3. УДК 821.161.1(470.12):'» I l-l/ll U |
ББК 84(2Poc-4B oji)6
Б14
II, n.iii. „ „„mu, ч,пт /'и ,iiihi i,mi.'ii ни 1ЧО.ЖНП
n m ii,m i i i n. 'iili lin iinm o/iii
Багров С. П.
Б14 Дорога в рай : расски ii.i о Миколис Рубцове / Сергей Багров. - Во
логда, 2015. - 84 с. : ил.
' IK N21 I<*1.1(470.12):94 (470.12)
1.1.К N4(2Гог 411ол)6
<0 liai рои С, П., 2015
4. Дорога в рай
Рассказы о Николае Рубцове
Николая Рубцова давно с нами нет. Однако память о нёму тех, кто его
знал, свежа. Каким он был в жизни? На этот вопрос сейчас ответят не
все, кто когда-то с поэтом встречался, общался и даже дружил. Свидете
лей жизни поэта почти не осталось. Потому я и тороплюсь поведать те
немногие откровения, которые сохранились. Писались они в разное время.
В первую очередь, теми, кто знал поэта, или встречался с его друзьями,
и с их слов что-то о нём сообщил. Кто они?
Евгений Иванишкин, вологодский журналист (умер). Ирина Рычкова,
корреспондент Тотемской районной газеты. Валентина Притчина, со
трудник Тотемского музея. Александр Кузнецов, ученый, живет под Тоть-
мой. Николай Голицин, моряк, г. Архангельск. Елена Рубцова, дочь поэта,
живет в С.-Петербурге. Алексей Шилов, экономист, он же композитор,
автор первых рубцовских песен (умер). Юрий Пономарёв, строитель, сей
час пенсионер, Вологда. Феликс Кузнецов, писатель, Москва. Алексей Хлу-
денев, писатель, Рязань. Сергей Багров, писатель, Вологда.
Сергей Багров
5. Приговор
Евгений Иванишнин
Задумчивый и грустный
С поэтом Николаем Рубцовым меня познакомил радиожурналист Юрий
Лещев. Было это летом 1965 года. Рубцов вместе с друзьями из «Вологод
ского комсомольца» направлялся обедать, и наше знакомство ограничилось
тогда двумя-тремя фразами и крепким мужским рукопожатием.
Вскоре, однако, я снова встретил его, и мы познакомились ближе. Нико
лай сидел на старой, почерневшей от времени и дождей скамейке на Собор
ной горке, лицом к реке. В руках он держал бумажный кулек, из которого
вынимал пирожки и угощал ими бродячего рыжего пса, преданно глядев
шего ему в глаза.
- Хотел перекусить, —сказал Рубцов, - но Шарка тоже голоден, реши."
поделиться...
Разговорились. Сначала о породах собак, потом о людях, которые не до
рожат своей дружбой с «братьями нашими меньшими».
Надо сказать, что я тоже был неравнодушен к собакам, привязанность
к ним сохранил до сих пор. А в те далекие годы у меня было собрано
о них много открыток и около сотни стихотворений - произведений поэтов
разных времен и народов. Более того, одно время я был одержим идеей со
ставить сборник-антологию, посвященный нашим четвероногим друзьях'
Этой задумкой, естественно, поделился с Николаем. Он, не в пример моим
многим знакомым, очень внимательно отнесся к этому увлечению.
- Знаешь, такая книга нужна и взрослым, и детям, - сказал Рубцов.
- Ведь мир животных - составная часть нашей души. Это должен понять
каждый человек. Тот, кто не любит их, считай, не состоялся на этом свете
Доброты и участия от него не жди...
4
6. Приговор
Вспомнился еще один случай. Однажды мы гуляли с маленьким сыном
в парке Ветеранов труда. Кроме качелей, танцплощадки и небольшого за
стекленного помещения, в котором собирались любители шахмат и шашек,
в этом парке тогда ничего еще не было. Сын притомился, и мы присели
с ним на скамейку в тени акаций. Вскоре на краешек нашей скамьи подсел
неизвестно откуда появившийся Рубцов. Он был не один. Рядом, перемина
ясь с ноги на ногу, стоял Сергей Чухин, вологодский поэт. Их часто видели
вместе.
Не помню сейчас, о чем тогда шел разговор, но, как это часто случалось,
Рубцов прервал фразу на полуслове. Лицо его побледнело и было обращено
на кусты, которые росли по ту сторону аллеи. Там, за кустами паслись две
лошади, на которых мы с Сергеем не обратили внимания. Грязные, неухо
женные, они мирно щипали траву, время от времени встряхивая спутанной,
давно не чесаной гривой.
- Откуда в парке лошади? - спросил я.
- Это цыганские кони, - ответил Чухин. - Здесь рядом поселок, там
живут цыганские семьи.
С минуту мы сидели молча. И вдруг Рубцов произнес:
Ах вы, кони, цыганские кони,
Есть у вас ли кровинка родства!..
Неожиданно для нас Сергей сходу продолжил:
Вас из дому бескормица гонит,
Чтоб найти пропитанья средства.
Рубцову явно не понравилось это вторжение в его стихи, но он ничего
не сказал. Помедлив пять-десять секунд, он молча встал и, не прощаясь,
пошел по аллее к выходу из парка.
- Обиделся! Ну, конечно, обиделся, - промолвил Чухин и, тяжело вздох
нув, поплелся вслед за Рубцовым.
Помнится, хорошие отношения у него установились с председателем
совета коллектива физкультуры треста «Вологдасельстрой» Сергеем Мар
ковым. Он был соседом по дому на улице Яшина. Николай пилил с ним
дрова для титана, интересовался спортивной работой, участием строителей
в различных кроссах, олимпиадах, туристических слетах, хотя сам, по мо
им наблюдениям, был равнодушен к спорту. Однажды, правда, Николай все
же собрался поехать с нами на двухдневный туристический слет на реку
Комёлу, однако в последний момент передумал.
- Знаешь, - смущенно сказал он, - очень много народу. 400-500 человек -
это очень много. Испоганят природу, а я так не могу...
5
7. Сергей Багров. Дорога в рай
Рубцов был дружен с Виктором Петровичем Астафьевым, который в те
годы жил в Вологде, часто бывал у него в гостях. На одном из таких чае
питий мне довелось присутствовать. Было это на старой квартире писате
ля - в крупнопанельной пятиэтажке на улице Герцена. Я пришел к Аста
фьеву, когда беседа уже заканчивалась. Вскоре все перешли в кабинет.
Рубцов взял на колени гармонь и вполголоса запел. Манера исполнения
песен на свои стихи была у Рубцова особенной. Ей были присущи высокое
вдохновение и нежная щемящая грусть. Все это невольно передавалось
окружающим. И Виктор Петрович, слушая эти песни, прослезился. Ма
рия Семеновна попросила сыграть что-нибудь веселое. Рубцов, растянув
меха гармони, на которой, можно сказать, играл почти профессионально,
исполнил ряд зажигающих наигрышей, а потом спел и озорные частушки.
Всем нам они очень понравились. И хотя внешне все выглядело более чем
весело и непринужденно, нельзя было не заметить, что глаза Николая по-
прежнему были задумчивыми и грустными. А веселые мелодии, которые
он только что извлек из гармони, вовсе не отвечали его внутреннему миру
чувств и душевному настроению.
