1. Твиттеромания по-русски<br />или станет ли популярный сервис микроблоггинга реальной площадкой для общественно-политических коммуникаций в России<br />Недавно Президент России Дмитрий Медведев, находясь с визитом в США, завел себе аккаунт в популярной системе микроблоггинга «Твиттер», и на момент написания данного материала у главы России уже около 50 000 фолловеров.<br />Это событие, безусловно, в очередной раз привлекло внимание к новым медиа, их роли в современной политической коммуникации, в том числе и в России.<br />Но в какой степени государственные служащие, политики и партийные деятели всех мастей и рангов владеют технологий работы в онлайн-пространстве, способны использовать его возможности для достижения своих целей и в какой степени и как они при этом учитывают общественные интересы?<br />Ответ на этот вопрос предлагает в своей статье Сергей ВОЛОДЕНКОВ, управляющий партнер коммуникационной группы G3<br />«I have never used Twitter. My thumbs are too clumsy. But I'm a big believer in technology»<br />Барак Обама, Президент США (aka @BarackObama)<br />«Twitter - это оружие, которое тоже должно использоваться во время революции» <br />Уго Чавес ,Президент Венесуэлы (aka @chavezcandanga)<br />«Всем привет! Я в Твиттере и это мое6 первое сообщение!»<br />Дмитрий Медведев, Президент России (aka @KremlinRussia)<br />«…из принципа...Вот и я туда же»<br />Никита Белых, губернатор Кировской области (aka @nikitabelyh)<br />«Не боюсь открытости, я уже и так в плавках».<br />Юрий Лужков, мэр Москвы <br />Оговорюсь сразу, что не испытываю особого восторга и оптимизма по поводу перспектив аккаунта Дмирия Медведева в «Твиттере», однако порассуждать о том, чем же могут стать современные системы микроблоггинга и какая роль уготована в ближайшем будущем с на современном политическом пространстве России, представляется вполне актуальным и уместным.<br />«Твиттер» рулит»<br />Тема эта представляется важной и потому, что практику использования онлайн-площадок, в том числе и сервисов микроблоггинга, в политической практике других государств все с большим основанием можно назвать успешной. При этом речь не только о США, хотя именно там встречаются наиболее яркие примеры подобного рода, особенно в ходе последней президентской кампании нынешнего главы Соединенных Штатов Барака Обамы.<br />Его команде силу многих причин и особенностей американского менталитета удалось масштабно и эффективно использовать онлайн-инструменты в достижении политических целей, и сегодня, на момент написания статьи, у президента США уже 4,384,160 фолловеров в «Твиттере». Вполне популярна и официальная страница Белого дома, у которой 1,777,572 фолловеров.<br />Если внимательно проанализировать американское онлайн-пространство, можно заметить, что практически все политические силы страны используют его весьма активно, и любой политик любого уровня, желающий выстроить эффективную массовую коммуникацию со своими целевыми аудиториями не пренебрегает его возможностями.<br />Насколько такое положение дел является заслугой самих политиков, судить сложно, учитывая вообще высокую степень пользования Интернетом гражданами США, однако понятно, что они охотно принимают здесь политические коммуникации, что во многом и определяет успех тех политиков и чиновников, которые ищут контакт с целевыми аудиториями не только в ходе избирательных кампаний, но также и в повседневной работе.<br />В качестве примера можно привести страничку в Интернете штата Калифорния, губернатор которого Арнольд Шварценеггер также активно использует Интернет, где размещены основные «Твиттер»-ресурсы штата, в том числе и официальных структур: http://ca.gov/Multimedia/multimedia_blogs_twitter.html<br />В блоге Андрея Замулы, автора интернет-проекта «Губернаторы 2.0» (http://a-zamula.livejournal.com) можно найти ссылки и на другие примеры того, как различные штаты США используют «Твиттер» в своей ежедневной, в том числе и политической деятельности.