3. 4 5
ЧАСТЬ I
Глава первая
ПАРАДНОЕ
В НАЧАЛЕ БЫЛО СЛОВО
А есть слова – по ним глаза скользят.
Стручки пустые. В них горошин нету.
Евгений Винокуров
× ужих было двое: усатый верзила с зубочист-
кой во рту и низенький плешивый пузан. В чёрных мун-
дирах со сверкающими золотом нагрудными знаками. Ну
зачем, зачем я пустил их в дом?
Они даже не поздоровались. Сунули мне под нос
корочки и с ходу по хозяйски прошлись по комнатам. Но
я сразу понял: для проформы, ритуал соблюсти. Знали
злыдни, заранее знали, чего хотят.
На кухне они встали у дверей и уставились на газо-
вую плиту. Лысый энергично потёр ладошки:
– Ну что, Александр Павлович? Вы всё поняли,–
он пригладил свой сверкающий котелок.– По долгам сле-
дует платить, не так ли?
Я молчал. Усатый хмуро жевал зубочистку.
– А вы просрочили. И работу не сдали, и аванс не
«ЧИСТИЛИЩЕ»
(Гравюры к «Божественной комедии» вернули. А посему – будем изымать,– и добавил резко:
Данте Алигьери) – От плиты отойдите.
4. 6 7
Снайперский выстрел. Он разглядывал монеты с видом знатока, не спеша
переворачивая пластиковые листы.
Не стоило брать деньги у издательства. Но тогда и – А вот и Петя Второй. Так-с, а почему у нас Петя
в страшном сне пригрезиться не могло: как я вовремя не Третий отсутствует?
сдам рукопись?! Что самое обидное – из-за одного-един- Отвечать не хотелось. Прибить бы обоих! Двадцать
ственного слова. Не приглянулось оно мне, идеала захо- лет – псу под хвост. Двум чёрным псам.
телось, блин. Типа крутой стилист, понимаешь. – Не по средствам, что ли? А? Ну да, наверное.
Иоанн Антоныча тоже нету. М-да. Зато что есть – на под-
И теперь чужие хозяйничают в моём доме. Закон бор!
на их стороне – а я бессилен. Он захлопнул альбом и нежно погладил кожаный
Верзила приподнял передний край плиты; лысый, переплёт; встал, взвесил тяжёлый груз на руке:
на удивление бойко склонившись, извлёк из-под неё мой – Должно хватить.
заветный свёрток – и тут же передал напарнику. Тот, вып- Я молчал.
– Всё, заканчиваем. Степаныч, сходи за соседями,
люнув зубочистку, ловко развязал шпагат зубами, вынул
оформим протокол изъятия.
альбом из бумажного пакета и возвратил лысому.
Пузан, осклабившись, неторопливо перевернул пер-
Что же делать, что делать? А если – спиной к плите –
вые, самые тяжёлые листы с крупными серебряными руб-
и незаметно открыть? И дыхание – затаить? Я даже уло-
лёвиками. вил слабый газовый запах.
– Чудно, чудно! А кто уверял: нет денег? Ай-я-яй! Господи, бред какой. Зачем, зачем я взял этот чёр-
Столько времени людям головы морочили,– он лукаво тов аванс?! Писательский успех, называется.
прищурился.– А денежки-то – вот они! Таки есть! – А может,– лысый раскрылся лукавой улыбкой,–
– Это… это не деньги… Это старинные… Я много обойдёмся без протокола?
лет собирал, это личное! – Это как?
– Уже нет,– буркнул верзила. – Да очень просто, дружище. Серебро – нам, медь –
– Правильно, Степаныч! Уже не личное. Почти. Так, вам,– он лучился радостью.– Как говорится: бабе – цве-
и что тут у нас?– он присел к столу.– Ну-ка, ну-ка. Ого, ты, дитям – мороженое. И ваш долг списывается. Пол-
шикарный «крестовичок»! Пальчики оближешь. ностью и навсегда. Идёт?
5. 8 9
Я оторопел от его наглости. Да как он спишет? От- Да, надо осторожнее. Тем более в Москве.
катит издателю десяток-другой монет? Перейдя улицу, я окончательно пришёл в себя. И к
Хлопнула входная дверь – вернулся усатый. Один, чему бы этот сон наяву? Хотя понятно – к чему. Достали
без соседей. вконец печали и тревоги.
– Ну, что? Вы, я вижу, против?– лысый печально
вздохнул и вдруг, безо всякого перехода – страшно, не- * * *
человечески завизжал и сбил меня с ног.
Я вскочил, но тут же упал снова – почему-то на ас- Как же я ненавидел это слово! Скучное, казённое,
фальтовый пол. сухое до трухлявости: профилактика.
Но замены найти не мог. И обойтись без него было
Надо мной склонился незнакомый мужик в очках. нельзя. Издательство срочно требовало рукопись, а про-
– Ну, ты как? Встать можешь?– он с тревогой всмат- ходная идея повисла в воздухе. Простая мысль: лучше за-
ривался в моё лицо.– Что же ты – на красный-то, а? ранее подстелить соломки, чем потом, когда клюнет жа-
Я с трудом поднялся и… враз очутился на улице. реный петух, метать икру. Но для лаконичного выраже-
Ах, вот оно что. Визжали, оказалось, тормоза белой «Той- ния этой идеи я не мог найти подходящего термина.
оты», стоявшей рядом. Она же и опрокинула меня на Сложности возникли оттого, что писать я начал по-
землю. А лысый и усатый, стало быть, исчезли – полно- здно. Материала было много, но сдерживал бедный за-
стью и навсегда. пас свежих слов. Я не был голоден, и жажда меня не
– Может, в больницу надо, а? томила; но дышать было трудно, дышать было почти
– Да не, вроде всё в порядке,– я переступил с ноги нечем. Лингвистическое удушье – по выражению бра-
на ногу; в правом колене противно резануло. тьев Стругацких.
– Но вот же кровь на щеке. Будучи прилежным ремесленником, я запрещал себе
– Ерунда,– я промокнул жгущую ссадину носовым затёртые слова. Передо мной вставал ограничитель –
платком.– Слушай, не бери в голову, всё нормально. строки Анны Ахматовой из знаменитого стихотворного
– Да? цикла «Ветер войны».
– Езжай дальше, вон сколько машин стоят. Давай, Может, помните?
давай, ехай уже. Птицы смерти в зените стоят.
