Документ отражает основные итоги прошедшего 10–12 июля 2016 г. в Москве 162-го Бергедорфского круглого стола (Bergedorfer Gesprächkreis), проведенного Фондом Курта Кёрбера (Körber Stiftung) совместно с Российский советом по международным делам (РСМД).

1. 162-й Бергедорфский круглый стол
Москва, 10—12 июля 2016 г.
Россия и Европа:
эскалация отчуждения?
Фонд Кёрбера
Международные отношения
Сентябрь 2016 г.

2. Резюме
 Кризис в отношениях между Россией и Европой приобрел устойчивый характер и стал
новой нормой. Надежды на сближение не оправдались — напротив, отношения между
Россией и ее европейскими соседями теперь развиваются по пути своеобразной
эскалации отчуждения.
 Полное выполнение Минских соглашений представляется все менее вероятным. В
краткосрочной перспективе сторонам придется смириться с тем, что ситуация конфликта
на Украине не претерпит существенных изменений. В то же время в средне- и
долгосрочной перспективе этот «замороженный конфликт» рискует стать реальной
угрозой для европейской безопасности.
 В свете глубокого раскола между Россией и Западом фундаментальный диалог об
устройстве европейской системы безопасности в настоящее время не является ни
целесообразным, ни уместным. На повестке дня должны стоять конкретные меры по
деэскалации конфликта.
Россия и Европа: «эскалация отчуждения»
Участники 162-го Бергедорфского круглого стола сошлись во мнении, что Россия и Европа
переживают глубокий кризис доверия. Некоторые даже оценили текущую ситуацию как
«беспрецедентное ухудшение отношений». По их мнению, кризис проявляется не только в
несовместимости интерпретаций, но и в расхождении ценностей и интересов. Эту точку зрения
поддержали участник из Германии, описавший происходящее как «эскалацию отчуждения», и
российский участник, назвавший перспективу «стратегического партнерства», предложенную
Западом, иллюзорной. Наконец, было отмечено, что ни одна из сторон не может обеспечить даже
минимального уровня предсказуемости.
Некоторые участники подчеркнули, что для преодоления нынешнего кризиса сторонам
понадобится урегулировать ряд исторических разногласий, усугубляющих ситуацию, и только
после этого может быть найден выход из кризиса. Другие сочли этот путь нецелесообразным,
опасаясь, что процесс сведется к взаимным обвинениям; скорее, пора признать статус-кво и
постараться найти максимально конструктивный способ работы в имеющихся условиях. Кроме
того, восстановление прочных доверительных отношений в сегодняшней обстановке крайне
затруднительно, поэтому в первую очередь необходимо, чтобы стороны перестали видеть друг в
друге лишь угрозу. По мнению некоторых участников, это единственный способ достичь
минимальной цели — «мирного сосуществования».
«Ни одна из сторон не может обеспечить даже минимального уровня предсказуемости».
Деэскалация: главная цель на Украине
Российские участники указали на то, что украинский конфликт не является главной причиной
сегодняшнего кризиса в отношениях России и Европы. Однако он подтверждает маловероятность
долговременных улучшений в этих отношениях: для преодоления статус-кво потребуются
значительные усилия и политический капитал. Широкого процесса сближения, основанного на
чем-то большем, чем обоюдная потребность в снижении острых рисков и деэскалации, сегодня
ожидать не приходится.

