Здравствуйте, уважаемый читатель! Если Вы держите в руках эту книгу, то, наверное, логично предположить, что первый роман о становлении династии новых русских большевиков уже удостоился Вашего внимания. Ведь читать продолжение, не имея понятия, откуда возникли истоки, немного странно и как-то уж больно экстравагантно. Хотя – почему нет? Мало ли на свете существует оригиналов? Но, впрочем, я не о том. Эта книга, так же как и предыдущая, представляет собой некий китч или, как хотите, разновидность литературной фантастики, которой можно дать следующее определение: «Общественно-политико-юмористическая фантасмагория с элементами эротики». Правда, так слишком сложно и может кое-кого напугать. На самом же деле – книжка, несомненно, очень веселая, легкая и интересная, и читается, ну словно песня льется.

2. Картавцев Владислав
ДИНАСТИЯ
ПОД СЕНЬЮ КОММУНИСТИЧЕСКОГО ДРЕВА
Книга вторая
ЛИТЕРАТОР

3. ОСТОРОЖНО, ЭРОТИКА!
Категория 18+ ONLY
МОСКВА 2015

4. Содержание
От автора
Вместо пролога. Коротко
Часть первая. Чем бы дитя не тешилось
Глава 1. Наследник плюс отступления, без которых никак нельзя
глава 2. Сквозь литературу – к сияющим вершинам!
Глава 3. Эх! Молодо-зелено!
Часть вторая. Авторитеты
Глава 1. «Один день Дона Педро» и Поликарп Феоктистович
Глава 2. «Один день Дона Педро» и размышления по теме
Глава 3. «Один день Дона Педро» скоро конкурс
Глава 4. Революция
Глава 5. Гений, и да здравствует большой босс

5. ОТ АВТОРА
Здравствуйте, уважаемый читатель! Если Вы держите в руках эту книгу, то,
наверное, логично предположить, что первый роман о становлении династии
новых русских большевиков уже удостоился Вашего внимания. Ведь читать
продолжение, не имея понятия, откуда возникли истоки, немного странно и
как-то уж больно экстравагантно. Хотя – почему нет? Мало ли на свете
существует оригиналов?
Но, впрочем, я не о том. Эта книга, так же как и предыдущая, представляет
собой некий китч или, как хотите, разновидность литературной фантастики,
которой можно дать следующее определение: «Общественно-политико-
юмористическая фантасмагория с элементами эротики». Правда, так слишком
сложно и может кое-кого напугать. На самом же деле – книжка, несомненно,
очень веселая, легкая и интересная, и читается, ну словно песня льется.
Основная идея и стиль романа не претерпели хоть сколько-нибудь заметных
изменений при переходе от первой книге ко второй. Поэтому я вынужден
повторить то, что уже написал в предисловии «От автора» к предыдущему
повествованию.
Понятно, что ничего из изложенного здесь никогда не происходило (ну, или
почти никогда), и все возможные совпадения полностью случайны, и все
персонажи выдуманы, и не стоит их искать в толстых биографических
справочниках или (упаси, боже!) в сети Интернет.
И если у кого-то вдруг возникнет желание подать на автора в суд (мало ли,
могут ведь найтись люди, которые всерьез начнут дискутировать с автором по
вопросу мировоззрения его выдуманных героев), то пусть сразу пишут
заявление на меня, как на автора-фантаста, что сделает мне честь.
И в завершении. Я желаю Вам приятного чтения, и если Вам понравится мое
творчество, то приглашаю Вас приобрести еще мои книги, а их, поверьте на
слово, изрядное количество.
ВМЕСТО ПРОЛОГА. КОРОТКО
Трилогии писать нелегко - даже если они и не совсем классического стиля:
«Сейчас – через десять лет – еще через десять». А «Династия» будет
состоять именно их трех книг, хотя именно вот эта книга только вторая.
События переплетаются, повествование скачет туда и обратно, возвращается
назад и устремляется вперед, и делает головокружительные и замысловатые
кульбиты. Зато – так интересно, так можно многое уточнить и многое
расцветить по-новому.