– А? Ну, ладно. Ты осторожней будь. Извини. Кто идет … Ленинград?
6. 10 11
Любой человек и почти каждый поэт, не мудр- И подвернулась командировка в столицу. Хорошая
ствуя лукаво, вместо поставленного мной многоточия командировка – на международный симпозиум, финан-
написал бы: сируемый американцами. Дядя Сэм платит за всё.
Кто идет защищать Ленинград?
Слово «защищать» подошло бы и по смыслу, и по
ритмике. Любой употребил бы: защищать. Но не Ахма-
това. Ибо «защищать» – уже б/у. Надо искать замену. И
она таки нашла:
Птицы смерти в зените стоят
Кто идет выручать Ленинград?
Не слабо? И мало ли, сколько дней и ночей ушло на
поиск верного глагола.
А у меня задача с долбаной профилактикой не ре-
шалась. И что прикажете делать? А ведь правильный от-
вет наверняка имеется. Но в плоскости, недоступной
моему сознанию.
Конечно, выход был: я мог применить спецсредства
Академии. И, признаюсь, сделать это очень хотелось.
Но ещё сильней я желал доказать себе: смогу обойтись и
без этого. Так сказать, чистый опыт. Под названием
«сами с усами». Но кто из нас без комплексов?
Кстати, об Академии. Давненько я туда не загляды-
вал. И это сказывалось: таяла вера. Да, странные дела
творятся с этой Академией. Год не побываешь – и уже
задумываешься: а существует ли она на самом деле? Или
так, морок почти неуловимый?
7. 12 13
Теперь я хотел переиздать книгу нормальным чис-
Глава вторая лом, тысяч двадцать. И уже готова была следующая ру-
копись. Решено: всё остальное пусть делают специалис-
ЛУБЯНКА ты, акулы издательского бизнеса. Пускай у них голова
болит о всякой ерунде: орфография и шрифт, вёрстка и
Пословица звучит витиевато: корректура, рисунки и прочее.
Не восхищайся прошлогодним небом, – Господи, из-за одного муторного слова срываются
Не возвращайся – где был рай когда-то, сроки! Проклятущая профилактика чуть не в каждой
И брось дурить – иди туда, где не был. главе встаёт поперек горла. Колом встаёт – и не даёт
Владимир Высоцкий, дышать. Да ещё аванс чёртов.
ß
«Цунами»
В Москве у меня оставался вечер и два полных
дня. И вдруг появилась надежда: гнетущая меня линг-
остановился в «Арктике», рядом с метро вистическая задача разрешится. Вот-вот, может даже и
«Дмитровская». Симпозиум оказался интересным и по- сегодня.
лезным. Но с личными вопросами выходила заминка. Во- Откуда предчувствие? Уже не раз бывало: когда я
первых, нерешённая задачка с заменой профилактики. думал о нерешённом, внутри возникала музыка. И она
Во-вторых – пока не удалось выбраться в Академию; а предшествовала катарсису. Изредка это была песня,
между тем из пяти дней командировки к концу подхо- чаще – чистая мелодия без слов. Сегодня – третья сим-
дил третий. И еще: я до сих пор не побывал на Таганке. фония Брамса. Точнее, её третья часть, аллегретто.
Там, возле магазина «Нумизмат» кучковались коллекци- Итак, после неудачного столкновения с «Тойотой»
онеры, и можно было выловить что-нибудь из царской я поднимался по Театральному проезду к Лубянке. Све-
России. Хотя интерес к монетам у меня угасал. Главным тило нежаркое августовское солнце, и внутри волнами
становилось другое: Академия и мои книги. качались нежные звуки скрипок.
Первый том из задуманной серии я выпустил не- Третью Брамса я обожал. Не всю, а именно аллег-
большим тиражом за свой счёт. Но каких денег и не- ретто. В первый раз услышал это диво в исполнении
рвов это стоило! Главное – этот мандраж: как бы не ра- Фрэнка Синатры. И сразу догадался: классика. Не мог
зориться. Фрэнк, при всем уважении к его таланту, родить такую
8. 14 15
волшебную вещь. Несколько лет я держал завораживаю- бище Яузской больницы, потом на Ваганьковском, пос-
щую мелодию в памяти – и вдруг случайно услышал по ле стали ещё и сжигать. Однако Донской крематорий –
радио. Даже растерялся: никак не ожидал, что Брамс. не Освенцим, поэтому с 1937 года начали закапывать
Компакт-диск нашёл на Горбушке, и то не сразу – при- (слово хоронить здесь неуместно) на двух секретных
шлось посучить ногами. полигонах НКВД. Можно догадаться, что это означало:
Мелодия вызывала у меня мощное чувство дежа- в траншеи и котлованы, что у нас стыдливо именуют брат-
вю: будто я давно её знаю; более того – будто знал скими могилами. Ну, страна!
всегда. Захотелось присесть, но рядом – ни одной скамей-
И теперь аллегретто снова звучало внутри. И опять – ки. А, нет, вот две железные лавочки. Даже не лавочки, а
мощное дежавю. Решение близко! их основы – железные остовы, покрытые кузбасс-лаком.
Сидений не было. Правильно. Вокруг настоящих скаме-
На Лубянке я не был много лет; бросилась в глаза ек тут же всё забросают окурками и пивными банками.
пустота в центре площади – где раньше возвышался па- А так – присесть можно, но не рассидишься.
мятник Дзержинскому. На месте монумента теперь рас- Я приземлился на правую. Вот он – Самый Высо-
полагалась большая клумба. кий Дом – о девяти этажах (как говаривали в прежние
Подождав, пока иссякнет автомобильный поток, я времена: «Отсюда всю Колыму видать»). Два верхних
прошёл в центр площади. Походил вокруг клумбы. Не- глухих этажа, часы с чёрными стрелками, короткий
ужели ничего не сохранилось? Не может быть! А что за шпиль. Но что-то было не так. Взгляд неудержимо тя-
скверик, где начинается Новая площадь? И какой-то круп- нулся вниз.
ный камень. А, так это тот самый, что привезли с Соло- Я не заметил, откуда точно он появился. Но что
вецких островов. Точно, и рядом небольшой мемориаль- оттуда – сомнений не вызывало. Я узнал его, узнал сра-
ный стенд. зу, хотя лицо рассмотреть было невозможно. Столь ос-
«За годы террора в Москве по ложным политичес- лепительно белая шевелюра могла быть только у одного
ким обвинениям были расстреляны 40 тысяч человек…» человека. Яркие, как снег, волосы – плюс Дом – таких
Господи, целый городок! И не гибель в далёкой Си- совпадений не бывает. Это мог быть только он, Белый.
