3. Невидимые километры
Нас разделяют невидимые
километры.
Солнце, я шлю тебе мысли
смешные по ветру.
Шепчутся волны внизу,
разбиваясь и тая…
Алое чудо взлетает из
белого края.
Острые камни на дне
изумрудного моря.
Гаснут в рассветном
тумане прозрачные зори.
Солнце готовится мир
ослепить сияньем…
Не прошагать по воде до
него расстоянье.
4. Льется в чашку горячая осень…
Льется в чашку горячая осень,
Сизой нитью свивается пар.
В холода резкий ветер уносит
Летний солнечный жар.
Зажигаются первые звезды,
Вышивая по шелку небес,
И пьянят виноградные гроздья
Ароматом чудес.
С одержимостью маниакальной
Обрывает листок за листком
Призрак-осень, шепча свои тайны
За оконным стеклом.
5. Снег
Странно зависеть от полустертых эмоций,
От еле слышного эха чужого, ненужного.
Страшно на треснувшем льду стоять безоружными,
Тщетно с летящей снежинкой пытаясь бороться.
Снег – это только упавшие с неба желания,
Те, что мы ловим своими живыми руками.
Сияет, не пойманный и не истоптанный нами,
Еще не растопленный нашим случайным касанием.
6. Самое светлое чудо бывает жестоким,
Теплые мысли бы прожили дольше холодными.
И стоит порою словам оставаться бесплотными,
Складываясь бесконечно в туманные строки.
Тонут снежинки в карманах плаща мироздания,
До смерти не отогреты чужими руками.
Стоит стихам иногда оставаться стихами.
Снег – это только
упавшие с неба
желания.
7. Январь
Сжимает пальцы колючей хваткой,
Уходит в инее поутру.
И воздух белый прозрачно-сладкий,
И я, наверное, не умру.
Вчера маяк бил в глаза тревожно,
Чертил оборванный горизонт.
Сегодня – солнце, сегодня можно
Бежать с улыбкой на снежный фронт!
Мы будем петь, пока бьют морозы,
Пока над миром горит фонарь.
Застыли светом искристым слезы,
А в шуме ветра звенит январь.
8. Мириады
Бесконечное множество звезд.
Мириады мерцающих точек.
Миру надо мерцать: он прост,
Но скрывается между строчек.
Мы вольны, как они, сиять
И подмигивать всем смотрящим.
Синеву отражает гладь…
Быть нам вечно и быть опять
Мириадами настоящих.
9. Персонажи (Недописанные истории)
О том, кто мы, не вспомним и не
скажем.
Забудем. Притворимся неживыми.
Расплавимся свечами восковыми…
И каждый станет просто – персонажем.
О том, где мы скрываемся от чуда,
Не сообщим ни близким, ни знакомым.
Мы шизофреники, а может, впали в
кому,
А может быть, лишь легкая простуда.
10. Координаты лично стерты нами.
Все адреса запутанны, неточны.
Мы только выползаем еженощно,
А в остальном – гуляем за шкафами.
Сердца, умы – из порванной бумаги,
По синим венам булькают чернила.
Нас недомысль чья-то сочинила,
Чертя во мраке ромбы и зигзаги.
Мы чудаки, притворщики со стажем.
Вся наша суть – неслышный выдох смеха,
Эфирный свет и дождевое эхо…
Кто мы? Не помним. Просто – персонажи.
11. Соленое солнце
Ты соленое, солнце, соленое
Выплываешь из бледной воды.
Серебристым лучом опаленные,
Заплутали песками следы.
Ты холодное море покинуло,
В облаках витражами блестишь.
Словно лист неразгаданным
символом,
Всполосована чайкою тишь.
Собираются сны дорассветные,
Оседают светила на дно
Оставаться сиять незаметными,
Чтобы с неба светило одно.
19. Я родился в степи, где трава-
солонцы,
Унесенный из горного рая.
Называл я сараями раньше дворцы,
А теперь – дворцами сараи.
Нарекли меня Мангушем белым
давно,
В то давно, что ушло навеки.
Я любил виноград, еще больше –
вино,
Так, как любят татары и греки.
Я не сам по себе. Меня люди несли
Как надежду на новое счастье.
Не теряли мой образ в дорожной
пыли,
Разделенный на многие части.
Я – ваш дом, я – ваш свет, я – ваш
вечный приют
Средь бескрайних полей, между
речек.
В синеватой лазури былинки
поют,
Устремляясь к солнцу навстречу.
20. И тянулись сюда из далеких
краев,
Чтобы жить, обретя
свободу.
Из любых миров, из любых
слоев,
Без роду, из любого рода.
Распахали мою бесконечную
степь,
Оковали холодным бетоном.
Здесь почти никого не
осталось из тех,
Кто пришел на чужие
просторы.
У меня есть земля и особый
народ,
Мой народ без рас и без
наций.
Вам теперь телевизор
бессовестно врет,
Чтобы легче со мной
распрощаться.
Вы забыли, что я вас
безмерно люблю,
Хоть зовете дырой с
презреньем.
Мой несчастный народ,
одурманенный люд,
Что обрек меня на старенье!
21. Да, сейчас я – старик слепой и седой.
Гаснет мир, погибает почва.
Сотрясают землю глупцы войной,
Убивая себя досрочно.
То вы строите камнем руины домов,
То бросаете под ноги мусор.
О, куда делся разум из бедных голов,
Из голов подхалимов и трусов?
Я не смею ругать вас. Я вечно – молчу.
Но прошу: оглянитесь! Прозрейте!
Если нет, мы протянем под небом чуть-чуть,
А потом растворимся, как ветер.
22. Я – ваш нищий отец, горький дух солонцов,
Птица Белая дикого поля.
Умоляю вас, милых бескрылых птенцов,
Не терзать меня новою болью.
Будьте миром! Смотрите, как вечно трава,
Умирая, рождается снова.
Так живите и вы, как она жива,
И храните мой свет родного.