6. Вообще, конечно, литература, как и любое творчество, инвариантно и не
имеет (не имела и не будет иметь) никаких жестких канонов – кроме,
конечно, стиля, вкуса и грамотности. Можно плодить главы и части, можно
писать сплошным текстом, можно лепить троеточия и глубокомысленно
прерываться на якобы значимых фразах, недвусмысленно намекая, что,
дескать: «Вы должны обо всем догадаться сами!»
А можно и так: Пролог первый, Пролог второй - и далее до самого конца.
Пролог номер сто двадцать четыре. А потом Эпилог.
А можно и вообще без пролога. И действительно, зачем он нужен, если не
вписывается в канву? Вот как, например, в этой книге. Здесь пролога не
будет (а если кому интересно – смотри «Династия под сенью
коммунистического древа. Книга первая»).
В итоге – на всю трилогию один пролог и три эпилога. Почти ноу-хау - нужно,
наверное, запатентовать. И на этой высокой ноте двинемся дальше, ведь
самое интересное еще впереди.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ЧЕМ БЫ ДИТЯ НЕ ТЕШИЛОСЬ
ГЛАВА 1. НАСЛЕДНИК ПЛЮС ОТСТУПЛЕНИЯ,
БЕЗ КОТОРЫХ НИКАК НЕЛЬЗЯ
Андрей Иванович Капитонов проснулся задолго до нудного сигнала
будильника. Тот был установлен на семь часов утра, однако сегодня его
услуги не понадобились. В квартире было тихо. Весь дом еще спал. Андрей
Иванович бодро соскочил с кровати, включил свет и проследовал в ванную,
где потратил немного времени на водные и гигиенические процедуры.
Настроение Андрея Ивановича было приподнятым с самого утра. Скоро
должен был состояться его дебют на сцене Малого театра в конкурсе
литераторов, который был организован непосредственно под
покровительством его отца Ивана Ивановича – известного всероссийского
политического деятеля, бизнесмена, поклонника искусств и мецената. И сын
обоснованно рассчитывал на первую премию в самой престижной номинации:
«Писатель года».
Андрею Ивановичу было восемнадцать с половиной лет, и он совсем недавно
получил блестящее среднее образование, окончив с отличием одну из самых
престижных частных московских гимназий. Еще задолго до своего выпуска
Андрей Иванович неоднократно пытался ответить для себя на вопрос - чем он
хочет заниматься после учебы: творчеством, поэзией, политикой,
государственной службой или вообще ничем. А может, пойти учиться на

7. инженера, поступив в Московский Государственный Технический Университет
имени пламенного революционера Николая Эрнестовича Баумана, чтобы
проектировать ракеты, танки, пушки и головки самонаведения в качестве
неприятных гостинцев для супостата?
Принимая во внимание воспитанную в Андрейке с детства классовую
ненависть к заокеанским буржуинам, стать военным инженером было ох как
заманчиво. Ведь они немало поспособствовали развалу великой империи
Союза Советских Социалистических Республик. А отомстить, разработав
супербомбу, что может быть слаще? Однако существовало несколько
серьезных аргументов против такого выбора.
Первый: в инженерах славы не достичь, а работать нужно много и
качественно. Второй: инженером денег не заработать, а трудиться нужно
много и качественно. И третий: кому, вообще, нужен этот инженер при таком-
то отце? Последний довод был особенно сильным - так что Андрейка, скрепя
сердце, отбросил идею получения высшего технического образования и стал
рассматривать другие варианты. И пришел к выводу, что, коль скоро честным
трудом головой пробиться в люди и почетные члены общества почти
невозможно, нужно выбрать иной вид деятельности, который позволял бы
быстро стать публичным человеком и, может быть, даже заметной фигурой в
столичной тусовке.
Следовательно, нужно было обратить внимание на творческие профессии –
стилист, художник, литератор, колумнист, балерун, фигурист, оперный певец,
рокер или же танцор диско под одобряющие крики содержанок среднего
возраста. После долгих и тягостных размышлений Андрей Иванович пришел к
выводу, что стилист из него будет никакой – и не то, чтобы он не смог при
желании научиться махать ножницами или красить дамам ногти на ногах – но
просто душа не лежала. Танцор диско тоже вскоре был отброшен за
ненадобностью – все-таки Андрей Иванович не какой-нибудь вертлявый
босоногий мальчик, танцующий тарантеллу на белом «Кадиллаке», а уже
почти взрослый мужчина, которому негоже вот так завоевывать себе
внимание.
Фигуристом становиться было немного поздновато – так же, как и балеруном,
и оперным певцом. И то, и другое, и третье было делом трудоемким,
требовало упорства и таланта, а вот сколотить собственную рок-группу и
потом петь хриплым фальцетом со сцены представлялось совершенно
возможным. Ведь Андрей Иванович был ничуть не хуже непонятных, еще
вчера никому неизвестных, мутных телевизионных звезд, которые считали
себя вправе читать с подмостков корявые вирши собственного сочинения на
правах солиста под заунывные звуки электрогитар и грохот ударной
установки. Кроме того, рок-звезды купались в неослабевающем внимании
молоденьких девушек, что само по себе было уже замечательно. И,
следовательно, эту идею нужно было обдумать более серьезно. И Андрей

