POLISH-JOURNAL-OF-SCIENCE-№15-2019-VOL.-1

POLISH JOURNAL OF SCIENCE
№15 (2019)
VOL. 1
ISSN 3353-2389
Polish journal of science:
 has been founded by a council of scientists, with the aim of helping the knowledge and scientific achieve-
ments to contribute to the world.
 articles published in the journal are placed additionally within the journal in international indexes and li-
braries.
 is a free access to the electronic archive of the journal, as well as to published articles.
 before publication, the articles pass through a rigorous selection and peer review, in order to preserve the
scientific foundation of information.
Editor in chief –J an Kamiński, Kozminski University
Secretary – Mateusz Kowalczyk
Agata Żurawska – University of Warsaw, Poland
Jakub Walisiewicz – University of Lodz, Poland
Paula Bronisz – University of Wrocław, Poland
Barbara Lewczuk – Poznan University of Technology, Poland
Andrzej Janowiak – AGH University of Science and Technology, Poland
Frankie Imbriano – University of Milan, Italy
Taylor Jonson – Indiana University Bloomington, USA
Remi Tognetti – Ecole Normale Superieure de Cachan, France
Bjørn Evertsen – Harstad University College, Norway
Nathalie Westerlund – Umea University, Sweden
Thea Huszti – Aalborg University, Denmark
Aubergine Cloez – Universite de Montpellier, France
Eva Maria Bates – University of Navarra, Spain
Enda Baciu – Vienna University of Technology, Austria
Also in the work of the editorial board are involved independent experts
1000 copies
POLISH JOURNAL OF SCIENCE
Wojciecha Górskiego 9, Warszawa, Poland, 00-033
email: editor@poljs.com
site: http://www.poljs.com

CONTENT
BIOLOGICAL SCIENCES
Khudaverdiyeva S.F.
THE GEOGRAPHICAL AND ECOLOGICAL ANALYSIS OF
EUPHORBYACEAE JUSS. FAMILY, SPREAD IN THE AREA
OF NAKHCHIVAN AUTONOMOUS REPUBLIC...............3
CHEMICAL SCIENCES
Asadov Z.H., Zarbaliyeva I.A.
SYNTHESIS AND STUDY OF SURFACE-ACTIVE
SUBSTANCES BASED ON COTTON-SEED OIL
TRIGLYCERIDES, METHYLDİETHANOLAMİNE AND
ORTHOPHOSPHORIC ACID ........................................11
Guseva E.V., Kutlahmetova A.R.
CHEMICAL-BIOLOGICAL MODELING OF
BACTERICIDAL, ANTIOXIDANT AND INHIBITORY
ACTIVITY OF HYDROXYETHOXY DERIVATIVE
CALIX[4]RESORCINE AND OF RHODIUM (III) COMPLEX
BASED ON IT IN THE PROCESSES OF
BIODEGRADATION OF OIL .........................................16
MEDICAL SCIENCES
Petrova N.G., Pogosyan S.G., Guliyeva G.A.
EMPATHY, STRESS RESISTANCE AND BURNOUT
AMONG NURSES .......................................................23
PHYSICS AND MATHEMATICS
Laypanova A.M., Giorgadze M.G.
ON THE SOLVABILITY OF A BOUNDARY VALUE
PROBLEM FOR A LOADED LEVEL OF A SECOND ORDER
HYPERBOLIC-PARABOLIC TYPE..................................27
TECHNICAL SCIENCES
Petrenko O.V.
TEMPERATURE CORRECTION OF THE SIGNAL PHASES
IN A VIBRATORY GYROSCOPE....................................30
Danshyna S.Yu., Nechausov A.S.
DATA MINING FOR MANAGMENT OF DEVELOPMENT
PROJECT ....................................................................34
Kamolova Yu.M., Nematov Sh.Q.,
Muzafarova L.Kh., Obidova U.A.
COMPUTER SOFTWARE "HOME SPEECH THERAPIST "
FOR ANALYSIS OF SPEECH IN CORRECTION OF AUDIO
AND VERBAL DISORDERS IN PRESCHOOL
CHILDREN..................................................................39
Melikulov A.D., Salyamova K.D.,
Gasanova N.Yu., Rumi D.F.
ANALYSIS OF THE CONDITIONS OF EFFECTIVE AND
SAFE EXPLOSIVE DESTRUCTION OF ROCKS DURING
THE CONSTRUCTION OF UNDERGROUND
FACILITIES..................................................................47
Baranov G.L., Prokhorenko O.M.
THE FUNCTIONING MODES CONTROL FOR
TRANSPORT AND ENERGY OBJECTS UNDER THE
TRAFFIC SAFETY CRITERIA .........................................52
Fialkov D.M., Golota E., Shapkina E.
APPLICATION OF VARIABLE ELECTRIC MAGNETIC
FIELD TREATMENT AT PRODUCTIONOF FERMENTED
PROTEIN SUPPLEMENT..............................................56
Shin A.E.
ADAPTATION OF AGILE SOFTWARE DEVELOPMENT IN
ORGANIZATION .........................................................59

POLISH JOURNAL OF SCIENCE № 15, 2019 3
BIOLOGICAL SCIENCES
THE GEOGRAPHICAL AND ECOLOGICAL ANALYSIS OF EUPHORBYACEAE JUSS. FAMILY,
SPREAD IN THE AREA OF NAKHCHIVAN AUTONOMOUS REPUBLIC
Khudaverdiyeva S.F.
PhD Student of Nakhchivan State University
Abstract
The geographical analysis of representatives of Euphorbiaceae Juss. family plants spread in the area of Na-
khchivan Autonomous Republic according to geographical-genetic relations of the family plants have showed that,
they have been combined in 14 classes and groups of 7 areal types, most of them are Mediterranean - Iran - Turan
- 5 (15,15%), Front Asia -5 (15,15%) and Atropatan-4 (12,12%). According to K. Raunkier, life forms of Euphor-
biaceae family: Nanophanerophytes (Nph) - 3, Chamaephytes (Ch) - 4, Hemicryptophytes (HK) - 8, Cryptophytes
(C) - 2 and Therophytes (T) - 16 species. There are no Phanerophytes in the family plants. The results of the
analysis carried out in residential areas according to the needs of light, heat, humidity, nourishment substances of
the Euphorbiaceae family species it have been revealed that, moisture lovers, xerophytes, mezo-xerophytes, mes-
ophytes, Calsyphytes plants have the advantage. There are not hydrophytes and hygrophytes among the Euphor-
biaceae family plants spread in the area.
Keywords: Euphorbiaceae, geographical areal types, life form, cryptophyte, therophyte, xerophyte, meso-
phytes
Introduction
One of the most important stages of the vegeta-
tion's deep study in the botanical-geographical, phyto-
cenological and plant resources point view is precise
identification, study, inventory and thorough analysis
of its species composition. Without such scientific re-
search, it is impossible to achieve the many important
issues, including the restoration of vegetation and com-
pletely biosphere, rational usage, the prevention of deg-
radation of plants, as well as the protection of rare,
endemic, endangered species. Therefore, during long-
term studies (2014-2018) there have been clearly
defined the genera and species composition of
Euphorbiaceae Juss family, and have been studied the
geographical and ecological features of the species in
the flora of AR.
Material and methodology
As a research material, there have been collected
Euphorbiaceae Juss. family species spread in the
Nakhchivan Autonomous Republic, covering the Araz
Plain and the mountainous areas, there have been
carried out researhes according to the collection, study
and conservation of the genetic fund of plants
belonging to the family. Expeditions for floristic,
geographical and environmental studies have been
continued on routine routes in natural ecosystems at
altitudes of 600-3000 m above sea level. For this
purpose, in spring, summer and autumn seasons of
2014-2018 there have been organized short and long
expeditions on 230 routes in the area of 7 districts, have
been collected lots of herbarium materials and
scientific data. There have been taken separate
photographs of rare species and formations, there have
been carried out geographical and ecological analysis.
During the research, there have been used classical and
modern botanical - floristic, systematic, areological and
ecological methods. In the preparation of the collected
herbarium materials there have been used “Флора
Азербайджана” [16, pp.101-138], “Определитель
растений Кавказа” [11, pp. 177-185], “Флора
Кавказа” [12, pp. 67-96], “Флора СССР” [19, pp. 304-
495], “Flora of Turkey” [21, pp. 566-630], “Flora of
Iran” [24] books, identifications and web sites. The life
forms of plants have been classified according to the
I.Q. Serebryakov [15, pp. 38-92] and C.R. Raunkier
[23, pp. 48-154], ecological groups acoording to V.V.
Alyoxin [10, pp. 150-160], A.R. Shennikov [20, pp.
384-412], areal types, classes and groups according to
the A.A. Grossheim [11; 12] and N.N. Portenier [13;
14].
Discussion of results
Many prominent scientists have conducted
researches on the area of studying the geo-genetic
elements of the flora, defining of different plant species
formation centers and botanical-geographical
districting. These issues have been first encountered on
A.A. Grossheim work's in Nakhchivan Autonomous
Republic. He separated Nakhchivan Autonomous
Republic as an independent floristic circle and region
according to its many floristic features and included it
to the Iran province. The area's flora has evolved,
developed and shaped historical development path for
millions of years. L.I. Prilipko, A.Sh. Ibragimov, T.H.
Talibov, E.M. Gurbanov and others researches are of
great importance in that field in Nakhchivan AR area
[5]. Finally, A.Sh. Ibragimov defined the 210 classes
and groups belonging to the 7 areal types, have
identified geographical areal type for unknown species
of many plants in the terrestrial flora [11, p. 25-55].
There have been compiled a spectrum of geographical
areal types and investigated materials have analyzed for
7 types of geographical types of area's flora [Table 1].