Заметила это и Мария Семеновна, решив перевести беседу в прежнее
русло. Однако продолжения разговора о бедах российской деревни и ее жи
телях не получилось. Николай рассеянно отвечал на вопросы, потом совсем
замолчал. Было видно, что обсуждать эту тему дальше ему было непри
ятно и больно. Я решил, что, может быть, это из-за моего неожиданного
прихода и стал собираться домой. Встал и Рубцов. Попрощавшись с госте
приимными хозяевами, он заспешил к выходу. На улице мы перебросились
с ним несколькими дежурными фразами о погоде. Разговор, как говорят, не
клеился. Николай решил прогуляться до любимого им Софийского собора,
полюбоваться вечерней рекой.
На следующее утро по пути на работу я встретил Рубцова у здания
обойной фабрики. Он сразу же спросил у меня:
- Думаешь, Мария Семеновна не обиделась, что я ушел по-английски,
не прощаясь?
- Но ты же простился!
- Конечно. Но надо было не так... А у Софии, знаешь, я ничегошенькн|
не выходил. Дальше четверостишия не пошло...
И он прочитал:
Сижу в гостях за ароматным чаем
С друзьями, продолжая давний спор.
Россия, Русь! Неужто одичаем?
Себе подпишем смертный приговор?!
6
I
8. Ирина Рычкова
История фотографии
В январские дни 2005-го года в районной Тотемской библиотеке про
ходил вечер памяти Николая Рубцова. Известный в Тотьме и далеко за ее
пределами знаток жизненного пути и творческого наследия поэта-земляка
М.А. Шананина показала присутствовавшим неизвестную доселе фото
графию поэта, вернее, фотокопию. Ее прислал А.А. Перцев, бывший сту
дент Тотемского лесотехникума преподавателю А.Ф. Корюкиной. Сейчас
он - генеральный директор фирмы «Пермьлес». Анна Феодосьевна изло
жила ему просьбу Маргариты Афанасьевны поделиться воспоминаниями
о Рубцове.
...На фотографии - непривычный Рубцов. Довольно взрослый для
16 лет. Да и ксерокопирование несколько «состарило» снимок, хотя под
пись на обороте не оставляет сомнения: «Н. Рубцов. 16 лет. 1952 г. июнь
ТЛТ».
С Тотемским техникумом связаны два года жизни Николая Рубцова,
туда он поступил в 1950 году. Но не суждено ему было работать в лес
ной промышленности. Будущий поэт отправился в Архангельск, чтобы
осуществить мечту о море. Снимок сделан, вероятно, в Тотемской фото
графии, заодно с фото на паспорт и запечатлел Рубцова в начале самостоя
тельной жизни. Поэт в добротном костюме. У него густые, приглаженные
на манер тех лет волосы. Только выражение глаз то самое, рубцовское.
Вот что пишет А.А. Перцев из Перми: «С Николаем Рубцовым мы жили
в одной комнате в 1952 году: я, Щукин, Капустин, Павел Борт. Парень он
был скромный, несколько замкнутый. Никогда не говорил о своей семье.
Мы знали, что мать у него умерла, а отец погиб на фронте. У него были
ясные, веселые глаза и почти всегда, когда говорил с кем-то, улыбался.
Улыбка у него была воистину «гагаринской». Он очень радовался, когда
получил паспорт, хвастался перед нами, показывая его. С этого момента
он стал пропускать занятия, хотя раньше этого не было. Учился он непло
7
9. Сергей Багров. Дорога в рай
хо. Был очень бережливым. Мы уходили в столовую, звали его обедать,
он часто отказывался. Очевидно, собирал деньги в дорогу. Очень любил
читать все, что связано с морем, особенно «Морские рассказы» Станюко
вича. А в конце июня 1952 года исчез. В это время мы были на практике.
Сведения А. А. Перцева бесценны. Я помню этого добродушного, с черно
бровым лицом, всегда аккуратно одетого человека. Помню также Щукина
и Капустина. Только мы с Рубцовым учились на отделении строительства,
ремонта и эксплуатации лесовозных дорог, а они - на лесозаготовительном.
Среди студентов-строителей были близки Рубцову почти всеребята, с кото
рыми он жил в общежитии. Прежде всего, это Николай Брязгин, Александр
Бабкин, Александр Романовский, Василий Мальцев, Алексей Савков.
Свой паспорт Рубцов получил весной 1952-го. С этого времени стал пре
небрежительно относиться кучебе. Поэтому директор Николай Николаевич
Сумароков написал приказ об отчислении Рубцова из техникума.
А фотографировался Рубцов действительно в Тотемской фотографии.
Я тоже там снимался на паспорт. Фотографировал нас со своего штатива
на деревянной треногеучастник Великой Отечественной войны талантливый
фотомастер Борис Николаевич Коробейников.
Сергей Багров
10. Приговор
Валентина Притчина
Тотемский студент
По данным научного архива Тотемского музейного объединения в лесо
техническом техникуме на 1 января 1951 года обучалось 272 студента. На
отделении, где учился Николай Рубцов, - 73 человека. Это были жители
различных районов Вологодской области. По окончании техникума студен
ты направлялись на работу в северные и северо-восточные области СССР.
Однокурсника Николая Рубцова Николая Павловича Брязгина я оты
скала в деревне Коченьга Тотемского района. Николай Павлович родился
в 1934 году, почти ровесник Николая Рубцова. Вот так выглядел бы поэт,
если бы он остался жив - эта мысль не покидала меня при разговоре с руб
цовским однокурсником.
С того времени прошло более пяти десятилетий, многое в памяти
стерлось, но кое-какие детали все-таки удалось выяснить. Например, ка
кие экзамены абитуриенты сдавали при поступлении в техникум - писали
контрольную работу по математике, диктант по русскому языку, а также
пересказывали Конституцию СССР. Студенты, приехавшие с районов, обе
спечивались общежитием. Оно располагалось в корпусе братских келий.
Николай Рубцов проживал в комнате под номером шесть. Кроме него в ком
нате проживало еще 2-3 студента с первого курса. Она располагалась через
одну комнату от столовой, окна ее выходили на южную сторону - на реку
Песью-Деньгу. В комнате стояли кровати, заправленные байковыми одеяла
ми, имелись стулья и тумбочки, стол, а на стене висел черный репродуктор,
который слушали по вечерам. Проживание в общежитии было платным -
семь рублей в месяц. Студенты из малообеспеченных семей и сироты осво
бождались от оплаты. Приказом № 90 от 7 октября 1950 года на основании
представленных документов, от оплаты за проживание в общежитии был
освобожден Коля Рубцов.
Николай Павлович помнит, что Коля был шустрым, живым мальчиком.
Иногда вместе ходили в город, посещали кинотеатр «Октябрь», гоняли
9
11. Сергей Багров. Дорога в рай
мяч на здешнем стадионе. Стипендию получали 140 рублей. «Не густо», -
говорит Николай Павлович. Особенно трудно было малообеспеченным.
Тогда сами студенты решили организовать кассу взаимопомощи, собирали
со стипендии по три рубля, а потом распределяли наиболее нуждающим
ся. Кассиром был Сергей Багров. Нет сомнения, какую-то сумму получал
и Николай Рубцов.
Питались в столовой техникума. Утром - чай, хлеб, каша. В обед - пер
вое блюдо, каша, чай. На ужин - тоже самое.
На первом курсе изучали общеобразовательные предметы, на втором
появились специальные дисциплины: технология лесозаготовок, строи
тельное дело.
Преподавательский коллектив лесного техникума в 1950 г. состоял из
16-ти человек. Русский язык и литературу преподавалаа Анна Феодосьев-
на Корюкина. В ее личном архиве хранилась фотография преподавателей
лесного техникума. В центре - директор техникума Николай Николаевич
Сумароков, в первом ряду слева - преподаватель спецдисциплин Колосков.