8. Иванович сделал для себе заметку: «Будущая рок-звезда?», и двинулся
дальше.
Художника он быстро отмел – сравниться по таланту с его отцом,
заслуженным и уже даже народным художником России Иваном Ивановичем
Капитоновым, у которого, к тому же, была собственная художественная
галерея в самом центре столицы, было невозможно, а заниматься жалкой
подельщиной или стать презираемым копиастом у Андрея Ивановича не было
никакого желания.
Далее по списку следовал «рокер». Андрей Иванович представил себя
мчащимся на крутом разрисованном черепами байке в двурогом шлеме, с
закутанной в кожу клевой «чикой» на заднем сиденье, окруженным ватагой
преданных ему соратников – тоже на крутых байках и с «чиками» - и ему
стало тепло на душе. Плохо было только одно - настоящие рокеры никогда
не примут его за своего: они почему-то считали его мажором и никак не
хотели даже с ним разговаривать – и это несмотря на то, что он уже много
раз пытался завести с ними более близкое знакомство, доказывая, что
никакой он не мажор, а самый что ни на есть настоящий пролетарий от сохи.
Но ему так никто и не поверил – так что «рокера» пришлось с грустью
отбросить.
Другое дело – литератор, поэт и колумнист. Здесь было, где развернуться. А
самое главное – никто не ограничивал полет фантазии автора и не ущемлял
его в потребности прославиться и влиться в бомонд. Здесь главное было что –
писать, писать и еще раз писать. А это было легко. Видь писать – это не
дрова рубить в лесу и не канаву копать на стройке, и особого ума здесь не
нужно. Мало того, даже грамотность здесь не то чтобы сильно важна – ведь
есть же замечательный редактор Microsoft Word (на правах рекламы),
который и ошибки в словах и в предложениях исправляет, и даже сам текст
придумывает. Вывод: чтобы прославиться на ниве звонкого печатного слова,
уже созданы все условия. И ни кем-то непонятным, а добрыми дядями с
электронными мозгами из Силиконовой Долины, за что им отдельное
трудовое спасибо. Но это так - к слову пришлось.
Резюмируя все вышесказанное (а мы специально изложили здесь ход мыслей
Андрея Ивановича так подробно – чтобы читатель лишний раз не упрекал нас
в том, что мы скачем от одной темы к другой, как блоха на суку в поисках
укромного дупла), можно подвести черту – двигаться нужно было либо в
сторону модного и узнаваемого (и даже медийного!) писателя, либо
реализоваться, как фронт-солист крутой рок-группы в куртке с гвоздями на
лацканах и татуировкой по всему загривку. Впрочем, здесь тоже были свои
нюансы – рок-музыканты во все времена слыли завидными бунтарями и
пересмешниками, за что и нравились людям. Кроме того, они все, как один,
употребляли легкие и тяжелые наркотики – а это было Андрею Ивановичу
совсем не по нутру. И, вообще, пора культовых рок-фигур почти прошла, и

9. они скромно и незаметно уходили в небытие, освобождая путь для
женственных певцов ртом и поп-певичек тоже ртом.
- Эх, вернуть бы сейчас времена Вити Цоя! – иногда грустил Андрей
Иванович, - вот бы было, где развернуться! И продюсер толковый вовремя
подвернулся, и общество было готово – не то, что сейчас, когда все кругом
схвачено и куплено барыгами и продажными чиновниками, и нормальному
человеку даже не о чем петь, кроме как о коррупции!
Но, признаться честно, такие размышления посещали Андрея Ивановича
очень редко, поскольку в глубине души (и тут скрывать совершенно нечего, а
нужно просто смириться перед неоспоримым фактам) он уже выбрал для
себя, кем быть. Литератором! Заманчиво и почетно!
Сказано-сделано. Он стал упорно трудиться над своим профильным
образованием, что получалось у него с легкостью необычайной. Если
читатель еще не забыл, в свое время нынешний Андрей Иванович (будучи
еще просто Андрейкой) читал взахлеб все подряд – и особенно любил
приключения и фантастику, а позже – романы с девушками фривольного
поведения и не менее фривольными и нахальными кавалерами, которые
всеми силами старались этих девушек привлечь на свою сторону. Память у
Андрея Ивановича была великолепной, так что ко времени принятия им
решения стать литератором он имел за душой внушительный багаж
художественных образов, форм и сюжетов – начиная от этюдов и миниатюр и
заканчивая целыми разветвленными сценариями для создания повестей,
новелл и романов в прозе и в стихах.
Но тут перед ним встала дилемма – так, о чем же все-таки лучше писать
сначала? Ведь даже с поддержкой отца и мамы (к которым Андрей Иванович,
конечно, обратится за помощью) просто так с бухты-барахты пробиться будет
совсем нелегко. Книга ведь должна быть интересной! Сюжет произведения -
неизбитым, язык - живым, а образы главных и второстепенных героев
приятно удивлять и заставлять задуматься. А где взять необходимую канву,
основную мысль и философский и мировоззренческий настрой?
Вопросы возникали один за другим и требовали ответов. И, может быть, кое у
кого и могли бы вызвать ступор, но Андрея Ивановича смутить было тяжело -
он не зря получил блестящее среднее образование и даже какое-то время
рассматривал возможность поступления в лучший технический вуз страны.
Помимо увлечения литературой он отличался логическим мышлением и
серьезными аналитическими способностями. Что, согласитесь, в наше время
встречается не так часто среди представителей бриллиантовой молодежи,
которые почему-то все поголовно считают, что папины/мамины деньги и без
того обеспечат им достойную сытую жизнь.
Так вот, Андрей Иванович решил подойти к выбору темы для написания
своего первого триумфального произведения ответственно и с точки зрения
универсального бизнес-языка. Т.е языка статистики и серьезных