4 POLISH JOURNAL OF SCIENCE № 15, 2019
Table 1.
The geographical areal types of species belonging to Euphorbiaceae Juss. family spread in Nakhchivan
Autonomous Republic
No Species name Geographical types
1. Andrachne buschiana Pojark. Northern Iran
2. A. telephioides L. Mediterrian sea
3. A. filiformis Pojark. Mediterranean-Iran-Turan
4. A. rotundifolia C.A.Mey. Mediterranean-Iran-Turan
5. Chrozophora. hierosolymitana Spreng. Mediterranean-Iran
6. Ch. tinctoria (L.) Adr. Juss. Mediterranean-Iran
7. *Ricinus communis L. Homeland - Tropical Africa
8. *A. hispida Burm. f. Adventiv
9. *Acalypha australis L. Adventiv
10. Euphorbia orientalis L. Front Asia
11. E. coniosperma Boiss. et Buhse. Atropatan
12. E. eriophora Boiss. Front Asia
13. E. rhabdotosperma Radcl.-Sm. Mediterranean-Iran-Turan
14. E. helioscopia L. Palearctic
15. E. azerbaydzhanica Bordz. Atropatan
16. E. armena Prokh. Caucasian
17. E. arvalis Boiss. et Heldr Front Asia
18. E. virgata Lag. Front Asia
19. E. chamaesyce L. Mediterranean-Iran-Turan
20. E. condylocarpa Bieb. Caucasian
21. E. falcata L. Caucasian
22. E. glareosa Pal L. ex Bieb. Northern Iran
23. E. granulata Forssk Iran
24. E. grossheimii Prokh. Atropatan
25. E. heteradena Jaub. et Spach. Iran
26. E. humifusa Willd. Adventiv, Homeland - North America
27. E. iberica Boiss. Caucasian
28. *E. marginata Pursh South America
29. E. marschalliana Boiss. Atropatan
30. *E. milli var. spendens Milli. Homeland North America
31. E. nutans Lag. America
32. E. seguieriana Neck. Mediterranean - Iran-Turan
33. E. szovitsii Fisch. et C.A.Mey. Front Asia
The analysis of Table 1 shows that Euphorbiaceae
Juss. family members were divided into 14 classes and
groups of 7 areal types according to their geographical-
genetic relationships: Northern Iran - 2 (6,06%),
Mediterranean - 1 (3,03%), Mediterranean – Iran -
Turan-5 (15,15%), Mediterranean-Iran- 2 (6,06%),
Paleoarctic - 1 (3,03%), Iran-2 (6,06%), Front Asia - 5
(15,15%), Caucasus - 1 (12,12%), Atropatan - 4
(12,12%), America - 1 (3,03%), Tropical Africa – 1
(3,03% ), South America - 1 (3,03%) and North
America - 2 (6,06%).
Complex ecological conditions belonging to the
Nakhchivan Autonomous Republic have strongly influ-
enced to the formation of vegetation, the size and de-
velopment of different plant species, and the creation of
different life forms. From this point of view, analysis
of flora according to the life forms have a great im-
portance for studying the features of phytocenoses. The
life form characterizes the degree of adaptation of
plants to the external environment that promotes me-
tabolism. A large number of life forms are known, es-
pecially O. Drude [26, p. 6-52], K. Raunkier [22, pp.
48-154] and I.Q. Serebryakov [15, p. 146-205] have
created a large number of life form systems, consider-
ing these or other signs of plants. However, studying
the ecological features of the area's flora have been car-
ried out by O. Drude and I.Q. Serebryakov classifica-
tion [Table 2].

Table 2.
The life forms of species belonging to the Euphorbiaceae Juss. family spread in Nakhchivan Autonomous Re-
public
No Species name Life forms
1. Andrachne buschiana Pojark. Semi shrub
2. A. telephioides L. Semi shrub
3. A. filiformis Pojark. Semi shrub
4. A. rotundifolia C.A.Mey. Semi shrub
5. Chrozophora hierosolymitana Spreng. Annual
6. Ch. tinctoria (L.) Adr. Juss. Annual
7. *Ricinus communis L. Annual
8. *Acalypha hispida Burm. f. Shrub
9. *A. australis L. Annual
10. Euphorbia orientalis L. Perennial
11. E. coniosperma Boiss. et Buhse. Annual
12. E. eriophora Boiss. Annual
13. E. rhabdotosperma Radcl.-Sm. Annual
14. E. helioscopia L. Annual
15. E. azerbaydzhanica Bordz. Annual
16. E. armena Prokh. Annual
17. E. arvalis Boiss. et Heldr Perennial
18. E. virgata Lag. (E. boissieriana (Woronow) Prokh. Perennial
19. E. chamaesyce L. Annual
20. E. condylocarpa Bieb. Perennial
21. E. falcata L. Annual
22. E. glareosa PalL. ex Bieb. Perennial
23. E. granulata Forssk Annual
24. E. grossheimii Prokh. Annual
25. E. heteradena Jaub. et Spach.. Perennial
26. E. humifusa Willd. Annual
27. E. iberica Boiss. Perennial
28. E. szovitsii Fisch. et C.A.Mey. Annual
29. E. marschalliana Boiss. Perennial
30. E. nutans Lag. Annual
31. E. seguieriana Neck. Perennial
32. *E. marginata Pursh Shrub
33. *E. milli Des. Moul. Shrub
The results of the comparative analysis of the pro-
portion of life forms of Euphorbiaceae Juss. family
species have been shown on Table 3.
Table 3.
The proportion life forms of Euphorbiaceae Juss. family species spread in Nakhchivan Autonomous Republic
No Life forms Species By percent %
1. Semi shrubs 4 12,12
2. Shrub 3 9,09
3. Perennial herbs 9 27,27
4. Annual herbs 17 51,52
Total: 33 100
As can be seen from the table, 4 species out of 33
are semi shrub (12,12 %), 3 are shrub (12,12 %), 9 are
perennial (27,27 %) and 17 are annual (48,49 %) plants.
As can be seen from Table 3, the basis of this family is
consist of annual and perennial herbs. According to the
large number of species, annual herbs are in first place,
after perennial herbs are in the second place, semi
shrubs and shrubs share the next places of the area flora.

The Euphorbiaceae Juss. family have also contain
highly valuable decorative plants among the perennial,
annual, semi-shrub and shrub plants. The morphobio-
logical features of the plants are quite different in the
area. For example, the mountainous regions plants are
different from the plants of lower area's vegetation ac-
cording to their life forms. Here, however, there have
been dominated by short-cut internode plants, except
the developed alpine phytocenosis within the subalp
and alpine meadows of forest side meadow. Trees have
also been found on the lower border of the subalp zone.
The jungle of some small shrubs, evergreens and shrubs
spilled leaves, pillow plants and thorny pillow plants
have spread in some places of high mountain meadows.
The more abundant developed life forms are perennial
herbs and annual-biennial plants.
Therefore, using the life forms investigated by K.
Raunkier, we divided the species of Euphorbiaceae
Juss. family into the following life forms [Table 4].
Table 4.
Life forms of Euphorbiaceae Juss. family species spread in Nakhchivan Autonomous Republic according to the
K. Raunkier
Life forms Number of species By % according to total number
Phanerophytes (Ph) - -
Nanophanerophytes (Nph) 3 9,09
Chamaephytes (Ch) 4 12,12
Hemicryptophytes (HK) 8 24,24
Cryptophytes (C) 2 6,06
Therophytes (T) 16 48,49
Total: 33 100
As can be seen from the table, there have not been
included any species to the Phanerophytes. Plants that
included that types, being a plant whose perennating
buds are located at a very high altitude and cover tall
trees and shrubs. There are no such tall trees and shrubs
in the content of genus, or rather, there is not encoun-
tered such a giant Megaphanerophytes. Therefore,
these 3 shrubs plants (9,09%) are only referred to
Nanophanerophytes. Therophytes combine 16 species
(48,49%) of the 33 species representing annual-bien-
nial herbs and occupy the first place on the species total
number. Chamaephytes are represented 4 species
(12,12%), semi-shrubs and bushes are included to
them. Hemicryptophytes include perennial herbs. This
life form stands in second place by 8 species (24,24%).
Cryptophytes include plants with bulbous, rhizoid and
stem-bulbous. There are only 2 species (6,06%) of
cryptophytes in Euphorbia L. genus. This life-form
group plants winter during the vegetation, ending the
cycle of development in the spring or summer.
Ground-climate factors play a major role in the
plants life. V.V. Alyokhin [8, pp.150-160], A.P. Shen-
nikov [18, p.384-412] were involved with this issue.
However, the Nakhchivan AR flora has been studied
less in this regard. The results of the observations ac-
cording to the habitat provided with various degrees of
moisture that spread Euphorbiaceae Juss. family plants
in the flora of Nakhchivan AR, it has been indicated
that, they contain drought-resistant xerophytes and
mesocserophytes in the area. Mesocerophyte species,
such as E. seguieriana Neck. and E. iberica Boiss. have
a fundamental role in the formation of plants. During
the study the abundance of the participant species in
plant phytocenosis belonged to the Euhorbiaceae Juss.
family have been determined on O. Drude's 6-point
scale [Table 5]. There have not been used numbers, ra-
ther than the following conventional signs for the scale
of plants abundance by O. Drud.
Sos – Sosialis - the surface of the plants stand on
each other;
Cop1 – Copiosae – the plant is abundant;
Cop2 - the plant is partly abundant;
Cop3 - the plant is very abundant;
Sp. - the plant is sparse;
Sol - Solitarios - the plant is alone.