бири, а расстрелы прямо в столице. Куда же они трупы- Он уже подходил к краю Дома, собираясь нырнуть
то девали? Ага, вот об этом. Сначала хоронили на клад- в подземный переход. Я привстал и с трудом удержался
9. 16 17
от соблазна окликнуть – через всю площадь. Нет, дож- Интересно, узнает он меня?
дусь, пока снова выйдет наверх. Не исключено, он по- Он появился – и направился дальше по Мясниц-
явится рядом со мной. кой, не обернувшись. Куда он теперь? Впереди лишь не-
Однако он вынырнул на правой стороне Мясниц- большие магазинчики. Вот он открыл дверь и исчез внут-
кой. Через минуту я оказался там. Белого заметил по осо- ри. Что это?
бой примете уже возле музея Маяковского. Куда же он Господи, как я мог забыть! В юности Белый соби-
направляется? Понятно: открыв дверь, он исчез в подъез- рал холодное оружие. Обожал штыки и кинжалы. Чего
де следующего дома – книжного магазина «Библио-Гло- только не было в его коллекции. А магазин, куда он сей-
бус». Всё, можно не спешить, никуда он не денется. Азарт час зашёл, торговал золингеновскими ножами. Значит,
погони прошёл; наоборот, захотелось оттянуть момент заинтересовался новинками. Подождём.
встречи. Надо же: о событиях, связанных с той жизнью, я
не вспоминал четыре десятка лет. Но стоило увидеть Бело-
Белый был из той, другой жизни. Жизни, насы- го – и картина проявилась.
щенной событиями и страстями, голодной, жёсткой и
счастливой. В которой чуть не все девчонки были вос- * * *
хитительны и желанны. Где рубль был деньгами, а дол-
лар – преступной мечтой. Где обычный обед – три пон- Что вытворял Белый с финским ножом! Технику
чика-два чая, а три пива-два гарнира – обед воскрес- атрейского способа он показывал нам в выходные, когда
ный. Эта другая жизнь длилась долгие четыре года и большая часть обитателей сваливала из общаги. Кроме
вместила едва ли не большую часть моего века. Но глав- меня и Белого обычно оставались ещё трое: Корчём,
ное было не это. Шплинт и Тилибом. Мы выходили в длинный коридор,
Главное – Белый. С ним хотелось встретиться силь- на всякий случай стучали в двери ближайших комнат.
нее всего. Не потому, что мы были лучшими друзьями; Изюминка заключалась в технике метания. Нигде
Белого, в отличие от Славки, я к друзьям не причислял. больше не видел этого приёма, даже в голливудских бо-
Но самые яркие моменты той жизни были связаны евиках. Не только рабочая рука – всё тело в момент брос-
именно с ним, Белым. Смотри-ка: ни разу не произнес: ка напоминало извивающуюся змею. Даже не змею – кнут.
Толя, Толя Ратников. Тогда мы не звали друг друга по Роль кнутовища играли ноги – до бедер, а корпус и рука
имени. набирали разгон по возрастающей.
10. 18 19
– Теоретически,– объяснял Белый,– скорость вы- движение – всякий раз быстрее. Но это была лишь при-
лета может достичь звуковой. Но есть ограничение: проч- мерка: он показывал нам основу, придающую ножу ог-
ность руки. Повредится кистевой сустав. Или вены лоп- ромную скорость.
нут, кровь из-под ногтей и всякое такое. Потом Белый, странно усмехаясь, убирал нож об-
– Поэтому, – с видом знатока продолжал он,– ре- ратно и доставал другой, с затупленным концом. Это был
альная скорость – 150 метров в секунду. Это очень мно- не совсем муляж: результат всё равно был потрясающий.
го, всего в два раза меньше скорости пули из ПМ*. Теперь он двигал бёдрами мгновенно, тело его сжима-
Помню, кто-то спросил: можно ли увернуться? лось в плотный комок мышц, затем – хлесткий взмах
Белый улыбнулся: рукой и одновременно – страшный, пронзительный крик,
– Ребята, у вас единственный шансик. Следите за похожий на те, что издают каратисты во время решаю-
его бедрами. Главное – заметить начало разгона. Если щего удара:
противник в плохой форме или небрежничает, а вы в хо- …и – й – Я!!!..
Короткий, как выстрел, свист рассекаемого воздуха.
рошей форме – надежда есть.
Заканчивалось всегда одинаково.
Проверять это на себе решался один Корчём. Мощ-
Чудовищный удар молниеносного клинка как
ный и ловкий, он всегда был в хорошей форме.
кеглю сшибал Корчёма с ног. Потом бедолага медлен-
Итак, мы собирались в длинном коридоре общаги,
но поднимался. Шатаясь, как пьяный, тряс головой,
стучали в двери комнат: не выскочил бы кто под нож. орал отнюдь не благим матом. И всякий раз терял
Корчём облачался в доспехи; на область сердца, поверх лицо: вопил, что это неправильно, что так не должно
самодельного бронежилета, ему привязывали пару кон- быть, что ему мешают доспехи (плохому танцору…).
спектов (сами понимаете: чтобы не повредить бронежи- И всегда Белый всаживал нож в одно и то же место –
лет). Обидно, когда это оказывались мои тетрадки. Кор- в центр конспекта, закрывавшего область сердца. Со-
чём был скотина ещё та! четание поразительной меткости и страшной силы
Белый отходил на двадцать футов (шесть метров), изумляло.
вынимал финку из ножен. Держа за рукоятку, вращал А насчёт того, что «так не должно быть» – мы-то
бедрами – начало разгона; многократно повторял это давно сообразили, в чём дело.
Простоватый Корчём никак не мог дотумкать: Бе-
*
ПМ – пистолет Макарова лый тоже следит за его бедрами и заранее знает, в какую
11. 20 21
сторону тот бросится. Но наш недоумок даже не пытал- * * *
ся финтить или маскировать свои намерения.
Всё это всплыло в памяти, пока Белый был внутри
Я активно не любил Корчёма. Даже сейчас прият-
магазина. Выйдя, он пошёл вперед, опять-таки не огля-
но было вспомнить его возмущённые вопли.