10. маркетинговых исследований. Для этого он попросил отца свести его с
людьми, которые смогут выполнить для Андрея Ивановича расширенный
анализ розничных и оптовых продаж по всему книжному рынку в сегменте
художественной литературы (не коллекционных изданий, не поваренных
книг, не самоучителей по вождению и обустройству сада и огорода и т.д.).
Анализ был нужен, чтобы точно знать, о чем писать.
Через пару недель на столе Андрея Ивановича лежал солидный отчет,
который наглядно и очень доходчиво демонстрировал следующие
результаты:
Увы, поэтическое слово никому в современной России не нужно, и любой поэт
(будь он хоть повторным воплощением самого Александра Сергеевича)
обречен влачить жалкое существование в безвестности и нищете с душком
безысходности;
Существует совсем немного жанров, пользующихся устойчивым спросом у
населения, которые обеспечивают, примерное, девяносто процентов продаж:
- похождения криминала, правоохранительных органов и криминала
вперемешку с правоохранительными органами;
- фантастика, фэнтези, мистика, Стивен Кинг (в основном для мужчин);
- женские и любовные романы (в основном для женщин);
- бестселлеры, пришедшие из-за границы (отечественным авторам просьба не
беспокоиться);
- скандальные исторические исследования с нехорошим душком и,
соответственно, их опровержения.
Оставшиеся десять процентов были заняты следующими категориями книг:
- похождения многочисленных личностей оригинального неизбитого толка
(мазохистов, любителей мертвых тел, висельников, начитавшихся маркиза Де
Сада, деклассированных аптекарей и ламеров, зависающих в сети с пивом и
соленым крендельком);
- cкандальные издания с применением ненормативной лексики и
оплевыванием, и отрицанием всего и вся;
- и по-настоящему интересные и захватывающие, талантливо написанные
произведения, коих, впрочем, было совсем немного.
В самом конце отчета жирным шрифтом был сделан вывод (слегка смутивший
пока еще немного наивного Андрея Ивановича): «Даже самая талантливая
книга никогда не найдет своего читателя без серьезной финансовой подпитки
и раскрутки серьезными дядями (или тетями). А потому что таковы правила
рынка».

11. И в финале исследования (финал, конечно – и мы это прекрасно понимаем -
отличается от самого-самого конца) шло заключение: «Для успешности книги
нужно в одном произведении воплотить:
А: эротику;
Б: много эротики;
В: тайну;
Д: тайну, держащую в напряжении читателя до самого конца;
Г: продажность;
Е: всеобщую продажность;
Ж: главного героя в белых лайковых перчатках;
З: главного героя, почти что не извращенца;
И: главного героя – если и извращенца, то так, чтобы красиво;
Й: главного героя, который всех побеждает и в конце остается жив;
К: главного героя, который всех побеждает, но в конце гибнет сам
(применяется редко и только в исключительных случаях – по
необходимости);
Л: главного героя, который всех побеждает, гибнет сам, но воскрешается с
помощью господа бога, магии Вуду и доброго самаритянина, после чего живет
долго и счастливо;
М: враги главного героя – чистые лютые звери;
Н: зато любовница – чувственна и хороша».
Вместе с отчетом Андрею Ивановичу от лица старшего менеджера фирмы,
выполнившей исследование, было подарено приложение, в котором были
краткие описания возможных сценариев романов, трилогий и многотомных
саг.
Вот некоторые из них:
«Лучшая книга всех времен: злодейка - очаровательная любовница самого
Штирлица вторгается в зону тьмы, где ведет тактические сражения с
бесноватым иеромонахом тевтонского ордена за обладание абсолютным
источником власти. Иеромонах проявляет неземное коварство, завлекая
любовницу в цепкие лапы пронизывающей всю земную популяцию
чудовищной коррупции, после чего они вместе охотятся на острове Ибица на
агентов ЦРУ, неповинных ни в чем. Затем любовница, опираясь на
резидентуру КГБ, раскаивается и являет миру настоящие чудеса смелости и
высоты духа, расстреливая членов все того же тевтонского ордена из
крупнокалиберного пистолета «Тульский Токарев». На подмогу тевтонцам
спешит сам Сатана, которого приходится принимать в расчет и ублажать
посредством массовых эротических сцен у подножья потухшего вулкана

