Derzafaran - Mar Hananyo (the Convent of Ananias): Turkey's Greatest Monastery at Tur Abdin ΑΝΑΔΗΜΟΣΙΕΥΣΗ ΑΠΟ ΤΟ ΣΗΜΕΡΑ ΑΝΕΝΕΡΓΟ ΜΠΛΟΓΚ “ΟΙ ΡΩΜΙΟΙ ΤΗΣ ΑΝΑΤΟΛΗΣ” Το κείμενο του κ. Νίκου Μπαϋρακτάρη είχε αρχικά δημοσιευθεί την 29η Αυγούστου 2019. ----------------------- First republished on 5th October 2021 here: https://profmegalommatistextsingreek.wordpress.com/2021/10/05/ντερζαφαράν-μαρ-χανανύο-μονή-του-αν/

1. Ντερζαφαράν – Μαρ
Χανανύο (Μονή του
Ανανία): το
Μεγαλύτερο
Μοναστήρι της
Τουρκίας στο
Τουρ Αμπντίν
https://greeksoftheorient.wordpress.com/2019/08/29/ν
τερζαφαράν-μαρ-χανανύο-μονή-του-αν/
==========
Οι Ρωμιοί της Ανατολής –
Greeks of the Orient
Ρωμιοσύνη,Ρωμανία, Ανατολική Ρωμαϊκή
Αυτοκρατορία
Έχω πάει αρκετές φορές στην Τουρκία αλλά
καμμιά φορά δεν προχώρησα στα ανατολικά

2. πέραν της γραμμής που ενώνει τα Άδανα,
με την Καισάρεια, την Σεβαστεία, την
Αμάσεια και την Σινώπη.
Για το Τουρ Αμπντίν έχω βασικά μάθει από
το εξαιρετικό βιβλίο του Έλληνα
ανατολιστή, ιστορικού και πολιτικού
επιστήμονα, καθ. Μουχάμαντ Σαμσαντίν
Μεγαλομμάτη ‘Έξι Άστρα της Ανατολής’.
Ο κ. Μεγαλομμάτης έχει περπατήσει απ’
άκρου εις άκρον στην Τουρκία – αντίθετα
από τους γνωστούς στα τηλεοπτικά κανάλια
αλλά αμόρφωτους ψευτο-ειδικούς, ψευτο-
τουρκολόγους, και ψευτο-γεωπολιτικούς
αναλυτές που μαθαίνουν για την Τουρκία
από ό,τι τους λένε να διαβάσουν οι
Ευρωπαίοι κι Αμερικανοί καθηγητές τους
που τους αποβλακώνουν για να τους
κουμαντάρουν όπως θέλουν.
Στο προαναφερμένο βιβλίο του μάλιστα, ο κ.
Μεγαλομμάτης αφιερώνει δύο από τα έξι
κεφάλαια στην ευρύτερη περιοχή του Τουρ
Αμπντίν, δηλαδή τα κεφάλαια Μάργδις
(Μάρντιν) και Νίσιβις (Νουσαϋμπίν). Το

3. βιβλίο αυτό μπορείτε να διαβάσετε online
εδώ:
https://6astratisanatolis.wordpress.com
(και εδώ μπορείτε να το κατεβάσετε σε
PDF:
https://www.academia.edu/49479727/Έξ
ι_Άστρα_της_Ανατολής_The_Six_Stars_of_the_
Orient)
Τα δύο προαναφερμένα κεφάλαια βρίσκονται
εδώ:
https://6astratisanatolis.wordpress.com/20
16/05/23/227/
https://6astratisanatolis.wordpress.com/20
16/05/22/έξι-άστρα-της-ανατολής-
μάργδις/
(και εδώ μπορείτε να τα κατεβάσετε σε
PDF:
https://www.academia.edu/49435428/Μ
άργδις_Μάρντιν_Έξι_Άστρα_της_Ανατολής_Ma
rgdis_Mardin_The_Six_Stars_of_the_Orient
και

4. https://www.academia.edu/49425013/Νί
σιβις_Νουσαϋμπίν_Έξι_Άστρα_της_Ανατολής_
Nisibis_Nusaybin_The_Six_Stars_of_the_Ori
ent)
Η περιοχή ήταν το κέντρο σχεδόν της
Ασσυρίας κατά την περίοδο 2200-600 π.Χ.
και στην συνέχεια, οι Αραμαίοι
επικράτησαν πληθυσμιακά.

5. Στους πρώτους χριστιανικούς αιώνες, η
βόρεια Μεσοποταμία (που σήμερα αποτελεί
την νοτιοανατολική Τουρκία) έγινε ένα από
τα κυριώτερα κέντρα της Χριστιανωσύνης,
καθώς οι Αραμαίοι της Συρο-Παλαιστίνης
και της Μεσοποταμίας ήταν το πρώτο έθνος
που αποδέχθηκε το κήρυγμα του Ιησού που
απέρριψαν οι Ιουδαίοι.
Η Ουρχόη (: Έδεσσα της Οσροηνής, σήμερα
Ούρφα), η Νίσιβις (σήμερα Νουσαϋμπίν) και
η Μάργδις (σήμερα Μάρντιν) ήταν τα
σημαντικώτερα κέντρα της Χριστιανωσύνης
στην περιοχή ήδη πριν την σύσταση της
Μεγάλης Εκκλησίας της Ανατολής, του
νεστοριανικού πατριαρχείου της Σελεύκειας
– Κτησιφώνος στην Κεντρική Μεσοποταμία.
Ωστόσο, η περιοχή ήταν συχνά διαιρεμένη
ανάμεσα στην Ρωμαϊκή Αυτοκρατορία (και
μεταγενέστερα την Ανατολική Ρωμαϊκή
Αυτοκρατορία) και το Ιράν.
Με τις χριστολογικές έριδες, οι Αραμαίοι
διαιρέθηκαν σε Μονοφυσίτες (ο όρος
θεωρείται εξυβριστικός και ως

6. χρησιμοποιούμενος εκ μέρους των
Ορθοδόξων και γι’ αυτό τώρα επικρατεί ο
όρος Μιαφυσιτισμός/ Miaphysitism) και σε
Νεστοριανούς.
Οι Αραμαίοι της Ανατολίας, της Συρίας, της
Φοινίκης και της Παλαιστίνης ήταν
πλειοψηφικά Μονοφυσίτες (επίσης γνωστοί
και ως ‘Ιακωβίτες’ ή Συρο-Ιακωβίτες, από
τον Ιάκωβο
Βαραδαίο: https://el.wikipedia.org/wiki/Ιά
κωβος_Βαραδαίος).
Αντίθετα, οι Αραμαίοι της Μεσοποταμίας
ήταν πλειοψηφικά Νεστοριανοί και μάλιστα
ο Νεστοριανισμός είχε τεράστια διάδοση σε
όλη την Ασία μέχρι την Ινδία, την Κίνα και
την Ανατολική Σιβηρία.
Η θεωρητική – θεολογική σύγκρουση
Αραμαίων Μονοφυσιτών και Αραμαίων
Νεστοριανών διήρκεσε πολλούς αιώνες και
περιγράφεται γλαφυρά από τον κ.
Μεγαλομμάτης στο προαναφερμένο βιβλίο
του, στο κεφάλαιο ‘Μάργδις’ (όπως
ονομαζόταν στα ελληνικά το Μάρντιν).

7. Η ημιορεινή περιοχή του Τουρ Αμπντίν
γέμισε τότε μοναστήρια κι εκκλησίες, ίσως
περισσότερα από οποιοδήποτε άλλο μέρος
της γης.
Αυτό είναι άλλωστε και το νόημα της
αραμαϊκής επονομασίας της περιοχής: Τουρ
Αμπντίν σημαίνει ‘Όρος των Δούλων (του
Θεού)’.
Παρά την αρχική διάδοση του Ισλάμ και την
αποδοχή των χαλιφατικών αρχών εκ μέρους
των Αραμαίων, οι οποίοι απέρριπταν την
Κωνσταντινούπολη μετά βδελυγμίας ως
αιρετική, τα πολλά μοναστήρια κι οι
εκκλησίες του Τουρ Αμπντίν άκμασαν για
πολλούς αιώνες.