<br />00Еще один из ярких примеров здесь - проект администрации Президента США «TweetYouSenator», созданный для поддержки реформы системы здравоохранения, где любой пользователь может отправить сообщение своему сенатору в «Твиттер» (http://www.barackobama.com/twitter/tweetyoursenator/). Очевидно, что в России о такой связи с членами Совета Федерации пока и мечтать не приходится хотя бы потому, что практически никто из них (за исключением Сергея Миронова) своих учетных записей в «Твиттере» не имеет и вряд ли планирует в ближайшее время их создавать.<br />Различного рода онлайн-проекты, инициируемые властями США, исчисляются сотнями и тысячами. Это свидетельствует о тесной интеграции интернет-технологий в коммуникацию общества и власти, существовании эффективной оперативной обратной связи последней со своими целевыми аудиториями, что непосредственно влияет и на эффективность ее работы, оперативность корректировки программ и действий. И «Твиттер» играет здесь весьма достойную роль, несмотря на всю свою «молодость».<br />Онлайн-технологии как инструмент эффективной коммуникации успешно используются в политической практике и других стран. И «Твиттер» там опять же является одной из наиболее популярных площадок в этом смысле. Сервис вполне успешно пользуются и президент Венесуэлы Уго Чавес (@chavezcandanga), и лидер Кубы Фидель Кастро (reflexionfidel), и премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон (Number10gov).<br />Читателям наверняка известны и другие яркие примеры использования «Твиттера». Там, например, обосновалось движение за свободный Тибет, а также хештег #IranElections, который стал одним из самых упоминаемых политических хештегов в прошлом году. При этом многие эксперты отмечают, что именно «Твиттер» помог иранской оппозиции скоординировать свои действия и организовать многосоттысячные митинги протеста против действующей власти и привлечь внимание мировой общественности к происходящему в стране.<br />Вполне успешно использовались ресурсы «Твиттера» и во время последних выборов в Украине, под которые специально был создан хештег #elect_ua. Можно привести массу других примеров того, как с помощью «Твиттера» избирательный процесс становится прозрачнее, доступнее, что весьма важно для действительно демократических процедур.<br />Из последних популярных политических хештегов можно привести #President Noynoy Aquino, который на момент написания данной статьи находился в списке мировых трендов «Твиттера» на одной из самых высоких позиций в связи с инаугурацией нового Президента Филиппин.<br />Достаточно важную роль сыграл «Твиттер» и во время недавних событий в Кыргызстане, в том числе и как инструмент прорыва информационной блокады, поскольку традиционные СМИ находились под контролем администрации Бакиева. Онлайн-площадки стали местом организации добровольных народных дружин для борьбы с мародерством. <br />Не обошлось без «Твиттера» в последних апрельских событиях в Молдавии. Хотя, по мнению многих экспертов, роль онлайн-площадок здесь крайне завышена. Но обращает на себя внимание любопытный факт: на сайте одной из молдавских антиправительственных организаций Hyde Park Organisation содержалась информация о том, что он «размещен в сети бесплатно в рамках программы quot;
Обучение и доступ в Интернетquot;
(Internet Access and Training Program, IATP) управления культурных и образовательных программ (Bureau of Educational & Cultural Affairs, ECA) Госдепартамента США, созданной при поддержке кампании quot;
Акт в защиту свободыquot;
(Freedom Support Act, FSA)». Иными словами, США активно стремятся внедрить новейшие онлайн-технологии в свою практику внешнеполитического влияния, экспортируя своего рода «онлайн-революции». И это обстоятельство уже требует пристального внимания российских властей, которые, как представляется, еще не могут составить США полноценную конкуренции в Сети.<br />Завершая разговор о том, как Твиттер и другие онлайн-площадки используются для общественно-политической коммуникации за рубежом, подчеркнем, что этот процесс особенно в странах с развитой демократической системой набирает обороты и приобретает масштабный характер. И в этой связи встает вопрос о том, как в этом смысле обстоит дело в нашей стране? Именно попытка найти ответ на него и отражена в заголовке данной статьи.