Справа - преподаватель физики Борис Устинович Попов. Возле директора
во втором ряду слева - Николай Геннадьевич Куканов - преподаватель физ
культуры и военного дела. Справа от директора - Феодосий Дмитриевич
Ермолинский, преподаватель электротехники. Рядом с ним - Иван Алексе
евич Юферев - преподаватель химии и технологии металлов. Вверху, слева
на фотографии - Илья Арсентьнвич Борзенин, который преподавал тяговые
машины и механизмы и завуч Иван Васильевич Королев. Среди мужчин две
женщины: Анна Феодосьевна Корюкина и преподаватель математики Нина
Алексеевна Алексеевская.
По воспоминаниям Анны Феодосьевны, учащиеся техникума в основ
ном были выходцами из сельской местности. Одеты были плохо. И на этом
фоне обратил на себя внимание Николай Рубцов. Привлекал его внешний
вид: светлая сорочка, шерстяной хороший костюм, на ногах хорошие баш
маки, вся это начищено, наглажено.
Нина Алексеевна Алексеевская помнит его веселым, смелым в раз
говоре с кем бы то ни было, иногда задиристым, самолюбивым. «Начи
нался новый 1950-51 учебный год. В группе первого курса первый день
учебного года открывался уроком математики. До начала урока я зашла
в аудиторию проверить, все ли готово к занятиям. С заднего стола ко мне
подошел мальчик небольшого роста, худощавый, с ясными, веселыми гла
зами. Очень свободно, без всякой скованности и смущения заговорил со
мной. Попросил пересадить его за первый стол. «Тебе оттуда плохо вид
но?» - «Нет, там, на Камчатке я буду шалить». Кто-то из мальчиков по
менялся с ним местами, и Рубцов сел за первый стол. Тогда ему не было
и пятнадцати лет».
10
12. Приговор
Далее Нина Николаевна вспоминает: «На уроках он занимался хорошо,
был внимателен, выполняя упражнения, часто задавал вопросы, иногда
просил повторить что-то еще раз, писал контрольные хорошо. Один раз по
лучилось так, что Рубцов плохо написал контрольную. Кто-то из ребят ска
зал: «Да уж поставьте ему тройку». Он как-то переменился в лице, обернул
ся и резко сказал: «Меня не надо жалеть». В перерыве он подошел ко мне
и попросил разрешения еще раз написать контрольную. Математические
способности у него были хорошие. Но учился он только на «хорошо», а мне
казалось, что он мог бы учиться на «отлично». Я решила поговорить с ним.
В ответ на вопрос, что ему мешает, он сказал, что математику дома он
совсем не учит, он помнит все, что было на уроке.
- По-видимому, этого недостаточно?
- Мне математика не нужна.
Я попыталась доказать, что математика нужна, что она потребуется уже
на втором курсе при изучении общетехнических дисциплин.
- Я в техникуме учиться не буду, я буду моряком.
Когда я сказала, что и моряку нужна математика, ОН ответил, ЧТО бу
дет «совсем простым моряком». Говорил он спокойно, но достаточно ре
шительно. Видно было, что все у него основательно продумано и решено.
Экзамен по математике за первый курс он сдал на «хорошо».
«О его литературных возможностях, - продолжала Алексеевская, -
я тогда не имела представления. Однажды я зашла в комнату общежития
к своим ребятам. Поздоровались, и кто-то сказал: «А у нас гость». На кро
вати с гармошкой в руках сидел Рубцов. Перед моим приходом он играл
и пел какую-то песню. Один из ребят сказал: «Он сам сочиняет». Но тогда
я не обратила внимания на эти слова». Я вспомнила их потом... В одном из
номеров стенгазеты «Кадры - лесу» полоса была заполнена частушками,
внизу стояла подпись «Н. Рубцов».
Преподаватель литературы Анна Феодосьевна Корюкина рассказывает:
«Я тогда не верила в талант Рубцова. Ребята рассказывали, что он стихи
про маму пишет, но он не любил это афишировать. Учился просто, легко,
с увлечением».
Вспомнила Анна Феодосьевна такой эпизод: «На уроке литературы из
учали Пушкина. Вызвала Колю к доске.
- Что будешь читать?
- «Памятник», - и Николай Рубцов откинул в сторону руку.
После прочтения спросила его, как понимает слово «нерукотворный».
Он объяснил состав слова, а про смысл сказал:
- Нерукотворный, это стихи для будущего, значит, не руками творить
для будущего.
Тут ребята как бы его и выдали:
11
13. Сергей Багров. Дорога в рай
- Колька, ты ведь и сам стихи пишешь.
Он сразу как-то застеснялся от их слов, но я не вникла тогда в эти ска
занные ребятами слова. У него были любимые поэты, очень любил сти
хотворение Лермонтова «Мцыри», нравилась Кольцова «Песня бобыля».
Очень восхищался романом «Евгений Онегин», особенно его поразила
рифма онегинской строфы».
«Зимой Николай Рубцов носил свои тетрадки в голенищах серых ва
ленок, - продолжает вспоминать Анна Феодосьевна, - очень любил, когда
в ближайших деревнях топили бани, видимо, они напоминали ему дерев
ню Николу. Все ждал, когда исполнится ему шестнадцать лет, чтобы уехать
на море.
- Там в море - волны и ребята смелые, - говорил Рубцов.
По мнению Анны Феодосьевны, Николай Рубцов в техникуме жил без
бедно, сиротам выдавали бесплатные талоны на питание в столовой. Ино
гда ребята просили Николая продать их.
В Тотемском районном архиве хранится еще один приказ от 22 апреля
1952 года, подписанный директором Сумароковым. Передаю его содержание:
«Учащиеся второго курса строительного отделения (среди них назван
и Николай Рубцов) 21 апреля 1952 года открыли окно аудитории №2 и хо
дили по карнизу главного корпуса до 4 аудитории, чем грубо нарушили пра
вила внутреннего распорядка и допустили проступок, в результате которого
возможны несчастные случаи. За совершенный проступок указываемые то
варищи заслуживают строгого наказания, но учитывая откровенное при
знание в совершенном поступке, названным учащимся выговор».
В беседе с однокурсником Николая Рубцова Н.П. Брязгиным выясни
лось, что он тоже принимал участие в этой проделке, и даже указал кон
кретное место, где это происходило.
Друзьями Николая по лесному техникуму были Сергей Багров, Вален
тин Борзенин. Старостой в их группе была Ия Шилова, участница многих
общих проделок.
Почти все, с кем я беседовала, выясняя отдельные факты его биографии
того времени, говорили, что учился в техникуме он недолго - всего год. Об
наруженные в архиве приказы утверждают другое - Николай Рубцов про
учился в техникуме два курса, то есть половину учебного процесса. Права
была Н.Н. Алексеевская, которая в своих воспоминаниях писала: «Весной
1952 года я зашла в канцелярию учебной части. Около стола секретаря сто
ял Рубцов. Он обернулся и сказал: «Вот, уезжаю».
Так уехал из Тотьмы, оставив учебу, Николай Рубцов.
Последний приказ, обнаруженный в архиве, гласит об исключении Ни
колая Рубцова из техникума. Это приказ от 7 августа 1952 года, подписан
ный директором Сумароковым:
12
14. Приговор
«Учащихся, показавших крайне низкую успеваемость, слабую подго
товку и нежелание учиться из числа учащихся техникума исключить...»
Тринадцатым в списке идет Николай Рубцов.