12. Фудзияма. Сатана очарован и расслаблен - и тут ему и вилы в бок! В конце
книги все женятся и на радостях выпивают четверть ведра водки на
брудершафт, что и обеспечивает взаимное братание черно-белого дозора,
несмотря на вековую неприязнь его членов между собой».
«Еще один пример беспроигрышного бестселлера: на землю из под-над-
пространства высаживаются легионы марсиан, обутых и одетых в скафандры
от Гуччи. Им противостоит один лишь капитан ВВС Василий Носорогов,
который бесстрашно бросается в кровавую жатву, где самолично с помощью
своего лучшего друга натуралиста Жоржа из штата Оклахома внедряется в
штаб захватчиков и лишает их возможности наступления посредством
поедания изложенных на бумаге планов операции. Поскольку копии плана
остались на Марсе, то весь флот захватчиков снимается с якоря, чтобы
вернуться на родную планету за дубликатом приказов командования. А
временная передышка дает жителям планеты Земля возможность
объединиться и выступить против оккупантов единым фронтом под
командованием бывшего профессора Йельского университета, а ныне
президента США Дикого Бизона-Билла».
«Ужасное бедствие обрушилось на дикую горную деревеньку в Колумбии.
Турецкий султан решил подмять под себя ухоженные плантации местного
наркокортеля и поэтому послал к берегам Южной Америки многочисленный
флот весельных судов и пароходов на мускульной тяге. Главный герой –
колумбийский мачо Мачете, обвешанный гранатометами и пулеметными
лентами, – возглавляет освободительный поход против полчищ турецкого
султана, самолично рубит врагов посредством огромного ножа и поедает их
внутренности большой серебряной столовой вилочкой. Кругом царит ужас и
запустение, впрочем это не мешает главному герою время от времени
наслаждаться изысканным вкусом листьев кокки и ублажать двенадцать
любовниц всех одновременно. В конце – гордое колумбийское знамя свободы
реет над поверженным турецким флотом, а Мачете перегрызает зубами
последнюю оставшуюся неповрежденной якорную цепь флагманского
корабля султана и топит ее в уютной голубой бухте в назидание потомкам».
А в конце исследования (с приложением) стояла подпись:
«С наилучшими пожеланиями и успехов в нелегком печатном деле!
Старший менеджер проекта Всезнающий П.В.»
Андрей Иванович несколько раз внимательно изучил полученные отчет и
предпринял попытку разобраться в сомнениях, овладевших им. Сомнения
были многослойными, многоуровневыми, переплетались и пересекались под
замысловатыми углами, образовывали таинственные узоры и наполняли
голову мягкой предательской тяжестью, способной на корню подавить любое
здоровое начинание. Однако главный их посыл заключался в следующем:

13. «Понятно, что написание шедевра – процесс непростой, и совершенно не
факт, что с первого раза удастся попасть прямо в десятку. Ведь есть же
люди, которые пишут всю жизнь, но так и не достигают вершин славы и
прозябают, несолоно хлебавши! И как тут быть – и стоит ли время тратить
зря? А есть ли путь покороче и легче?»
Были, конечно, и еще мысли, тому подобные, и их было в достатке. Но что
всегда отличает мысль от жестко фиксированной и раз и навсегда
определенной формы? А то, что мысль живая, и в ответ на поставленный
вопрос моментально начинает изыскивать варианты.
Человеку, не чуждому математической логики, способному и к синтезу, и к
анализу, доподлинно известно – для того, чтобы найти источник решения
проблемы, нужно зрить прямо в корень. И искать слабое звено, или же,
напротив, арматуру, на которой держится вся конструкция. И которая
является центром притяжения, а, следовательно, устанавливает законы.
Вот взять издательский бизнес - через него, собственно и приходит слава к
поэту или же простому писателю. Кто в нем главный? Вопрос настолько
прост, что даже и не требует дополнительных пояснений. Понятно, что
главный – издатель. Это именно он определяет, кого осчастливить, а кого
придать забвению. Издатель – царь и бог, и только его повелевающий перст
решает, кого казнить, кого миловать! Здесь вывод – чтобы гарантированно
прославиться на ниве печатного слова, нужно самому стать издателем - или
же главным редактором серьезного и уважаемого журнала, газеты или
прокламации. И это, действительно, выход - поскольку, как известно, своя
рука владыка, и у себя можно писать все, что хочешь, а денежные средства,
выделяемые папой и мамой на единственного наследника, обеспечат
узнаваемость, модность и актуальность.
Поэтому – все! Решено! Вскоре Андрей Иванович Капитонов станет
издателем! Вот только закончит подготовку к литературному конкурсу и сразу
возьмется за дело! Быть властителем душ, нести правду и жечь сердца людей
глаголом – это ли не настоящее счастье? А если еще и командовать
процессом и направлять – так вообще мечта любого мыслителя! Впрочем,
всему свое время, а пока что на повестке дня – очаровать серьезное
литературное жюри талантом, стилем и слогом.
Андрей Иванович еще раз взглянул на отчет от менеджера Всезнающего и
вспомнил, что там сказано о поэзии. Понятно, что с ней нынче дела обстояли
не очень хорошо - стихи пытались писать все, кому не лень, а нового
«Евгения Онегина» как не было, так и не предвиделось. Но все же настоящие
грани литературного таланта не могли обойтись без поэтического дара – это
все равно, как если бы из золотой подвески с бриллиантами и изумрудами
кто-нибудь под покровом темной украинской ночи выковырял изумруды – и
остался бы один бриллиант с золотом – вроде все ничего, но изумрудов-то не
хватает!

