качура анастасия (краснодар)

1. Моя семейная реликвия.
Считается, что семейная реликвия-это вещь, которая передается в
семье из поколения в поколение, и хранит в себе светлую память. С нашей
семейной реликвией познакомил меня мой дедушка Боря. Я помню этот
день- он принес бумажную папку, в ней лежала связанная стопка писем,
которуюон свято хранил всю свою жизнь. Тогдая еще не знала, как важно
это для моего дедушки…и как это станет важно потом для меня.
В руках у меня пожелтевшие от времени письма с фронта. Их 38. Это
письма моего прадедушки, Губина Якова Ивановича. Честно признаюсь,
первый раз я даже боялась взять их в руки: казалось, это что-то такое святое,
к чему прикасаться человеку просто нельзя. Это единственная живая нить,
связывающая меня с дорогим человеком, с которым мне не пришлось
встретиться, которыйнемог даже знать о том, что на свете будет жить его
правнучка и носить имя его любимой. В каждом из писем прадедушка
ласково обращается к своейжене, к моей прабабушке Тоне, а мне кажется,
что он обращается ко мне (в честь неё меня назвали Антониной).
Письма солдата… Что может ещё более правдиво рассказать о войне,
чем эти старые, истёртые листки бумаги! Все письма аккуратно сложены в
хронологическом порядке. Вот первоеиз них: «21 августа 1941 года. 7 часов
утра, станция Усть-Лабинская. …пока мы, беноковцы (солдаты из села
Беноково), едем все вместе. Ещё все живы и здоровы. Передай всем семьям
по привету. Пишу одну открытку на всех…».
Пока земляки будут вместе в «учебке», ещё несколько таких почтовых
карточек напишет мой прадед, передавая своим односельчанам от их
сыновей, мужей и братьев приветы. Дело в том, что он один из «беноковских
красноармейцев» умел писать. Через несколько месяцев моего прадеда
назначат ротным писарем: важные документы, сводкув штаб, благодарности
бойцам и похоронкина родину – всё это будет писать он. В довоенноевремя
в родном его селе грамотойвладели не многие. Губин Яков же был
«учёным», хотя по современным меркам образованиебыло начальное: три
класса сельскойшколы да профессиональныекурсы. Дальше учиться не
довелось. Родилсяонв тяжёлое время: в 1915 году. На его коротком
жизненном пути выпало пережить революцию, гражданскую войну,
коллективизацию (а она на Кубани так жестоко проводилась), голод 1933
годаи начало страшной Великой Отечественнойвойны.
«1 сентября 1941 года, ст.Абинская. …Тося, сообщаю тебе, что 28
августа с беноковскимитоварищами я разделился. Из пехоты, где я был
командиром отделения, меня переводятв артиллерию, в другойлагерь…» С

2. односельчанамимойпрадедушка больше никогдане встретится:никто из
первого призыване вернётся в село.
По письмам можно судить о передвижении войсковойчасти, в которой
служил мой прадед. Но это можно было сделать лишь в то время, пока он
проходилспецподготовку:г.Усть-Лабинск, г.Краснодар, станицаАбинская,
г.Новороссийск. Ас ноября 41-го адрес стал простым:полевая почта 888, 514
полк, 4 рота.
Я обратила внимание, что в одном из писем прадедушка явно написал
название какого-то населённого пункта (это следовало из смысла
предложения), но потом тщательно выцарапал это слово.
Каждоеписьмо, каждая почтовая открыткапрочитывались – на всём
стоит грубыйштамп, закрывающийбольшую часть текста: «Просмотрено
Военной Цензурой».
Из-за одного неосторожного словаили фразы письмо могло не дойти
до адресата. Зря помногураз прадед спрашивал свою жену, почемуона так
редко ему присылает письма, а прабабушка не понимала, в чём причина его
упрёков, ведь она писала ему так часто, что поройдаже повторялаодни и те
же новости, так как от письмак письму они порой не успевали накопиться.
Потом, уже спустя время, стало понятно, что Военная Цензура не могла
допустить того, чтобы боецпрочиталписьмо, где его жена сообщает, как она
с двумя малолетними детьми несколько месяцев уже живёт без денег; как она
в середине зимы вынуждена уйти жить к родителям, потомучто дрова,
заготовленныелетом, кончились, а купить их не за что и заготовить некому –
все работают от рассветадо заката; как пришлось продать корову,
единственную кормилицу в семье... Не должен был знать солдат, что он
воюет, а его семья умирает от голода.
А солдат служил, тосковал, надеялся. Надеялся, что война скоро
закончится, непременно в этом году, в счастливом 42-м.
Так убеждало их, простыхсолдат, командование. В письмах,
написанных уже весной1942 года, прадедушка часто пишет о том, что
«фрицы и гансы бегут, мы скоро выгоним их с нашей земли». Но мы-то
знаем, что до зимы 43-го эти «фрицы» будут гнать нас до самойВолги.
Мои два прадедапогибли в первый год войны, это самое страшное
время – страшноепо численностипогибших, почтидва года нашу армию
уничтожали, людей с винтовками бросалина танки и мощные орудия. В
одном из последнихписем я прочитала: «…не только мы их бьём из
карабинов, а косим прямо из пулемётов… а сейчас наша батарея уничтожила
их пулемётные гнёзда, дзоты и другие укрепления». История покажет, что
под Севастополем наши отряды былиброшены на явную гибель: оказавшись