нувшись. Тоже мне, чекист. А ведь в такие догонялки
Теперь думаю: от настоящей финки, если её мет-
можно играть до бесконечности. Всё, хватит! Я ускорил
нуть атрейским способом, не защитил бы даже легкий шаг и, сократив расстояние, окликнул:
броник из кевлара. Тут нужен новейший бронежилет с – Белый!
насыпными пластинами на основе микросфер из нитри- Реакция у него была ещё та. Полсекунды – на раз-
да бора. А в те времена даже о кевларе-то слыхом не слы- ворот, секунда – чтобы узнать, и – прежняя ослепитель-
хивали. ная улыбка а ля Лимонадный Джо*. Улыбка, вспомни-
лось, с огромным радиусом сплошного поражения осо-
Потом Белый удивил нас иначе. Потряс. Он объя- бей женского пола.
вил: будет пробиваться в Высшую школу КГБ, чтобы Итак, секунда – и:
стать разведчиком. – Костя?!
Смелое заявление. В те времена «Семнадцать мгно- Он тоже назвал меня, как прежде.
вений весны» ещё не вышли на экран. Зато чуть не каж- Конечно, хлопки по спине, детальное разглядывание.
дый второй анекдот был про т о в а р и щ а м а й о р а, Густые волнистые и не просто белые – сверкаю-
аббревиатура «КГБ» прочно ассоциировалась со словом щие белизной волосы. Сохранился контраст между ши-
с е к с о т, или с т у к а ч. рокими плечами и узкими бёдрами. Классический пе-
Но насчёт Белого сомнений у нас не возникло. Сло- ревернутый треугольник – куда там нынешним квадрат-
ва его приняли к сведению, и всё осталось по-старому. но-бегемотистым качкам. Во всём облике – энергия и
Никто даже не позволял шуточек в его адрес, типа: «А молодость.
кто у нас работает в органах, но не гинеколог?» Он по-прежнему напоминал туго закрученную пру-
Позднее я узнал: Белый сумел-таки добиться свое- жину, всегда готовую развернуться. Отличный, сидящий
го; ребята рассказывали: он действительно много лет слу- как влитой, серый костюм из тонкой шерсти, белая со-
жил на Западе нелегалом. А в последние годы вернулся
в Москву и устроился на Лубянке в каком-то хитром ана- *
Лимонадный Джо – главный герой одноимённого чехословац-
литическом отделе. кого художественного фильма – пародии на голливудские вестерны.
12. 22 23
рочка, синеватый галстук – а вот таким я Белого никогда ся в людские потоки, легко, как навазелиненный, про-
не видел. Красавец. скальзывал вперёд, постоянно отрываясь от меня; я же
А дальше пошло нестандартно. Никаких там: «Надо отставал и боялся потерять его из виду. Хотя это было
бы посидеть»; «Да, конечно, дай-ка загляну в ежеднев- невозможно – такой ослепительной шевелюры не было
ник; ну вот, ближайшие дни заняты, но я тебе позвоню, ни у кого. И что интересно: никаких толчков локтями и
встретимся обязательно». прочего хамства он себе не позволял.
– Вот что, Костя, надо отметить встречу, – твёрдо, Потом спрошу, как ему это удается. Ещё твёрже ста-
как решённое дело. ла уверенность: не зря во мне звучал Брамс. Ах, не зря!
– Нет вопросов. А ты в Москве – живешь или про- Признаюсь: меня одолевало любопытство. Ведь
ездом? агентурная разведка – самое интересное в работе спец-
– Живу, живу. У меня тут две квартиры, так что сра- служб. Что значит – нелегал? Это, попросту говоря, шпи-
зу ко мне. он. И можно поговорить с настоящим шпионом, пусть
– Две квартиры в Москве?! Понимаю: одна коопе-
бывшим, узнать всё из первых рук. Мало ли что пишут в
ративная, другая – конспиративная.
романах да крутят в кино.
Он расхохотался.
Выйдя из метро, мы сходу зашли в гастрономчик.
– Нет уж, Белый, давай-ка лучше ко мне, в гостини-
Однако и тут случилась очередь. Мы стояли, изредка по-
цу. Сам подумай, как я потом вернусь? Ну, если мы с то-
глядывая друг на друга, и мой зуд усиливался.
бой хорошо посидим? Ваши жадные менты на каждом
углу будут интересоваться моей персоной. Да, нелегал – это вам не хухры-мухры. Тайные
– У меня заночуешь, без проблем. встречи с агентами, уход от преследования, явки и паро-
– Извини, люблю ночевать на своём месте. Так что ли. Шикарные женщины и охренительные машины. Фо-
давай ко мне, я бросил якорь в «Арктике». Ты-то уж как- тоаппарат, замаскированный в галстуке, и стреляющая
нибудь доберёшься. Или вызовешь служебную машину? авторучка…
– Ладно, уговорил,– он смял ответ.– У тебя, так у …Если хочешь проверить, нет ли за тобой слежки –
тебя. Тогда на метро, что ли? включи левый поворот, а сам поверни направо.
В метро не повезло: час пик. Сойдя с эскалатора, …Хорошо отрываться у железнодорожного по-
сразу попали в плотную толпу. Но Белый словно не за- лотна…
мечал преграды. Удивительным образом он ввинчивал- – Как я вас узнаю?
13. 24 25
– Под мышкой я буду держать мотороллер
«Тула»… Глава третья
– Спички есть?
– Отсырели… ВЕСЕЛЕНЬКИЙ ВЕЧЕР
– Здесь посылают ракеты на Марс?
– На связь не выходите. Мы сами свяжемся с Три дела, однажды начавши, трудно
вами… кончить:
– Никаких имен! а) вкушать хорошую пищу;
– …Костя, Костя? б) беседовать с возвратившимся из похода
– А? – я очнулся. другом;
в) чесать, где чешется.
– Что берем? Давай – «Бостон»? Мягкая, там, зна-
Í
ешь, фруктоза, молочная кислота. Питерская штучка. Козьма Прутков
Во блин, и правду говорят! Мы ж теперь обожаем
всё питерское!
– Давай лучше «Гостиный двор – хлебную». Пах- ачали мы с «Бостона». Я потянулся за гос-
нет чёрным хлебом и тмином – сама пьется, без закуски. тиничными рюмашками, Белый посмотрел с укоризной –
Тоже, кстати, питерская. и я опомнился. Нашлась пара гранёных стаканов. Под
Он хмыкнул. В итоге взяли ноль-пять «Бостона» и их звон выпили за встречу.