14. Поэтому стихотворным жанром пренебрегать вовсе не следовало – напротив,
он послужил бы зримым доказательством того, что перед жюри выступает
литератор зрелый, нацеленный на успех и не чурающийся легкой воздушной
словесности и хитросплетения рифм. И у Андрея Ивановича по такому случаю
было заготовлено несколько весьма достойных эссе, посвященных эротике.
Но впрочем, не то чтобы так уж и эротике, но имеющих к ней
непосредственное отношение. Дело в том – а мы здесь раскроем настоящий
секрет Андрея Ивановича – что он серьезно намеревался написать
толстенный эротический роман о похождениях старого светского ловеласа,
которому наскучили и жена, и три любовницы, и даже шесть содержанок на
стороне, и он ударился во все тяжкие, пытаясь обойти все московские
притоны и вынести оттуда что-то новенькое из области чувств.
Андрей Иванович точно знал, что в любом достойном упоминания романе
должна присутствовать поэзия – даже если он о борделях и девицах легкого
поведения. И Андрей Иванович, как автор, обязательно наполнит ею роман –
а пока что представит свою поэзию на суд уважаемой публике. И мы берем на
себя смелость привести здесь несколько из его эссе. Займемся, так сказать,
втихаря плагиатом - нам позволено, ведь мы настоящие биографы, а,
следовательно, чисты перед законом и заказчиком.
Кстати, в одном из эссе уважаемый читатель – тот, кто уже имел возможность
прочитать нашу первую книгу о становлении семейства Капитоновых –
встретит знакомое имя Кристина. И неспроста, потому что она в последнее
время занимала в жизни и душевных переживаниях Андрея Ивановича место
весьма внушительное и требующее отдельного упоминания. Но поскольку
наше повествование только-только начинается, мы не будем торопить
события, а возьмем на вооружение принцип: «Всему – свое время!», и только
скажем, что обязательно уделим пристальное внимание всем аспектам и
тонкостям взаимоотношений наших главных героев. Но – позже! А пока –
поэзия! Итак:
Волосы – водопадом!
Губы – со следами губной помады!
Глаза карие, зубы белые,
Сама – огромная, лицо дебелое.
Чья-то любовь прошла мимо меня.
Слава создателю – ее любовник не я!
***
Супружеская верность –

15. Боже, что за скука!
Томленье запертой души,
Неудовлетворенность, мука!
Как буднично, уныло и темно!
Оно – как черно-белое кино
Без звука:
Не радует, но только гасит страсть во мне –
Попробую найти успокоения в вине!
***
Стою у кассы магазина,
Передо мной стоит Кристина –
Покупает колбасу и мясо,
А бедра такие, что хочется тут же прижаться!
Прижаться и не отпускать,
И быстро утащить в кровать,
Забыв о колбасе и мясе
В ее объятиях
На ортопедическом матрасе!
***
Блондинка в законе
Лежит на балконе
В трусах.
Огонь в глазах,
Улыбка на лице,
Еще с утра
Готова слиться в танце
С обладателем первой степени

16. Ордена «За заслуги перед отечеством»!
***
Разомлевшая, обнаженная,
Кавалером седым ублаженная,
Она лежит и спит, и видит сон,
В котором вместо старика
Вот он:
Молодой, безусый, страстный,
Ликом и телом совершенно прекрасный,
Входит в нее, словно мавр,
Словно дикий могучий кентавр,
Словно римский центурион,
Словно громадный индийский слон,
Словно гренадер,
Словно мушкетер,
Слово волонтер
На олимпиаде в Турине,
Играющий вальсы на клавесине
Под звуки дудки и запахи незабудки.
Ну, и напоследок – так сказать, на бис:
Недавно был в публичном заведении,
Что бросилось в глаза всего первой:
Изольдины трусы – источник вдохновенья,
Картошкой нос и брови бахромой.
Изольда, будучи моей лишь два часа,
Явила миру секса чудеса.