Table 5.
The bio-ecological features of species belonging to the Euphorbiaceae Juss. family spread in Nakhchivan Auton-
omous Republic
No Species name Abundance Height Phenophases Stage
1. A. buschiana Pojark. Sos 15-40 V-VI II
2. A. filiformis Pojark. Cop2 30-80 V-IX I
3. A. rotundifolia C.A.Mey. Sol 10-15 IV-V III
4 A. telephioides L. Sp 18-25 III III
5. Chrozophora hierosolymitana Spreng. Sol 7-18 IV-V III
6 Ch. tinctoria (L.) Adr. Juss. Cop2 15-65 IV-VII II
7 *Ricinus communis L. Sp 5-10 IV-VI IV
8 *Acalypha hispida Burm. f. Sp 180-250 V-IX I
9 *Acalypha australis L. Cop2 20-34 V=IX III
10. E. arvalis Boiss. et Heldr Cop2 25-70 V-VII II
11 E. azerbaydzhanica Bordz. Cop2 18-45 IV-VI II
12 E. chamaesyce L. Sol 35-80 V-VII I
13 E. condylocarpa Bieb. Cop2 40-85 V-VII I
14. E. eriophora Boiss. Sol 60-80 VI-IX I
15. E. falcata L. Sp 20-70 VII-IX II
16. E. grossheimii Prokh Sol 30-100 VI-IX I
17. E. helioscopia L. Cop2 75-90 VI-VIII II
18. E. heteradena Jaub. et Spach Cop2 30-35 V-VII III
19. E. humifusa C.A.Mey Cop2 8-40 V-IX II
20. E. iberica Boiss. Cop3 8-40 V-IX II
21 E. marschalliana Boiss. Cop3 10-40 V-VIII III
22 E. orientalis L. Cop2 14-22 IV-V III
23. E. seguieriana Neck Sos 15-25 IV-V III
24. E. szovitsii Fisch. et C.A.Mey. Sp 6-30 IV-V III
25 E. glareosa Pall. ex Bieb. Cop2 9-60 IV-VI II
26 E. nutans Lag. Cop2 5-30 IV-VI IV
27 E. coniosperma Boiss. et Buhse. Sp 23-30 V-VII II
28 E. rhabdotosperma Radcl.-Sm. Sp 12-18 VI-VIII III
29 E. armena Prokh Cop2 34-40 VII-IX IV
30 E. virgata Waldst. et Kit. Cop3 25-40 V-_VI IV
31 E. granulata Ferssk. Cop3 30-45 VII-VIII II
32 *E. milli var. spendens Milli Sp 120-200 V-XII I
33 *E. marginata Pursh Sp 65-70 V-XII II
The separation of plants into ecological groups en-
able to evaluate their distribution in different living
conditions, the modern state of the habitat, the normal
growth and development of each species, as well as
their characteristics, content and structure, vegetation
groups formed by them. The environmental factors are
undergo to seasonal and weekly changes, more pre-
cisely, the light, heat, humidity, amount of carbon di-
oxide in the atmosphere, quantity of food stuffs, etc.
that are essential for the survival of plants are changed.
Of course, it also causes changes in plants.
From the results of the analyzes carried out by us,
in the plant habitats on the requirement to various levels
of light, heat, humidity and nutritional stuffs of species
belonging to the Euphorbiaceae family, it is clear that
moisture loving, xerophytes, mezoxerophytes, meso-
phytes, halophytes, calciphytes are superior. There are
no hydrophyte and hygrophyte plants in the area. The
plants belonging to the Euphorbiaceae family spread in
the Nakhchivan AR are divided into 3 biological groups
and 14 subgroups [Table 6].

Table 6.
The biological groups of species of Euphorbiaceae Juss. family spread in Nakhchivan Autonomous Republic
Ecological groups Subgroups
Quantity of the
species
By % according to
the total number
I. According to the light attitude
Heliophytes
15 45,5Sciophytes
Shade-tolerants
II. According to the humidity
Xerophytes
6 18,2Mesophytes
Mezo-xerophytes
Xeromesophytes
III. According to the attitude towards nutrients
Eurotops
12 36,4
Oligotrophes
Acidophiles
Neurophiles
Basophiles
Indifferent species
Halophytes
Calciphytes
Total: 14 33 100
As seen from the Table 6, according to the light:
Light – loving (Heliophyte), Shade loving - (Scio-
phytes), Shadow - resistant -15 (45,5%); According to
the attitude towards humidity: Mesophytes, Mezoxhe-
rophytes, Xheromezophytes - 6 (18,2%) and the atti-
tude to nutritional substances: Eutrops, Oligotrophes,
Acidophiles, Neurophiles, Basophiles, Indifferent Spe-
cies, Phytoindicators, Halophytes and Calciphytes - 12
(36,4%) are organized.
Conclusion
Thus, the geographical analysis of representatives
of Euphorbiaceae Juss. family plants spread in the area
of Nakhchivan Autonomous Republic according to ge-
ographical-genetic relations of the family plants have
showed that, they have been combined in 14 classes and
groups of 7 areal types, most of them are Mediterranean
- Iran - Turan - 5 (15,15%), Front Asia -5 (15,15%) and
Atropatan-4 (12,12%). According to K. Raunkier, life
forms of Euphorbiaceae family: Nanophanerophytes
(Nph) - 3, Chamaephytes (Ch) - 4, Hemicryptophytes
(HK) - 8, Cryptophytes (C) - 2 and Therophytes (T) -
16 species. There are no Phanerophytes in the family
plants. The results of the analysis carried out in residen-
tial areas according to the needs of light, heat, humidity,
nourishment substances of the Euphorbiaceae family
species it have been revealed that, moisture lovers, xe-
rophytes, mezo-xerophytes, mesophytes, Calsyphytes
plants have the advantage. Among the Euphorbiaceae
family plants that spread in the area there are not hy-
drophytes and hygrophytes.
Figure 1. Andrachne telephioides L.

Figure 2. Chrosophora hierosolymitana Spreng.
Figure 3. Chrozophora tinctoria (L.) A. Juss.
References
1. Ecological Atlas of Azerbaijan Republic.
Baku: Baku Cartography Factory. 2009, pp. 27 (in
azerbaijani language)
2. Asgarov A.M. The plant world of Azerbaijan
(Higher plants - Embryophyta). Baku: TEAS Press,
2016, 443 pp. (in azerbaijani language)
3. Gurbanov E.М. The systematic of higher
plants. Textbook. Baku University Publishing House.
2009, 479 pp. (in azerbaijani language)
4. Talibov T.H. The history of botanical studies
in Nakhchivan Autonomous Republic // ANAS
Nakhchivan Branch. Development of science in
Azerbaijan and regional problems. Nurlan, Baku, 2005,
pp. 23-28 (in azerbaijani language)
5. Talibov T.H., Khudaverdiyeva S.F. About the
research of Euphorbiaceae Juss. family spread
throughout the Nakhchivan Autonomous Republic.
Nakhchivan Branch of ANAS. News, Nature and
Technical Sciences Series, Nakhchivan, Tusi, 2017, No
4, Volume 13, pp. 86 -91 (in azerbaijani language)
6. Talibov T.H., Khudaverdiyeva S.F. The new
species belonging to the Euphorbiaceae Juss. family in
the flora of Nakhchivan Autonomous Republic.
Azerbaijan Agrarian Science, Scientific-theoretical
journal. No. 1, 2018, pp. 75-78 (in azerbaijani
language)
7. Talibov T.H., Khudaverdiyeva S.F. The
morphobiological and phytocenological characteristics
of species belonging to the Andrachne L. genus in the
Nakhchivan Autonomous Republic. Scientific works of
the Azerbaijan Stat
8. Алехин В.В. География растений (Основы
фитогеографии, экологии и геоботаники). Москва:
Учпедгиз, 1950, 420 с. s. 150-160 (in russian
language)
9. Гроссгейм А.А. Определитель растений
Кавказа. Москва: Государственное Издательство
«Советская наука», 1949, 747 с. s.177-185 (in russian
language)
10. Гроссгейм А.А. Флора Кавказа. Москва-
Ленинград: Издательство АН СССР, Т.6. 1962, 424
с. s. 67-96 (in russian language)
11. Ибрагимов А.Ш. Растительность
Нахичеванской Автономной Республики и её
народно-хозяйственное значение. Баку: Элм, 2005,
230 с. (in russian language)
12. Лавренко Е.М. Растительные сообщества и
их классификация // Бот. журн., 1982, № 5, с. 572-
579 (in russian language)

13. Портениер Н.Н. Методические вопросы
выделение географических елементов флоры
Кавказа // Ботанический журнал, 2000, №6, с. 76-84
(in russian language)
14. Портениер Н.Н. Система географических
елементов флоры Кавказа // Ботанический журнал,
2000, №9, с. 26-33 (in russian language)
15. Серебряков И.Г. Жизненые формы высших
растений и их изучение. В кн. ''Полевая
геоботаника''. М.- Л., 1964, т. 3, с. 146-205 (in russian
language)
16. Флора Азербайджана. Баку: Из-во АН
Азерб. ССР, т.6, 1955, 540 с., c. 101-138 (in russian
language)
17. Флора СССР. Москва - Ленин¬град: Из-во
АН СССР, 1949, т.14, 790 с., c. 304-495 (in russian
language)
18. Шенников А.П. Введение в геоботанику.
Ленин¬град: Из-во. Ленингр. Ун-та, 1964, 447 с., c.
384-412 (in russian language)
19. Flora of Turkey and the East Aegean Islands.
Volume seven. P.H.Davis. Edinburgh at the University
Press. 1982, 947 pp. 566-630
20. Drude O. Atlas der Pflanzenverbreitung
(Berghaus physika lischeratlas, abeitung). Gotha, 1887,
pp. 6–52
21. Raunkier C.R. The life form of plants and
statistical plant geoqraphy, Clparendon Press.
Oxford:1934, pp. 48-154
22. Rechinger K.H., Schiman - Czeika H.
Euphorbiaceae (K.H. Rechinger (ed). Flora Iranica.
Graz 1964, №6, 48 pp.