ноль-семь «Гостиного Двора». И закуски – попроще. Не Эх, хороша водочка! И простая закуска сегодня –
потому, что денег не было. Так захотелось – попроще. во сто крат вкуснее. В своё время Славка уверял: водку
лучше закусывать горячим борщом («Год не пей, два не
пей, а под борщик – выпей»). Борща у нас не было, но
зато… Чёрный хлебушек пахнет одуряюще. Огурчик
порежем – и сверху, на хлеб. Бутерброд называется. Кол-
баса, колбаса, я тебя сейчас сожру!
И ещё – не терпелось, ох не терпелось! Слаб
человек. Но ведь это же Белый, наш живой Штир-
лиц! И обо всём можно спросить. Нет, ну как это
14. 26 27
он: в чужой стране, с поддельными документами. И Я хотел разнюхать, на чём проваливаются развед-
если попадёшься – каюк. У нелегалов нет дипломати- чики, но не успел – он опередил:
ческого прикрытия. Тут не из страны вышлют, а тюрь- – Ну, а ты чем живешь, Костя?
ма, астрономический срок. А прежде того – пытки. Я – Да чёрт его знает – чем. Основная работа – гос-
бы так не смог. служба, надзор по атомным делам. Может, помнишь:
Вспомнили наших ребят (говорил больше я, а Бе- после техникума я поступил на физтех, в УПИ *. Не-
лый слушал); но это было не то, не то. Похоже, он дога- множко преподаю. Книжки вот начал писать. Оказа-
дался о моем зуде и просто кивнул: дескать, давай уже. лась ниша свободная – популярная экология, грех не
И я начал – с места в карьер: заполнить.
– Белый, извини – я напрямую: не было тебе страш- – Ну и как? Получается?
но? Ведь если что – пытки, тюрьма. И сроки за шпионаж – – Да вроде бы.
ого-го! – А в деньгах это как? Купаешься, в зелёных-то?
– Да брось ты. Конечно, провал – это плохо. Но не – Да что ты! Честным трудом заработать проще.
смертельно. Пытки, говоришь? Да нет, коллег из России Пока наоборот, сплошной геморрой. Суеты много, вся
в культурных странах допрашивают на полиграфе*. В жопа в мыле, а деньги не идут, а уходят. Чтоб издать пер-
особо важных случаях могут применить психотропные вую книгу, пришлось продать дачный участок.
средства. Белый встал и шутливо-торжественно пожал мне
– Хорошего мало. руку.
– Это редко, если нужно выпотрошить человека – А семья как отнеслась к бартерной сделке? Учас-
любой ценой. Когда информация дороже его мозга. А ток – на книгу? Кстати – у тебя семья?..
так… Реально наши долго по тюрьмам не гниют. Ихним- – Дети взрослые. А жена затею одобрила – в расчё-
то Джеймсам Бондам тоже неохота на нарах париться. те на перспективу.
Идёт нормальный обмен, сегодня не прячут ампулу с – Знаешь, если я женюсь (эх, Белый, Белый – и ког-
ядом в зуб или воротничок. да ж это будет?), то только на такой женщине. Чтобы под-
держивала – в расчёте на перспективу. Слушай, ты дол-
*
Полиграф – прибор, с помощью специальных датчиков фик- жен познакомить меня со своей женой!
сирующий реакции человека на задаваемые вопросы. В просторе-
чии – детектор лжи. Очевидно, именно полиграф дал начало изве-
*
стной поговорке: «Положить с прибором». УПИ – Уральский политехнический институт.
15. 28 29
Познакомить с женой. Ага, щаз. Я вспомнил его гол- стика какая-то. Как летний праздник – так ливень, почти
ливудскую улыбку и промямлил что-то вроде: без исключений. А по нормальной статистике полагается
– Что ж… будете у нас на Колыме – милости про- четыре погожих дня на один ненастный. И ещё – люди.
сим. Вот представь. Работает человек с тобой рядом, долгие
Откинувшись на спинку стула, и смеялся надо мной. годы. И вдруг – нет его. Исчез. Потом узнаёшь – уехал в
Боже, как легко я купился! Мне стало хорошо, как не было Канаду. Нет, ты подумай – тайком, даже не простившись.
уже давно. Не простившись и не проставившись. Не уезжают, а смы-
– Ну, давай. Между первой и второй – перерывчик ваются. Жлобство несусветное.
небольшой. За перспективу! – опустошив стакан и заку- – Не спеши с выводами, Костя. Может, здесь дру-
сив, я снова хотел спросить, отчего проваливаются раз- гое. Тут курят? – он достал из кармана пиджака пачку
ведчики – и опять не успел. «Парламента». Я молча кивнул и поставил блюдце вме-
– Кстати, Костя, а где ты живешь? Судя по гостини- сто пепельницы.
це и «У нас на Колыме» – не здесь. – А может, – он щёлкнул блеснувшей холодным
– Да я как распределился, так и застрял в малень- хромом «Зиппо», – они опасаются: вдруг кто помешает
ком городишке под Свердловском. Из тех, что не было отъезду? Возможно, их работа была связана с секретами,
на карте. – он выпустил тройку аккуратных дымных колечек. – А
– И как там? – живо заинтересовался он. тут – выезд на ПМЖ* за границу. Знаешь анекдот в тему,
Тут меня и прорвало. как трое попали в плен к злому волшебнику?
– Ты знаешь, никому не рассказывал. До сих пор ко Я знал, но хотел послушать в свежем исполнении.
многому не привык. Странный город, кое-что сразу на- – Попали русский, француз и американец в плен к
сторожило. А сейчас – вообще. джинну. Тот говорит: «Всё, ребята, вам конец. Будете си-
– Да что – вообще? Говори толком. Что, бурнаши в деть в подземелье – на случай перебоев в моём провиан-
городе? те. Но мы, джинны, существа великодушные. Так и быть:
– Тебе всё шуточки. А вот прикинь, сколько всяко- исполню любое последнее желание», – Белый вкусно по-
го всего. Из автобусов люди везде выходят через пере- пыхивал сигаретой.
дние двери, у нас – наоборот. И многое другое – так же. – Американец, не будь дурак, говорит: «Хочу
– Что, например?
– Например, погода в городские юбилеи. Прямо ми- *
ПМЖ – постоянное место жительства.
16. 30 31
миллион долларов, особняк в Калифорнии, и чтобы Вечерним рейсом прилетают из Свердловска, накачива-
меня – туда». Фьюить – исчез. Француз: «Миллион ются пивом и всю ночь ходят по подъездам – «от ветра».