Можно предположить, что Николай Рубцов весной 1952 года уехал из
Тотьмы, не взяв документов из техникума, так как ехал в неизвестность
и. может быть, в случае чего предполагал вернуться. Но поскольку он не
вернулся, из числа студентов его исключили.
«В последующие годы, - добавляет Анна Феодосьевна Корюкина, —
Рубцов всегда во время посещения города заходил в техникум, там учи
лись Никольские девчата, и он их навещал. Одет был в черное, коротенькое,
перекрашенное из шинели пальтишко и серые валенки. Когда увидела его
в книге Багрова, нарядно одетым, даже не поверила, что это он».
В доме Анны Феодосьевны Николай Рубцов бывал неоднократно. «Бы
вало, встречу в городе, заходи, ему говорю.
- Обязательно зайду, непременно, - отвечал будущий поэт».
Таким было то время. Время учебы Николая Рубцова в Тотемском лес
ном техникуме.
15. Сергей Багров. Дорога в рай
Александр КУЗНЕЦОВ
Прародина
В далекие уже теперь семидесятые годы рейсовый автобус или грузо
вик из Тотьмы, преодолев борщовский волок, останавливались у деревен
ской неопушенной избы в Бирякове с надписью «Автостанция». Проезжего
человека, если он по какой-то надобности решался зайти в это здание,
ждал неказистый «сервис по-советски»: неокрашенная деревянная ска
мья с вырезанными на ней ножами инициалами, подслеповатое окно кассы
с толстой теткой, закутанной в шаль, да грязные плакаты типа «Всту
пайте в обществоДОСААФ!» на голых стенах. Приходилось и мне в школь
ные годы бывать в биряковской автостанции, пережидая несколько часов,
пока шофер починит автобус...
Спустя почти три десятка лет вместе с известным художником Георгием
Ивановичем Поповым мы едем специально в Биряково, чтобы разыскать
этот дом. Оказывается, изба эта принадлежала когда-то деду поэта, Андре-
яну Васильевичу. До тридцатилетнего возраста жил в доме и отец Николая
Рубцова Михаил Андреянович. Сюда он привел молодую жену, Александру
Михайловну Рычкову (девичья фамилия), здесь родились их первые доче
ри, Надя и Галя.
С асфальта к Бирякову ведет двухкилометровая отворотка с выщерблен
ным покрытием. На краю села стоят вполне городские панельные трехэтаж
ки, много новостроек, возведенных частниками. Вот и старая дорога, центр
села. Все так же указывает путь в неведомое будущее гипсовый Ильич
среди березового сквера, не исчезла с лица земли и автостанция. Сейчас
в ней даже кто-то живет. Впрочем, это не весь дом предков поэта, а лишь
летний неотапливаемый перед. Была еще зимовка, в которой многочислен
ная семья (у деда Андреяна было то ли пятеро, то ли семеро детей) прово
дила большую часть времени. К сожалению, зимовку разобрали на дрова
(раскатали) еще на рубеже 20-30-х годов, когда Рубцовы были вынуждены
14
16. Приговор
продать свой родовой дом богатому крестьянину А.П. Верещагину, позднее
раскулаченному. Новый владелец перевез перед дома в Биряково из рас
положенной неподалеку деревни Самылково, в которой в начале 20 века из
45 домов в большинстве жили семьи с одинаковой фамилией Рубцовы. Са
мылково - родовое гнездо Рубцова, здесь мог бы родиться и сам будущий
великий русский поэт, если бы летом 1929 года Михаил Андреянович не
принял решения уехать из деревни в Вологду, где нашел съемную квартиру
и работу в потребкооперации.
К Самылкову от Бирякова ведет грунтовая дорога, сначала мимо полу
заброшенных ферм и телятников, затем через небольшое, но очень уютное
и красивое село Спасское, на окраине которого сохранились развалины
двух церквей, Спасо-Преображенской и Богородской, а рядом с ними сто
ит еще целый полукаменный (низ из кирпича, верх деревянный) дом свя
щенника. Служба в храмах прекратилась в 1937 году, когда село Биряково
стало районным центром новой Вологодской области. До революции же
Стрелицкая волость входила в состав Тотемского уезда, это были самые
что ни на есть исконные тотемские места. Таким образом, все предки поэта
Николая Рубцова, крещеные, венчаные в церквях Спасо-Преображенского
погоста, были настоящими тотьмичами. Лишь необдуманные администра
тивные преобразования времен советской власти оторвали эту тотемскую
волость от нашего уезда-района.
Стояли две церкви и колокольня на высоком уторе, откуда открывают
ся удивительной красоты виды на сине-зеленые просторы Присухонской
низины на десятки километров в южную сторону! Под холмом течет неве
ликая речка Стрелица. Здесь она прорывается сквозь глинисто-каменистые
гряды, навороченные некогда ледником, а дальше ее долина расширяется
и почти исчезает на фоне Присухоны. На противоположном берегу от села
Спасского хорошо видны несколько серых домов деревни Самылково да ря
дом с ней такие же заброшенные избы деревни Денисково. В начале 20 ве
ка эти деревни слились воедино, тут даже колхоз общий был, «Красный
Октябрь». Отличались деревни только по фамилиям жителей, в Самылкове
жили, как уже говорилось, Рубцовы, в Денисково - Кладовщиковы. Сегод
ня на обе деревни остался только один жилой дом - посреди Самылкова
в летнее время проживает 78-летняя Нина Николаевна. Она-то и рассказала
нам, что дом Андреяна Рубцова стоял на самой вершине приречного угора,
в третьем порядке домов Самылкова. Около дома был единственный на всю
деревню колодец. Бабушка подтвердила, что биряковская автостанция дей
ствительно представляет собой перед рубцовского дома.
На живописном месте стоит Самылково. По одну сторону - присухон-
ские дали, по другую - высокий холм, увенчанный церковным погостом.
Правда, пару месяцев назад ниже деревни Стрелицу перегородили насып
15
17. Сергей Багров. Дорога в рай
ной плотиной и теперь ее пойму постепенно затопляет пруд-водохранилище.
Даже к деревянной лаве, перекинутой через речку, уже трудно подойти, нам
пришлось в одном месте перекидывать над разливами сухой ствол дерева.
Неподалеку от Самылкова стоит деревня Зуево, в которой до сих пор
преобладающая фамилия у жителей - Рычковы. Возможно, именно отсюда
взял в жены молоденький Миша Рубцов девушку Сашу, мать поэта, но это
предположение пока не подтверждено фактами.
Знал ли сам Николай Рубцов о родине своих предков? Ни в одних вос
поминаниях о поэте на эту тему найти ничего не удалось. Интересно, что
Рубцов наверняка бывал в биряковской автостанции, или около нее, но ско
рее всего и не догадывался, что это дом его деда и отца, а всего в паре кило
метров находится их родовая деревня...
18. Приговор
Николай Голицын
Вечер в Холмогорах
Было это за несколько месяцев до трагической гибели поэта. Впервые
в Архангельске проходил расширенный пленум Союза писателей с участи
ем Сергея Михалкова, Егора Исаева, Николая Жернакова, Сергея Орлова,
Василия Белова, Александра Романова и многих других писателей. И в чис
ле их приехал Николай Рубцов. Гости побывали на Кукроострове, на роди
не Ломоносова. В заключении в Холмогорах состоялся вечер, где писатели
знакомили читателей со своим творчеством.
Коля Рубцов уже был известен в Архангельске: служил в Североморске,
а еще раньше работал в траловом флоте. Наша рыбацкая сторона - Факто
рия (поселок в Архангельске) знала его, хотя публикаций было еще немно
го. И вот он - наш гость вместе с другими писателями.
