Леви, индустриально
развитые общества характеризуются наличием рациональных,
универсалистских и функцмоиально специфических ценностных ориентаций
и социальных ролей Не- индустриальиые общества, напротив,
характеризуются наличием нерациональных, партику'ляристскнх и фу
нкционально диффузных ценностей и социальных ролей. Экономический
рост становится основнымдвигателем радикальной трансформации
ненндустрн- альных обществ, способствуя утверждению в них тех же самых
культурных и социальных паттернов, что и в индустриально развитых
странах Запада1
.
Сформулированные Леви идеи и их обсуждение заложили основу будущей
теории модернизации, хотя сам этот термин начинает широко использоваться
с 1958 г., когда данное напрааление социальных исследований превращается
в мощное интеллектуальное движение за разработку теоретических
предстаалений об универсальных путях перехода от традиционного общества
к современному. В чем же состояла «сверхзадача» этого движения? К.
Калхун отмечает, что «модернизация возникает как идеология победителей с
Запада. Победившиедержавы Запала на пике своего успеха смотрели на
остальной мир как на мир, который необходимо довести до уровня
гражданского общества, до уровня демократии. существующей на Западе. И,
конечно же, поэтому надо было отрицать западное и вполне современное
происхождение нацизма»* 2
. Кроме того, Калхун указывает, что адресатами
теории
Levy M.J. Some sources of the vulnerability' of relatively non-industrialized to
those of highly industrialized societies // The progress of underdeveloped areas /
Ed. by B. Hozelitz. - Chicago; L.: Univ. of Chicago press, 1952. - P. 113-125.
2
Калхун К. Теории модернизации и глобализации; Кто и зачем их
придумывал. - Режим досту па: http://rudocs.exdat.com/docs/index-143310.html
7

5. 8
мояернншшц быт страны «третьего мира», освобождавшиеся от
колониальной зависимости на рубеже I 950- 1960-хголов.
Как представляется. акценты у К алчу на расставлены нс впо;ь нс тонне* Вне
веского сомнении. конетр>проваллсь идеологическая стратагема, в ооюве
которой было нормативное представление о Модерне i Modernity к у
спешным воплощением п ро вол г л аш ал ас ь цивилизация 'Запада во главе с
Соединенными Штатами. Тезис «модернизация как вестернизация»
форматировался четко. Например, у раннего Ш. Эйзенштадта: «С
исторической точки зрения, модернизация - это процесс изменения в
сторону’ тех типов социальных, экономических и политических систем,
которые сформировались в Западной Европе и Северной Америке в XVII—
XIX вв. и распространились затем в другие европейские страны, а в XIX—
XX вв. - в Южну ю Америку', Азию и Африку »1
.
Идеология модернизации вполне логично продолжала линию
прогрессистскнх социальных теорий, зародившихся в эпоху Просвещения. К
числу таких теорий принадлежат и марксизм, достижения которого
теоретики модернизации в полной мере учитывали, тем более что марксизм в
форме коммунистической идеологии был в тот момент основным
конкурентом теории модернизации. Сама эта конкуренция была далека от
простого соревнования идей, поскольку в конце 1950-хгодов
конкурентоспособность коммунистической идеологии поддерживалась не
столько за счет объяснительных возможностей марксистского учения,
которому к тому времени пошел уже второй век, сколько за счет мощи,
реальных и пропагандистских достижений государств, провозглашавших
свою приверженность коммунистической перспективе. Здесь теоретики
модернизации, с однойстороны, пользовались преимуществом свободного
оперирования новейшими достижениями социальных исследований в
странах Запада, но, с другой стороны, пытаясь создать универсальное
описание перехода от традиционного к современному обществу, эти
теоретики неизбежно сталкивались с необходимостью объяснения
феноменов фашизма и коммунизма. И если объяснение природы и причин
фашизма и национал-социализма в тот момент было необходимо,прежде
всего, для стройности теории, то вызов коммунизму был сверхактуальным.
Экономические и технологические преимущества западного Модерна
оспаривались советскими коммунистами весьма реши
1
Eisenstadt S.N. Modernization, protest and change. — Englewood Cliffs
(NJ): Prentice-Hall. 1966.-P. I.