CHEMICAL SCIENCES
SYNTHESIS AND STUDY OF SURFACE-ACTIVE SUBSTANCES BASED ON COTTON-SEED OIL
TRIGLYCERIDES, METHYLDİETHANOLAMİNE AND ORTHOPHOSPHORIC ACID
Asadov Z.H.
Doctor of Chemical Sciences, professor, corresponding member
of Azerbaijan National Academy of Sciences (ANAS); head of laboratory of surfactants of Institute of Petro-
chemical Processes (IPCP) of ANAS
Zarbaliyeva I.A.
PhD (Chemistry), associate professor, leading researcher of laboratory of surfactants of IPCP of ANAS
Abstract
Methyldiethanolamine esters based on cotton-seed oil triglycerides have been synthesized and modified by
orthophosphoric acid. The identify of these products was confirmed by IR and NMR spectroscopy. The physical
properties of the synthesized surfactants including interfacial tension and critical micelle concentration were de-
termined. From these measurements, the maximum surface excess concentration and the minimum area of the
molecule at the water /air interface, the surface pressure the standard thermodynamic parameters of adsorbtion and
micellization have been calculated. Moreover, petroleum-collecting properties of these substances were deter-
mined and maximum values of petrocollecting coefficients were calculated. Some correlations between these pa-
rameters of the synthesized surfactants and their ability to collect thin petroleum films from the water surface were
obtained.
Keywords: cotton-seed oil triglycerides, methyldiethanolamine, phosphate derivative of methyldiethanola-
mine, ester, surfactant, petrocollecting, electroconductivity, micellization
INTRODUCTION
One of the main factors causing pollution of the
hydrosphere is spillage of crude oil and its refining
products. After removing thick petroleum layers from
the water surface, thin petroleum films inevitably re-
main on the surface and become one of the dangerous
sources of disbalance in ecological equilibrium in na-
ture. To liquidate these thin petroleum films creating
hazardous impact on the life activity of marine inhabit-
ans, colloidal-chemical methods are mainly used.
Among them, surfactants of petrocollecting and petro-
dispering activity are very effective [1-4]
The present work is intended for synthesis and
study of new, highly-effective representatives of such
surfactants based on ecologically harmless, alternative
and reproducible raw materials.
EXPERIMENTAL
Cotton-seed oil is a local commodity product.
Among residues of all fatty acids in this oil triglycer-
ides, from saturated ones, miristic acid (C14) constitutes
0.3-0.5%, palmitic acid (C16) - 20.0-22.0%, stearic acid
(C18) – 2.0%, arachinic acid (C20) – 0.1-0.6%. From un-
saturated fatty acids, residues of oleic acid (C18) make
up 30.5-35.2% and those of linoleic acid (C18) – 41.7-
44.0%.
Methyldiethanolamine (MDEA) was the reagent
of Russian Federation, molar mass-119.164 g∙ml-1
, den-
sity-1.038 g∙ml-1
, boiling point - 247.1 °C; 476.7 °F;
520.2 K, Melting point−21.00 °C; −5.80 °F; 252.15 K.
Surface activity of the obtained substances was
studied at the air-water border by tensiometer “KSV
Sigma 702” (Finland) using Du Nouy ring [6]. The
method consists in measurement of the maximum force
required for detaching the ring from the liquid surface.
Specific electroconductivity () of the aqueous so-
lutions of the synthesized surfactants was measured by
“Anion-4120” electroconductometer (Russian Federa-
tion).
Petroleum-collecting properties of the obtained
surfactants were studyied according to the known
method [3]. Distilled, tap and sea waters were intro-
duced into three Petri dishes (40 ml into each dish). 1
ml of petroleum was added to the surface of water in
each dish (thickness of the petroleum film makes
0.165 mm). The surfactant (or its 5% wt. solution in
water or ethanol) was added at the amount of 0.02 g.
The petroleum-collecting capability was evaluated ac-
cording to surface area of the petroleum collected into
a thickened spot. This area was determined by a stencil
plate with accuracy 10%. The petrocollecting capacity
was characterized by collecting ratio – K indicating
how many times the surface area of the initial oil film
decreases under an action of the surfactant. Time of re-
taining the collected oil spot -  is also registered and
used for characteristics of the reagent.
Characteristics of the used tap water: density at
20C 0.996 g∙ml-1
; pH 7.0-7.6; chemical composition
(g-equiv / 100 g): Ca2+
0.0052; Mg2+
0.0023: Cl-
0.0007; SO 2
4 0.0044; HCO 
3 0.0273; CO 2
3 0.0009;
total hardness 4.5 mg-equiv L-1
; the Caspian sea water:
density at 20C 1.0098 g∙ml-1
; pH 7.7; chemical com-
position (mg / 1000 g): Na+
2650; K+
20: Ca2+
250;
Mg+2
900; NH 
4 0.15; Cl-
500; SO 2
4 2800; NO 
3 0.1;
PO 3
4 0.35; SiO2 0.5; total hardness 69.0 mg-equiv L-1
.
Ramana crude oil had following indices: at 20C
the density – 0.86 m L-1
; kinematic viscosity at 20C -
0.16 cSt.
Orthophophoric acid was used as the product of
“Component-Reactant” Joint Stock Company (Mos-
cow, Russian Federation) which is 86% wt. aqueous so-
lution

Water was used as a bidistillate.
1
H NMR and 13
C NMR spectra were recorded by
Bruker Advance II 300.13 (75.468 for
13
C) spectrometer.
IR-spectra were registered by Vertex 70 (Bruker)
spectrometer in the range 4000-400
cm-1
using KBr tablets.
Aminoester based on cotton-seed oil triglycerides
and MDEA was synthesized at 140-150o
C for 13-14
hours in an autoclave made of stainless steel and
equipped with a regulator of temperature. In the second
step, the phosphate derivative of the obtained aminoes-
ter was synthesized by reaction between the aminoester
and orthophosphoric acid at 50-60o
C for 5-6 hours.
These surfactants are viscous liquids of brown color.
RESULTS AND THEIR DISCUSSION
The scheme at the reaction between cotton-seed
oil triglycerides and MDEA is illustrated as following:
R
O
O
CH3
R
R
O
CH2CH2OH
O CH3
CH2 - O - C
CH - O - C
CH2 - O - C
3R-C OCH2CH2 - N - CH2CH2OH+3N - CH2CH2OH
CH2-OH
CH-OH
CH2-OH
+
where R is alkyl group. Glycerol was removed by
washing with cold water. The final product is soluble in
water and kerosene.
In order to obtain the phosphate of aminoester, in
the second step,the MDEA ester derived from the cot-
ton-seed oil triglycerides was reacted with orthophos-
phoric acid. Chemical structure of the obtained
surfactants is shown as following:
H O
O CH3
R-C
O - CH2CH2 - N - CH2CH2O-P(OH)
-
+
where R is a saturated or unsaturated hydrocarbon
chain. There action product is a brown substance of low
viscosity.
Structure and composition of the products were
analyzed by using IR-spectroscopy. The IR-spectra are
given in Fig. 1 and 2.
Fig. 1. IR-spectrum of MDEA ester obtained from cotton-seed oil triglycerides
MDEA ester and its phosphate are well-soluble in
isopropanol, isooctane, kerosene, benzene, carbon
tetrachloride, partly in ethanol and water.
İn the IR-spectrum of MDEA ester based on
cotton seed oil tryglycerides (Fig.1), the following
bands (νmax, cm-1
) are seen: 3336.50 (O-H valence
vibration band, 3008.1 (C-H valence vibration band in
the double bond), (2923.2 C-H valence vibration band
in -CH2- group) and 2853.3 (valence vibration band of
C-H in CH3 group), 1736.9 (valence vibration band of
carbonyl group of C-O in ester fragment, 1650,8
(valence vibration band of C=C), 1564.4 (deformation
vibration band of OH) and 1400.5 (deformation
vibration bands of C-H in CH2 and CH3), 1243.0
(valence vibration band of C-N), 1171.4 and 1076.9
ester group deformational vibrations bands, 1038.4
(valence vibration band of C-O in COH), 720.4
pendulum vibration band of (CH2);

Fig. 2. IR-spectrum of the phosphate modification of MDEA ester based on cotton-seed oil triglycerides
The synthesized surfactants are well soluble in
isopropyl alcohol, isooctane, kerosene, benzene, CCl4,
partly soluble in ethyl alcohol and water.
Surface tension data of surfactants 1and 2 were de-
termined at temperatures 25 and 26o
C. Respectively, 
(versus concentration -c) plots of the surfactants are
given in Fig. 3.
In the IR-spectrum of the product of MDEA ester
modification with orthophosphoric acid, the following
changes are observed (νmax, cm-1
): the band at 3202.4
(O-H valence vibration bond of the phosphate group)
appears and the band at 3336.50 of OH valence
vibrations disappears; the bands at 2100-2700 of NH
+
group appear; the band 1564.4 of OH- deformational
vibrations and 1038.4 (valence vibration bond of C-O
bond of C-OH group) disappear; the bands at 1116.6 of
valence vibrations of P-O bond in P-OH fragment and
at 943.2 of valence vibrations of C-O bond in C-O-P
fragment appear.
The data of these IR-spectra confirm proceeding
of modification with orthophosphoric acid.
Fig. 3. Surface tension at the water-air border versus concentration plots of the MDEA ester derived from cot-
ton-seed oil triglycerides (grey line; 25 o
C) and its phosphation derivative (orange; 26 o
C)
Using these plots of the surfactants, characteristic
parameters of the surface activity can be determined.
Critical micelle concentrations (CMC) of the surfac-
tants were found. Moreover, CMC, surface pressure
(πCMC), C20 (the concentration for reduction of  by 20
mN/m), adsorption efficiency (𝑝𝐶20 = −𝑙𝑜𝑔𝐶20) val-
ues for surfactants were determined according to [3]
and given in Table 1.
Maximum surface excess concentration-Г 𝑚𝑎𝑥val-
ues were calculated from the following equation:
Г 𝑚𝑎𝑥 = −
1
𝑛 ∗ 𝑅 ∗ 𝑇
∗ lim
𝑐→𝑐 𝐶𝑀𝐶
𝑑
𝑑𝑙𝑛𝑐
where R is universal gas constant (R=8.3145
C/mol*K) and T is absolute temperature. The value of

n was taken as 2 because 2 ions are formed by dissoci-
ation of the surfactants (the reason is discussed at next
page).
The minimum value of the area for one surfac-
tant molecule after adsorption at the water-air interface
(Amin) was determined by the equation
𝐴 𝑚𝑖𝑛 =
1016
𝑁𝐴 × Г 𝑚𝑎𝑥
and tabulated in Table 1.
Specific electrical conductivity dependence on
concentration was clarified for the first surfactant at 27
o
C and for the second one - at 27.5 o
C. Isotherms of the
specific electrical conductivity were plotted and given
in Fig. 4:
Table 1.
Some colloidal-chemical and thermodynamic parameters of the synthesized surfactants
Surfactant
CMC,
mM-1
ΓCMC,
mN
m-1
ΠCMC,
mNm-
1
Γmax,x10-10
mol∙m-2
Amin,
nm2
α β
o
micG
,
kJ∙ mol-
1
0
adsG ,
kJ ∙mol-1
MDEA ester based
on cotton-seed oil
0.034 27.50 45.50 1.40 1.41 0.33 0.67 -25.71 -29.53
Phosphate of
MDEA ester
0.01 36.92 33.08 0.55 2.03 0.25 0.75 -91.46 -60.17
Fig. 4. Specific electrical conductivity versus concentration plots of the obtained surfactants: grey line- MDEA
ester, red line- phosphate of MDEA ester
Although the structure of MDEA ester of cotton
seed oil triglycerides is non-ionic, its aqueous solution
has electrical conductivity. This is explained by the fact
that tertiary amine fragment interacts with water and
the ionic structure is formed:
R-C
O CH3
R-C
O
H
CH3
OCH2 - CH2 - N - CH2CH2OH + HOH OCH2 - CH2 - N - CH2CH2OH
+
OH
-
Slopes of the straight line before (S1) and after (S2)
CMC value of each surfactant were determined.Such
thermodynamic properties as Gibbs free energy of mi-
cellization (ΔGmic) and Gibbs free energy of adsorption
(ΔGad) values were calculated according to the follow-
ing equations:
𝛥𝐺 𝑚𝑖𝑐 = (2 − α) × 𝑅 × 𝑇 × ln⁡( 𝐶𝑀𝐶)
𝛥𝐺 𝑎𝑑 = (2 − α) × 𝑅 × 𝑇 × ln(𝐶𝑀𝐶) − 0.6023
× 𝜋 𝐶𝑀𝐶 × 𝐴 𝐶𝑀𝐶
where 𝐴 𝐶𝑀𝐶 is surface area of the one surfactant
molecule at the interface in terms of Å2
.
Degree of dissociation – α and degree of the coun-
ter-ion binding –β were calculated by the formulas:
α= S2/S1 and β=1-α
As is seen, the ΔGad values are more negative than
the ΔGmic values which points out to preference of the
adsorption of the surfactants rather than the micelle for-
mation.
For studying petrocollecting property of the ob-
tained surfactants, unthinned reagents, their 5% wt.
aqueous and ethanolic solutions were separately intro-
duced to the water with thin petroleum layer on it. Thin
layer (~0.165 mm) of Ramana crude oil (oil field near
Baku, Azerbaijan) was formed on the surface of 40 ml
distilled, tap and sea (the Caspian) waters in Petri
dishes. For each surfactant, duration of the petrocollect-
ing action and maximum petrocollecting coefficient-K
at room temperature were determined and given in Ta-
ble 2.