8. Το Τουρ Αμπντίν βρίσκεται ανατολικά του
Μάρντιν (που είναι η πρωτεύουσα του
νομού και η μεγαλύτερη από τις τριγύρω
πόλεις), βόρεια της Νίσιβης και δυτικά του
Τζίζρε.
Το πιο σημαντικό από όλα τα εκεί
μοναστήρια είναι το Ντερζαφαράν που
απέχει μόλις 4 χμ από το Μάρντιν, στις
ανατολικές υπώρειες του λόφου πάνω στον
οποίο είναι κτισμένη η πόλη αυτή.

9. Ντερζαφαράν είναι μια επωνυμία και
σημαίνει το μοναστήρι του σαφράν, δηλαδή
της ζαφοράς (τουρκ. Daryülzafaran
Manastırı). Το πραγματικό όνομα του
μοναστηριού είναι Μαρ Χανανύο, δηλαδή
Μοναστήρι του Αγίου Ανανία.
Αρχικά ναός του ασσυροβαβυλωνιακού θεού
Σαμάς και μετέπειτα ρωμαϊκή ακρόπολη,
έγινε μοναστήρι το 493, ανακαινίστηκε και
έλαβε το σημερινό όνομά του το 793, και
στην συνέχεια απετέλεσε την έδρα του
Πατριάρχη της Συριακής Ορθόδοξης (:

10. Μονοφυσιτικής, Ιακωβιτικής) Εκκλησίας
από το 1160 μέχρι το 1932.
Στην συνέχεια μπορείτε να δείτε ένα
σύντομο βίντεο για το μοναστήρι και να
διαβάσετε περισσότερα σχετικά με την
περιοχή που σύγχρονοι δυτικοί επιστήμονες
αποκάλεσαν ‘Αθω της Συρο-Αραμαϊκής
Χριστιανωσύνης’ (αν και σε κανένα
μοναστήρι δεν απαγορεύεται η είσοδος
γυναικών).

11. Δείτε το βίντεο:
Дейр аз-Зафаран (Мор Хананьо):
Величайший монастырь Турции в Тур
Абдине
https://www.ok.ru/video/149140190270
1
Περισσότερα:
Монастырь Дейр аз-Зафаран (на
самом деле Дайро д-Мор Хананьо)
расположен на холме, примерно в 4
километрах от города Мардин в юго-
восточной Турции.
Монастырь является важным
религиозным местом для арамейских
христиан, которые до сих пор живут в

12. этом регионе, который они называют
“Тур Абдин”.
До 1932 года в монастыре находился
сирийский православный
(монофизический) патриарх. Сегодня
Дейрулзафаранский монастырь
является резиденцией архиепископа
Мардина.
Мардин имеет почти 100 000
жителей. Город имеет долгую и
разнообразную историю.
Первые христианские поселения
обнаруживаются с 5-го века. Мардин
был, вероятно, основан шумерами
около 2850 г. до н.э. Здесь правили
шумеры, ассирийцы, вавилоняне,
хетты, арамейцы, урарту, иранцы,
римляне, омейяды, абассиды, ортокиды
и османы.

13. Δείτε το βίντεο:
Deir az-Zafaran (Mor Hananyo): Turkey’s
Greatest Monastery in Tur Abdin
https://vk.com/video434648441_456240
282
Περισσότερα:
The Deir az-Zafaran (actually Dayro d-
Mor Hananyo) monastery is located on a
hill about 4 kilometers outside the town
of Mardin in southeastern Turkey.
The monastery is a significant religious
place for Syrian Orthodox Christians,

14. who still live in this region, which they
call “Tur Abdin”.
Until 1932, the monastery was the seat of
the Syriac Orthodox Patriarch. Today, the
Deyrulzafaran monastery is the seat of
the Archbishop of Mardin. Mardin has
almost 100,000 inhabitants.
The city has a long and varied history.
First Christian settlements are detectable
from the 5th century. Mardin was
probably founded by the Sumerians
around 2850 BCE. Sumerians, Assyrians,
Babylonians, Hittites, Aramaeans, Urartu,
Iranians, Romans, Omeyyads, Abassidss,
Ortokids and Ottomans ruled here.

15. Δείτε το βίντεο:
Ντερζαφαράν – Μαρ Χανανύο (Μονή του
Ανανία): το Μεγαλύτερο Μοναστήρι της
Τουρκίας στο Τουρ Αμπντίν
Περισσότερα:
Το μοναστήρι Ντερζαφαράν (στην
πραγματικότητα Ντάυρο ντ-Μορ Χανανύο)
βρίσκεται σε ένα λόφο περίπου 4 χμ έξω
από το Μάρντιν στη νοτιοανατολική
Τουρκία. Το μοναστήρι είναι ένα σημαντικό
θρησκευτικό μέρος για τους Συρο-
Αραμαίους Χριστιανούς, που εξακολουθούν
να ζουν σε αυτήν την περιοχή, την οποία
αποκαλούν Τουρ Αμπντί. Για πολλούς

16. αιώνες και μέχρι το 1932, το μοναστήρι
ήταν έδρα του Συρο-Ιακωβίτη (Μονοφυσίτη)
Πατριάρχη. Σήμερα, το μοναστήρι είναι η
έδρα του αρχιεπισκόπου του Μάρντιν. Το
Μάρντιν έχει σχεδόν 100.000 κατοίκους. Η
πόλη έχει μια μακρά και ποικίλη ιστορία.
Οι πρώτοι χριστιανικοί οικισμοί είναι
ανιχνεύσιμοι από τον 5ο αιώνα. Η πόλη
κατοικείται από περίπου το 2850 π.Χ. και
πιθανώς θεμελιώθηκε από τους Σουμέριους.
Ασσύριοι, Βαβυλώνιοι, Χιττίτες, Αραμαίοι,
Ουραρτού, Ιρανοί, Ρωμαίοι, Ομεϋάδες,,
Αβασίδες κι Ορτοκίδες κυβερνούσαν εδώ
πριν τους Οθωμανούς και τους σύγχρονους
Τούρκους.

17. Дейрюльзафаран.jpg
Ντερζαφαράν
————————————————-
Διαβάστε:
Mor Hananyo Dayro
The monastery Mor Hananyo, also known
as Kurkmo Dayro (in Syriac) or Deir ez-
Za`faran (in Arabic) meaning the
“Saffron Monastery”, is situated some five
kilometers east of Mardin (in South

18. eastern Turkey), in a shallow basin half-
way up the side of the mountain ridge.
This is one of the most known and
ancient structure of Upper Mesopotamia,
and the religious center of the Süryani
Kadim (Syrian Orthodox) Community.
The origins of this imposing monastery
goes back to the 5th century; mosaics
remaining from that period have still
been present.
From 1293 until 1932 it was the official
seat of the Syrian Orthodox Patriarchate
of Antioch and all the East. Tradition
associates the monastery’s foundation with
a certain Shleymun (Solomon), about
whom little or nothing is known.
The name “Saffron monastery” is said to
derive from the saffron dye used in the
building’s plaster-work; the correct name,
however, is the “Monastery of Mor
Hananyo (St. Ananias)” who was the
Metropolitan of Kfartuta (793-800). It
was he who renovated the monastery

19. buildings after a period of decline in
793.
An earlier dedication, to Mor Augen, is
still remembered much later by some
scribes who refer to it as the monastery of
Mor Hananyo and Mor Augen. Further
important renovation work was done by
an energetic bishop of Mardin, John, who
died at the monastery on 12th July 1165.
The most ancient buildings of the
monastery are the main church, the
Church of the Mother of God, and the
Beth Kadishe.
They are said to have been erected on the
ruins of a Roman castle and a pagan
temple. The monastery possessed a fine
library with valuable manuscripts and
books.
The various churches and buildings of
the monastery still preserve a great deal of
the original decoration and sculpture,
many of the details of which are of very
high artistic quality. Here the well

20. preserved main church, with its
impressive proportions and fine carved
decoration, dates back to the sixth
century, as does the adjacent funery
chamber to the north.
Set in a niche in one of the reception
rooms is a carved stone panel surrounded
by a long decorative Syriac inscription.
On the panel, which is very much older
than the inscription, there is a cross, set
on a step and with a sheep on either side
paying reverence.
Though not particularly eye-catching, the
panel is of great importance since it can
be identified as the back of the “Throne
of Antioch: which sympolises the
apostolicity of the Patriarchate of Antioch
and all the East.
Among the many items in the monastery
special mention should be made of the
sixth century Patriarchal throne, and the
wooden doors of the main church which