6. 9
тельно: 4 октября 1957 г. США и западныймир пережили«момент
спутника» - шок, заставивший Запал мобилизоватьсядля нового
технологическогорывка1
. И наряду с симметричным ответом в области
естественных и технических наук последовал и асимметричный ответ
социальныхнаук, каковым, как представляется, стала разработка
теоретических представленийо модернизации*.
В рамках этих теоретических поисковфашизм, национал-социализми
коммунизм интерпретировались либо как следствие судорожных
попыток преодоленияэкономическойотсталости, «запаздывающей»
модернизации, либо как специфическиестратегии модернизации1 2 * 4
,
либо, напротив, как патология или катастрофическийсбой
модернизационногопроцесса5
.Несмотря на расхожденияв
интерпретациях, никто из авторов, внесших вклад в развитие идей
модернизации,не ставил под сомнение,что Россияпошла по
альтернативному пути разрыва с традиционным общест-
1
0 значении, котороепридавали «моменту спутника)» западные политологии
социологи, свидетельствует, в частности, исследование общественного
мнения в США. Великобритании, Франции. Западной Германии и Италии в
связи с советскими достижениями в космосе, которое проводил Г Алмонд
(см.: Almond G. Public opinion and the development of space technology // Public
opinion quart. — Oxford: Oxford univ. press. I960. — Vol. 24. N 4. - P. 553-572).
2
Разработку теоретических представлений о модернизации 1950-1960-х
годовможно рассматривать как мегапроект в области социальных наук, в
некоторых отношениях сопоставимый с Манхэттенским проектом и ему
подобнымистратегическими инициативами решения «большихпроблем».
Однако, в отличие от Манхэттенского проекта с его иерархической
организационной структурой, разработка теории модернизации
осуществлялась в процессе сетевого взаимодействия, котороеявляется одной
из характерных особенностей «постнормальнойнауки» (см.: FuntowiczS.O.,
Ravetz J. Science for the post-normal age // Futures.- Amsterdam. 1993.- Vol. 25.
N 7. - P. 735-755: Ефременко Д.В. Теоретические основания экополитологии:
Опыт реконструкции. - Саарбрюкен: Lambert academic publishing. 2011.-С.
46-54).
J
Gerschenkron A. Economic backwardness in historical perspective: A book of
essays. - Cambridge (MA): Belknap press: Harvard univ. press, 1962;Matos- sian
M. Ideologies of «delayed industrialization»:Some tensions and ambiguities //
Politicalchange in underdeveloped countries: Nationalism and communism / Ed.
by J.H. Kautsky. -N.Y.: Wiley, 1962.- P. 252-268.
4
Gregor A.i. Interpretations of fascism. - Morristown(NJ): General learning

7. 10
press, 1974.
5
RostowW.W. The stages of economic growth: A non-communist manifesto.
- N.Y.r Cambridge: Cambridge univ. press, I960: Organski A.F.K. Fascism and
modernization // The nature of fascism / Ed. by S.J. Woolf. - L.: Weidenfeld &
Nicolson, 1968.- P. 28-54.
9