Table 2.
Petroleum-collecting properties of MDEA ester of cotton-seed oil triglycerides and its H3PO4 modificate
(Ramana oil)
Distilled water Tap water Sea water
τ, (h) К (KD) τ, (h) К (KD) τ, (h) К (KD)
MDEA ester based on cotton-seed oil triglycerides, undiluted product
0-289.5
320.5-385.5
390.5-432.5
127.00
60.70
31.99
0-289.5
320.5-385.5
390.5-432.5
101.30
55.26
35.76
0-289.50
320.5-385.5
390.5-432.5
75.98
30.39
24.31
5% wt. aqueous solution
0-289.5
320.5
385.5
390.5-432.5
127.00
35.76
24.31
0-289.5
320.5-385.5
390.5-432.5
101.32
37.39
17.36
0-289.5
320.5-385.5
390.5-432.5
86.84
60.7
17.36
The value of “K” is the ratio of the area of the sur-
face of initial petroleum film and the area of the surface
of the petroleum spot formed under the action of a sur-
factant. As is seen from the table, both surfactants
exhibit very high effectiveness as a petrocollecting
agent. In the sea water , the value of “K” of the
phosphate derivative reaches 116.84 for aqueous
solution and 121.16 for the unthinned reagent. In the
tap water, the petrocollecting coefficient equals 202.63
(for the unthinned reagent).
𝜟𝑮 𝒎𝒊𝒄 = (𝟐 − 𝛂) × 𝑹 × 𝑻 × 𝐥𝐧⁡( 𝑪𝑴𝑪)=91
= (2-0.25)∙8.31∙299.5∙2100084E-05=914687123521500
0.0000210 0
𝜟𝑮 𝒂𝒅 = (𝟐 − 𝛂) × 𝑹 × 𝑻 × 𝐥𝐧(𝑪𝑴𝑪) − 𝟎. 𝟔𝟎𝟐𝟑 × 𝝅 𝑪𝑴𝑪 × 𝑨 𝑪𝑴𝑪
=(2-0.25)∙8.31∙299.5∙2100084E-05-0.6023∙33.08∙302∙100=
References
1. H.H.Humbatov, R.A.Dashdiyev, Z.H.Asadov
et.al. Chemical Reagents and Petroleum Production,
Baku:Elm, 2001,448 pp.
2. Z.H. Asadov Azerbaijan oil industry. 2009,
№2, p. 60-65.
3. Z.H.Asadov, I.A. Zarbaliyeva, S.H.
Zargarova. Propoxylation of Aliphatic Amines by
Propylene Oxide, Journal of Chemical Problems,
2017,1. p.44-50.
4. S.H.Zargarova, I.A.Zarbaliyeva,
R.A.Rahimov, Z.H.Asadov. Synthesis and Study of
Surface-Active Salts Based on Propoxy Derivatives of
Dodecylamine and Monocarboxylic Aliphatic Acids.
Proceedings of International Scientific-Practical
Conference on Petroleum and Gas Industry,
Almetyevsk (Russia), 2018, p.587-589.
5. H.H.Humbatov, R.A.Dashdiyev. Application
of Surfactants for Liquidation of Petroleum Spills.
Baku: Elm, 1998, 210 pp. (in Russian)
6. M.J.Rosen. Surfactants and Interfacial
Phenomena, 3rd
Edn.NewYork:JohnWiley and Sons,
Inc. 2004,444 pp.
Phosphate of MDEA ester based on cotton-seed oil triglycerides, undiluted product
0-289.5
320.5-385.5
390.5-432.5
151.5
151.5
202.63
0-289.5
320.5-385.5
390.5-432.5
151.9
151.9
202.63
0-289.5
320.5-385.5
390.5-432.5
121.6
50.65
30.39
5 % wt. aqueous solution
0-289.5
320.5-385.5
390.5-432.5
122.5
65.76
54.31
0-289.5
320.5-385.5
390.5-432.5
121.32
60.39
57.36
0-289.5
320.5-385.5
390.5-432.5
116.84
60.7
47.36

ХИМИКО-БИОЛОГИЧЕСКОЕ МОДЕЛИРОВАНИЕ БАКТЕРИЦИДНОЙ,
АНТИОКСИДАНТНОЙ И ИНГИБИТОРНОЙ АКТИВНОСТИ
ГИДРОКСИЭТОКСИПРОИЗВОДНОГО КАЛИКС[4]РЕЗОРЦИНА И КОМПЛЕКСА РОДИЯ(III)
НА ЕГО ОСНОВЕ В ПРОЦЕССАХ БИОДЕГРАДАЦИИ НЕФТИ
Гусева Е.В.
кандидат химических наук, доцент
«Казанский национальный исследовательский технологический университет»,
Кутлахметова А.Р.
Соискатель,
«Казанский национальный исследовательский технологический университет»
CHEMICAL-BIOLOGICAL MODELING OF BACTERICIDAL, ANTIOXIDANT AND INHIBITORY
ACTIVITY OF HYDROXYETHOXY DERIVATIVE CALIX[4]RESORCINE AND OF RHODIUM (III)
COMPLEX BASED ON IT IN THE PROCESSES OF BIODEGRADATION OF OIL
Guseva E.V.
Candidate of Chemical Sciences, Associate Professor,
Kazan National Research Technological University
Kutlahmetova A.R.
Job seeker,
Kazan National Research Technological University
Аннотация
Проведено химико-биологическое моделирование бактерицидной, антиоксидантной и ингибиторной
активности гидроксиэтоксипроизводного каликс[4]резорцина и комплекса родия(III) на его основе в про-
цессах биодеградации нефти сульфатвосстанавливающими бактериями рода Desulfobacter Показана связь
структурных характеристик исследованных соединений с их способностью уменьшать или усиливать би-
одеградацию нефти.
Abstract
Chemical-biological modeling of the bactericidal, antioxidant and inhibitory activity of hydroxyethoxy de-
rivative calix [4] resorcine and based of complex rhodium (III) on it in the processes of biodegradation of oil by
sulphate-reducing bacteria of the genus Desulfobacter was shown. The relationship of the structural characteristics
of the studied compounds with their ability to reduce or enhance the biodegradation of oil is shown.
Ключевые слова: химико-биологическое моделирование, бактерицидная активность, антиоксидант-
ная активность, ингибиторная активность, гидроксиэтоксипроизводное каликс[4]резорцина, комплекс ро-
дия, биодеградация нефти, сульфатвосстанавливающие бактерии Desulfobacter, рост биомассы, остаточная
концентрация нефти, степень подавления роста, степень биодеградации нефти, окисление Fe+2
, концентра-
ция Fe+3
, остаточная концентрация S+6
, степень торможения биодеградации, эффект ингибирования, сталь-
ные пластинки, скорость коррозии
Keywords: chemical-biological modeling, bactericidal activity, antioxidant activity, inhibitory activity, hy-
droxyethoxy derivative calix[4]resorcine, complex of rhodium, oil biodegradation, Desulfobacter sulfate reducing
bacteria, biomass growth, residual concentration of oil, degree of growth inhibition, degree of oil biodegradation,
oxidation of Fe+2
, concentration of Fe+3
, residual concentration S+6
, degree of inhibition of biodegradation, inhib-
itory effect, steel plates, corrosion rate
Эксплуатация нефтяных месторождений с ис-
пользованием технологий заводнения сопровожда-
ется постоянным поступлением в пласты микроор-
ганизмов, кислорода и биогенных элементов. В со-
вокупности эти три элемента ведут к активному
росту в нефтяных пластах сульфатвосстанавливаю-
щих бактерий (СВБ) [1]. СВБ приводят к микробио-
логической коррозии нефтепромыслового оборудо-
вания [2], которая является в настоящее время од-
ной из актуальных проблем нефтедобывающей
отрасли. Не меньший вред приносят СВБ, ухудшая
качество добываемой продукции (нефти, нефтя-
ного газа и воды) [3].
Эффективным методом защиты нефтепромыс-
лового оборудования является использование со-
единений, проявляющих бактерицидные и антиок-
сидантные свойства, например, проксанолов [4, 5].
В последние десятилетия пристальное внима-
ние уделяется пространственно организованным
макрогетероциклам — каликс[4]резорцинам.
Функционализация каликс[4]резорцинов по ниж-
нему и верхнему ободам молекулы ведет к получе-
нию соединений, обладающих рядом интересных и
полезных свойств [6, 7, 8, 9], благодаря которым эти
вещества находят применение в промышленности.
В частности, оксиэтилирование гидроксигрупп ре-
зорциновых фрагментов с превращением их в гид-
роксиэтоксигруппы позволяет получить ка-
ликс[4]резорцин I с т.пл . 255.9°C (рис. 1) [10].