21. are inlaid with a long inscription giving
excerpts from the Psalms in Syriac.
In the vicinity of the monastery, to the
north, are three small monasteries,
dedicated to the bearer of God (also called
“of the dripping water [Noto]”), to Mor
Ozoziel, and to Mor Jacob of Serug (“the
Teacher”).
A large number of manuscripts covering
many subjects is known to have been
written at Deir ez-Za`faran, thus
providing testimony to the varied
intellectual interest of the monks. These
are by no means restricted to religious
matters; thus, for example, a manuscript
copied in 1308-09 contains the Syriac
translation of Ptolemy’s Tetrabiblon and
Severus Sebokht’s Treatise on the
Constellations.
One of the most luxurious Syriac
Manuscripts to survive is the Lectionary of
Deir ez-Za`faran, copied in the middle of
the thirteenth century by Dioscrous

22. Theodorus, who later became bishop of
Hesna d-Ziyad (Kharput).
Besides having twenty miniatures inserted
in the text, the manuscript is strewn with
ornaments in the form of colourful
circles, crosses, stars and bands, the last
serving as the background for titles and
rubrics, Full-page Crosses introduce and
close the canon Tables, and the title
frontispiece is presented under a gold
portion.
The miniatures within the interlaced
borders in red, blue and yellow follow
Byzantine iconographical formulas
closely. The background included both
architecture and elements of landscape.
Moreover, the physiognomic type of the
person is not ‘islamicised’. There is a
Bible of great historical value and a
sacred stone in the monastery, from where
the first School of Medicine is to thought
to have been established.

23. On the first visit of any Syrian Orthodox
Patriarch to England, in the winter of
1874-75, Mor Ignatius Pathros IV took
the opportunity to have a printing press
sent back to the monastery, and once it
had been installed it was put to good use
in the printing of a number of liturgical
and other books in Syriac.
Of the many Syriac scholars and authors
who have been monks at Deir ez-
Za`faran, three stand out for their
exceptional learning. The first is a
prolific author of the eighth-ninth
century, Iwannis of Dara; before he was
appointed Metropolitan of Dara in 825
he had been a monk at the monastery,
and it was presumably there that he had
access to an extremely well-stocked
library, the fruits of which can be seen
in his writings, the other two both belong
to modern times.
Although born at Mosul (in 1887), the
Patriarch Ignatius Ephrem Barsaum

24. (1933-57) studied and became a monk at
the monastery; he possessed an
incomparable knowledge of Syriac
literature, the fruits of which can be seen
in his invaluable History of Syriac
literature.
Although this book was written in
Arabic, it was translated into Syriac by
another monk of the monastery,
Metropolitan Mor Philoxenos Yuhanon
Dolabani (1947-69). Mor Dolabani was
also a scholar in his own right, being the
author of numerous important works in
Syriac, Arabic and Turkish, Among these
are detailed catalogues, made at the
beginning of the 20th century, of the rich
manuscript holdings both of this
monastery and of St. Mark’s in Jerusalem.
The monastery in its long history has
produced 21 Patriarch’s, 7 Maphriyono’s
and 111 Episcopos. This ancient
monastery have the tombs of 52 Syrian
Orthodox Patriarchs which makes its a

25. very important place for the Syrian
Christians.
The last of the canonical patriarchs
entombed in this monastery is Moran Mor
Ignatius Pathros IV who died on 8 October
1894. This monastery continued to be the
church headquarters till the time of
Patriarch St. Ignatius Elias III who passed
away in 1932 during a visit to Kerala
(India). The seat of the Patriarchate since
then was moved to Homs and then to
Damascus.
Mor Philoxenos Saliba Özmen, ordained
on 9 February 2003 as the Metropolitan
for the diocese of Mardin is now residing
in the Mor Hananyo monastery which
was the headquarters of the Patriarchate
of Antioch & all the East for about eight
centuries.
http://syriacchristianity.info/ch/Saffron
Monastery.htm
———————————————

26. Το Μοναστήρι Μαρ Γκαμπριέλ
στο Τουρ Αμπντίν

44. ——————————————-
Analysis of Syrian Orthodox
Architectural Heritage in the
Tur Abdin for Conservation
and Restoration
By Elif Keser Kayaalp
Turkish Cultural Foundation Fellow
Ph.D. in Archaeology, University of
Oxford (Exeter College), UK (2009)

45. Current Position: Senior Fellow at
Research Center for Anatolian
Civilizations, Koç University, Turkey
The Tur Abdin is a limestone plateau to
the east of Mardin in south-eastern
Turkey. Its landscape is dotted with
numerous villages and monasteries dating
to various time periods.
According to some Syriac texts, church
and monastery building activity started
in the region as early as the 4th century.
However, the earliest-securely dated
archaeological evidence for churches can
be traced to the early 6th century.
Some churches from that period,
especially the main churches of Deir
Zafaran and Mor Gabriel monasteries, the
two best-known and most-visited
monasteries in the region, have
remarkable architectural decoration
which make them very important
examples of Early Christian architecture.

46. The architectural sculpture of the church
of Deir Zafaran is highly classical in
character reflecting the tradition that can
be seen in the wider region of Northern
Mesopotamia, especially in Amida and
Rusafa.
The conservatism in the sculpture of the
region is remarkable given that by the
mid 6th century there was already a
break with the classical tradition even in
Constantinople.
The main church of Mor Gabriel, on the
other hand, has wall mosaics in the vault
and lunettes of its apse, which is one of
the very few wall mosaics that have
survived to the east of Constantinople. The
floor of the same space is covered with an
opus sectile marble pavement, which
incorporates marble from Proconnesus
(Marmara Island), indicating an imperial
involvement in its construction. In fact, a
later Syriac text mentions the patronage of
the Emperor Anastasius for the

47. construction and decoration of this
church.
Not all Byzantine emperors were
sympathetic to the Syrian Orthodox. In
fact, most of the time Syrian Orthodox
suffered from persecution as a result of
their Christological positions. They did
not agree with the Council of Chalcedon
(451) which accepted that Christ had two
natures inseparably united.
The Syrian Orthodox eventually
established their own church hierarchy
and their population concentrated in
certain areas, the Tur Abdin being one of
them. Starting from the 6th century, they
also created different architectural forms
that can be associated solely with them,
such as the transverse-hall type church,
which was almost exclusively used in the
monastic churches of the Tur Abdin. In
no other place in the Byzantine Empire
could, a certain type of plan be associated
with monastic church architecture.

48. The region was conquered by the Muslim
Arabs in 640. Besides its impressive early
Christian remains, what makes Tur
Abdin an interesting area for research is
the abundance of Christian church
construction in the region in the first
century of the Arab rule.
Gertrude Bell, who first studied the
church architecture of the region, dated
only four churches to the 8th century.
However, recent studies suggest an Early
Islamic date for at least twenty-eight
structures. Coupled with remarkable 6th
century architecture from the same area,
these structures present important
evidence for the study of the architecture
and topography of a transitional period
from Byzantium to Islam in the region.
The main evidence dating the structures
to the 8th century is the architectural
sculpture, the peculiar ways of using
brick, and some epigraphic material. The
architectural sculpture of these churches

49. presents a stylized version of the earlier
classical decoration in the region.
The majority of the churches with these
features are hall-type churches located in
the villages. This may indicate that by
the 8th century, villages flourished as the
situation of the region improved due to
the more secure conditions under the
Arabs as a result of the shifting of the
frontier, as during the Byzantine rule,
the region was a battle zone between the
Byzantines and the Sasanians and
suffered from destruction.
Churches from the 8th century contain
some features that have been faithfully
repeated. The appearance of new forms
and the attachment to them seems to be a
search for an architectural vocabulary
that would distinctively be associated
with the Syrian Orthodox.
Information related to construction
between 9th and 12th centuries is
considerably rare. There are also no

50. architecturally distinct features in the
churches of the region that would suggest
such a dating. The 12th century saw a
revival in the Syriac culture.
Syriac texts mention considerable
building and rebuilding in that period
and a few inscriptions record rebuilding
of monasteries. However, to securely date
the medieval churches in the region is a
very difficult endeavor. Up until the
middle of the last century, there was still
a considerable number of Syrian
Orthodox living in the Tur Abdin. Thus,
these buildings have been in continuous
use and have undergone considerable
repairs over the centuries. Some of which
have damaged the archaeological
evidence that would have made their
dating possible.
Although there is a very small permanent
community in the region today, the well-
being of these monuments has great
importance for both the local community