Они поплыли в Холмогоры на теплоходе, а я поехал на машине. Была
осень. Серая дымка. Но без дождя. Когда переехали через реку в село Ломо
носово, я все фотографировал Николая, но не одного, а среди других. Был
он веселый, живой, энергичный.
Холмогорские мужики половили рыбки, чтобы попотчевать гостей
ухой из стерляди. В столовой получилось так, что сидел за одним столом
с Рубцовым. Разговорились о поэтах и власти. И вдруг Рубцов резко пере
менился в настроении и сказал что-то отрывисто, зло. Я тогда понял: Руб
цов очень ранимый, к нему надо относиться осторожно, чтобы не поранить
словом. Он держался все время в тени, в сторонке. А на вечере - опять стал
другим.
Вечер разделился как бы на две части - до Рубцова и с Рубцовым.
Неплохо читал Егор Исаев свою поэму «Суд памяти». Потом выступали
и другие «мэтры». Чувствовалась то ли натянутость, то ли помпезность.
Но вот вышел Рубцов - и зал оживился.
Поэт был спокоен. Взял стул, на котором сидел, поставил перед со
бой, оперся о его спинку руками и стал слегка покачиваться в такт сво
17
19. Сергей Багров. Дорога в рай
их певучих стихов. Он много читал. Прерывался - рассказывал о себе,
о планах. Опять читал - без монотонности и надрыва, прочувствованно
и красиво.
Отложилось в памяти, что он читал стихотворение про белого коня. По
том этого стихотворения я не встречал ни в одном из его сборников. Может,
это было что-то новое, что он еще не успел опубликовать. Но то, что он чи
тал тогда про белого коня - это я помню хорошо. Зал не отпускал Рубцова.
Поэт был счастлив.
20. Приговор
Елена Рубцова
Мой отец
Интервью у дочери Николая Михайловича Рубцова взял журналист Ан
дрей Иванов. Он же прокомментировал:
«Когда она родилась, мать хотела дать ей имя Марина. Но отец на-
.тоял на том, чтобы ее назвали по-другому - Еленой. Отец... Отец, чью
звучную фамилию через пару десятилетий узнает вся Россия. Отец, ко
торого она продолжала любить, несмотря на то, что он расстался с ее
матерью и жил с другой женщиной. Отец, которого не стало, когда ей
было всего семь лет. Сейчас Елене Рубцовой сорок четыре года. Вместе
с мужем и детьми она живет в Санкт-Петербурге. Мягкий вологодский
говор, правда, без характерного «оканья», доброта в глазах, простота
и доступность в общении —через пятнадцать-двадцать минут, складыва
ется впечатление, будто бы мы знакомы не один день».
- Елена Николаевна, у каждого из нас некоторые события жизни
навсегда остаются в памяти, словно это было вчера. Какие самые яр
кие воспоминания, связанные с отцом, хранит ваша душа?
- Больше всего запомнилось, как он приезжал к нам в Николу. Они ведь
с моей матерью постоянно вместе не жили: он то на учебу в Литературный
институт уедет, то еще куда-нибудь. Присылал посылки, привозил одежду,
гостинцы... Однажды куклу подарил - большую такую, которая сама от
крывала и закрывала глаза. Я только в нее и играла: в деревне какие игруш
ки? А тут кукла, как живая, настоящая.
- Это, наверное, та самая чудесная кукла из его «Прощальной песни»?
- Не знаю... Возможно.
- А «медвежонка на колене» он вам из леса на самом деле привозил?
- Это вы про стихотворение «По дрова» (смеется). Нет, конечно, никако
го медвежонка не было, просто образ такой. Но лес отец сильно любил. За
грибами часто ходил. Особенно неравнодушен был к рыжикам.
19
21. Сергей Багров. Дорога в рай
- Когда вы видели отца в последний раз?
- Перед школой, летом 70-го, в июле или в августе, точно не помню. Он
уже с Дербиной жил. Мы с мамой пришли к нему, а она платье гладит. Тут
же оделась и ушла. Мне запомнилось, что у отца тогда была нога сломана.
Он ходить не мог, прыгал на одной ноге, другая - в гипсе.
Ну, мы посидели минут двадцать, поговорили и собрались уходить.
А он как чувствовал, что в последний раз видимся. Кричал страшно: «Не
уходите... Не бросайте меня, я умру!..»
- У вашей матери и у вас не было предчувствия, что его слова ста
нут реальностью?
- Когда он умер, мне шел восьмой год. Я очень сильно любила отца, но
была еще ребенком, многого не понимала. А мама мне потом рассказывала,
что ожидала такого исхода. Незадолго до его смерти у нее на душе как-то
неспокойно,тоскливо было.
Он ведь звал меня к себе. Я ему открытку послала, что, мол, мы прие
дем. Отец ждал, но мы не поехали. Из нашей Николы и сейчас-то до Волог
ды «только самолетом можно долететь», а тогда дороги вообще ужасными
были. Как раз пурга налетела - куда тут выберешься...
- «Яумру в крещенские морозы...» Как вы считаете - это просто со
впадение, мистика или нечто иное?
- Но уж точно не совпадение. Что-то необъяснимое. Может, ему виде
ние какое-то было.
-Наверное, Николая Михайловича вряд ли можно назвать религиоз
ным человеком...
- Мне кажется, он вполне нормально относился и к верующим, и к ре
лигии вообще. В Николе он очень часто ходил к разрушенной церкви - гу
лял, о чем-то думал... Сейчас всем стало интересно, был ли он крещеным.
Вот и у меня многие знакомые спрашивают об этом. Но я честно скажу: не
знаю. Мать говорила, что отец так и не окрестился. Может, просто хотел
креститься, да не успел... А возможно, что и принял крещение, но никому
не сказал. Знаете ведь, какое тогда время было. Кстати, мы с мужем - кре
щеные, детей тоже окрестили.
- Елена Николаевна, было ли для вас неожиданностью, что стихи
вашего отца узнала и полюбила вся Россия?
- В первые годы после его смерти особой популярности не чувствовалось.
Потом уже, где-то к восьмидесятым годам, все чаще стало звучать: «Рубцов.
Рубцов...» Начали больше книг издавать с его текстами, появились наконец
песни на его стихи - «В горнице моей светло», «Я буду долго гнать велоси
пед», «Улетели листья с тополей». Даже как-то необычно все это было.
У отца действительно сильные стихи, мне они очень нравятся, но я ни
когда не думала, что они станут такими известными.
22. Приговор
- В последние годы в средствах массовой информации все чаще стали
появляться материалы о творчестве и жизни Николая Рубцова. Вы, ве
роятно, по мере возможности, следите за такими публикациями, теле-
ирадиопередачами. Врет наш брат-журналист много?
- Ой, есть, есть. Неточностей различных предостаточно. Иногда такое
расскажут - диву даешься, откуда что взялось. Вот везде почему-то пишут,
что он резкий, мол, был человек. Дербина вообще говорит, что у них дело
часто до драк доходило. А я и моя мама его запомнили мягким, веселым,
.равновешенным. Рукам он никогда воли не давал. Ну, может, с мужиками
деревенскими иной раз поспорит - поговорят до повышенных тонов. Он
зедь детдомовец, у них чувство справедливости обостренное. И еще - чест
ный он был и добрый, последнее отдаст. Но, конечно, не святой. А то не
которые готовы из него икону сделать. Нет, он был простым человеком, со
зсеми слабостями и недостатками...
- Вам не кажется, что Л. Дербина делает себе имя на имени Нико
лая Рубцова?