3. в мёртвом немецком кольце, наши солдаты практически не имели
возможностивыжить, так как были окружены и с моря и с суши. Мой прадед
со своимиоднополчанамизащищали Крым почти голымируками.
Письма с фронта приходиличасто. Я вспомнила строчкииз недавно
прочитанного «Василия Тёркина»:«…на привале, при огне, где-нибудь в
лесу писали друг у друга на спине». Мне чётко представился мой прадедушка
(это оказалось просто, так как мой дедушка Боря – одно лицо с ним):
молодой(ему в ту пору шёл двадцать седьмойгод), красивый, но усталый
пишет солдатскийтреугольник родным. Все его весточкиначинались
неизменно так: «Здравствуйте, Тося,Боря иВитя…»
Сколько боли и тоски в этих сдержанных до простоты словах!
Представляю, как рвалась его душа домой, к детям, молодойжене. Однажды,
узнав из письмастаршего сына, семилетнего Вити, что он катал на санках
маленького Борю, прадедушка напишет: «Эх, сыночки, еслибы я был дома, я
бы вас обоихтоже покатал на саночках».
Молодойсолдат уже полгодане был дома, ему казалась, что дети
подросли, ибоялся, чтобы ониего не забыли:«Витя, ты пишешь, что Боря
меня не помнит. Помнит! Когдая уезжал, он проснулся, хотя была ночь. Он
провожалменя, а ты тогда спал. Он помнит папу своего…». Моему дедушке
Боретогда не исполнилось и двух лет, он, конечно, не мог помнить, как
провожалотца на фронт, но прадедушке Яше очень хотелось верить, что
сыновья не забудут его.
В Крымувесна наступает рано: там климат мягче, воздух теплее. Мой
прадед родился не в Сибири, а на юге (село Беноково, его родина, находится
в предгорье, в Мостовском районеКраснодарского края), и всё же был
поражён красотой ранней крымскойвесны. Все письма, написанные в марте
– мае, необыкновенно красивы, потомучто в них прадедушка радуется
первым цветам, ярко-зелёнойтраве, набухшим почкам, цветущим деревьям.
В одном из майских писем он прислал прабабушке засушенные цветы.
Он знает, что у них в селе ещё холодно, сыро, аздесь – красота!
Молодойсолдат мечтает: «Тося, воткончится война, если останусь жив,
возьмутебя и привезу сюда, в Крым, чтобы и ты могла увидеть эту
красоту…». Мойпрадед знал, какова весенняя жизнь на селе, поэтому в это
время в письмах беспокоится о том, что посадилив огороде, кто будет
ремонтировать крышув хате, в которойвсю зиму никто не жил и в которой
ни разу не топили печь. Также он знал, что его дорогойТосеочень тяжело и
его слова должны её поддерживать:«Ты только не волнуйся, а то можешь
заболеть…» - эти слова можно найти почти в каждом письме.

4. Сколько добра, нежностии любви к детям чувствуется в каждом
письме. Ласково он их называет сыночкамиили партизанами, часто просит
жену беречь их и не обижать.
Однажды он напишет письмо, в котором расхвастается, как
мальчишка: в этот день он получил фотографию своихдетей и жены. В этих
строчкахего будут переполнять эмоции: радость, волнение, счастье. «Тося,
не могу я тебе передать, сколько у меня было радости, когдая получил
письмо, открыл– в нём фотокарточки. Сейчас я ежечасно смотрю на
фотокарточку, не могу насмотреться, какие стали наши партизаны большие,
уже полные, весёлые, много у них бодростии геройства, в особенностиБоря,
крошка маленькая. Как они хорошо сфотографированы – не могу
насмотреться, ибойцы все говорят:«Вот где орлы сидят!» Уверена, что с
этой фотографиейон не расставался ни на минуту, и она осталась с ним
навечно.
В одном из майских писем он напишет с тревогой:«…не знаю, может,
что случилось у Вас домаили нет, мне 3-го мая вы очень хорошо все трое
приснились… будто я был дома, сидел в саду. Смотрю – вы все трое идёте…
ты в цветном стоишь клетчатом платье в обтяжку, впереди тебя бежит Витя,
а сзади, как медвежонок, бежит Боря, тоже хорошо одетый. А я сижу и
любуюсь, какими у меня уже сыны выросли. Подозваля Вас к себе и начал я
с вами беседовать, сыночкименя окружили, и начал я с ними играться…»
Ровно через месяц, 3 июня 1942 года он напишет маленькое письмо,
где будут строчки:
«…письмаприходятплохо… ведь я нахожусь на пятачке, а не на земле,
но скоро мы должны его расширить. Тося, большеписать тебе ничего не
буду, потому что некогда: у нас началась усиленная работа. Передавай от
меня привет всем родным иблизким. Тося, можетбыть, это письмецо будет и
последним, но этого я не думаю, чтобы было так… Целую несчётное
количество раз. Высылаю в письмеоткрыточкусыночкам на память (кстати,
открыткив письмене было)».
Хотя накануне он убеждал свою жену не беспокоиться ине слушать,
если кто-то станет говорить, что Крым почтиуничтожен, сам, наверное,
понимал, что дни их сочтены, потомуи попрощался со всеми своими
родными.
Больше писем от него не было. Наверное, 3 мая не зря приснился ему
сон, в котором ему привиделось счастье, ровночерез месяц, 3 июня, все его
близкие стали глубоко несчастны.
У А. Твардовского есть строки:
«Смерть есть смерть. Её прихода