франков, любовницу-супермодель, замок на Лазурном А утром – вжик! – он сделал стремительное движение
Берегу – и туда». Раз – и его нету. Наш почесал тыков- рукой, – на родной Урал. Ладно. Значится, так. Завтра же
ку и говорит: начинаем операцию. Кодовое название: «Туалет типа
– Значится, так. Ящик водки и этих двоих – об- подъезд». Задействуем наших отборных «рексов».
ратно. Всё это – на полном серьёзе, но в глазах у него мель-
Посмеялись. кали бесенята. Мне стало совсем легко. И ещё мне по-
– Давай, за широту русской души! нравилось: он тоже назвал Екатеринбург, как раньше:
– Поехали! Белый, только это не все странности Свердловск. Какой там Екатеринбург! От него остались
(кстати, тоже странность: я по привычке называл его Бе- рожки да ножки.
лым – спустя 40 лет!). Ведь существует процент необратимых изменений,
– Я так и не понял, – перебил он. – Тебя что волну- после чего прежний город исчезает. Никто не называет
ет: погода или Канада? Стамбул Константинополем или Царьградом. И для сто-
– Больше всего меня волнуют наши подъезды. Ты лицы Урала точка невозврата давно пройдена. Сверд-
помнишь, куда мы ходили отлить после пивка? Ну, как ловск – тоже не фонтан. Но Екатеринбург – совсем уж
мы это называли, когда хотели свою образованность по- ни в это самое. Да мало кто в области его так именует.
казать? Ё-бург – так его кличут в народе. Срамотища!
– До ветра? Но ведь реально Белый ушёл от ответа насчёт на-
– Вот именно. Мы выходили из дома на улицу – до шего города. Пойду ва-банк.
ветра. А у нас в городе – наоборот. С улицы заходят в – Послушай, это ещё не всё. Главное: я знаю при-
подъезд – от ветра. Тебе это не странно? Так ведь и до чину.
«Твин Пикса» недалеко. – Ну, давай твою причину. Место, что ли, такое?
– При чём тут «сладкая парочка»? – отшутился он. Аномалия? Колись, Костя, колись!
– А вообще, с этим надо разобраться. В Москве ведь то – Город-то наш как возник? По принципу «солянка
же самое – во многих домах русским духом пахнет. Я сборная». В одном месте собрались совсем разные люди.
думал, это свои, дорогие москвичи. Но ты посеял семе- Кто приехал по зову сердца, тех заманили пряником, а
на сомнений. А что, очень даже может. Точно. Это ваши. этих кнутом загнали за колючую проволоку. Результат –
17. 32 33
нет корней. А раз нет корней – нет общей ментальности. Да и запаха табачного дыма, как бросивший курить, тер-
А нет её – нет эгрегора. петь не мог. Но сейчас…
– Чего-чего нет? Сейчас можно не обращать внимания на возраста-
Странно. Сотрудник ФСБ не знает об эгрегорах. ющий бардачок на столе, а дым даже приятен.
Чему их только учат! А может, скрытничает? Ах да! Он – Белый, я угощусь сигареткой?
же был на оперативной работе. Вернулся недавно, не ус- – Ты ж вроде не куришь?
пел въехать. – Да я не в затяг.
– Не чего, а кого. Эгрегоры – это вот кто такие. Он щёлкнул хромированным чудом, я вдохнул ще-
Возьмём, для примера, нашего президента. Путин же не мящий дымок и выпустил через нос.
может управлять всем лично. Для этого у него есть гу- Что же я хотел спросить? Почему проваливаются
бернаторы, министры, всякие там вице-премьеры. Вот наши агенты? Да, но что-то ещё. А, вот.
так же и Господь Бог. Он тоже конкретикой не занимает- – Белый, а скажи, как ты в метро так лихо просачи-
ся. У Него для этого существуют эгрегоры. К примеру, вался сквозь толпу? Я уж всяко толкался, а за тобой не
эгрегор города Москвы, кстати, очень мощный. Эгрегор
поспевал.
здоровья. Эгрегор богатства. Вот они-то во всё и вника-
– О, – оживился он, – ты заметил? А теперь вспом-
ют, где надо – поправляют, где их попросят умеючи –
ни: когда пробивался, на каких людей больше обращал
помогают.
внимания?
– Костя, я понял. Типа ангелов-хранителей. В об-
– Как – на каких? На ближайших, естественно: кто
щем, ваш город остался без смотрящего.
Не в бровь, а в глаз! сильней мне мешал.
– Да, Костя, по поводу твоих неудовольствий. У – Вот именно! Только это как раз не естественно.
нашей организации длинные руки, но здесь мы бессиль- По уму действовать надо с упреждением.
ны. Остаётся только выпить – за накопление менталь- Я вздрогнул: оно!
ности. УПРЕЖДЕНИЕ! То самое слово. Его я так долго
искал на замену пронафталиненной профилактике.
Хороша водочка, нет слов. Взглянув на столешни- УПРЕЖДЕНИЕ!
цу, я невольно усмехнулся. Последние годы меня, старе- Ух, какое шикарное слово! Мощное, мужественное,
ющего зануду, раздражали всякого рода неопрятности. даже военное.
18. 34 35
А вдруг забуду? Но в открытую не запишешь: не Белый. – Если что-то не будет иметь значения через два
так поймёт. года – это вообще не играет роли. А ещё лучше – загля-
– …с упреждением. Смотреть надо на несколько че- дывать вперёд лет на пяток.
ловек вперёд: получаешь сразу двойной эффект. Первое. Точно! Это я запомню. У Корнея Чуковского книж-
Ты видишь, где впереди просветы, а где заторы, куда ты ка такая есть: «От двух до пяти». Легко запоминается.
не попрёшь. И второе. Люди, сквозь которых просачива- Похоже, Белый нашёл во мне благодарного слуша-
ешься, не сопротивляются. Они чувствуют: ты рвёшься теля. Вряд ли на службе он мог так выговориться.