- Если бы не происшедшее, она, возможно, и выбилась бы в первые
ряды: у нее вообще-то, на мой взгляд, неплохие стихи. Может, кто-то ее
и жалеет, но многих, и меня, в частности, отталкивает вот это действитель
но манипулирование, иначе не назовешь, именем убитого ею поэта. Если
бы она по-настоящему раскаивалась в содеянном... Я, например, покаяния
не вижу. Ни в ее стихах, ни в поступках.
- Отец вам снится?
- Редко. И всегда почему-то перед какими-то изменениями в жизни.
Я уже заметила: если он приснился - значит, жди перемен.
- А если бы он сейчас был жив, вы бы с ним общались?
- Конечно. Я же его любила. Мне жалко его...
23. Сергей Багров. Дорога в рай
Алексей Шилов
Последняя встреча
Последняя встреча с Николаем Рубцовым произошла зимним воскрес
ным днем 17 января 1971 года. Где-то около шести вечера раздался звонок.
Я открываю дверь, смотрю - Николай с Людмилой Дербиной.
- Проходите, раздевайтесь, будьте как дома, без церемоний.
Дома был я и моя жена, которую Николай почему-то всегда называл
«Нина Андреевна».
Николай, помню, как сейчас, был в валенках, в толстой рубашке кирпично
го цвета (галстуки не любил). Выглядел очень милым, добрым, свежим, охот
но говорил, острил, галантно ухаживал за дамами (что с ним бывало далеко
не всегда). Сидели мы вчетвером за журнальным столиком. После нескольких
тостов Николай как-то просто, с подкупающей откровенностью попросил:
- Давайте сегодня слушать меня. Поговорим обо мне. Пусть это вам не
покажется странным и нескромным с моей стороны.
Я спросил:
- Коля, что это значит? Как это понимать?
- Да очень просто, - ответил он, - почитаем мои стихи. Послушаем
песни на мои слова.
Мы с удовольствием стали читать вслух его стихи, какие по памяти, какие
с книжки. Потом я взял гитару и спел несколько своих песен на стихи Николая.
Рубцов слушал внимательно, молча, не перебивая. Был взволнован до слез.
- Спасибо, очень хорошо, - улыбнулся, когда я исполнил всё, что было
у меня написано.
Затем по нашей общей просьбе почитал и он свои стихи. Я спросил
Николая:
- О тебе в газете «Правда» пишут. Хочешь прочту?
И я вслух прочитал отрывок из статьи, где тепло говорилось о поэзии I
Рубцова и Фокиной. В частности, там сообщалось, что Рубцов ничего не I
растерял из своих прежних достоинств. Наоборот, приобрел новые.
24. Приговор
Говорили в тот вечер о разном. Больше, конечно, о поэзии, музыке, и во
обще об искусстве.
Часов в 9 вечера стали прощаться. Я еще раз поставил на проигрыва
тель пластинки из Дома Радио с моими песнями на слова Рубцова: «Жу
равли», «Замерзают мои георгины», «Тихая моя родина», «»Потонула во
тьме отдаленная пристань», «Звезда полей во мгле заледенелой»». На про
щанье я подарил Коле пластинку на рентгеновской пленке, где я пел его
песню «Рукой раздвинув темные кусты». Пластинку я подал Людмиле, де
скать, это надежнее, а то Коля забудет или потеряет. Позднее эту пластин
ку, всю заезженную, видимо, Коле она очень нравилась, нашли в квартире
Рубцова.
В тот вечер Людмила Дербина вышла от нас первой. Коля - за ней.
В дверях задержался, словно предчувствовал что-то недоброе. Хотя при
этом храбрился и старался всем своим веселым видом сказать: у меня все
в порядке. Не беспокойтесь. Последние свои слова произнес нежно:
- Нина, Алексей, я Вас очень люблю! Люблю Вашу семью! Мне очень
хорошо у Вас! Заходите ко мне в гости в любое время!
Людмила ждала его внизу, на первом этаже. И я напомнил Николаю, что
его ждет дама, неудобно оставлять ее одну. И он, согласившись со мной,
пожал мне руку.
Больше я его живым не видел.
Знал же я Николая с 1967 года, и дружбой с ним очень горжусь.
На память у меня осталось несколько фотографий, где мы снялись
с Николаем 7 ноября 1968 года на Советском проспекте после демонстра
ции. Эти фотографии и книги с дарственными надписями поэта я храню как
самые дорогие реликвии.
Два письма
«Коля, здравствуй!
Это говорит Алексей Шилов. 30 лет я уже тебя не встречаю. Как бы
стро бежит время. Когда я начинал петь на твои стихи песни, ты был еще
малоизвестным поэтом. Теперь тебя настигла всероссийская слава. Ты
стал великим русским поэтом. Сказано это раз и навсегда. Я горжусь, Ко
ля, что написал первые твои песни при тебе, живом. Помнишь, как, слушая
мое пение, ты мне сказал: «Леша, ты единственный в Вологде компози
тор, кто пишет песни на мои стихи. И они мне нравятся». Я еще возразил:
23
25. Сергей Багров. Дорога в рай
«Ну, какой я, Коля, композитор. Я - экономист, клерк, любитель. А тобой
должны заниматься профессионалы. У тебя каждая строчка просится
в песню». К сожалению, никто из музыкантов вниманием, Коля, тебя не
баловал. И тебе приходилось дело иметь со мной, с моими неприхотливы
ми песнями. Собственно ты и сам, Коля, был музыкантом. Все свои стихи
ты, как правило, напевал под гармошку или гитару. Мало кто слушал твое
пение. Об этом тоже приходится сожалеть.
Я счастлив, Коля, еще раз вспомнить написанные мной песни на твои
стихи. Твоя поэзия волнует и вдохновляет всю читающую Россию. Для ме
ня она стала даже частью моей жизни. Благодаря тебе, Коля, я из эко
номиста и в самом деле, превратился в композитора. И это не шутка.
Это так и есть. Поэтому и песни свои я посвящаю светлой твоей памяти,
а также всем жителям нашей страны, которые почитают тебя, как не
повторимого поэта и человека».
«Николай Михайлович!
Сейчас ты великий русский поэт! А я обычный пенсионер. Мы с то
бой расстались, когда тебе было 35 лет. Я прожил почти две твоих
жизни. Отношение общества к тебе формировалось на моих глазах.
Я очень внимательно, взыскательно, ревниво, требовательно и трепетно
следил за каждым словом, которое появлялось о тебе. Сейчас на твои
стихи написано очень много песен. Я счастлив, что после меня запели
тебя на всю Россию. Конечно, слышишь немало и промахов. Иные певцы
поют без понимания живого нерва твоих стихов, не чувствуют проник
новенного минора. Но есть и те, кто поет светло, отражая самую суть
твоей поэзии, в которой - огромная любовь к Родине, красивой нашей
земле, к местам, где ты родился, где прошла твоя любовь, где остались
твои друзья. Лично я исполнял тебя всегда в миноре. Солнца мало в моей
программе. Да и в твоих стихах мало солнца. Помнишь, как-то наш об
щий друг Клавдий Захаров спросил у тебя: «Нельзя ли побольше солнца?»
И ты ответил ему: «Какова жизнь - таковы и стихи». Коля, я спел свой
цикл. Я горжусь, я счастлив, что ты меня слушал и никогда не ругал.
Сейчас на твои стихи поется океан песен. Поют, кто во что горазд. Но
есть и счастливые исключения. В 1982 г. в Вологду приезжал Александр
Морозов, воспитанник Кадниковского детдома, сейчас он один из самых
известных композиторов страны. 27 февраля мы с ним встретились. Мы
провели с ним прекрасный вечер. Много говорили о тебе. И пели твои
песни. Александр Морозов тоже написал на твои стихи цикл песен. В Во
логду он привез два клавира. Один - оставил на твоей могиле, второй -
подарил мне.