Рисунок 1 – Структурные формулы соединений I-II (конформация «конус», rccc-изомер)
Соединение I обладает амфифильными и ком-
плексообразующими свойствами (соединение II)
[11].Наличие гидрофильных гидроксиэтоксигрупп
на верхнем ободе молекулы и гидрофобных C5H11-
радикалов на нижнем ободе молекулы превращает
соединение I в ПАВ, но капсульной структуры
(рис. 1) в отличие от проксанолов. Амфифильные
свойства могут способствовать проявлению соеди-
нением I бактерицидных свойств в широкой обла-
сти концентраций [12].
В процессе жизнедеятельности СВБ осуществ-
ляют перенос электрона в виде атомов водорода с
помощью ферментной системы на серосодержащие
вещества, находящиеся в ней в виде различных со-
единений серы (S0
, S+2
, S+4
, S+6
), продуцируя корро-
зионно-активный сероводород, что приводит к про-
цессу образования углеводородов с двойными свя-
зями, ухудшающих свойства нефти.
Рисунок 2
Схема действия СВБ в окислительных процессах разрушения нефти и металла трубопроводов
Кроме того под действием СВБ постоянно
идут окислительные процессы, приводящие к кор-
розии трубопроводов и оборудования. Сталь содер-
жит до 98% железа (Fe0
), которое СВБ окисляют,
благодаря своей жизнедеятельности. В ходе про-
цесса Fe0
окисляется вначале до Fe+2
, а далее благо-
даря присутствию кислорода воздуха и влажной ат-
мосферы доокисляется до Fe+3
, являющегося силь-
ным окислителем, разрушающим металл и нефть. С
целью изучения бактерицидной и антиоксидантной
активности соединения I в процессах биодеграда-
ции нефти СВБ рода Desulfobacter и его защитных
свойств в процессах микробиологической коррозии
нефтеоборудования проведено химико-биологиче-
ское моделирование данных процессов; при иссле-
дованиях также тестировалось и соединение II.
Материалы и методы исследования
Бактерицидные, антиоксидантные и ингиби-
торные свойства соединений I-II исследованы на
водонефтяной эмульсии (ВНЭ), отобранной с Ро-
машкинского месторождения Республики Татар-
стан; процент обводненности – 50%. Использова-
лась галофильная культура СВБ рода Desulfobacter.
Оптимальный диапазон роста культуры: pH 6.5 –
7.4, температура 20-33°
С.
В случае исследования бактерицидных
свойств брали отстоявшуюся ВНЭ в количестве
700 или 250 мл (далее расчет приведен на 250 мл).
ВНЭ содержала 7 г/л NaCl, 1 г/л MgCl2•6H2O, 4 г/л
Fe+2
. Также при этом добавлялось 10% культуры
Desulfobacter. Проводилось две параллельных
опыта из шести серий, которые повторяли дважды:
в отсутствии исследуемых соединений (контроль-
ные) и опыт в присутствии исследуемых соедине-
ний. Для каждого из соединений I-II изучалась се-
рия концентраций в области C = 0.01 г/л  0.3 г/л.
Наблюдения вели в течение 12 суток или 12 меся-
цев. Клетки для наблюдений отбирали в экспонен-
циальной фазе роста. Отбор проб для анализов про-
водили в течение десяти суток при наблюдении в

течение 12 дней. Для оценки бактерицидной актив-
ности определялась концентрация биомассы в
среде по оптической плотности с пересчетом на вес
абсолютно сухой биомассы (АСБ) по калибровоч-
ному графику [13] при наблюдении за кинетикой
роста СВБ Desulfobacter. Степень подавления роста
(S) СВБ Desulfobacter (бактерицидная активность)
рассчитывалась по формуле: S = [C1к – C2к /
C1к]∙100% (1), где С1к – концентрация биомассы в
контролируемой пробе, г/л; С2к– концентрация био-
массы в исследуемой пробе, г/л.
Степень биодеградации нефти оценивалась по
остаточному объему нефти в среде весовым мето-
дом. Исследования проводили на водонефтяной
эмульсии в присутствии I-II с начальной мини-
мальной концентрацией веществ — 0.06 г/л. Парал-
лельно проводились контрольные исследования в
тех же условиях. Наблюдения велись в течение 12
суток (или 12 месяцев).
Об антиоксидантной активности судили по
изменению концентрации ионов Fe+2
и содержанию
Fe+3
в ВНЭ, а также по изменению содержания серы
(определяли остаточную концентрацию S+6
в ВНЭ).
Для изучения кинетики окисления брали ВНЭ
(700 мл или 250мл, дальнейший расчет проведен на
700мл), вносили FeSO4∙7H2O из расчета, что на
один литр ВНЭ приходится 32 г/л ионов Fe+2
, 10%
культуральной среды Desulfobacter и 0.3 г/л соеди-
нения I или II. Параллельно проводился контроль-
ный опыт без внесения исследуемых соединений.
Ведение ионов Fe+2
в ВНЭ приводит к закислению
среды, поэтому условия поддерживали титрова-
нием NaOH. Для подпитки ежедневно вносились
ионы Fe2+
в виде FeSO4∙7H2O из расчета 9.1 г/л. Об-
щее количество внесенного Fe+2
составило 32 г/л. В
течение 12 суток отбирались пробы для измерения
концентрации Fe+2
и Fe+3
согласно методике [14].
Проводилось шесть серий экспериментов. Сводные
данные по кинетике окисления Fe+2
приведены в
таблице 1. Содержание серы в ВНЭ определяли с
помощью прибора «СПЕКТРОСКАНS».
Степень торможения биодеградации нефти
рассчитывали по формуле:
B = (Cконтроль‒Cопыт/ Cконтроль) ∙100% (2), где B –
степень торможения биодеградации нефти,%;
Cконтроль ‒ концетрация нефти в контроле, г/л; Cопыт
‒ концентрация нефти в опыте.
Эффект ингибирования (ЭИ) окисления опре-
деляли по формуле:
ЭИ = {∑ Fe+3
(контроль) ‒ ∑Fe+3
(опыт)/ ∑
Fe+3
(контроль)}∙100% (3), где {∑ Fe+3
(контроль) -
суммарная концентрация Fe+3
в контроле;
∑Fe+3
(опыт) – суммарная концентрация Fe+3
в
опыте
Ингибиторная способность соединения I изу-
чена гравиметрическим методом с применением
стальных пластинок. Для этих целей дополни-
тельно проведены исследования на ВНЭ (700 мл) с
использование 10 % культуры Desulfobacter, сталь-
ных пластин в присутствие соединения I в течение
семи месяцев при комнатной температуре и в за-
крытых сосудах. Параллельно проводился кон-
трольный опыт без присутствия соединения I. Гра-
виметрию в стеклянных колбах проводили каждый
месяц: пластины вынимали из колбы, поверхность
тщательно очищали от продуктов коррозии: отмы-
вали теплой водой и растворителем нефти, далее
измеряли вес и объем, оценивали степень коррозии.
Степень коррозионного эффекта K вычисляли по
следующей формуле: K = (mконтроль – mопыт / mопыт)
(4), где K – степень коррозионного эффекта, mопыт –
масса опытного образца, mконтроль – масса контроль-
ного образца.
Результаты исследования и их обсуждение
О бактерицидной активности соединений I-II
cудили по кинетике роста и степени биодеградации
нефти СВБ, данные по которым представлены на
рисунке 3.
Рисунок 3 – Исследования бактерицидной активности соединений I, II

Соединения I и II ингибируют рост СВБ Desul-
fobacter в зоне низких концентраций (C = 0.01-0.17
г/л) до C = 0.17 г/л. Степень биодеградации нефти
по сравнению с контролем для C = 0.17 г/л наиболь-
шая и равна соответственно 88% и 100%. После C =
0.17 г/л степень биодеградации нефти снижается
для I в меньшей степени, чем II. При C = 0.30 г/л
для соединений I и II бактерицидная активность по
сравнению с контролем более низкая на 32% и 47%
соответственно.
Для исследования антиоксидантной активно-
сти изучалась кинетика окисления Fe+2
→Fe+3
(табл.
1), а при этом параллельно для подтверждения ан-
тиоксидантной активности проводилось определе-
ние остаточной концентрации S+6
(табл. 2) в ВНЭ.
Таблица 1
Кинетика изменения концентрации ионов Fe+2
и Fe+3
в отобранных пробах
Время, сут.
Контроль;
концентрация ионов (г/л)
Опыт;
концентрация ионов (г/л)
Fe+3
∑Fe+3
Fe+2
∑Fe+2
Fe+3
∑Fe+3
Fe+2
∑Fe+2
1 4.6 4.6 2.42 2.42 1.24 1.24 0 0
2 0.56 5.16 0.1 2.42 1.2 2.44 0.3 0.3
3 0.9 6.06 0.15 2.57 1.03 2.23 0.25 0.55
4 1.6 7.66 0.44 3.01 0.86 1.89 0.2 0.75
5 1.56 9.22 0.6 3.61 0.96 1.82 0 0.75
6 0.2 9.42 0.25 3.61 1.22 2.18 0.2 0.95
7 0.52 9.94 0.28 3.71 1.13 2.35 0.13 1.8
8 1.75 11.69 0.35 4.06 0.9 2.03 0.07 1.15
9 2.7 14.39 0.7 4.76 0.96 1.86 0 1.15
10 2.21 16.6 0.92 5.68 2.98 3.94 0.13 1.28
11 2.0 18.6 1.1 6.78 5 7.98 0.26 1.54
12 3.72 22.32 1.0 7.78 2.4 7.4 0 1.54
Как следует из таблицы 1, в контрольном
опыте процесс окисления ионов Fe+2
до Fe+3
проте-
кает интенсивно в течение всего двенадцатиднев-
ного цикла. На 9 сутки концентрация Fe+3
достигает
14.39 г/л. На 12 сутки наблюдается увеличение кон-
центрации Fe+3
до 22.32 г/л. При этом остаточная
концентрация ионов Fe+2
составляет 7,78 г/л. Эти
факты указывает на окисление ионов Fe+2
культу-
рой Desulfobacter.
В опытах в присутствие соединения I процесс
окисления ионов Fe+2
до Fe+3
носит иной характер.
В первые девять суток процесс окисления ионов
Fe+2
до Fe+3
малоинтенсивный и на девятые сутки
концентрация Fe+3
достигает всего 1.86 г/л. Оче-
видно, что торможение процесса окисления ионов
Fe+2
до Fe+3
происходит вследствие присутствия в
среде добавки соединения I, поскольку последнее
вступает во взаимодействие с ионами Fe2+
. В тече-
ние 9-12 суток процесс окисления ионов Fe+2
до
Fe+3
усиливается. Таким образом, соединение I про-
являет высокую антиоксидантную активность в те-
чение девятидневного цикла. Из внесенных 32 г/л
ионов Fe2+
окислилось до ионов Fe3+
8.94 г/л.
Остальное количество ионов Fe2+
(23.06 г/л) всту-
пило в реакцию с соединением I, благодаря чему
тормозился процесс окисления. Это указывает на
высокую антиокислительную способность соеди-
нения I.
Из данных таблицы 2 следует, что в опытных
данных по сравнению с контрольными данными
восстанавливается меньшее количество S+6
.
Таблица 2
Остаточная концентрация S+6
в исследуемых пробах
Время, сутки 1 2 3 4 5 6
Остаточная кон-
центрация
S+6
, г/л
Конт-
роль
1.59222 1.30232 1.30232 1.30232 1.2934 1.27779
Опыт 1.02134 0.97897 0.446 0.3345 0.32335 0.3122
Время, сутки 7 8 9 10 11 12
Остаточная кон-
центрация
S+6
, г/л
Конт-
роль
1.22204 1.12615 1.12615 1.12392 1.11946 0.73367
Опыт 0.29882 0.26091 0.21408 0.20739 0.19847 0.19847
Внесение соединения I тормозит процессы об-
разования сероводорода, начиная с первых суток.
Процесс торможения образования сероводорода
приостанавливается на 8-10 сутки, что связано с
выходом на стационарную фазу роста.
Для выявления эффективности бактерицидных
и антиоксидантных свойств при применении соеди-
нения I проведена оценка степени торможения би-
одеградации и эффекта ингибирования окисления
по формулам (2) и (3), исходя из данных по измене-
нию концентрации нефти в контрольных и опытных
данных (табл. 3).