8. 11
вом. Парсонс, например, проводил аналогии между Советским Союзоми
Японией, подчеркивая ключевую роль государства в обеспечении всеобщего
принятия функциональных ценностей, необходимых для индустриализации
как необходимойсоставляющей модернизации1
. Б. Мур, в свою очередь,
ставил в один ряд Россию и К»ггай как аграрные страны с мощной
бюрократией и слабой буржуазией, где революционные силы разрушают
старый порядоки прежнюю социальную структуру, насильственным образом
«вталкивая» эти страны в современную эпоху". В конечном счете, речь шла
не об отрицании модернизационных эффектовкоммунистического
господства,а об обоснованиипреимуществ нормативной (т.е. западной)
модели модернизации. И основными адресатами этих теоретических
разработок на рубеже 1950-1960-хгодов былиэлиты стран, освободившихся
от колониальнойзависимости и стоящих перед выборомстратегии
социально-экономического развития.
Как уже отмечалось, единство теории модернизации (даже применительно к
периоду 1950—1960-хгодов)весьма относительно.
В отличие от марксизма, у этой теории не было ни своего отца- основателя,
ни главного канонического текста, наподобие «Капитала». Теоретические
предпосылки идей модернизации восходят, прежде всего, к наследию М.
Вебера (выдвинувшего идею развития европейской цивилизации в
направлении от традиционного общества к современному на основе
рационализации поведения), Ф. Тбнниса и Э. Дюркгейма (предложившего
концепцию эволюции от обществ с «механической солидарностью» к
обществам с «органическойсолидарностью» на основе разделения труда). В
качестве теоретической базы, на которую опирались теоретики
модернизации, выступали также основные положения структурно-
функционального анализа, представления структурных функционалистов об
общественном развитии.
Характерной особенностью теории модернизации «классического периода»
было такое методологическоедопущение, как универсализм. Развитие всех
стран и народностей рассматривалось как универсальное, т.е. происходящее
в одномнаправлении, имеющее одни и те же стадии и закономерности.
Признавалось 1 2
1
Парсонс Т. О социальных системах. - М.: Академический проект, 2002.
- С. 672-673.
2
Moore В. Social origins of dictatorship and democracy: Lord and peasant in
the making of the modem world. - Boston: Beacon press, 1966. - P. xxii.

9. 12
наличие национальных особенностей,однако считалось, что они имеют
второстепенное значение.
В целом, модернизация представлялась как процесс развития в направлении
от традиционного общества к современному. При этом большинство
теоретиков модернизации отдавали дань подходамтехнологического
детерминизма. Они считали, что в основе общественного развития лежит
прогресс в экономике и технологии, ведущий к повышению жизненного
уровня и решению социальных проблем. Этот подход наиболее рельефно
представлен в работах У. Ростоу. Вместе с тем следует иметь в виду, что
закваску технологического детерминизма имеют и другие траетовкн
социальных трансформаций, примыкающие к теории модернизации, -
концепции информационного общества, постиндустриального общества и
общества знания1
.
Благодаря научно-техническому прогрессу происходит «осовременивание»
общества путем перехода от традиционных ценностей и общественных
структур к современным, рациональным ценностям и структурам. Наиболее
развитой, «современной» страной представители теории модернизации
считали США, за которыми выстраивались* европейские страны. Однако
отсталые страны также имели шанс достичь уровня современности
передовых держав. Теория модернизации объяснялапути и способы решения
этой задачи. Для этого выяснялось,насколько «отсталые» общества
соответствуют «идеалу», выявлялись некоторые национальные особенности
и намечались пути решения проблем.
Таким образом, одной из основных черт теории модернизации первого этапа
был телеологизм и евроцентризм (точнее, аме- риканоцентризм). Благодаря
этим особенностямтеория имела большую прикладную значимость: ее
положения с успехом применялись для обслуживания внешней политики
США.
Эти особенностиобусловили и специфику взглядовисследователей на
содержание политической модернизации как части общего процесса
«осовременивания».Политическая модернизация на первом этапе развития
теории сводилась к следующему:
— демократизация развивающихся стран по западному образцу (образование
или усиление национальных государств, соз-
1
См.: Ефрсменко Д.В. Концепция общества знания как теория социальных
трансформаций: Достижения и проблемы // Вопросы философии. - М., 2010.-
№ 1.-С. 49-62.
11