51. and the diaspora as the region today is
considered to be the homeland of the
Syrian Orthodox community, making its
buildings into modern pilgrimage centres,
attracting many visitors.
Especially in recent years, there is a
considerable increase in the quantity and
the sensibility of restoration projects
undertaken. Some of these restorations
have revealed crucial material for
understanding some important
architectural features.
For example, in the church of el ‘Adhra
at Hah (modern Anitli), the removal of
the plaster uncovered an octagonal dome
with a peculiar brick construction. This
dome is rare amongst its contemporaries
but it is a predecessor of many brick
domical vaults in the Artukid
architecture of the region. Similarly, the
arcade on the west facade of this church
is the only example of a decorated facade

52. amongst the 8th century churches of the
region.
In addition to the restoration of the
existing buildings, new structures were
added to the churches and monasteries.
Village churches were converted into
multi-purpose building complexes.
Similarly, monasteries received
additional buildings built with ashlar
stone facings adorned with architectural
sculpture.
The most remarkable examples can be
seen in the monasteries of Mor Gabriel,
Deir Zafaran and Mor Yakup at Salah. In
Mardin and its environs, there is still an
active masonry workshop that continues
the local traditions of wall building and
decoration. The continuity of this practice
is essential for repair and restoration, as
well as for the local economy.
This is a very brief introduction to the
churches and monasteries of the Syrian
Orthodox in the Tur Abdin which are

53. part of a large and vulnerable
architectural heritage. This heritage,
which is very important on many
different levels, is evolving through
appropriation of spaces for new functions,
rebuilding and restoration, the addition
of new structures and sometimes
destruction. All these make this heritage
even more interesting and in need of more
attention and correct cultural heritage
policies.
http://www.turkishculture.org/architectur
e/churches-and-monasteries/analysis-of-
syrian-991.htm
——————————————-
Μνημεία, εκκλησίες και τοπία
της Μιντυάτ στο Τουρ Αμπντίν

62. ———————————————
Тур Абдин –
древнейший центр восточног
омонашества
22:53 / 6 августа 2014 Говорун С.
В северной части Месопотамии
расположен один из древнейших
центров восточного монашества – Тур

63. Абдин, что переводится как «Гора
Поклонения».
С севера и востока его условной
границей можно считать реку Тигр, с
юга – современную турецко-сирийскую
границу, и его западным форпостом
является город Мардин – один из
региональных центров юго-восточной
Турции. Этот регион, прославившийся
множеством святых подвижников и
сохранивший следы древнейшей
христианской традиции, стал целью
моего путешествия в первой половине
июля 2003 года.
Духовным центром Тур Абдина можно
по праву считать монастырь св.
Гавриила – «Мор Габриэль». По оценке
специалистов, это самый древний из
действующих христианских
монастырей в мире. Первое
датированное упоминание о нем
относится к 397 году – это на 8 лет
раньше, чем упоминание о монастыре

64. св. Саввы в Палестине; он
приблизительно на полтора столетия
древнее монастыря св. Екатерины на
горе Синай и по крайней мере на целых
четыре века опережает по времени
любую из афонских обителей.
Согласно существующей традиции,
монастырь был основан Мор
Шмуиэлем (Самуилом) и Мор
Шемуном (Симоном) (я привожу их
имена в оригинальной сирийской
версии, поскольку сами они были родом
сирийцами и традиция, донесшая до
нас сведения о них, тоже является
сирийской). Мор Шмуиэль был родом
из деревни Эштин. В раннем возрасте
он избрал отшельнический образ
жизни и удалился на гору Умрин, что
возле древней Низибии (ныне Нузайбин
на самой границе Турции и Сирии).
Мор Шмуиэль стал отшельником, по
всей видимости, в самом начале
четвертого века, то есть на заре

65. зарождения монашества. Поэтому его
с полным правом можно считать
одним из отцов сирийской
монашеской традиции. Через некоторое
время к нему в качестве ученика
присоединился юноша, ставший
известным как Мор Шемун.
Традиция связывает основание
монастыря со следующим чудом. Мор
Шмуиэль и Мор Шемун решили уйти
подальше от деревни, неподалеку от
которой они подвизались. Они
отправились в путь и шли ровно
столько, сколько заняло, чтобы
пропеть всю книгу Псалмов. Закончив
последний псалом, они оказались в
пустынной местности неподалеку от
развалин языческого храма. Здесь они
сделали привал. Утомившись от
длительного перехода, монахи уснули.
Традиция гласит, что Ангел в образе
Мор Шмуиэля явился во сне Мор
Шемуну и сказал: «Шемун, мой сын,

66. вставай. Давай положим основание
монастырю». Шемун встал и
последовал за Ангелом. Ангел показал
камни, которые должны были стать
западными, северными и южными
воротами монастыря.
Пространство между камнями
оказалось огромным, и на недоуменный
вопрос Шемуна, зачем столько места
для двух подвижников, Ангел ответил,
что в будущем здесь будет подвизаться
множество монахов. Тогда Шемун
спросил: «Кто будет строить такой
большой монастырь?» В ответ на это
Ангел поднял в воздух на высоту
приблизительно один метр большой
камень и сказал: «Сила, которая
удерживает этот камень в воздухе,
будет обустраивать это место».
Утром Мор Шмуиэль разбудил
Шемуна и позвал его собирать камни
для обители. На это Шемун с

67. недоумением ответил: «Но учитель,
всю ночь мы трудились, закладывая
основание монастыря». Тогда они
поняли, что произошло чудо и Сам
Бог послал Своего Ангела с тем, чтобы
он заложил основание новой обители.
Невозможно проверить достоверность
этого предания, однако несомненным
фактом является то, на этом месте
вскоре образовалась многочисленная
монашеская община. На протяжении
многих веков монастырь был известен
по имени одного из своих основателей –
Мор Шемуна – и именовался
«жилищем Мор Шемуна
Карминита».
Оба святых основателя обители были
похоронены здесь. На месте их
захоронения сделаны небольшие
углубления, из которых паломники
берут себе песок. От этого песка, по
рассказам, нередко происходят
исцеления от болезней.

68. В древности монастырь прославился
строгим подвижничеством. Здесь
рассказывают о монахе, который
никогда не садился с 15 лет. В одной из
древних полупещерных церквей обители
показывают вертикальный желоб,
проделанный в стене, куда едва может
протиснуться человек. Один монах
провел много времени, молясь
зажатый в этом желобе лицом к
стене.
Однако, чрезмерно строгое
подвижничество, зачастую
ограниченное лишь внешним
физическим подвигом, в соединении с
излишне пренебрежительным,
переходящим в радикально-
отрицательное отношение к телу,
привело к уклонению монастыря Мор
Шемуна, вместе с множеством других
монастырей Палестины и Египта, в
ересь монофизитства, которая

69. непозволительно приуменьшила
значение человеческого естества во
Христе.
Обитель Мор Шемуна стала одним из
центров монофизитского движения и
до сих пор остается форпостом
традиции, возникшей на основании
этого движения.
Монастырь очень рано привлек к себе
внимание византийских императоров,
которые уже в конце четвертого века
одаривали его щедрыми
пожертвованиями. Собственно говоря,
первое датированное упоминание о
монастыре – 397 год – вероятно
связано с пожертвованиями обители со
стороны государственной власти
Византии.
Внимание Константинополя к
монастырю было связано как с его
духовной важностью, так и с его ролью
в качестве оборонительного рубежа на
границе с Персией. Наиболее щедрые

70. пожертвования обители были сделаны
императором Анастасием (491-518)
и императрицей Феодорой (528-548),
которые симпатизировали
монофизитству.
В частности, с пожертвованием
Анастасия связывается строительство
главного храма обители и его
украшение мозаикой, которая
сохранилась до сих пор. В седьмом веке,
во время завоевания Сирии арабами,
наиболее известным деятелем
монастыря был Мор Габриэль. По его
имени монастырь получил новое
название – «Мор Габриэль», под
которым он известен до сих пор.
В настоящее время монастырь
является смешанной общиной, в
которой совместно живут два монаха
и более десятка монахинь. Здесь также
находится резиденция сиро-
яковитского епископа Тур Абдина.