вперёд, к цели, а не с ними силой меряешься. – Костя, не считай, будто я плохо думаю о нашем
Точно. Двойной эффект. Эх, записать бы! И не за- народе. Но что есть, то есть. И олигархи наши такие
быть узнать, на чём проваливаются разведчики. же. Не понимают, что деньги – еще не всё, что есть по-
– Понимаешь, Костя. Наша русская беда – не уме- толок, где они уже не важны. Возьми хоть Вексельбер-
ем смотреть дальше своей жопы, не видим перспективу. га. Носится с яйцами Фаберже. Да на такие деньги мож-
А это и отличает человека от животных. У собак и кошек но столько беспризорных ребят пристроить в челове-
тоже есть разум, только он короткий, как у детей. И как у
ческие условия! Но это мы с тобой понимаем, а бога-
многих наших сограждан. Посмотри хотя бы, как они – я
тенькие дяди – в тисках своих коротких желаний.
имею в виду сограждан – продают и покупают валюту.
В тисках коротких желаний, – хоть на диктофон
Доллар упадёт – идут в обменники сдавать. А почему?
записывай! Не слабо, не слабо. Что значит свежая кровь!
– Почему?
Всё, больше копить нельзя. Или голова лопнет, или пе-
– Психологически не могут пережить снижение, пе-
ретерпеть. Думают, он и дальше будет падать. А когда резабуду всё к чёрту.
доллар дорогой – наши закупаются под завязку. Хотя ежу Я извинился и вышел в туалет, он же – ванная. В -
понятно: с большой высоты бакс упадёт обязательно. кармане рубашки я носил короткий и затупленный (что-
Деревья не растут до неба. Везде в мире покупают, когда бы не сломался) карандаш и обрезок плотной бумаги. Как
дёшево, а продают, когда дорого. Только не у нас. нас учили в Академии: лучше тупой карандаш, чем ост-
Чёрт, а ведь он прав, не могут бумажки дорожать рый ум. Точно.
вечно. Надо продать всю зелень к едреней фене. И про Вспомнил анекдот – здорово к месту. Сидят мужи-
жопу он хорошо сказал. Записать, записать надо! ки в сортире, один спрашивает через стенку:
– Надо смотреть вперёд, в будущее, – разошёлся – Слушай, у тебя бумага есть?
19. 36 37
– Нет, только карандаш. Отлично. И обратная сторона – чистая. Наверняка
Сейчас набросаем шпаргалочку. Тут чем короче – он ещё дельное выдаст. А записная книжка осталась в
тем лучше. Сначала главное: УПРЕЖДЕНИЕ. Вот ты и пиджаке. А пиджак – в комнате. Не будешь ведь открыто
на привязи! таскаться с книжечкой в сортир. Всё прекрасно. Добыча
Что дальше? Ах, да, спросить о провалах агентов, стреножена; попалась, милая, теперь не ускакаешь!
сюда же и запишу: «Провалы –?». Если забуду, то в сле- Для звукомаскировки я спустил воду в унитазе. В
дующий раз как загляну сюда – и вспомню. голове, освободившейся от груза, просветлело. И я на-
Что там ещё? Смотреть на перспективу, точно: «2 – чал соображать.
5 лет». Да, в метро через толпу, двойной эффект: «мет- Интересно получается. Мы сидим больше часа.
Так? Так. При этом он знает обо мне много, а я о нём –
ро х 2». Что-то еще насчёт перспективы, такое смачное
ничего. А может, правду говорят? Ну, что у всех этих
выражение, а, вот: дальше жопы не видим; так и запи-
рыцарей плаща и кинжала на первом месте – карьера.
шем: «жопа». Ещё что? Доллар будет падать: «продать
Может, и он за эти годы скурвился? Он меня потрошит, а
все $». И… ага: Вексельберг с «Фаберже» в тисках своих
я, наивный дурак, душу перед ним изливаю.
коротких желаний: «фаберже», «тиски». Стоп, ты что, охренел? Ты же сам его пригласил!
Получилось ясно, и уместилось на одной стра- Это же он, Белый! Сколько раз ты мечтал вот так поси-
ничке. деть?
Но против фактов не попрёшь. Да, он скармливает
мне отличные слова и дельные мысли, но о себе-то –
УПРЕЖДЕНИЕ
молчок. Нехорошо получается. А может, ошибаюсь? Да
Провалы – ?
ведь это легко проверить. Сейчас задам контрольный
2 – 5 лет
вопрос. Ответит или вывернется?
метро х 2
жопа
Я вернулся в комнату. Ого, первая бутылка уже кон-
продать все $
чается.
фаберже
– С облегчением! Ну как? Народ готов разврат про-
тиски
должить?
– А то! Послушай, – тут же ухватил я быка за рога.
20. 38 39
– Вот скажи. Как ты мог служить Штирлицем с такой удавалось д о с т а т ь бутылочное – нужно было
особой приметой? – я пригладил волосы. – Ты как: но- д о б ы т ь стакан. Точнее, стаканы – каждому свой.
сил парик, стригся наголо или перекрашивался, как Киса Из горла нельзя – ты будешь алкаш, ханыга. Как сказа-
Воробьянинов? ли бы сейчас, – чмо.
– На себе не показывай, Костя. Ладно, так и быть. Я вспомнил, как мы добывали стаканы. Одноразо-
Открою тебе государственную тайну: меня посылали вых тогда не было – ни пластиковых, ни картонных. Ста-
туда, где все такие, – теперь он пригладил белоснежную канище можно было стырить из автомата с газировкой.
шевелюру. Надо было хорошо знать их расположение в районе об-
Так. Не понял. щаги, и эту географию мы знали на «отлично». Если нас
Но он уже протягивал мне стакан: кто-то опережал – тару арендовали в буфете («Нам че-
– Слушай, угадай с трёх раз. Что меня поразило, тыре чая – только без сахара»).
когда я вернулся домой? Не в Союз, а в нынешнюю Рос- И ещё всплыло, как мы пили бочковое пиво в сто-
сию?
ловой института «УНИПРОМедь». Именно Белый на-
– А сколько лет ты отсутствовал?
учил нас этому приёму. Когда кружка опорожнялась, нуж-
– Восемь.
но было пальцами прихватить ее сверху за края и по-
– Тогда – доллары? Ну, что их можно свободно
хитрому крутануть на столе – так, чтобы она вертелась
купить?
– Ответ неверный. как можно дольше. И пока она крутилась, постукивая всё
– Коррупция, преступность? чаще и чаще, – надо было успеть дойти до буфета (не
– Да ну, обычное дело. добежать – дойти!) – схватить следующую полную круж-
– Белый, я сдаюсь! ку – вернуться (опять же шагом) к столу – и сесть на ме-
– Пиво. сто. Точно, именно он первый освоил это, а потом на-
– Не понял. Что стало много сортов, что ли? ловчились и остальные.