10. 13
лампе представительных органоввласти, разделения властен, вв^ лемме
института выборов);
- изменение системы ценностей (разв1ггне индивидуальны* ценностей) и
способовлегитимации власти (традиционные спосо. бы должны вытесняться
современными).
Представители теории паиггнческой модернизации выделяли, благоприятные
и неблагоприятные фа1сгорыэтого процесса в раз. виваюшихся странах.
Среди благоприятных назывались успешное социально-экономическое
развитие стран «третьего мира», а также активное сотрудничество с
развитыми государствами Западной Европы и США. Среди неблагоприятных
отмечались сохранение элементов традиционного общества, нежелание
правящих элит поступиться своими интересами ради обновления страны,
неграмотность, отсутствие рационального сознания у большинства
населения, существование традиционных социальных слоев и традиционного
сектора производства. В ходе модернизации должно было, по мнению
сторонников данной теории, происходить постепенное устранение
неблагоприятных факторов.
В рамках разработки теоретических представлений о модернизации
значительное внимание уделялось проблематике политического развития.
Наряду с общими интенциями модернизационной теории, в трактовке
политического развития обнаружились различные подходы, часть из которых
сохраняет своих последователей вплоть до настоящего времени.
В целом основные подходыможно сгруппировать следующим образом.
Первая группа авторов исходит из того,что политическая система
развивается либо однолинейно, либо в результате развития различных
политических систем достигается одинаковыйрезультат. В свою очередь,в
рамках данного направления можно выделить три основных подхода,
представители которых различаются во взглядах на основные факторы и
движущие силы политического развития.
Авторы, которых можно условно объединить в рамках первого подхода, в
качестве основнойпричины политического и в целом всего общественного
развития выделяют развитие экономики (У. Ростоу, С. Лнпсет и др.). Вместе
с тем в работах некоторых из них подчеркивается значение не только уровня
развития экономики, но и связанных с ним социальных факторов. В
частности, С. Липсет в качестве факторовполитического развития (точнее,
демократизации, поскольку он фактически отождествляет понятия «полити

11. 14
чес кое развитие» и «демократизация»)выделяет, наряду с собственно
экономическими,и такие, как степеньурбанизации и уровень
образования.
Представители второго подхода в качестве основногофактора называют
изменение в системе ценностейи моделяхповедения(ранний Д. Аптср.
К.Дойч. А. Инкельс.Р. Инглехарт ндр). Например. К. Дойч полагал,что
основнымфактором политическогоразвития (в данномслучае -
модернизации)является «мобилизация» населения,т.е. включение
гражданв политическийпроцесс в качестве активных акторов в
результате экономическихинноваций,изменений в социальнойструкту
ре, системе ценностейи моделяхповедения*.
Авторы, придерживающиесятретьего подхода,считали основной
причиной политическогоразв>ггияфункциональнуюдифференциацию
внутри общественнойсистемыв целоми политическойв частности (как
правило, в числе этих ученых называют Т. Парсонса).В качестве
основныхпричин и «главныхпроцессов» развития, «которые,
взаимодействуя друг с другом, составляют“прогрессивную” эволюцию
к более высокимсистемным уровням», Т. Парсонс помимо
функциональнойдифференциации выделяет«повышение адаптивной
способности,включение и генерализациюценностей»3
.Таким образом,
согласноТ. Парсонсу,основноесодержаниеобщественного развития
состоитв повышении адаптивнойспособностисистемы в результате
функциональнойдифференциации иусложнениясоциальной
организации4
.Следует1 2 3 4
1
Lipset S.M. Political man. - Garden City (NY): Doubleday, I960. - P. 48-54.
2
Deutsch K. Social mobilization and political development // Comparative
politics: A reader / Ed. by H. Eckstein, D.E. Aptcr. - L.; Toronto:Collicr-
Macmillan, 1964.
3
Парсонс T. Система современных обществ. - M.: Аспект Пресс, 1997.-
С. 43.
4
Напомним, что развитие, по Т. Парсонсу, совершается от примитивных
к современным обществам через промежуточную стадию. На примитивной
стадии дифференциация отсутствует. Переход к промежуточной фазе
знаменуется возникновением письменности, социальной стратификации и
культурной легитимизации. При переходе к современному типу общества
происходит отделение правовой системы от религиозной, формирование
административной бюрократии, рыночной экономики и демократической
избирательной системы. За промышленной революцией, означающей, по Т.
Парсонсу, дифференциацию экономическойи политической подсистем,