<br />Зачем «Твиттер», когда есть телефон<br />Итак, сможет ли «Твиттер» стать реальной площадкой для организации и осуществления общественно-политической коммуникации в России?<br />Понятно, что по пути Китая Россия вряд ли пойдет. Тем не менее, какие потенциальные возможности (и, соответственно, угрозы и вызовы со стороны активной оппозиции) несут в себе онлайн-площадки при их использовании в политических процессах, понимать необходимо. <br />Безусловно, попытки организовать политическую коммуникацию в «Твиттер»е были и до того, как в нем зарегистрировал свой аккаунт Президент России. Но именно что попытки - единичные и несистемные. Ведь нельзя всерьез относиться к тому проценту политиков, представителей различных ветвей, а также уровней власти, партий, мэров городов, губернаторов и других, «облеченных доверием», персон, которые обозначили на сегодняшний свое присутствие в «Твиттере», или даже активно его используют в своей публичной деятельности. Это лишь единицы из сотен тысяч чиновников и политиков. <br />В качестве яркого примера можно привести следующий: если свои блоги, по данным автора проекта «Губернаторы 2.0» Андрея Замулы, на сегодняшний день завели уже 44 губернатора, то микроблоги в Твиттере создали лишь 8(!): губернатор Тверской области Дмитрий Зеленин (@DZelenin), руководитель Пермского края Олег Чиркунов (@chirkunov), глава Кировской области Никита Белых (@NikitaBelyh), губернатор Хабаровского Края Вячеслав Шпорт (@VShport), губернатор Вологодской области Вячеслав Позгалев (@v_pozgalev), глава Челябинского региона Михаил Юревич (@yurevich_m), первое лицо Ульяновской области Сергей Морозов (@morozov_si), а также губернатор Ивановской области Михаил Мень (@mikhail_menn). При этом Никита Белых честно написал в своем блоге, что завел аккаунт в «Твиттере» из принципа. Всего 8 губернаторов из 83. И это при том, что сетевая активность с недавних пор стала одним из критериев оценки деятельности региональных руководителей Кремлем.<br />Не лучше дело обстоит и у депутатов Государственной Думы (определенное число их присутствует в «Твиттере», но оно весьма незначительно), а также у членов в Совета Федерации (нам удалось найти в «Твиттере» лишь аккаунт его председателя Сергея Миронова @mironov_ru), мэров городов, представителей партий, руководителей министерств… <br />Вывод очевиден – на сегодняшний день коммуникация между обществом и властью на базе «Твиттера» находится в зачаточном состоянии.<br />Этому, безусловно, есть и объективные причины. <br />Одна из них – традиционная технологическая осталось, в том числе и в информационной сфере. Мировые тренды доходят до России с определенным лагом.<br />Другая, не менее важная причина – уровень доступа к Интернету. До сих пор основную его аудиторию составляют жители крупных городов. И я с трудом представляю себе, скажем, жительницу тамбовской глубинки, задающую в «Твиттере» вопрос своему губернатору.<br />Еще одна причина, на мой взгляд, это опять-таки традиционная тяга к закрытости, непубличности большинства чиновников и политиков, которые не рассматривают свои должностные функции как, в том числе и обязанность общаться с гражданами, отчитываться перед теми, ради кого и на чьи деньги они, по сути, и работают. И, несмотря на все инициативы Дмитрия Медведева, представители власти с большой неохотой пересматривают свои позиции в этом вопросе.<br />Немаловажным фактором, судя по всему, является и общая культура взаимоотношений власти и общества. Та невидимая стена между небожителями и простыми людьми, которая существовала долгие столетия в нашем государстве, до сих пор существует в сознании большинства россиян, не верящих в результативность какого-либо общения с властью, а иногда и боящихся такого общения. <br />Возможно, совокупность перечисленных выше причин и привела к тому, что на сегодняшний день российская аудитория «Твиттера» оценивается всего в 183 000 человек, что в сравнении с мировой является настолько мизерным, что всерьез рассуждать о массовой общественно-политической коммуникации в «Твиттере» просто не имеет смысла. <br />Для наглядности мы построили гистограмму, на которой приведено число фолловеров у лидеров нескольких государств:<br />Популярность «Твиттер»-аккаунтов российских губернаторов также крайне невелика: <br />(Для сравнения: у губернатора Калифорнии А. Шварценеггера 1,720,056 последователей в Twitter).