24
26. Приговор
Коля, теперь ты у нас - российская знаменитость. Ты - в вечности. Ты
давно уже там. А я пока тут. Но однажды мне так и так суждено с то
бой встретиться. Жди!»
Алексей Сергеевич Ш илов, 1998 г.
Алексей Сергеевич Шилов был истинным другом Николая Рубцова. Обла
дая редким музыкальным даром, он первым взялся писать на его стихи про
никновенные песни. Песни, которые нравились выдающемуся поэту. По сути,
Алексей Сергеевич стал первым композитором нашего знаменитого земляка.
К сожалению, жизнь Алексея Шилова оборвалась. В ночь на 31 мая 2009 г.
остановилось его сердце. Однако песни его сохранились. Они записаны на кас
сету. 20 чудесных песен, от которых исходит сердцебиение двух великих ори
гиналов нашего времени.
Сергей Багров
27. Сергей Багров. Дорога в рай
Юрий Пономарев
Сквозь туман
Прошел пешком через замерзшую реку Вологду. Набережная 6-ой армии,
дом 209, квартира 43. Это напротив ресторана «Чайка». В одной из комнат этой
квартиры жил Коля. В другой комнате жили Сидоренковы. Коля частенько
поддавал, и жена Сидоренкова утром кинет ему тряпку - убирай. А Коля ей:
«Не ругайтесь, вы еще потом будете гордиться, что жили вместе со мной...»
...Подоконники в комнате очень широкие, там он и писал. Мебели нет:
стол, раскладушка. На стене легкая мазня - картина. И очень боялся сосед
ку: «Юра, тихо!»
...Он раз пятьдесят ночевал у меня дома на Урицкого, 91. Ночью подни
мался, ему было плохо... Он был в каком-то полубредовом состоянии. Мы
с моей мамой за ним ухаживали, поили чаем.
...Мама, когда уходил Николай, говорила мне: «Юра, у Коли плохо со
всем со здоровьем, ему бы как-то нужно поберечься».
Как-то спросил у своей жены: «Хорошо помнит ь Колю?»
«Помню, что все вы были пьяницы, и я старалась вас домой не пускать».
Справедливости ради: Шилов - мужичок хитрый, и по домам в присут
ствии жен старался не ходить...
...Зимой ходил в поношенном, крепко поношенном демисезонном паль
то, давно вышедшем из моды, в высокой шапке, всегда - в шарфе. Насчет ко
стюма, он мне просто не запомнился, больше были свитера, а то еще и в ва
ленках, или в мороз наденет рукавицы, которые я рассматривал и думал:
«Ну, где же он взял такие?»
...Идем в ресторан «Север» пообедать. Я прохожу, Колю останавливают,
не пускают. Я говорю швейцару: «Любезнейший, это же вологодский ПО
ЭТ Николай Рубцов, будущее светило». «Знаем мы таких поэтов, тем более
светил...» Стоило немало трудностей с Колей пройти.
...В один из дней, выпив с ним накоротке бутылочку красненького, за
хотелось обоим добавить. Зашли в трест «Вологдалесстрой» к Шилову. Но
26
28. Приговор
у него сегодня партийное собрание, ему нельзя. У кого бы, думаю, нам де
нег перехватить? Коля не выдержал, недовольно вздохнул: «Юра, мне на
доело это. Мы же не попрошайки. И вообще надо вести себя так, чтобы
не ты уговаривал, а тебя. Тебя упрашивали с кем-то там выпить...» Сказал
и медленно подался в другую сторону...
...Тепло ужинаем в ресторане «Поплавок». Коля грустный. Я рассказы
ваю ему о своей поездке на юга, о своем увлечении молодой грузинкой из
Тбилиси - Этери. Я (от выпитого вина и нагрянувщих на меня приятных
чувств от воспоминаний об Этери) выпалил ему: «Ах, Коля, тебе этого не
понять, какие были дни! Как чиста, лучезарна Этери!» «Ну, расскажи, Юр,
расскажи... Может, я и пойму...»
Только позже я понял, насколько был бестактен в своем невежестве.
Я не знал тогда, как и все мы, что со мной сидит ПОЭТ! Мы были молоды
и хватили вина...
...Коля жил за рекой возле пустынной церкви. Он меня приглашал к себе
и рассказал об условном сигнале (как к нему звонить). Худо, видимо, он жил
с соседкой, боялся. Взяв пару бутылок шампанского (любил в то время: лег
ко, дешево - 2.87 - и долго), направился к Коле. Позвонил. Жду. После хоро
шего промежутка времени открывает. Сначала - щелка... смотрит... «А, Юра,
ты. Ну тебя еще могу впустить. Заходи...»
Одна комната. Как говорит мой друг, первый исполнитель песен на сти
хи Рубцова, еще при жизни Николая, понявший его величие, Леша Шилов
«Художественный беспорядок». На мой взгляд, беспорядок более чем худо
жественный. После того, как мы «приняли на грудь», воодушевленные по
долгу, с интервалами рассматривали «картину» (репродукцию «Огонька»),
одиноко висевшую на стене. Николай подходил, хвалил: «Смотри, Юра,
вглядись. Вот если закрыть, убрать этот куст - картина значительно вы
играет». И закрывал куст рукой.
...Пообедав в одном невзрачном ресторанчике, решили зайти ко мне
на Урицкого, 91. Проходя мимо магазина, взяли две бутылки «красного».
Пришли ко мне, сели в большой комнате за круглый стол, покрытый белой
скатертью (так мама моя любила). Я приготовил закусить. Сидим. Выпили
по паре стопок, и я вдруг завелся: «Коля, я не могу понять, неужели со мной
сидит большой поэт? Вот докажи мне. На, возьми и что-нибудь напиши
мне, не сходя с места». Я подал ему первую попавшую в руки книгу. Это
был «Узбекистан» из серии «Советский Союз» в белой обложке. Коля, ни
слова не говоря, достал из кармана ручку, совсем не думая, просто выпалил:
Юре Пономареву.
Я буду помнить сквозь туман
Тебя, вино, Узбекистан.
Поставил число и расписался.
27
29. Сергей Багров. Дорога в рай
Фелтс Нузнецов
Соседи по детству
Феликс Феодосьевич Кузнецов - директор Института мировой лите
ратуры имени Горького, он же член-корреспондент Российской Академии
наук. Постоянно навещает город Тотъму, чтобы встретиться с родней
и почтить память великого земляка и друга поэта Николая Рубцова. Рас
спрашивала его вологодский журналист Наталия Серова.
- Феликс Феодосьевич, вы совпали с Николаем Михайловичем Руб
цовым по времени: принимали его у себя дома, сейчас смотрите на него
с большой временной дистанции. У него могла быть другая не столь
трагическая судьба? И будь у него другая судьба, была бы у нас сейчас
его великая поэзия?
- Действительно, мы соседи по нашему детству: наши деревни стояли
в пятидесяти километрах друг от друга. Но в то время я не знал его, он
учился чуть позже. Сестра моя его знала, вместе на лодке катались, а я нет.
Трудный вопрос... Сослагательного наклонения в истории не бывает. Ко
нечно, если б время пораньше обратилось к нему лицом, в той же Тотьме
или Вологде, сразу дали б жилье, и был бы свой угол и крыша над головой,
и он смог бы жить с дочкой и семьей, хотя легко и в семье не бывает, все,
наверное шло бы по-другому. Но к сожалению, он получил свою первую
квартиру с таким трудом слишком поздно. И если б советские и литератур
ные власти предержавшие раньше оценили его талант и были б повнима
тельнее, может быть, сложилось бы и по-другому.