5. Все мы ждём по старине.
А в какое время года
Легче гибнуть на войне?
Летом солнце греет жарко,
И вступает в полный цвет
Всё кругом. И жизни жалко
До зарезу. Летом – нет».
В какой летний день и где оборвалась жизнь сержантаГубина, мы
можем только предположить. Не известно, в каком месте застала его тишина
победы. Не хотелось ему, конечно, погибать в это время года в таком
живописном месте. Почти в каждой весточкес фронта я читаю строки:«Если
останусь жив…» Вера, как говорится,умирает последней. Верил и мой
прадедушка Яша, что он будет жив, верила прабабушка Тоня, что он
вернётся домой. И много лет спустя послевойны, обняв детей, мечтательно
говорила:«А что, если вдруг раздастся стук. Мы подбежим к окну, а там –
батька!»
Смотрюна маленькую фотографию моего прадедушки Яши и думаю:
«Дорогоймойчеловек, ты ушёл из жизни, так и не узнал, что твои
«партизаны» вырослиистали уважаемыми людьми, что твоя молодая жена,
овдовев в двадцать пять лет, так больше и не смоглаполюбить ни одного
мужчину и не вышла больше замуж, что у тебя пятеро внуков и семеро
правнуков. Но ты должен знать, что все твои потомкихранят память о тебе.
Больно только одно, что нет места, где могли бы мы поклониться тебе:
сколько запросовотправлено командованию, сколько писем написано в
разные инстанции – нет о тебе точныхсведений. «Без вести пропавший при
защите Севастополя» - такой текст значился в извещении. Знать бы тебе,
прадедушка и твоим товарищам, что к началу июня 1942 годав составе
Севастопольского оборонительного районанасчитывалосьтолько сто тысяч
человек, 600 орудийи минометов, 38 танков 53 исправных самолета! Так
мало!
Однако, в связис тем, что в конце мая 1942 годавойска вынуждены
были оставить Керченскийполуостров, положениеСевастополя резко
ухудшилось. Немецко-фашистское командованиесосредоточилопод
Севастополем почти все силы 11-ой армии – около 204 тысячичеловек, 450
танков, свыше 2000 орудийи минометов, в том числе тяжелый и
сверхмощныйартиллерии, 600 самолетов, противникимел двукратное
превосходствов людях, более чем трёхкратное – в артиллерии,
десятикратное– в танках и самолётах. Со 2 по 7 июня противникпровёл

6. мощную артиллерийскую и авиационную подготовку, послекоторойутром 7
июня перешел в наступление, и 29 июня немцы ворвались в город.
Ты так и не узнал, что 46 воинов были удостоены звания Героя
Советского Союза, а 39 тысяч человек награждены медалью «За оборону
Севастополя». Сколько таких солдат, как ты, проявивших незаметный
героизм фронтовыхтружеников, остались на крымскойземле, тихо встречая
победу в 1945-ом. Нет той братскоймогилы, на которойвысечено твоё,
прадедушка, имя. Но в наших сердцахтвоё имя будет жить до последнего
вздоха».
Моему дедушке Бореуже 77 лет, он самый умный, мудрый, сильныйи
настоящий мужчина, но каждый раз, когда он берет в руки письмасвоего
погибшего отца, он плачет. Это те детские, «партизанские» слезы об отце,
которого онне помнит, но котороготак любит. Именно эти слезы и его
святая память обязываютменя хранить эту реликвию и передавать ее
потомкам. В ней-история моей семьи, нашего народа и нашей страны.

7. Приложение:
В данной работеиспользованы материалы из писем, семейных
документов и некоторыеисторическиефакты(сведения о битве в
Севастополе1942 года). Так как данная работа подразумевала вложения в
виде фотографий, но по положению данного конкурсаработадолжна быть не
более 5 страниц, то прикрепляю некоторыефотографиик приложению, так
как на мой взгляд, их нельзя «выбросить» из работы.

8. Первое и последнее
письма.

10. «партизаны»:
Губины:
Мой прадедушка –
Губин Яков Иванович
Моя прабабушка –
Губина Антонина
Ивановна
Мой дедушка –
Губин Борис Яковлевич
Губин ВикторЯковлевич