<br />Неутешительна ситуация и с микроблами депутатов Государственной Думы:<br />Что касается политических партий, то они только начинают осваивать новые онлайн-сервисы и площадки, пытаясь таким образом установить контакт с целевыми аудиториями. Так, совсем недавно Президиум Генсовета quot;
Единой Россииquot;
принял решение о создании общественного совета по работе с блогосферой, после чего в Твиттере также был заведен партийный аккаунт @ er_2011. Однако на сегодняшний день он имеет лишь 467 фолловеров. <br />Тем не менее, анализируя твит-активность единороссов, можно привести и примеры того, как партия использует возможности микроблоггинга в своей деятельности. Например, во время последней встречи представителей партии с Президентом России Дмитрием Медведевым на сайте партии была организована прямая онлайн-трансляция встречи, а некоторые депутаты вели трансляцию в Твиттере.<br />Более того, практика работы с Твиттером внедряется и на региональном уровне. Так, проходившие 8-10 июня внутрипартийные праймериз кандидатов в депутаты Городской Думы Оренбурга транслировались в Твиттере ( @v_neformate ).<br />Существуют и другие примеры использования партийными структурами ресурсов Твиттера, но, тем не менее, по нашему мнению они носят пока что разрозненный характер и являются скорее исключениями, которые на сегодняшний день не породили явную тенденцию использования онлайн-ресурсов, в т.ч. и Твиттера в качестве инструмента прямой демократии, а также инструмента получения обратной связи с избирателями, работа с которыми и является, по нашему мнению, приоритетом любой партии.<br />Исходя из приведенных выше данных, мы можем констатировать, что по состоянию на сегодняшний день использование онлайн-ресурсов, в т.ч. и Твиттера, в аспекте организации и осуществления общественно-политической коммуникации находится на весьма низком уровне. <br />Общественно-политические силы, политики и чиновники делают попытки встраивания онлайн-инструментов в свою повседневную работу, однако удельный вес перечисленных выше субъектов общественно-политической коммуникации весьма невелик, даже несмотря на то, что Президент России Дмитрий Медведев на собственном примере предпринимает попытки мотивировать своих подчиненных к большей публичности и доступности. При этом основная масса потенциальных субъектов общественно-политической коммуникации предпочитает использовать уже получившие статус традиционных онлайн-инструменты, такие как Живой Журнал, хотя даже в ЖЖ представительство губернаторов, депутатов, сенаторов, руководителей министерств и ведомств, лидеров партий и т.д. представляется нам недостаточным и в большистве случаев неэффективным. Однако вопросы эффективности использования онлайн-ресурсов представителями власти выходят за рамки настоящей статьи. <br />Стоит обратить внимание и на оборотную сторону описанной нами ситуации. Численность заинтересованных в осуществлении общественно-политических коммуникаций с властью граждан по разным причинам представляется нам также весьма далекой от критической массы, которая могла бы стать той движущей силой, которая предъявляла бы четкий и массовый запрос на коммуникацию общества с властью. И эта проблема представляется нам даже более важной, чем недостаточно высокая активность органов власти в интернете.<br />Исходя из этого, мы могли бы предложить высшему руководству страны не только стимулировать выход в сеть представителей различных властных структур, но и обратить внимание на такую задачу, как формирование устойчивого и массового спроса на онлайн-коммуникации с властью со стороны максимально широких слоев населения России.<br />