12. 15
следует «демократическая революция»,отделяющая социальную подсистему
от политической, а затем и «образовательная революция». См.: Parsons Т.
Societies: Evolutionaryand comparative perspectives. -

13. 16
отметить. что Т, Парсонса лишь условно можно отнести к группу авторов,
рассматривающих пол1Ггнческоеразвитие как однолинейный процесс или
процесс с предзаданным результатом. Раскрывая содержание общественного
развития, он не пишет о том, что все общества обязательно должны
совершить подобную эволюцию.
Представ1ггели второй группы авторовисходят из посылки нелинейного
развития с возможностью достижения разных резуль. татов (Ф. Риггз, Г.
Алмонд и Г. Пауэлл. С. Хантингтон, Л. Пай,
Б Мур и др.). Представления о нелинейном характере политического
развития if модернизации стали все большераспространяться среди
исследователей в 1960-хгодах, в том числе под влиянием происходящих в
мире политических событий и критики представлений о модернизации,
сформировавшихся в 1950-хгодах в рамках теорий антимодернизации,
отсталости и пр. С конца 1960-хгодоввесьма распространенным среди
исследователей становится отказ от европоцентристских представлений о
развитии и модернизации, начинают рассматриваться вопросы стабильности
и эффективности демократического развития в странах «третьего мира».
Исследователи, придерживавшиеся представлений о нелинейном характере
развития, также не отличались единством мнений в отношении основных
факторов и аспектов политического развития. В частности, некоторые из них
в качестве основных причин развития выделяли внутриполитические. При
этом в качестве важного параметра этого процесса рассматривались
взаимодействие политической системы (или ее элементов) с внешней средой
и роль политических институтов в его осуществлении. Так, С. Хантингтон
отмечал, что основным фактом политического развития является степень
институционализации интересов и специфика политических институтов в
той или иной стране. При этом он подчеркивал, что характер политического
развития зависит от того, отвечает ли процесс институционализации уровню
участия граждан в политике и степени социальной мобилизации. Отставание
институционализации от темпов роста мобилизации и участия является, по
его мнению, основной причиной политических кризисов и нестабильности в
переходных обществах* 1
.
Englewood Cliffs (NJ): Prentice-Hall, 1966;Парсонс T. Система современных
обществ. — М.: Аспект Пресс, 1997; и др.
1
Huntington S.P. Politicalorder in changing societies. - New Haven (CT); L '-
Yale univ. press, 1968.
14

14. 17
Другие авторы - Г. Алмонд и Г. Пауэлл, - взяв за основу идеи
структурного функционализма о дифференциациии повышении
адаптивности как о движу щих силахи основных проявлениях
общественногоразв»ггня,предложилисвоюконцепциюполитического
развития (в их интерпретации - концепциюэволюции политических
систем), имеющую не однолинейныйхарактер. Для этого они построили
матрицу, основаннуюна трех основныхпоказателях: возрастание
субсистемнойавтономиии увеличение структу рной дифференциации,а
также культурной секуляризации.Существующие и существовавшие
политические системы(а точнее, моделисистем или идеальные типы)
они расположили в этой системе координат, что позволило им не только
расположитьосновные типы существующих и существовавших
политическихсистем в этой матрице, но и продемонстрировать общую
логику и нелинейныйхарактер политического развития.
В целомсхема политического развития выглядит таким образом:
повышается структурная дифференциацияи как следствие —
субсистемнаяавтономностьи т.д. Далеко зашедшее развитие
субсистемнойавтономностиприводит к распаду политическойсистемы.
Необходимо отметить, что авторы, объединенные в выделеннуюгруппу,
не отрицают того, что на политическоеразвитие влияют многие
факторы, а самэтот процесс является многоаспектным. Так, например,
С. Хантингтон в своейболеепозднейработе «Третья волна» выявляет
зависимость существованиядемократическихрежимов от уровня
экономического развития страны1
. Тем не менее они выделяют главные,
с их точки зрения, факторы и движущие силы этого процесса,
сосредотачиваяна них основноевнимание.
Вклад теоретиков модернизациив разработку проблематики
политического развития .служит ярким свидетельствомвысокой
научной значимости исследованийпериода 1950-1960-хгодов.Однако
этот «золотойвек» оказалсяна удивление коротким. Связано это было
не только с критикой в адрес установок теории модернизациипервого
этапа, но и с тем, что вслед за разработкой макротеории социальных
измененийпотребовалосьперейти к углубленномуизучению случаев
отдельных стран и регионов.Бурный всплескстрановедческих
исследованийдал результаты, впе-
1
Huntington S.P. The third wave: Democratization in the late twentieth century. -
Norman: Univ. of Oklahoma press, 1991.
15