17. По мироощущениям моим
Ее любви хватило б на троих.
Изольда – ты навеки мой кумир,
И если б захотел преобразить я мир,
То силы б черпал только из тебя,
Входя в тебя и тут же выходя.
Конечно, поэтические зарисовки были еще сырыми, не до конца
проработанными (поскольку Андрей Иванович только-только делал первые
шаги в построении рифмы, основах композиции, ярких образах), но все равно
- это было уже что-то, и это что-то было гораздо лучше, чем ничего.
- Объем, главное – объем! Пока что главное для меня – это необходимый
объем! – не переставал твердить себе Андрей Иванович, вспоминая своего
любимого преподавателя математики. И время от времени заклинаниями о
необходимости объема уподобляясь сломанным часам с кукушкой, которые
беспрерывно долдонят одно и то же и не дают автору спокойно оглянуться
вокруг и подумать – а надо ли это ему вообще. Хотя сейчас подобное
самовнушение уважительно называют «аутотренингом».
- Но причем здесь преподаватель математики? – можете спросить Вы, а мы
ответим:
- Совершенно не причем, кроме одного факта: каждый ребенок (будь то
потомственный наследник олигарха или простой колхозник) в процессе
своего взросления нуждается в кумирах – либо интеллектуальных, либо
спортивных, либо артистических и тому подобное. И когда на его пути
встречается нужный человек, под его воздействием ребенок может перенять
многое из его идей и мировоззрения. Ребенок, как вода – он впитывает то,
что ему дают, и от этого никуда не деться.
Возвращаясь к преподавателю: он был старым заслуженным математиком,
доктором физико-математических наук и лауреатом Ленинской и
Государственной премий СССР. Когда-то он сиял на небосводе отечественной
науки, но после развала державы оказался совсем никому не нужным и даже
лишился своей кафедры в престижном московском университете, которую
просто сократили за ненадобностью. То время осталась в памяти математика,
как сплошная череда туманных, измазанных жидкой зловонной грязью
картин, только при одном упоминании о которых по телу шла крупная дрожь,
и начинало звенеть в голове. Математик пытался найти себя в новом мире, но
у него никак не получалось, и он даже стал подумывать о самоубийстве, и тут
ему выпал шанс вновь вернуться к активной деятельности. Нет, конечно, не в
науку – а просто учителем математики во вновь создаваемую элитную

18. частную гимназию для детей новорусских богатеев – но все равно, это было
лучше, чем ничего, да и денег платили не в пример больше, чем при
университетах и академиях.
Порадовал математика и преподавательский состав учебного заведения – он
был очень сильным: ведь новые хозяева страны не шли ни на какие
компромиссы в плане обучения своих чад и требовали укомплектования
гимназии исключительно светилами научной мысли и бывшими заслуженными
педагогами СССР. Так, направлением русского языка и литературы в
гимназии заведовал заслуженный филолог, академик и тоже многочисленный
лауреат высоких премий Обыкновенный Семен Варламович, химией – доктор
химико-технологических наук Забубенный Исаак Зубрович (который до этого
занимался разработкой теории бризантных взрывчатых веществ и объемных
воздушных взрывов в «НИИ Химпрома»), физикой – бывший ведущий
научный сотрудник Курчатовского института и снова доктор наук, и снова
лауреат Липер Лиипа Оастович, и т.д. Ну, а математикой – наш профессор
(его, кстати, звали Сергеев Анатолий Сергеевич).
Так вот, Анатолий Сергеевич стал любимым преподавателем Андрея
Ивановича неспроста. Он с таким энтузиазмом и неподражаемым знанием
материала читал предмет, что на его уроках замолкали даже самые крутые и
самые отъявленные отпрыски богачей, а просто слушали или же не
приходили. Но никогда не срывали – в отличие от других занятий - и никогда
не устраивали массовых забастовок и сцен гражданского неповиновения.
Анатолий Сергеевич (и этим он в корне отличался от других преподавателей)
никогда не опускался до банальностей – зубрежки, скучных обязательных
домашних задании и выставления двоек за контрольные работы, Прекрасно
осознавая, с каким контингентом он вынужден работать (и даже если никто
из его учеников не сможет без калькулятора перемножить девять на девять,
то все равно, они будут тысячекратно жить лучше, чем он сам - доктор,
профессор и в прошлом лауреат) Анатолий Сергеевич мог позволить себе
вести уроки, отойдя от формальностей и совершенно не заботясь о конечном
результате. Над ним не висел Дамоклов меч аттестаций и комиссий из
ГОРОНО, все его ученики были, есть и будут круглыми отличниками по
определению, а он просто хотел их увлечь предметом, показать, насколько
мир цифр может быть красив и даже немного божественен.
Анатолий Сергеевич часто так и говорил: «Цифры – это элемент
божественного творения, а математика – это каркас, на который они
нанизаны».
Младший Капитонов хорошо помнил, как в девятом классе он первый раз
пришел на урок математики и обнаружил нового преподавателя – Сергеева
Анатолий Сергеевича, который к тому времени вел предмет только у
старшеклассников, оставив младшеньким и средненьким возможность
развлекаться под присмотром дополнительно нанятого преподавательского