71. При монастыре действует школа, в
которой живут и изучают сирийский
язык и богословские предметы около
двух десятков юношей. Монастырь
предоставляет духовное окормление
местному населению, которое в
большинстве своем живет в городе
Мидьяте, расположенном
приблизительно в 30 километрах от
монастыря.
В древности в Тур Абдине существовали
десятки, если не сотни монастырей,
подвизалось множество отшельников,
столпников и других подвижников. Еще
в начале 20 века христианская община
Тур Абдина оставалась весьма
многочисленной.
Однако в результате этнических
чисток начала 20 века, политики
вытеснения христианского населения,
а также постоянных стычек между
турками и курдами, от которых
больше всего, как правило, страдали

72. христиане, к 80-м годам прошлого
столетия христианское население
региона оказалось на грани
исчезновения. Лишь в последние два года
ситуация несколько улучшилась, что
связано с желанием Турции вступить
в Европейский Союз и соответственно
более терпимым отношением
государственной власти к
христианским меньшинствам.
Помимо монастыря Мор Габриэль,
другим важным центром региона
является монастырь Дейрульзафаран
или Эль-Зафаран, находящийся в 5–6
километрах от города Мардин. Он был
построен на месте языческого храма
солнца, следы которого сохранились в
одной из нижних церквей обители.
Этот монастырь тоже очень древний и
в нем сохранились здания еще 6-го века.
В частности, это церковь в честь
Божией Матери, храм св. Анании,
который император Анастасий

73. построил над гробницей 12000
мучеников, а также часовня-
усыпальница. На протяжении
нескольких столетий монастырь был
резиденцией сиро-яковитских
патриархов. В настоящее время здесь
живет епископ города Мардин.
Помимо монастырей Мор Габриэль и
Деирульзафаран, в Тур Абдине можно
увидеть ряд заброшенных монастырей и
древних храмов, некоторые из которых
из-за отсутствия ухода превратились
в руины. Среди них можно упомянуть
самый древний монастырь Тур Абдина
– Мор Оген, построенный на склонах
горы Изло, а также монастырь Мор
Якуб в Салахе, церковь Божией Матери
в Хахе, церковь Мор Якуб в Низибии
(Нузайбин), построенную вскоре после
смерти св. Иакова Низибийского в 338
году.
Св. Иаков был участником Никейского
собора. Сам же город Низибия

74. является местом рождения св. Ефрема
Сирина (306-378), который некоторое
время преподавал в местной
христианской школе, ставшей одним
из центров христианского образования
на Востоке.
Те христианские памятники, которые
сохранились до нашего времени в Тур
Абдине, являются лишь
незначительной частью того
множества монастырей, церквей,
школ, библиотек, которые
существовали здесь ранее. К сожалению,
многое безвозвратно утеряно. Однако
есть основание надеяться, что многие
памятники и святыни этой древней
земли остаются сокрытыми и со
временем могут быть обретены вновь.
http://www.ippo.ru/news/article/tur-
abdin—drevneyshiy-centr-vostochnogo-
monashes-202543
——————————————–

75. Сирийская культура средних
веков и ее историческое
значение
Сирийская культура средневековья
имела широкое распространение среди
многих народов и оказала большое
влияние на развитие мировой
культуры.
В III в. н. э. сирийцы утратили свою
политическую самостоятельность.
Небольшое княжество Осроена (типа
мелких эллинистических государств) с
центром в Эдессе, зажатое между Ираном и
азиатскими провинциями Рима, было
вынуждено уступить натиску мощных
соседей, которые разделили его между
собой.
Сирийцы оказались на территории Римской
империи, а позднее Византии, с одной
стороны, и в областях. принадлежавших
сасанидскому Ирану, — с другой.
Но и ранее предприимчивых сирийцев
можно было встретить далеко за
пределами родной Месопотамии. Их
торговые связи простирались на западе до
Галлии, охватывая все Средиземноморье.

76. Только арабское завоевание ставит предел
продвижениям неутомимых купцов.
Знаменательный для Ближнего Востока VII
век для Запада отмечен как век, которым
кончается сирийская торговля на
территории нынешней Франции. К этому
времени со страниц источников исчезают
сведения о сирийцах и нельзя найти
надгробий с их именами на кладбищах, как
указывал крупнейший историк
средневекового Запада Пиренн.
Что касается Востока, то сирийцы держали
в своих руках крупную и мелкую торговлю
не только месопотамских городов, но и
сиро-палестинского побережья, составляя
здесь основное ремесленное и
земледельческое население. Они
поддерживали самую тесную связь с
Арменией, одна из областей которой —
Арзанена, или Арзан, — была населена как
армянами, так и сирийцами. Торговые
сношения создали благоприятную почву
для сирийского влияния на всем
Закавказье.
С караванамипо «пути благовоний»
сирийцы ходили в Йемен; они знали о
делах химь- яритских царей, имели точные
сведения об Аксуме. По волнам
Персидского залива и Индийского океана
сирийцы и персы, перенявшие у сирийцев

77. христианство в его несторианской форме,
достигали западного побережья Индостана.
Греческий путешественник и купец Козьма
Индикоплов около середины VI в.
обнаружил на Тапробане основанную
сирийцами нестори- анскую колонию.
Сирийская письменность Малабара (с
западных берегов Индии) до настоящего
времени представляет интереснейший
материал.
В VII и VIII вв. несториане имели фактории в
городах Китая, с которыми вели
оживленную торговлю. Об этом
свидетельствует знаменитая надпись в
Сиань Фу от 781 г., указывающая на
наличие несторианской миссии в Китае
начиная с 636 г. На основании сирийских
памятников известно, что в XIII в. сирийские
колонии существовали в Хан-Балыке
(Пекине), столице монгольских ханов.
Сирийцы играли выдающуюся роль в
Иране, при дворе сасанидских владык.
Прекрасно владея греческим и
среднеперсидским языками, они были
толмачами посольств, которые направляли
шаханшахи императорам Константинополя.
Здесь они выполняли дипломатические
обязанности и в то же время часто
являлись врачами. Благодаря сирийцам в
Гунди-Шапуре была основана медицинская

78. школа, которая затем стала центром
арабской учености.
Будучи переводчикамис греческого языка,
сирийцы сделали доступными сначала
персам, а затем арабам сочинения
Аристотеля, Галена, Гиппократа. В течение
нескольких столетий сирийцы были
учителями арабов. В их школах вчерашние
кочевники, раскинувшие свою мощную
державу на трех материках, впитали в себя
эллинскую культуру: философию,
медицину, алхимию, географию. Арабы
вскоре превзошли своих учителей, они
развили и усовершенствовали полученные
знания, чтобы в свою очередь передать их
латинскому Западу.
Сирийский язык принадлежит к арамейской
группе наречий семитических языков. В IV
в. н. э. он являлся превосходно развитым
литературным языком, способным
передавать сложную отвлеченную мысль. К
этому времени относятся сочинения
сирийцев на родном языке и их
многочисленные переводы с сирийского на
греческий язык. В качестве торгового и
дипломатического языка Передней Азии
сирийский язык получил широкое
распространение еще задолго до
рассматриваемого времени.