Таблица 3
Изменение концентрации нефти (г/л), степень торможения биодеградации нефти (%) и эффект ингибиро-
вания окисления (%)
Время,
сутки
Концентрация нефти, г/л Степень торможения
биодеградации нефти, %
Эффект ингибиро-
вания, %Контроль Опыт
1 174.95612 0 100 73.04348
2 174.95612 21.692857 87.60097 52.71318
3 185.80051 39.770238 78.59519 63.20132
4 217.61071 54.232143 75.07837 75.32637
5 260.98827 54.232143 79.22047 80.2603
6 260.98827 68.694048 73.67926 76.85775
7 268.21786 130.15714 51.47335 76.35815
8 293.52143 83.155952 71.66955 82.63473
9 344.12857 83.155952 75.83579 87.07436
10 410.64082 92.55619 77.46055 76.26506
11 490.16633 111.35667 77.28186 57.09677
12 562.46224 111.35667 80.20193 66.84588
Из данных таблицы 3 следует, что в среднем за
12 суток происходит торможение биодеградации
нефти на 80 %. Антикоррозионная активность в
присутствие соединения I проявляется на 2-9 сутки,
достигая максимума на 9 сутки (87%). Следова-
тельно, соединение I обладает бактерицидными и
антиоксидантными свойствами, что позволяет при-
менить его в качестве ингибитора микробиологиче-
ской коррозии.
Проведенные исследования на модельных
опытах (стальные пластины из сталей, используе-
мых для труб н оборудования нефтедобывающей и
нефтеперерабатывающей промышленности) пока-
зали следующие результаты (табл. 4).
Из данных таблицы 4 следует, что в контроль-
ном опыте в течение 7 месяцев наблюдается интен-
сивный процесс коррозии, особенно на 4-7 месяцы.
К 7 месяцу скорость коррозии достигает наиболее
высокого значения (m = 1046.55 г) по сравнению с
первым месяцем (m = 149.5 г). Это указывает на вы-
сокую коррозионную активность бактерий рода
Desulfobacter.
Таблица 4
Данные по скорости микробиологической коррозии по месяцам
Время, месяц 1 2 3 4 5 6 7
Масса образцов m (г), кон-
троль
149.5 205.8 262.1 318.57 560.67 803.33 1046.55
Масса образцов m (г), опыт 52.8 120.4 188.03 255.65 293.77 331.88 370
Степень коррозионного эф-
фекта
- 0.7 0.4 0.25 0.91 1.42 1.83
Внесение соединения I существенно тормозит
процесс микробиологической коррозии. В опытных
данных уже к первому месяцу скорость коррозии
(m = 52.8 г) уменьшается в 2.8 раза по сравнению с
данными контроля (m = 149.5 г). К седьмому ме-
сяцу разница в скорости коррозии в опытных образ-
цах и контрольных образцах не изменяется: ско-
рость коррозии (m = 370 г) уменьшена также в 2.8
раза по сравнению с данными контроля (1046.55 г).
Как следует из данных, большая степень коррози-
онного эффекта наблюдается уже со второго ме-
сяца, достигая максимума на седьмой месяц. Чет-
вертый месяц является пиком роста СВБ Desul-
fobacter в двенадцатидневном цикле, поэтому на
четвертом месяце степень коррозионного эффекта
снижена. Ниже приведены фотографии образцов
опытных пластин и контрольных пластин (рис. 4).

Рисунок 4 – Исследование антиоксидантной активности соединения I в процессе микробиологической
коррозии на стальных образцах
На фотографиях рисунка 4 видно, что пла-
стинки в контрольном опыте разъедены солями, в
отличие от вида пластинок в присутствии соедине-
ния I. Таким образом, соединение I может исполь-
зоваться в качестве ингибитора микробиологиче-
ской коррозии
Следует отметить, что исследование антиокси-
дантной и ингибиторной активности было прове-
дено также в присутствие соединения II. Изучение
показало, что для соединения II все результаты бо-
лее высокие приблизительно на 10-20%, что, оче-
видно связано с более жесткой капсульной структу-
рой образованного комплекса и с бактерицидными
свойствами ионов родия.
Таким образом, проведенное химико-биологи-
ческое моделирование бактерицидной, антиокси-
дантной и ингибиторной активности гидрокси-
этоксипроизводного каликс[4]резорцина и ком-
плекса родия(III) на его основе в процессах
биодеградации нефти сульфатвосстанавливаю-
щими бактериями рода Desulfobacter показало
связь структурных характеристик исследованных
соединений с их способностью уменьшать или уси-
ливать биодеградацию нефти, проявляя бактери-
цидные и антиоксидантные свойства. Ингибитор-
ная способность соединений связана с проявлением
ими бактерицидных и антиоксидантных свойств.
Авторы выражают благодарность директору
научно-производственного центра «Экологический
консорциум» Т.В. Сахно за полезные дискуссии.
Литература
1. Беляев, С.С. Развитие микробиологических
процессов в пластовых водах нефтяных месторож-
дений / С.С. Беляев, И.А. Борзенков, Е.И. Милехина
// Микробиология. - 1990. – Т.59. - № 6. – С. 1118-
1126.
2. Медведева, М.Л. Коррозия и защита обору-
дования при переработке нефти и газа/ М.Л. Мед-
ведева - М.: Изд-во Нефть и газ РГУ нефти и газа,
2005 –312 с.
3. Муромец, В.И. Биологическое поражение
нефти и нефтепродуктов и их защита при транс-
порте и хранении / В.И. Муромец, Н.К. Наградова
// Биотехнология. – 2004. - № 1. – С. 77-82.
4. Сахно, Т.В. Бактерицидные и антиоксидант-
ные свойства проксанол-168 в присутствие суль-
фатвосстанавливающих бактерий рода Desulfobac-
ter / Т.В. Сахно, В.М. Курашов, В.М. Емельянов,
А.Р. Кутлахметова, Е.В. Гусева, В.К. Половняк,
Р.И. Хайдарова // Научно-технический вестник По-
волжья. - 2013. - № 2. - С.56-61.
5. Sakhno T.V., Emelyanov V.M., Kurashov V.M.
Intensification of Removal of Hydrocarbon Contami-
nation from Water and Soil Using Oxygen Transferors.
Remediation Engineering of Contaminated Soils, 2nd
Edition of Marcel Dekker // New-York , 2000,Chapter
13, P. 279-289.
6. Джайн, В.К. Химия каликс[4]резорцинаре-
нов /В.К. Джайн, П. Канайя // Усп. хим. - 2011. - Т.
80, № 1. - С. 77-105.
7. Гусева, Е. В. Влияние супрамолекулярного
комплекса родия(III) с P-функционализированным
каликс[4]резорцином на кинетические особенности

комплексно-радикальной полимеризации метилме-
такрилата и винилацетата / Е.В. Гусева, В.К. Полов-
няк, А.В. Потапова // Научно-технический вестник
Поволжья. - 2011. - № 6. - С.60-67.
8. Гусева, Е. В. Кинетика гомогенного дегид-
рирования муравьиной кислоты в присутствии су-
прамолекулярного комплекса родия(III) с P–
функционализированным калилс[4]резорцином /
Е.В. Гусева, А.В. Потапова, А.М. Сайфутдинов,
А.А. Наумова, В.К. Половняк // ЖОХ. - 2012. - Т.
82, № 5. - С.719-726.
9. Гусева, Е.В. Комплексообразование родия с
фосфорилсодержащим каликс[4]резорцином / Е.В.
Гусева, Т.М. Буслаева, В.К. Половняк // ЖНХ. –
2016. - Т. 61, № 11. - С. 1490–1499.
10. Касымова, Э.М. 1,3-бис(2-гидрокси-
этокси)бензол в синтезе каликс[4]резорцинов /
Э.М. Касымова, А.Р. Каюпов, Л.Р. Бурилов, М.А.
Пудовик, А.И. Коновалов //ЖОХ. - 2007. - Т. 77. -
№ 8. - С. 1395-1396.
11. Гусева, Е.В. Исследование взаимодействия
трихлорида родия с оксиэтилированным ка-
ликс[4]резорцином / Е.В. Гусева, Э.М. Касымова,
Г.В. Егоров, А.Р. Каюпов, А.Р. Хаматгалимов, Р.А.
Хасаншин, А.Р. Бурилов // Журнал общей химии. -
2010. – Т.80, № 3. – С. 455-461.
12. Guseva, E.V. The study of the effect of con-
centrations of calix[4]resorcines and of rhodium com-
plexes based on them on the processes of oil biodegra-
dation [Text] / E.V. Guseva, Kutlahmetova A.R.// Ma-
terials of the International Conference «Scientific
research of the SCO countries: synergy and integra-
tion»: collection of scientific articles, part 3. - Beijing,
China, april 9, 2019. - P. 137-144.
13. Мухаметшина, А.М. Разработка техноло-
гии получения высокоэффективного биологически
активного вещества «тримиксан» широкого спек-
тра действия [Текст]: дисс. канд. хим. наук:
15.00.02/ Мухаметшина А.М. – Казань, 2008. –
150с.
14. Шарло, Г Методы аналитической химии.
Количественный анализ неорганических соедине-
ний: в 2-х частях. – Изд-во Химия, 1969. – 1-2 части.