19. состава из менее титулованных. У него просто не было времени и
возможности учить всех.
С девяностых годов в обществе многое переменилось, и сейчас некоторые
специфические приемы в бизнесе, основанные на математике и статистике,
стали постепенно завоевывать сердца и души менеджеров, коммерческих
директоров и даже генеральных. И они стали привлекать ученых – прошлых
и настоящих – к разработке теоретических основ ведения бизнеса,
составлению пиар-программ, бизнес планов и тому подобное. Так и Анатолий
Сергеевич не остался в стороне – он устроился по совместительству научным
консультантом в рекламное агентство «Три толстяка», хозяева которого (трое
выпускников знаменитой московской «Плешки») и действительно были
похожи на толстые набитые бурдюки оплавленного жира, но зато – при
деньгах, при связях и при огромном количестве рекламных щитов по всей
столице. Анатолий Сергеевич занимался для них «Разработкой теоретических
основ присутствия в информационном поле» - или: «Такой левой халтуркой»,
как он говорил.
Но об этом Андрей Иванович узнал немного позже, а пока что он с
удивлением слушал вступительное слово Анатолия Сергеевича на первом
уроке математики первого сентября в девятом классе гимназии:
- Здравствуйте, здравствуйте! Ну, как лето? Как Карибы, Калифорния,
Ницца? Стоят родные? Ну, и славненько! Кстати, как там с погодой? Всегда
лето? Да, повезло им там с климатом, не то, что у нас: вечно - то дождь, то
снег. Но, впрочем, ближе к делу! Меня зовут Сергеев Анатолий Сергеевич, и
я ваш новый преподаватель математики и буду читать ее вам до самого
вашего выпуска.
Так вот, прошу меня послушать внимательно – у вас остается два года до
окончания учебы, и я рад сообщить вам, что в течение этого времени я не
стану выставлять вам оценок, не стану проводить никаких классных и
контрольных работ, не стану вас проверять, а просто почитаю лекции и
расскажу вам то, что, возможно, пригодится вам во взрослой жизни. А
поскольку я веду математику, то и говорить мы будем исключительно о
математике. Математика – это наука особая, она является первейшей и самой
главной, и без математики не обходится никто и ничто. Математика
чрезвычайно сложна, но я буду рассказывать легко и постараюсь избегать
громоздких формул и зубодробительных вычислений, чтобы вы
почувствовали настоящий вкус и изящество математической науки. Владеть
математикой – это все равно, что видеть мир насквозь, понимать, как все
происходит, и к чему может привести. Итак, пожалуй, начнем…
Стоит заметить, что на лекции к Анатолию Сергеевичу ходили почти все – и
даже преподаватели, свободные от уроков и совершенно далекие от
математики – например, биологи и географы. Он читал настолько интересно и
настолько увлеченно, что своей страстью и кипучей энергией заражал всех
присутствующих без исключения. И Андрей Иванович по-настоящему

20. полюбил его уроки, и самое главное, вынес оттуда очень, очень много
полезного и прикладного. И хотя математика – это теоретическая наука (по
крайней мере, так принято считать), но зато области знаний, которые
произрастают из математики, невозможно охватить взглядом, и вся научная
практика без исключения зиждется именно на математике. Математика дает
способность четко мыслить и соответствующий логический склад ума,
позволяющий его обладателю свободно ориентироваться в хитросплетениях:
и человеческих взаимоотношениях, и экономических процессов, и даже
политических интриг. А все потому – что, так или иначе, любые процессы,
происходящие в мире, основаны всего лишь на нескольких математических
постулатах и подчиняются нескольким логическим законам, кто бы там что ни
говорил.
Вот взять, например, любовь. Разве ж можно ее оцифровать математическими
методами? Вопрос двусмысленный, и ответ зависит исключительно от того,
кто будет отвечать. Если Вы спросите у поэта – а можно ли оцифровать
любовь, то он, скорее всего, посмотрит на Вас, словно на какое-то
вызывающее отвращение доисторическое земноводное, покрутит пальцем у
виска, его лицо примет задумчивое и возвышенное выражение, и он,
полузакрыв глаза, продекламирует Вам придушенным шепотом что-то из
разряда:
В сини небес
Лицо
Страдает,
Ждет,
Не знает,
Что такое страсть,
Краснеет и поет
Одновременно
С соловьем
Забывшись сном безвременья.
Любовь…
А Вы в свою очередь посмотрите на него, как на человека, упавшего с Луны -
ну, единственно, может, и не покрутите у виска пальцем, а просто отойдете
подальше, понимая, что – да, такому человеку трудно жить на свете – а все
потому, что представления о жизни у него совсем не соответствуют