15. 18
чатдяющиепо своей на>чной значимости, но разрушительные д.т*
целостности модернизацнонной теории. Ее эрозия и фрагментации стали
очевидными уже к концу 1960-хгодов.С этого времени начинается второй
этап разв1ггия теории модернизации, представн. тели которого стремились в
меньшей степени руководствоваться нормативными представлениями и
моделями.
Углубленная теоретическая рефлексия и страноведческие исследования
показали неработоспособностьпредставлении о мо, дерннзацнн как
линейном процессе, развивающемся в предопреде- ленном направлении.
Сначала критике подверглись наиболее уп- рощенные и механистичные
модели модернизации, наподобие пяти стадий экономического ростаУ.
Ростоу1
, а затем и общая функциональность соответствующей макротеории.
Таким образом, появились предпосылки для формирования более
комплексного понимания феномена модернизации, отвергающего
однозначноепротивопоставление современности и традиционности в
общественном развитии. Многие авторы теории модернизации стали
полагать, что модернизация, напротив, предполагает не искоренение
традиционности, а развитие с использованием традиции, которая определяет
сам характер модернизационного процесса, а также выступает его
стабилизирующим фактором.
Уже во второй половине 1980-хгодовполучают свое развитие представления
о «модернизации в обход модерна», т.е. представления о политическом
развитии, основанном на сохранении социокультурных традиций без
навязывания чуждых (западных) образцов(А. Абдель-Мапек, А. Турен, С.
Хантингтон, Ш. Эйзенштадт и др.). В рамках этих представлений не
отрицается универсальность общественного и политического развития.
Вместе с тем принцип универсализма сочетается с партикуляризмом, а их
органичный синтез рассматривается как залог успеха модернизационного
процесса. Модернизация рассматривается как саморазвивающийся процесс,
зависящий не только от деятельности политических элит, но и, в первую
очередь, от влияния объективных обстоятельстви поведения рядовых членов
общества.
В настоящее время существуют разнообразные концептуальные и
методологическиеподходыи к пониманию феномена * У.
‘Как писал А. Гершенкрон о стадиальной модели экономического роста
У. Ростоу, «единственное затруднение состоит в том, что эти блестящие
упражнения в логике были повержены историей» (Gerschenkron A. Europe in
the Russian mirror: Fourlectures in economic history. — L.: Cambridge univ.
press, 1970.— P. 101)-