79. Сирийская школа зародилась в период
распространения христианства. Арамейская
письменность, известная со времен
глубокой древности, развилась очень
быстро и дала образцы превосходной
литературной формы. Одновременно с
новым учением проникали и памятники
письменности, которые требовали
грамотности не только для перевода, но и
для их распространения, чтения и
переписки.
Появляются школы. Известный
несторианский деятель Ишояб III (умер в
657 г.) основал школу в своем родном
селении Куфлане, в области Адиабе- на, где
построил специальное здание для этой
цели, снабдил его необходимым
инвентарем и учебными пособиями,
пригласил учителей и собрал учеников.
Широкая сеть школ у восточных сирийцев-
несториан вызывала неудовольствие и
нарекания со стороны западных сирийцев-
монофизитов и греков.
Особенно замечательным было развитие
их высшей школы. В IV в. центром
сирийской образованности была академия
в Эдессе, связанная с именем Ефрема
Сирина и его ближайших преемников и
учеников. В V в. она заняла настолько

80. выдающееся положение, что ученики
«стекались в нее со всех сторон» и молва о
ее учителях доходила не только до
Антиохии, но и до византийской столицы.
Характерно, что она была известна под
именем «школы персов»,
В 489 г. академия была закрыта по указу
императора Зенона, как очаг
несторианского «еретического» учения.
Глава школы Нарсай с основным составом
учителей и учеников был приглашен в Иран,
в Нисибин, «город большой,
расположенный на границе, куда
собираются со всех сторон». Здесь
академия переживает новый расцвет.
Выходившие из ее стен видные сирийские
писатели, представители различных
областей знаний и переводчики имели
большое влияние на культурную и
политическую жизнь Ирана. Но влияние
Нисибийской академиине ограничивалось
Ираном, оно распространялось на весь
сирийский мир, т. е. на массы населения,
владевшие сирийским языком и
находившиеся под владычеством разных
государств. Ее авторитет стоял высоко и в
центрах византийской образованности,
причем не только в Антиохии сирийской, но
и в Александрии и Константинополе.

81. Большого внимания заслуживает
интереснейший документ, характеризующий
организацию Нисибийской академии. Это
так называемые «Статуты» — устав,
которым руководствовались и ученики, и
учителя академии. Устав является
замечательным памятником VI в. Он
содержит большое количество материалов,
характеризующих жизнь академии и
уровень культуры того времени. Сирийцы
придавали школьным занятиям начального
и высшего типа большое значение.
Об этом говорит, например, трактат
Бархадбешаббы Арабайи, относящийся к VI
в. Автор отмечает заимствование
сирийцами правил античной школы.
Первым основателем школ был, по его
мнению, Платон, собравший
многочисленную «коллегию», в которую
входили тысячи мужей, в том числе и
Аристотель.
Другой сирийский источник позволяет
установить сохранение этой традиции и в
дальнейшем.
«Статуты» и трактат о школах дают
представление о состоянии академии, ее
строе, который не был, конечно,
исключением на Ближнем Востоке, а
являлся типичным и для других школ. В
введении к «Статутам» говорится, что устав

82. существовал еще в Эдесскойшколе. В 496
г., когда школа находилась уже в Нисибине,
были составлены новые «Статуты», а почти
через 100 лет (в 590 г.) пятый ректор
академии знаменитый Хенана Адиабенский
дополнил их рядом новых постановлений.
Сохранившиеся до нашего времени
«Статуты» включают постановления 496 и
590 гг.
Профессора и слушатели академии
составляли общество — коллегию. Эта
коллегия была автономна: она принимала и
исключала из своей среды тех или иных
лиц, взимала с них денежные штрафы,
налагала наказания и даже изгоняла из
города, лишая права оставаться в нем.
Во главе коллегии стоял ректор, носивший
звание rabban, т. е. «наш учитель», который
ведал преимущественно обучением.
Сирийские высшие школы были не только
учебными заведениями, но и центрами
науки. Переводы, самостоятельные
сочинения, всякого рода литературная
работа велась учителями этих школ. Ряд
ректоров Нисибийской академии были
видными схоластиками и имели
многочисленные литературные труды.
Ближайшим помощником ректора был
майордом (rabbaita), на котором лежали
хозяйственные и административные

83. обязанности и который являлся
управляющим школой. Майор – дом
распоряжался школьной казной и в то же
время надзирал за поведением студентов,
их образом жизни, здоровьем. Должность
его была выборной. Вся коллегия
участвовала в выборах майордома,
которые «Статуты» стремились сделать
единодушными. Выборы происходили
ежегодно, в положенное время, по «совету
ректора», но с согласия всей школы. В
академии запрещались группировки, как это
указано в «Статутах».
Майордом со своей стороны обязан был
быть ровным и справедливым ко всем. У
академии было свое большое хозяйство:
общежития, ряд помещений для занятий,
библиотека, скрипторий. В ее
собственности находились земли и
селения, с которых она получала доходы.
Ученик Нарсая, ректор Авраам (VI в.), в
течение нескольких десятилетий стоявший
во главе Нисибийской школы, приобрел
одно селение, доход с которого шел на
оплату учителей и содержание больницы.
Авраам в значительной степени увеличил
количество помещений для учеников,
перестроил для школы больницу, выстроил
две бани: одной пользовались члены

84. коллегии, а другая была предоставлена в
общественное пользование для получения
дохода на содержание больницы. Авраам
построил также особый дом, который
должен был служить скрипторием, так как
старое здание, в котором помещались
писцы, было слишком тесно. К этому
времени число учеников академии достигло
тысячи человек.
Центральное место среди наук
Нисибийской академиизанимала экзегеза.
Однако большое внимание уделялось и
искусству чтения, пунктуации, грамматике;
последние были теми науками, которые на
арабской почве породили филологию.
Сирийцы первыми начали составлять
словари, доведенные до большого
совершенства теми же арабами. Логика,
риторика и философиябыли особыми
специальными дисциплинами,
обязательными в курсе высшей школы.
Среди сирийских рукописей, хранящихся в
Ленинграде, имеются учебники: например,
.тетрадь склонений и спряжений, образцы
логического деления понятий с наглядной
таблицей.
Другие собрания содержат, например,
рукописи введения в категории Аристотеля,
философа Порфирия — настольной книги
для изучавших философские науки.
«Светские» и «языческие» науки, к которым

85. сирийцы причисляли математику,
астрономию, медицину, географию и
алхимию, получили широкое развитие у
арабов. Но корни этих знаний, основы их
были почерпнуты арабами у сирийцев, в
свою очередь получивших их от греков.
Не меньшее значение, чем Нисибийская
академия, имела крупнейшая медицинская
школа сирийцев в Гунди-Шапуре, из
которой вышли целые поколения врачей.
Сирийцам этот город был известен под
названием Бет-Лапата.
Среди представителей сирийской
медицины выдающееся положение занимал
знаменитый врач VI в. Сергий из Решайны.
Первоначальные знания Сергий приобрел
на родине, а высшее образование получил
в Александрии, где его учителем был Иоанн
Филопон. Сергий был красноречив, владел
греческим языком, был прекрасно
образован. Ему принадлежит ряд
переводов книг с греческого языка на
сирийский. Он был главным, или старшим,
врачом города Решайны.
Источники говорят о его страсти к наживе и
о жадности, обвиняют его «в любви к
деньгам» и ставят в упрек «дурные
обычаи». Одна из очередных клерикальных
интриг заставила его выехать в Антиохию и
оттуда в Рим. Из Рима он с Агапитом I уехал

86. в Константинополь, где внезапно умер в 536
г.
Помимо переводов, Сергий написал много
оригинальных произведений. Часть его
сочинений сохранилась до нашего времени.
По содержанию их можно разделить на три
группы: философские, медицинские и
натурфилософские. Он перевел книгу
Аристотеля о категориях, «Исагогу»
Порфирия, псевдо-Аристотелев трактат о
душе. Сохранились его два трактата по
логике (в пространной и краткой
редакциях), в которых он с успехом
использовал не только учение самого
Аристотеля,
но и комментарий к книге о категориях,
составленный его александрийским
учителем Иоанном Филопоном. Из
натурфилософских сочинений Сергия
известны трактат по физике, сочинение «О
причинах космоса», астрономические
трактаты о знаках Зодиака, небе, луне.
Знаки Зодиака он рассматривает
соответственно взглядам школы
Бардесана, известного сирийского гностика
III в. н. э.
Сергию приписывается сирийский перевод
сочинения по агрикультуре «Геопоники».
Им же несомненно были составлены и
книги по фармакологии. Он дал сирийские

87. эквиваленты греческим названиям тех
растений, которые применялись как
лечебные средства в медицине того
времени. Его имя неразрывно связано с
переводом «Свода» Галена на сирийский
язык.
Сочинения великого греческого врача были
главнейшим пособием по медицине в
Александрийской академии. В сирийском
переводе они в течение ряда веков имели
широкое распространение на Ближнем
Востоке. На медицинских книгах Галена
воспитывала своих учеников сирийская
школа Бет-Лапата (Гунди-Шапур).
Профессия врача часто переходила по
наследству. Известна в этом отношении
семья Бохтишо, представители которой на
протяжении поколений были искусными
врачами, учившимися и учившими в
академии в Бет-Лапате.
В какой тесной зависимости от сирийской
медицины развивалась арабская, видно из
сведений, сохранившихся о замечательном
сирийском враче эпохи халифата Хунайне
ибн Исхаке. Хунайн ибн Исхак (809/10—877
гг.), превосходно владевший греческим
языком, с одинаковым умением переводил
на сирийский и арабский языки и был
продолжателем традиций и работ Сергия
Решайнского по переводу греческих