MEDICAL SCIENCES
ЭМПАТИЯ, СТРЕССОУСТОЙЧИВОСТЬ И ЭМОЦИОНАЛЬНОЕ ВЫГОРАНИЕ СРЕДНЕГО
МЕДИЦИНСКОГО ПЕРСОНАЛА
Петрова Н.Г.
Доктор медицинских наук, профессор
Первый Санкт Петербургский государственный медицинский университет им.акад И.П.Павлова
МЗ РФ
Погосян С.Г.
Кандидат медицинских наук
Первый Санкт Петербургский государственный медицинский университет им.акад И.П.Павлова
МЗ РФ
Гулиева Г.А.
ООО «МРТ», Санкт-Петербург
EMPATHY, STRESS RESISTANCE AND BURNOUT AMONG NURSES
Petrova N.G.
Doctor of Medical Sciences, Professor
First St. Petersburg State Medical University named after I.P. Pavlov, Ministry of Health of the Russian
Federation
Pogosyan S.G.
Candidate of Medical Sciences
First St. Petersburg State Medical University named after I.P. Pavlov, Ministry of Health of the Russian
Federation
Guliyeva G.A.
LLC MRT, St. Petersburg
Аннотация
Проблемы эмпатии в деятельности медицинского персонала, его возможности противостоять и управ-
лять стрессом (стрессоустойчивость), синдрома эмоционального выгорания (СЭВ) являются взаимосвя-
занными и взаимообусловленными. Их анализ и поиск путей решения являются важной задачей, обеспе-
чивающей как сохранение работоспособности медиков, их физического и психического здоровья, так и
эффективность их работы (т.е. высокий уровень качества медицинской помощи). Для анализа этих аспек-
тов по специальным методикам было проведено обследование 90 медицинских сестер многопрофильного
стационара. Было установлено, что большинство (65,0%) респондентов было удовлетворены своей дея-
тельностью, а 35,0% - не удовлетворены ею. У 15,0% респондентов проявления стресса отсутствовали; у
50,0% - были умеренными. Для 35,0% медицинских сестер был характерен высокий (из них для 15,0% -
очень высокий) уровень стресса. Фаза эмоционального истощения (как проявление СЭВ) на высоком
уровне присутствовала у 35% обследованных; на среднем – 45%; на низком – у 20%. Соответствующие
показатели по фазе деперсонализации составили 20%; 35%; 45%; по фазе редукции личностных достиже-
ний – 20%; 30%; 50%. В целом у 40% СЭВ формируется и у 10% - сформирован. Были разработаны реко-
мендации, направленные на профилактику СЭВ и его прогрессирования.
Abstract
The problems of empathy in the activities of medical personnel, their ability to resist and manage stress (re-
sistance to stress), burnout syndrome are interrelated and interdependent. Their analysis and search for solutions
are an important task, ensuring both the preservation of the health of physicians, their physical and mental health,
and the effectiveness of their work (a high level of quality of medical care). In order to analyze these aspects using
special methods, 90 nurses from a multidisciplinary hospital were examined. It was found that the majority (65.0%)
of the respondents were satisfied with their activities, and 35.0% were not satisfied with it. 15.0% of respondents
had no stress; 50.0% had a middle level. For 35.0% of nurses there was a high (of which 15.0% - very high) stress
level. The phase of emotional exhaustion (as a manifestation of the burnout syndrome at a high level was present
in 35% of respondents; on average - 45%; at low - 20%. The corresponding figures for the depersonalization phase
were 20%; 35%; 45%; in the phase of the reduction of personal achievements - 20%; 30%; 50%. In general, among
40% of the nurses burnout syndrome is formed and among 10% it was formed. Recommendations to prevent
burnout syndrome and its progression were made.
Ключевые слова: СЭВ, средний медицинский персонал, эмпатия, стрессоустойчивость
Keywords: burnout syndrome, nursing staff, empathy, stress resistance

Введение. Медицинские сестры являются
наиболее распространенной категорией медицин-
ского персонала и играют существенную роль в
обеспечении качественной медицинской помощи.
Они наиболее тесно контактируют с пациентами,
выполняя не только непосредственные функцио-
нальные обязанности, но и задачи психологической
поддержки и пациентов, и их родственников, по-
мощи в ситуациях, требующих не только медицин-
ского вмешательства, в ряде случаев – учителя и
наставника и многие другие. Это требует владения
и постоянного развития профессиональных навы-
ков, а также определенных личностных особенно-
стей, без которых невозможно выполнение этих
многочисленных обязанностей [6]. Одной из них
является наличие чувства милосердия и эмпатии,
т.е. способности к пониманию чужой боли и сопе-
реживанию, без чего невозможно полноценное вза-
имодействие с пациентами [7, 9, 10]. Однако силь-
ная выраженность этого чувства может привести
(или усугубить) психологический стресс, с кото-
рым медики постоянно сталкиваются в своей ра-
боте и который обусловлен и наличием тяжелых,
порой безнадежных больных, их страданиями, и
высокой ответственностью медиков и возможным
психологическим давлением (вплоть до вербаль-
ной, а иногда и невербальной агрессией) со сто-
роны пациентов, родственников и других сторон [1,
4] и даже к профессиональной деформации [2]. По-
этому следующим важным личностным качеством
медицинского работника следует считать стрессо-
устойчивость.
Все вышеперечисленные обстоятельства могут
негативно сказываться на физическом и психиче-
ском состоянии сотрудников. Одним из проявлений
последствий воздействия факторов психологиче-
ского и эмоционального характера является син-
дром эмоционального выгорания, который можно
определить как состояние физического, эмоцио-
нального и умственного истощения, затрагиваю-
щее личность в целом, разрушая её и оказывая нега-
тивное влияние на эффективность профессиональ-
ной деятельности [8, 11-13]. Его можно назвать
специфическим видом профессионального заболе-
вания лиц, работающих с людьми (учителей, пси-
хологов, врачей, средних медицинских работни-
ков). Его проявлениями могут быть: нежелание хо-
дить на работу, опоздания; периодическое
откладывание бесед c пациентами и манипуляций;
потеря творческого подхода к решению професси-
ональных задач; увеличение времени на выполне-
ние отдельных видов работ при снижении их эф-
фективности; стремление к уединению; наличие
ощущения грядущих неприятностей и неудач;
наличие чувства вины, обиды, раздражительности,
недоверия; снижение способности к концентрации
внимания; развитие циничного и негуманного от-
ношения к пациентам; концентрация на личных по-
требностях; а также физические недомогания
(нарушение сна; повышение восприимчивости к
инфекционным заболеваниям; постоянная уста-
лость и др.).
Несмотря на широкую распространенность
этого синдрома, в отечественной литературе до
настоящего времени недостаточно исследований,
посвященных анализу его распространенности
среди медиков в целом и медицинских сестер в
частности, что и обусловило выбор темы настоя-
щего исследования.
Материалы и методы. Целью работы явля-
лось изучение уровня стрессоустойчивости, эмпа-
тии и эмоционального выгорания среди медицин-
ских сестер. Объектом исследования являлись ме-
дицинские сестры многопрофильного стационара
(90 чел.). По возрасту респонденты распределились
следующим образом: доля лиц моложе 30 лет соста-
вилаы– 20,0%;в 31-40 лет – 50,0%; старше 40 лет –
30,0%. Стаж работы менее 5 лет был у 15,0% сестер;
5-10 лет – у 35,0%; и более 10 лет – у 50,0%.на по-
зитив
1) Для реализации задач исследования был
использован ряд методик [3, 5]6 методика «Профес-
сиональный стресс» (Т.Д. Азарных, И.М. Тыртыш-
никова), «Диагностика профессионального выгора-
ния» (К. Маслач, С. Джексона, в адаптации Н.Е. Во-
допьяновой), «Диагностика эмоционального
выгорания личности» (В.В. Бойко); «Диагностика
уровня эмпатийных тенденций» (И.М. Юсупова).
Важно отметить, что анализ уровня эмоциональ-
ного выгорания проводился с учетом трех его со-
ставляющих: эмоциональное истощение, деперсо-
нализация, редукция профессиональных достиже-
ний. Под эмоциональным истощением понимается
чувство эмоциональной опустошенности и устало-
сти, вызываемое самой работой. Деперсонализация
представляет собой циничное отношение к труду и
объектам своего труда, предполагающее бесчув-
ственное, негуманное отношение к пациентам и
коллегам. Редукция профессиональных достиже-
ний — это возникновение у работников чувства не-
компетентности в своей профессиональной сфере,
осознание неуспеха в ней. Респондентам (при нали-
чии их добровольного согласия) были выданы со-
ответствующие анкеты, которые затем обрабатыва-
лись (с использованием определенных «ключей»)
на персональном компьютере (программы Statis-
tica-6, Microsoft Excel).
Результаты и их обсуждение. На первом
этапе исследования респондентам был задан вопрос
об уровне их удовлетворенности работой. Хотя
большинство (65,0%) ответило, что удовлетворены
своей деятельностью, более трети (35,0%) были не
удовлетворены ею, что, на наш взгляд, не может не
отражаться на отношении к профессиональным
обязанностям и качестве жизни самих медицинских
сестер и отчасти может свидетельствовать о нали-
чии синдрома эмоционального выгорания (СЭВ) у
них. Отчасти это подтверждается результатами ана-
лиза уровня стресса. У 15,0% респондентов он от-
сутствовал; у 50,0% - был умеренным. В то же
время для 35,0% медицинских сестер был характе-
рен высокий (из них для 15,0% - очень высокий)
уровень стресса, что следует рассматривать как
проблему, при отсутствии решения которой
существует высокий риск развития не только СЭВ,

POLISH-JOURNAL-OF-SCIENCE-№15-2019-VOL.-1

POLISH-JOURNAL-OF-SCIENCE-№15-2019-VOL.-1

Recommended

Recommended

More Related Content

What's hot

What's hot (7)

Similar to POLISH-JOURNAL-OF-SCIENCE-№15-2019-VOL.-1

Similar to POLISH-JOURNAL-OF-SCIENCE-№15-2019-VOL.-1 (20)

More from POLISH JOURNAL OF SCIENCE

More from POLISH JOURNAL OF SCIENCE (20)

POLISH-JOURNAL-OF-SCIENCE-№15-2019-VOL.-1