16. 19
16

17. 20
современности, и к осмыслению процессов модернизации. Врёмен- ная
утрата интереса к этим сюжетам, которая была характерна для социального
знания в течение полутора-двух десятилетий конца XX в. (не столько в плане
исследований отдельных стран и регионов,сколько в плане концептуальных
наработок), в 2000-егодысменилась оживлением теоретических и
методологическихдискуссий и появлением новых эмпирических работ. В
целом, если попытаться кратко описать общую картину концептуальных
споров на тему современности и движения к ней, то можно выделить два
основных в теоретическом и методологическомотношении
противоположных направления научной мысли.
С однойстороны, в 2000-егодыпопулярной становится концепция
множественных модерновШмуэля Эйзенштадта, согласно которой
структурная дифференциация неевропейских обществ совсем необязательно
должна воспроизводить европейскую (западную) модель. По мнению
Эйзенштадта, европейская версия модерна стимулирует появление
различных институциональных и идеологических паттернов за пределами
Европы: «Существенно, что эти паттерны не конституировали простое
продолжение в современной эре традиций их обществ. Такие паттерны,
несомненно, относились к модерну, хотя и испытывали сильнейшее
воздействие специфических культурных посылок, традиций и исторического
опыта. ... Идея множественности модернов означает, что наилучший путь
понимания современного мира... состоит в рассмотрении его как
повествования о непрерывном конституировании и ре конституировании
разнообразия культурных программ»1
.
С другой стороны, продолжает развиваться теория модернизации
(неомодернизации), представители которой н Р. Инглхарт, Ф. Шмидт и др.-
настаивают на единых основаниях современного развития, но, в отличие от
теоретиков модернизации 1950-1960-хгодов,также отвергают
европоцентристский подход.Это направление далеко не едино: различаются,
прежде всего, тематические интересы авторов и их понимание оснований
процесса модернизации.
В целом, знакомство с современным состоянием представлений о
модернизации оставляет впечатление методологическойэклектики,
отсутствия крупных концептуальных прорывов в этой сфере, которые могли
бы определить повестку дня в социальном знании, как это было в 1950-1960-
е годы. Один из теоретиков мо-
1
Eisenstadt S.N. Multiple modernities // Daedalus. - Cambridge (MA), 2000.-
Vol. 129, N 1.-P.2.
17

18. 21
дернизации «классического периода» — Дэвид Аптер — следук>щц образом
характеризует нынешнее положение дел: «Сегодня теор^ модернизации
распались на фрагменты. Их нет. Политэкономия и “прагматический
(рациональный) выбор” — вот что является по, стоянной повесткой дня.
Причем и политэкономия, и “рациона^ ный выбор” объявляются
возможными только в рамках господ ствующей либеральной теории,
интеллектуально зачахшей ц узкой. Что наиболее отвратительно в этом
интеллектуально^ уродстве — инновациями и свободнымрыночным
капитализмом оправдываются разрушительные социальные последствия»1
.
Несмотря на ригористичность оценки Аптера, нельзя не при. знать, что с
конца 1960-х’годовпреодолеть фрагментацию так и не удалось. Сегодня,
скорее, мы имеем дело не с четкой концепцией, а с дискурсом модернизации,
в рамках которого сосуществуют различные подходы.Как отмечает
немецкий исследователь В. Кнёбль, «шансы на появление надежной и
убедительной новой теории модернизации весьма малы»1 2
. Это
обстоятельство следует принимать во внимание и при анализе современных
российских дебатов о модернизации.
Если пытаться указать на суть проблемы, то следует подчеркнуть: дело не в
модернизации — дело в признании либо непризнании нормативной модели
современности. Понимание того, что «культура имеет значение» (С.
Хантингтон), позволило распрощаться с иллюзиями о тотальности и
детерминированности движения к сингулярной версии Модерна, но не сняло
вопрос о нормативной модели современности. Скорее, наоборот,
многообразиепредполагает конкуренцию, а конкуренция — лидерство.
Правда, в соперничестве модернов или цивилизаций не может быть
постоянного лидера, но продолжительное лидерство как яркая история
успеха обладает мощной нормативной силой. Если же учитывать
длительность циклов цивилизационного лидерства, то не Столь уж сложно
понять, сколь силен соблазн подбора аргументов, призванных обосновать,
оправдать, а то и увековечить доминирование наиболее успешной
культурной программы. Но сегодня остается
1
Эптер Д. Антимодернистская модернизация в России и США. — Режим
доступа: http://www.russ.ru/Mirovaya-povestka/Antimodemistskaya-
rnodernizaciya-v- Rossii-i-SSHA
2
Knoebl W. Theories that won’t pass away: The never-ending story of
modernization theory // Handbook of historical sociology / Ed. by G. Delanty, E.F.
Isin. - L.:SAGE, 2003.-P.105.
18

