1. – Да, – начал доктор Феррис. – Я тоже думаю об этом. Я думаю о некоем воротиле,
который способен разнести нас в клочья. Трудно сказать, сможем ли мы оправиться после
этого. Одному Господу Богу известно, что может произойти в такое истеричное время и в
такой деликатной ситуации. Любой пустяк может нарушить равновесие. Уничтожить все
труды. И уж кто-кто, а он хочет помешать нам. Хочет и может. Он понимает суть дела,
знает вещи, о которых нельзя говорить, и не боится сказать о них. Он знает
одно-единственное, но опасное, смертельно опасное средство. Он наш самый жестокий
враг.
– Кто? – спросил Лоусон.
Доктор Феррис некоторое время колебался, потом пожал плечами и наконец
ответил:
– Безупречный человек.
Лоусон недоумевающе посмотрел на него:
– Что ты имеешь в виду и о ком говоришь? Джеймс Таггарт улыбнулся.
– Я хочу сказать, что человека нельзя обезвредить иначе, как обвинив, – объяснил
доктор Феррис. – Обвинив в том, в чем он может признать себя виновным. Если он
когда-то прежде украл десять центов, вы можете применить к нему наказание,
предусмотренное для взломщика сейфов, и он примет его. Он перенесет любые невзгоды
и поверит, что не заслуживает лучшего. Если не хватает поводов обвинить человека, надо
их придумать. Если внушить человеку, что смотреть на весенние цветы – преступление и
он нам поверит, а потом взглянет на них, мы сможем делать с ним что хотим. Он не будет
защищаться. Ему и в голову не придет, что он вправе защищаться. Он не станет бороться.
Но надо опасаться людей, которые живут на уровне собственных принципов. Надо
держаться в стороне от человека с чистой совестью. Такой человек может уничтожить нас.