88. медицинских книг. Когда Хунайн
возвратился из путешествия «к ромеям», то
врач Бохтишо встретил его приветствием, в
котором сравнивал его со знаменитым
Сергием.
Одна из книг Хунайна, рукопись которой
была найдена в Константинопольской
библиотеке, дает подробные сведения о
переводах Галена на сирийский и арабский
языки. Из этих сообщений видно, что
Сергий Решайнский перевел 26 книг Галена
на сирийский язык, причем некоторые из
них были переведены им дважды
(очевидно, в первой версии переводы его
не удовлетворили).
О степени совершенства переводов самого
Хунайна и о требованиях, которые он
предъявлял к этой работе, видно из
замечания по поводу одного перевода
Сергия. Хунайн пишет, что этот перевод
был сделан в то время, когда Сергий
«владел искусством переводить, но не
достиг еще в нем совершенства». Он
отмечает и тот факт, что решайнским
врачом в одном случае была использована
плохая греческая рукопись, зато книга о
пульсе была переведена им полностью,
тогда как в Александрийской академии
изучали обычно только часть этой книги,
пренебрегая другой.

89. Сам Хунайн ибн Исхак проводил коллацию
текста греческих рукописей, выверяя
сирийский перевод по греческому
подлиннику. Навыки к такой критической
работе создавались веками, это была
традиция, сложившаяся у сирийцев в
период, предшествующий арабскому
завоеванию.
Таким образом, греческий свод
медицинских знаний оказался доступным
арабам благодаря трудам сирийцев,
первоначально освоивших его на родном
наречии. Если академия в Бет-Лапате в
течение веков была центром медицинских
знаний для сирийцев, то она стала
колыбелью этих знаний для арабов.
То же можно сказать о путях, которыми
проникла к арабам алхимия. Они получили
ее от тех же сирийцев. Освоение сирийцами
химических знаний относится еще к
эллинистическому периоду. В Харране
сабии в течение ряда столетий хранили
тайные знания о травах, камнях, металлах.
Они умели распознавать растения,
изготовлять яды, знали свойства руд.
Производство в Сирии и Месопотамии
красящих веществ, лекарств, снадобий,
ядов, ароматов, с одной стороны, и
искусное изготовление металлических
предметов — с другой,

90. засвидетельствованы латинскими
источниками эпохи мирового владычества
Рима и ранневизантийскими авторами.
Рабыни и рабы-сирийцы особенно высоко
ценились на рынке за свои знания
различных ремесел и искусства.
В V—VI вв. н. э. в городах Сирии и
Месопотамии корпорации ремесленников
занимали выдающееся положение, а
объектами торговли здесь являлись не
только привозные товары, но и
изготовлявшиеся тут же на месте.
Ремесло требовало технических сведений и
навыков. У красильщиков, валяльщиков,
ткачей, золотых дел мастеров и
специалистов по изготовлению холодного
оружия эти сведения переходили изустно
от мастера к подмастерью, от отца к сыну,
зачастую наследовавшемупрофессию
отца.
Всякого рода технические знания
держались в строгом секрете, так как
существовала жестокая конкуренция. Часть
рецептов записывалась в различных
алхимических трактатах. Ремесленникам
были нужны сведения об окраске тканей и
стекла в пурпуровый, черный, желтый
цвета. Производство металлических
изделий требовало сведений по
металлургии.

91. Один из сирийских авторов обронил
интересное сообщение, что необходимые
для многих «искусств» сведения «записаны
в книги». Существует книга для торговцев
вином, другая – для торговцев маслом.
Подделка и фальсификация металлов
требуют, по мнению автора, книги со
сведениями, которые помогали определять
качество металла, отсутствие в нем
примесей.
Таким образом, производственно-
ремесленный и торговый слой был
заказчиком такого рода литературы —
алхимических трактатов, как переводных,
так и оригинальных.
Кроме «технической» химии, сирийцы
развили и то направление, которое
впоследствии получило название
«иатрохимии», т. е. медицинской химии.
Они знали свойства различных трав,
корней, минеральных веществ, умели
«смешивать», т. е. изготовлять, яды и
лекарства. В медицине они успешно
применяли диететику.
Содержащиеся в алхимическойлитературе
сирийцев материалы по практической
химии представляют собой результаты
опытного знания и имеют реальную
ценность. Это было полезной стороной
«чернокнижной» алхимии, которую арабы

92. заимствовали у сирийцев. Лучшие
представители арабской алхимии
развивали ее дальше и не только в поисках
золота: они усовершенствовали многие
технические методы, аппаратуру, способы
перегонки, фильтрации, очищения веществ.
Арабские книги по алхимии таких авторов,
как Гебера (испорченное Джабар), ар-Рази и
других, часто неизвестных авторов,
оставили яркий след в алхимической
литературе Запада. Латинские переводы с
арабского, которые появились
преимущественно в городах Пиренейского
полуострова, влили новую струю в
развитие этой отрасли знания.
Изучением арабской алхимической
литературы рассматриваемого периода
много занимались Руска и Липман. Но эти
исследователи, признавая значение
сирийской традиции для арабов, не
учитывают всей силы указанного влияния.
Между тем арабские алхимические трактаты
часто находятся в тех же рукописных
книгах, что и сирийские, более того,
сирийские сочинения по алхимии зачастую
написаны каршуни, т. е. на арабском языке
сирийскими буквами. Фундаментом для
развития арабской культуры служил
сирийский язык. Позднее арабы превзошли

93. своих учителей, и их культура стала
образцом для сирийцев.
Сирийцы оставили арабам алхимические
книги и передали им астрономические
знания. Астролябии, которые были
усовершенствованы арабами, впервые
были получены ими от сирийцев. Трудами
по космографиии математике был известен
Север Себохт, умерший в 666 г.
Таким образом, в области
естественнонаучных знаний сирийской
литературе принадлежит видное место в
истории культуры Ближнего Востока.
В сирийской средневековой литературе
получила отражение и философия. Со
времени Ренана (60-е годы XIX в.) сирийцы
как переводчики Аристотеля и посредники
в распространении его философии
заслужили признание исследователей.
Однако и сами сирийцы писали на
философские темы, развивали идеи,
которые несомненно сыграли выдающуюся
роль в истории философскоймысли.
Сочинения гностика Бардесана (ум. в 222 г.)
имели большое влияние на современников.
Ряд трактатов на сирийском языке касается
логики, метафизики и разрабатывает эти
области философии преимущественно в
духе учения Аристотеля. Сирийские

94. перипатетики привлекали внимание многих
исследователей.
Сирийские средневековые писатели
славились как экзегеты, но традиции их
были тесно связаны с Антиохийской
школой, экзегеза которой во многом имела
характер реального комментария. Они
имели склонность к энциклопедизму, о чем
можно судить по разнообразию тех наук,
которыми занимался тот же Сергий
Решайнский.
Знания того времени еще не были
дифференцированы; ученые стремились
объять весь комплекс доступных им
знаний. Эта черта роднит сирийцев с их
латинскими собратьями. Сирийцы, однако,
были несомненно в меньшей степени
заражены схоластикой, что следует отнести
в известной мере за счет их знакомства с
Аристотелем.
Культурное влияние сирийцев на арабов
имело место и в период, предшествующий
эпохе халифата. Они поддерживали
теснейшие связи с наиболее культурными,
полуоседлыми племенамиарабов —
гассанидами и лахмидами. Эти нити
тянулись и дальше на юг Аравийского
полуострова, в Йемен. Химьяритское
государство было им превосходно
известно, об этом свидетельствует такой

95. памятник, как послание ученого сирийца
Симеона Бетаршамского, написанное в 524
г.
Если сирийцы оказали большое влияние на
развитие арабской науки и через ученых
халифата передали разработанное ими
далее античное знание на латинский Запад,
то не меньшее, если не большее, влияние
оказали они на страны Передней и Средней
Азии. Выше было уже упомянуто о связях
сирийцев с Арменией.
Достаточно указать, например, на тот факт,
что канон христианских книг был переведен
на армянский язык с сирийского, и только
позднее, когда политическое влияние
Восточноримской империи стало
осязательным на Кавказе, армянские
переводчики заменили греческими
подлинниками предшествующие им
сирийские изводы.
Такое же культурное влияние сирийцы
оказывали и на персов, осваивавших
античное знание в сирийской передаче.
Несториане и язычники — философыиз
Афин, гонимые в византийских провинциях,
нашли себе приют в Иране. В качестве
торгового и ремесленного населения
несториане пользовались некоторыми
льготами, чем вызывали горячее
негодование зороа- стрийского жречества.