– Нет, не это. Как его пьют. Пацаны стали пить пиво – Костя! Ты что, забыл? – я очнулся.
из бутылок, прямо из горлышка. Ты что, совсем не по- – Обижаешь, начальник! Да, ты прав. Из горлa –
мнишь? это неприлично, негигиенично и несимпатично. Как из
Как же я мог забыть! Сколько усилий тогда, сорок соски младенец.
лет назад, мы тратили, чтобы н а й т и пиво. Но уж если – Или кое-что похуже, – мы заржали одновремен-
21. 40 41
но. – Ну, давай, открывай свой «Гостиный Двор», попро- Я насторожился. Ребята, у вас заканчивается как
буем. Выпьем – за догадливость. всегда.
Выпили. Всем понравилось. И тут он меня огоро- Похоже, он почувствовал моё напряжение:
шил: – Расслабься, Костя. Времена грубого управления
– Костя, как думаешь: а почему пацаны пьют из гор- прошли. Сегодня есть кое-что получше, – он помолчал. –
ла? Что за нужда – по-плебейски, когда полно стаканов? Если можно так легко приучить пацанов пить пиво из бу-
Правда, почему? Есть же вековые традиции. Да и тылок, то… то что?
специалисты говорят: пиво надо пить из толстого стек- – Что?
ла, лучше – из кружки; в крайнем случае – из гранёного – Да то! Значит, можно настроить народ и на полез-
стакана. Так богаче вкусовые ощущения. А почему от- ные дела. Методика-то отработана – меняй знак и
бросили? пользуйся. Ну, и чего ты лыбишься?
– Теряюсь в догадках, не томи, раскрой и эту гос- – Да так. Эсэсэр вспомнил. Вместе с капээсэс.
тайну! – Забудь. Это была грубая работа. В лоб. И не учи-
– Ладно, внимай. Реклама – вот разгадка. Муже- тывали поперечный характер нашего народа. Ты посмот-
ственные парни пьют пиво из бутылок. Показали по ящи- ри, что может сделать телевизор сегодня. Здесь амери-
ку и повторили. Ещё и ещё. Зачем? Хитрющие дяди со- канцы нас опередили. Возьми этого, Шварцеге… Швар-
образили: из горлышка человек выпьет больше. Он вы- ге… тьфу ты. Ну, Шварца. Никто ведь не заставляет лю-
сосет бутылочку сразу – возле ларька или магазина. А дей верить, что Терминатор реально существует. Но есть, –
вкуса толком не почувствует – захочет ещё. И ходить да- он закатил глаза к потолку, – волшебная сила искусства.
леко не надо. Посмотрит человек добротно сделанный фильм разиков
Точно! Так просто – и миллиарды в карманах у пив- пять – и всё. Верит в Терминатора больше, чем в своего
ной мафии. А нам – смотреть тошно на сосунков, кото- губернатора. Смотри-ка, в рифму. Что-то меня на поэзию
рые потом обоссут ближайшие подъезды. Обязательно. потянуло. Давай-ка, плесни по этому поводу.
Это уже инстинкт. Мочевой рефлекс, плюс – метят тер- – Ну, за искусство!
риторию. Но кого это интересует? Эх, хорошо идет, родная! Сейчас ещё бутерброди-
Белый будто прочитал мои мысли. ков сотворим. В голове зазвенели иронично-задорные
– Ничего, – тихо произнес он. – Скоро этому барда- ритмы из «Высокого блондина». Только композитора за-
ку конец. Мы продвигаем один проект. был; помню, молдавская фамилия.
22. 42 43
– Да, хорошо пошла, – Белый прожевал огурец и давай. Проще услышать заново, чем вытаскивать из зах-
уставился на меня. – О чём это мы? мелевшей памяти.
– Американцы. Телевизор. Терминатор. Губернатор. – Знаешь, как можно заставить человека думать о
Рифма. Искусство. Хорошо пошла. жёлтой обезьяне? Нужно сказать ему: не думай о жёлтой
– Ага, – он хмыкнул. – Молодец, отслеживаешь обезьяне. И что тогда получается?
тему. Несмотря на, и даже вопреки, – он постучал ног- – Что получается?
тем по бутылке. – Так вот, смотри, что они удумали. Ты – А то! С человеком можно сделать многое, почти
ведь знаешь: в Америке много толстяков? Чем в любой всё. Да уже делается. И это только начало.
другой стране, вместе взятой на душу населения. Обалдеть можно! Мы сидим с Белым, пьём водку,
– Угу. и он рассуждает о феномене жёлтой обезьяны.
– А толстому трудно двигаться – ему попа мешает. Я не узнавал прежнего Белого. Тот, сорок лет на-
зад, был типичным суперменом. Но в роли интеллектуа-
Сколько лет американские правители призывали народ
ла… Ах да, он же теперь вона где работает, то есть слу-
к здоровому образу жизни – результат нулевой. И так
жит. Аналитический отдел ФСБ – не пуп царапать. А Бе-
было, пока не сообразили…
лый – что ж, он опять использует чужие мозги и навыки.
– Что?
Точно, как раньше – с атрейским метанием ножа. Но те-
– Подключить Шварца. Поговорил он с американс- перь хоть ясно, откуда он черпает. А то я уж начал подо-
ким народом с экрана – и сегодня у них в фитнес-клубах зревать… Хотя нет. Тогда бы мы встретились в Акаде-
сорок миллионов. Костя, ты понял, что происходит? За- мии. С другой стороны – он в Москве недавно. А может,
хочешь – толпами побегут на физкультуру, пожелаешь – первый сектор? Ладно, чего гадать, потом проверим. Есть
миллионы будут сосать пиво из бутылок. способ.
– Да ладно! У нас это не сработает. Нет, на пиво-то
наши – ещё как, а на Шварца – нет. В России не призна-
* * *
ют авторитет, если это не грубая сила.
– Ты прав, у нас прижилась рабская психология. Но Несмотря на выпитое, я чувствовал: что-то не так.
это лишь один метод. А их много, целая система. Вот Казалось: меня ведут. Белый так строил разговор, зада-
скажи: ты слышал о феномене жёлтой обезьяны? вал такие вопросы и в таком порядке, будто хотел под-
Что-то смутное мелькнуло в голове, но я кивнул: вести к какой-то теме или к выводам. Ну-ну, посмот-