19. 22
все меньше сомнений, что мы как раз оказываемся свидетелями смены цикла
цивилизационного лидерства. При этом, однако, нет никаких гарантий, что
эта смена завершится при ныне живущем поколении.
Зигмунт Бауман, анализируя в однойиз недавних статей динамику Модерна
в начале XXI в., обращается к термину Interregnum - междуцарствие, который
Антонио Грамши использовал для характеристики ситуации ожидания
радикальных перемен, вызванных социальными потрясениями эпохи
Великой депрессии1
. Грамши вкладывал в понятие «междуцарствие» свой
особый смысл, имея в виду одновременные и глубокие изменения
социального,политического и юридического порядка. Как и тогда, сегодня
старые концепции, институты и механизмы продолжают существовать,
демонстрируя прогрессирующую дисфункциональ- ность. Вашингтонский
консенсус, западное государство всеобщего благосостояния,
«постбиполярные» механизмы безойасности и т.д. пока сохраняются, но вера
в их жизнеспособность тает. В то же время никакой полноценной замены
этим явлениям пока не видно, а динамика международных процессов
становится все более турбулентной.
В контексте представлений о множественности модернов метафора
междуцарствия могла бы означать, что западная версия Модерна в основном
исчерпывает свою миссию «перенастройки» незападных культурных
программ и вступает в период сосуществования и конкуренции с другими,
возникшими на основе этих программ версиями Модерна. Но это
сосуществование означает ни больше ни меньше, как признание плюрализма
базовых ценностей, институтов и моделей политического устройства.
Нормативная значимость западной версии Модерна в условиях
междуцарствия оспаривается все более решительно, но безусловного
претендента на ее замещение пока что нет.
• Как с учетом данного контекста может рассматриваться по
становка вопроса о модернизации в нынешней России? Назревший призыв к
изменению стратегии долгосрочного развития страны был сформулирован
как необходимость осуществления модернизации. Однако это, по всей
видимости, не означает, что основная проблема видится его авторами в
сохранении в России начала XXI в. паттернов традиционного общества.
Разрыв с традицион-
1
Bauman Z. Communism: A postmortem? Two decades on. another
anniversary//Thesis Eleven. - Melbourne, 2010.-Vol.100,N l.-P. 128-140.

20. 23
ным обществом в России в XX столетии был осуществлен свер^ радикально,
во всяком случае, в том, что касается таких составляв щих процесса
модернизации (по версии теоретиков 1950-1960-хГОч дов), как
индустриализация, урбанизация и секуляризация.
Осмысление постсоветского двадцатилетия в контексте дискуй сий о
модернизации порождает «неудобные» вопросы. В самом деде каковы же
были реальные последствия реформ начала 1990-хгодовпризванных создать
в России современную рыночную экономику если спустя без- малого два
десятилетия после их начала власти понадобились призывы к модернизации?
Несомненно; что неоли- беральная доктрина, которой придерживались
российские рефор. маторы начала 1990-хгодов,крайне далека от
классических идей модернизации 1950—1960-хгодов.К. Калхун в связи с
этим под. черкивал: «С точки зрения теории модернизации неолиберальная
шоковая терапия не имела бы никакого смысла. Те старые теоре- тики
сказали бы, что если у вас еще не возникла современная мен* тальность,
современные законодательные институты, современная культура,
современные политические партии, ничего у вас не по* лучится. Это была
программа, которая имела амбицию видеть социальные процессы
взаимосвязанными»1
. Вместо этого в России стало развиваться
атомизированное общество, имитирующие западную форму, но иные по
содержанию институты представительного правления и демократии,
произошла консолидация обновленнойверсии авторитарного режима. Таким
образом, говоря о специфике социально-экономическойи политической
трансформации в сегодняшней России, мы вновь обнаруживаем, насколько
значимым и актуальным является вклад «классиков» теории модернизации в
наше понимание происходящих в ней процессов. Мы надеемся, что
настоящая публикация переводов ряда их работ 1950—1960-хгодовне
только будет способствовать более полному представлению об истории
политической науки и социологии, но и окажется полезной для дальнейшего
анализа и концептуального осмысления проблематики развития и
социальных изменений в России и других странах мира. -
1
Калхун К. Теории модернизации и глобализации: Кто и зачем их приду*
мывал. — Режим доступа: http://rudocs.exdat.com/docs/index-143310.html
20