- Вы дружили с Андреем Тарковским и были свидетелем его посто
янного интереса к стихам Рубцова. Что влекло друг к другу таких, как
сейчас говорят, полярных художников? Чем Рубцов был Тарковскому
интересен?
- Стихами и судьбой. Мы все были очень молоды тогда, и это был еще
не тот знаменитый Тарковский. Еще не было снято «Зеркало», и только
28
30. Приговор
снимался «Андрей Рублев». Он появлялся у меня потому, что две мои доч
ки, восьми и десяти лет, снимались у него в ролях дочерей великого князя.
У Тарковского еще не было его нынешней славы, но крупным, мощным че
ловеком он уже был. Они разговорились, и он почувствовал в Рубцове тай
ну. Андрей вырос в поэтической среде, его отец Арсений Тарковский, был
большим поэтом. У него, как у Рубцова, тоже было трудное детство и тяже
лый счет к отцу, рано оставившему семью. У Тарковского был абсолютный,
редчайший , безошибочный поэтический слух. Как опытный дегустатор по
капельке вина может оценить букет, так и он, услышав стихи никому не
известного поэта без поэтической легенды, распознал и оценил их сразу.
- В мемуарах сохранилось недоумение самого поэта как-то сказав
шего вологодским собратьям по перу: «Почемуу вас все нормально, есть
дом и жена... Почему он был бездомным?
- Коля был удивительно простодушным, наивным, прекрасным чело
веком. Беспредельно доверчивым и в какой-то степени ветреным. Что бы
сейчас эта Дербина ни писала, ее он не любил, а боялся и не мог разорвать
связь. Был такой эпизод: в 1970 году сестра Генриетты Михайловны полу
чает от него письмо, в котором он писал, что получил наконец квартиру.
«Пусть они приедут, я хочу, чтобы они жили в Вологде»... Гета с Леной до
верчиво откликнулись, приехали, поднялись на пятый этаж хрущобы - он
открыл дверь, смутился, извинился и снова закрыл: « Я сейчас». Минут
через пять входят: там эта женщина, он представляет ее как двоюродную
сестру. Гета знала, что нет у него никакой сестры. Знала, кто эта женщина,
ведь он уже привозил ее в Тотьму, но сделала вид, что поверила. Дербина
быстро ушла. «Как тебе не стыдно, написал такое письмо, пригласил к себе,
а сам с ней», - сказала ему Гета, собралась и тоже резко ушла. Вдогонку он
кричал им на лестнице: «Что вы делаете? Куда вы меня бросаете, ведь я же
погибну!» У него ведь отношение к Гете было, как к матери, как к другу.
Вышла книжка, получил большой гонорар и говорит: «Хочу купить Гете
корову, чтобы было свое молоко. Но - чужая душа потемки и судить об этих
делах сложно.
- Заканчивая рубцовскую тему, хочу знать, как быть с той болевой
коллизией, что обнаружилась на литературных чтениях в селе Николе.
Убийца поэта использует его имя и трагедию в целях разнузданной са
морекламы: она-де его единственная возлюбленная. По свидетельству
очевидцев, на своих выступлениях ручищами со сцены показывает, как
его душила. Как достойно воспринимать это: не замечать, или в поле
мику вступать?
- Думаю, что самая правильная позиция - это безоглядно не замечат
И все. Потому что любой разговор вокруг этого работает на разжигание
страстей, на популярность, к чему она и стремится. Она пытается не мы
31. Сергей Багров. Дорога в рай
тьем, так катаньем получить популярность сегодня таким страшным путем.
Она и Рубцова при жизни пыталась использовать, чтобы стать известной
поэтессой. У меня было несколько гласных и негласных столкновений по
этому поводу. Первое - с Евтушенко, когда сразу вскоре после суда он на
писал письмо в правительство с просьбой о помиловании. С этого началась
эпопея ее возвращения. А во втором случае, мой друг архангелогородец
Арсений Ларионов, хороший прозаик, долгое время работавший в газете
«Советская Россия», все понимая, публиковал ее в журнале «Слово». Я за
явил ему категорический протест и порвал с ним отношения. Считаю, что
это преступление перед памятью Рубцова. И третий случай: меня пригласи
ли быть титульным редактором сборника о Рубцове, в котором выходили ее
воспоминания. Я потребовал их снять, а когда этого не сделали, потребовал
снять мое имя. Я пытался остановить это безобразие и понял, что чем боль
ше мы будем об этом разговаривать, тем лучше для этой женщины.
- В ваших выступлениях в Тотьме вы постоянно вспоминали многие
славные имена отечественной культуры и литературы. Не будем подво
дить итоги - но все ж е, что в прожитом было наиболее важным для вас?
- Могу только пунктиром назвать большое количество событий. В по
ру моей бурной молодости, когда я выступал крайним леваком, так случи
лось, что в борьбе с культом личности Сталина мы не просматривали два
пласта. Тогда, во время хрущевской оттепели, в литературу входило поко
ление шестидесятников, ведущим теоретиком которого я был и с которым
потом столь резко разошелся, что мы оказались по разные стороны барри
кад. Сработали корни, и я осознал свою ошибку. Шестидесятники, в массе
своей сориентированные на Запад, туда впоследствии и уехали. А для меня
этот путь в никуда. В середине 60-х годов и начался перелом в осознании.
И встреча с Николаем Рубцовым сыграла в этом колоссальную роль.
32. Приговор
Алексей Хлуденев
Душа хранит
В пору моей молодости, в 60-е годы, я два года жил в Вологде - был ли
тературным сотрудником газеты «Вологодский комсомолец». И сам город,
наполовину деревянный, уютный, и добродушные люди его с присущим им
торопливым окающим говорком, встречи и общение с ними - всё западало
в мою душу всепроникающе, благодатно, навсегда.
Однажды Сергей Багров, будущий писатель, а тогда корреспондент на
шей газеты (его письменный стол стоял напротив моего) сказал, что в Волог
ду приехал поэт Николай Рубцов. Сказал с тёплым чувством - они когда-то
вместе учились в Тотемском лесотехническом техникуме и были друзьями.
В то время имя Рубцова мне ни о чём не говорило, я не был знаком с его
творчеством. И потому весть о его приезде оставила меня равнодушным. Тем
более, Вологда была богата литературными талантами. И я уже успел привы
кнуть к обилию дарований, радушно привечаемых нашей газетой.
То придет Василий Белов, большелобый, немногословный, остро ко
всему приглядывающий, - тогда еще не знаменитый, но, судя по опублико
ванным в газете «Красный Север», удивительно свежо написанным, главам
из повести «Привычное дело», писатель с большим будущим. Просмотрит
подшивку газеты. Сыграет с кем-либо в шахматы - лишь изредка уронит
словечко. Покладистый и скромный. Василий Иванович вдруг и встопор
щится, коль дело коснётся личного достоинства.
Помню, писатели были приглашены властями на какое-то торжество.
Василию Ивановичу было уготовано место в компании, видимо, по духу
ему не близкой. Неуступчиво, даже и резковато отвечал он по телефону
кому-то из обкомовцев (ради истины - обычно внимательным к творческой
интеллигенции города), что на торжестве изберёт себе соседей сам.
То, словно луч солнышка, заглянет в редакцию всегда доброжелатель
ная Ольга Фокина - праздник. Когда её стихи-самоцветы украсят литера
турную страницу
31