96. Торговые интересы связали сирийцев с
западными берегами Индостана и Шри
Ланка, где о существовании их колоний
сохранились документальные сведения.
Среди несториан- торговцев были
несомненно и персы, но они восприняли от
сирийцев их язык и письменность. Если
этнически их можно было назвать персами,
то по культуре своей они были уже
сирийцами.
Для всего Ближнего Востока, в том числе
Сирии, Месопотамии, Ирана, Армении,
Аравии, выдающийся интерес
представляют сирийские исторические
сочинения. Сирийцы как историки сыграли
большую роль, которая до настоящего
времени еще не оценена во всей ее
значимости.
Хроники, послания и другие документы
содержат превосходный исторический
материал. Для периода, когда арабской
письменности еще не существовало, они
являются не только дополнением греческих
источников, но основными, важнейшими
памятниками, без которых невозможно
исследование истории Передней Азии.
Следует указать на группу хроник,
относящихся к VI и VII вв. и
характеризующих состояние византийских
провинций Сирии и Месопотамии. Хроника

97. Иешу Стилита и анонимная эдесская
хроника связаны с местными традициями
провинций Осроены и города Эдессы.
Хроника Захарии Митиленского многие
детали своего повествования почерпнула в
архиве города Амида. Наличие письменных
данных общего характера, а также и
записанных бесхитростных, часто очень
детализированных рассказов дало
возможность углубить анализ
общественных отношений того времени.
Сопоставление сирийских выражений с
греческими и латинскими эквивалентами,
специальное изучение терминологии дают
возможность характеризовать структуру
ранневизантийского общества. В жизни
Ирана времен сасанидов сирийцы
принимали настолько большое участие, что
это не могло не сказаться на их
исторических сочинениях. Эти сочинения
позволяют судить о жизни низших слоев
населения, о таких социальных явлениях,
как маздакитское движение, которое
потрясло Иран на рубеже V и VI вв., и т. д.
Характерно, например, что интереснейшее
для культурной жизни Грузии раннего
средневековья жизнеописание Петра Ивера
сохранилось только в сирийском переводе.
В качестве знаменательного факта можно
также отметить, что один сирийский
житийный памятник содержит сведения о

98. состоянии сасанидской Армении, так как
Мар Гиваргис, о котором он сообщает, был
наместником принадлежавших Ирану
армянских провинций.
Сирийские исторические сочинения не
ограничиваются историей народов
Закавказья, с которыми граничили области,
исконно принадлежавшие сирийцам; они
содержат сведения об отдаленных народах
и государствах, граничивших с севера и
востока с Ираном и населявших побережья
Аральского и Каспийского морей.
Сирийцы дают исключительно интересные
сведения о собственно гуннах и о так
называемых белых гуннах. Это были
народы, которые населялизападное
побережье Каспийского моря и в своих
воинственных набегах проникали в
Закавказье через Дербентские ворота.
Замечательно, что именно у сирийцев есть
сообщение о том, что среди этих гуннов
началось распространение христианства
под влиянием пленных сирийцев,
захваченных персами в войне с Византией
(502—505 гг.).
В середине 30-х годов VI в. несколько
сирийских клириков направились за
Кавказский хребет к гуннам. В этом их
поддержало византийское правительство,
которое стремилось к установлению

99. мирных отношений с «варварами» и к
распространению среди них христианства.
Сирийские клирики изучили язык гуннов,
создали им азбуку и сделали письменный
перевод «Писания».
Другие группы гуннских племен населяли
восточные берега Каспия до Красноводской
бухты. Разноплеменные и разноязычные
орды располагались на северо-восточных
границах Ирана. Когда во второй половине
VI в. их сменили здесь тюрки, то и Византия,
и Иран пытались завязать с каганом
дипломатические сношения, о чем
сохранился колоритный рассказ сирийского
историка Иоанна Эфесского. Тюрки попали,
таким образом, в поле зрения сирийцев,
которые вели торговлю и со Средней
Азией, где, впрочем, первенство
принадлежало согдийским купцам.
Упомянув имя Иоанна Эфесского, нельзя не
обратить внимания на тот факт, что именно
этот сирийский историк, вращаясь среди
разнообразнейших групп населения и
объездивший всю Месопотамию, Сирию,
Малую Азию и часть Балканского
полуострова, сообщил исключительно
интересные сведения о Византии времен
Юстиниана и его ближайших преемников —
Юстина II и Тиверия.

100. Он приводит подробные данные об арабах-
гассанидах, находившихся под
протекторатом Византии. Во время его
пребывания в Константинополе столица
Византии подверглась нападению аваро-
славянских племен. Это дало повод Иоанну
посвятить в своей «Истории» несколько
глав аварам и славянам, о которых он имел
сведения, так сказать, из первых рук.
На основании этих данных можно говорить
об исключительном мужестве и
воинственности славян, о высокой степени
их технических военных навыков и о
богатстве, которое они успели
сосредоточить в своих руках благодаря
постоянным набегам и грабежам на
Балканском полуострове.
Вчерашние «варвары», как называют их
византийские авторы, оказывается,
«обучены воевать не хуже ромеев»,
превосходно владеют оружием и, раз
захватив земли на Балканском
полуострове, не собираются их покидать.
Это действительно грозные, страшные
враги «второго Рима», прогнать которых
было невозможно.
Сирийская традиция запечатлела и этапы
арабских завоеваний Ближнего Востока.
Анонимная сирийская хроника в VII в.
сообщает о них с удивительной простотой.

101. Но автор ее уже отдает себе отчет в том, что
положение государств. захваченных
бурным натиском арабов, коренным
образом меняется, что завоевание угрожает
самому Константинополю, о котором он
говорит: «Еще не был взят арабами». Он
писал, следовательно, в 70—80-х годах VII
в., когда угроза столице Византии была
весьма серьезной.
Другой сирийский историк VII в. Иоханан
бар Пенкайе составил компендиум,
последняя глава которого трактует об
арабских завоеваниях (свидетелем их был
сам автор). Изложение событий сирийскими
историками в значительной мере
отличается от арабских сообщений. Записи
сирийских историков интересны в том
отношении, что в них события
рассматриваются с точки зрения
завоеванного населения.
Сирийская историография продолжала
развиваться и в эпоху халифата. В 775 г.
закончил интересный сводный труд
Дионисий Тельмахрский; в 40-х годах IX в.
писал Фома Маргский; умерший в 1049 г.
Илия бар Шинайа составил хронографию.
Вторая часть его хронографии состоит из
синхронистических таблиц с разными
эрами, в том числе и арабской.

102. Это если не первый, то во всяком случае
один из первых опытов составления
синхронистических таблиц. К XII в.
относится литературная деятельность
одного из ученейших сирийцев своего
времени — Михаила Сирийца, большая
хроника которого касается всей истории
Передней Азии. Она замечательна своей
полнотой, разнообразием затронутого
материала, стремлением изложить события
синхронистически и, наконец, тем, что
автор использовал не дошедшие до нас
источники.
От XIII в. сохранились анонимная сирийская
хроника 1234 г. и несколько сочинений
Григория Абульфараджа Бар Эбрея (ум.
1286 г.). Бар Эбрей— один из видных людей
своего времени — пользовался
известностью от Антиохии до Мосула как
врач, ученый и яковитский клирик. Его
исторические труды заслуживают особого
внимания как современные монгольскому
владычеству.
Таким образом, сирийцы сделали большой
вклад и в историческую науку. В отношении
средневековья их сочинения сохранили
такие сведения, дали такой материал, без
которого история Передней Азии не может
быть представлена во всей своей полноте.
Сирийцы оказали влияние на