3. «Широкого процесса сближения, основанного на чем-то большем, чем обоюдная потребность в
снижении острых рисков и деэскалации, сегодня ожидать не приходится».
Для успешного развития мирного процесса на юго-востоке Украины Москве, по мнению
участников, не хватает политической воли и стратегических оснований. Украинское правительство,
в свою очередь, неспособно выполнить условия Минских соглашений — отчасти потому, что так и
не смогло заручиться достаточной поддержкой внутри страны. Ситуация осложняется наличием
множества проблемных точек внутри Европы и за ее пределами, значительно ослабляющих
готовность европейцев работать в направлении мирного урегулирования украинского конфликта.
Наконец, было отмечено, что Европа недостаточно активно реализует собственные инициативы; в
первую очередь это касается попыток обусловить упрощение визового режима политическими
требованиями. Один из участников подчеркнул, что обе стороны более заинтересованы в
поддержании статус-кво, чем в выработке долгосрочного решения. Кроме того, ряд российских
делегатов счел неприемлемым обращенное к России со стороны Европы требование сделать
первые шаги по реализации Минских соглашений и вывести войска из восточной Украины.
Российские участники также выступили с критикой «негибкой позиции Европы по отношению к
Москве» и заявили, что отказ в возобновлении членства России в «Группе восьми» был ошибкой.
Кроме того, россияне недовольны тем, что Владимира Путина не пригласили в Берлин. Группа
европейских участников в ответ на это призвала ЕС и его государства-члены не скупиться на
приглашения России к переговорам, так как это было бы особенно актуально в свете текущей
напряженной обстановки. По их мнению, важным шагом в этом направлении могла бы стать
либерализация визового режима для въезжающих в ЕС россиян. Другие, впрочем, призвали к
тому, чтобы возобновление всеобъемлющих переговоров с Москвой сопровождалось четкими
требованиями: деэскалация в Восточной Украине и реализация Минских соглашений.
Один из участников в связи с этим предостерег об опасности возобновления столкновений на
востоке Украины, поскольку «конфликты низкой интенсивности» всегда могут вылиться в
полномасштабное военное противостояние. Если подобное произойдет, мы рискуем оказаться в
спирали эскалации, и остановить этот процесс будет трудно. Следовательно, подчеркнул участник,
предотвратить дальнейшую конфронтацию можно лишь обеспечив выполнение Минских
соглашений.
Будущее европейской системы безопасности
Участниками дискуссии был озвучен широкий спектр полярных мнений относительно построения
новой архитектуры безопасности в Европе. Российские участники выступали за реформирование
существующего порядка, в то время как европейские делегаты непреклонно стояли на том, что
актуальность и применимость норм Хельсинкского заключительного акта и Парижской хартии не
подлежат сомнению. Поэтому утверждение одного из российских участников о том, что
«аннексия» Крыма стала свидетельством гибели «старой» системы безопасности в Европе,
вызвало резкий протест. И все же российская сторона настаивала на том, что нормы и соглашения,
заключенные после холодной войны, сегодня интерпретируются и реализуются по-другому. Если с
точки зрения евроатлантических игроков современная архитектура безопасности призвана
гарантировать Европе единство, безопасность и стабильность, то Москва считает, что Запад в
одностороннем порядке определяет фундаментальные принципы европейской безопасности без
учета интересов России. Кроме того, Запад сам регулярно пренебрегает этими принципами и
потому подрывает их эффективность. Так случилось в Косово в 1999 году, в Ираке в 2003 года и в
Ливии в 2011 году.

4. Российские участники заметили, что расширение НАТО и ЕС на восток угрожает безопасности и
стабильности России. Москва не удивлена принятым на саммите НАТО в Варшаве решением
разместить в Польше и прибалтийских странах военный контингент численностью 4 тыс. человек
на ротационной основе и развернуть систему ПРО в Румынии. При этом россияне особо отметили,
что «ремилитаризация Европы» несет с собой значительный риск эскалации. Некоторые из них
потребовали, чтобы Запад отступил от политики наращивания военной мощи и непрерывного
расширения на Восток и наконец признал интересы России в области безопасности. Они также
отметили, что соглашение об ассоциации с Украиной вынудило эту страну выбирать между
Европой и Россией. Другие участники дискуссии выступили с энергичной критикой этой позиции,
указав на то, что ни ЕС, ни НАТО не агитируют вступать в их ряды. Скорее, это государства
Центральной и Восточной Европы активно стремятся к вступлению в ЕС.
«Запад не позволит России ставить под вопрос фундаментальные принципы европейской системы
безопасности».
Европейские участники отметили, что Запад не позволит России ставить под вопрос
фундаментальные принципы европейской системы безопасности, поскольку это будет означать
официальное признание «аннексии» Крыма. В то же время непонятно, что может представлять
собой «новая архитектура безопасности» и как мог бы выглядеть «новый заключительный акт
СБСЕ». В этой связи один из участников обратил внимание на то, что Москва и Брюссель по-
разному представляют себе успешную политику по отношению к соседям, особенно в том, что
касается Восточной Европы. Европейские участники выступили против разделения региона на
сферы влияния России и ЕС или рассмотрения его в качестве «буферной зоны». По их словам,
нормативно-правовые модели, в рамках которых «большие» страны распоряжаются судьбой
«маленьких», являются атрибутом далекого прошлого, не подлежат воскрешению и в XXI веке
попросту немыслимы. Кроме того, не следует ограничивать право государств Восточного
партнерства свободно выбирать, в какие альянсы вступать. Другие участники предположили, что
пример Финляндии может стать решением для государств, расположенных между Россией и
Западом.
В заключение один из участников высказал мнение о том, что фундаментальный диалог об
устройстве европейской системы безопасности в настоящее время не является ни
целесообразным, ни уместным. На повестке дня должны стоять конкретные меры по деэскалации
конфликта. В частности, необходимо минимизировать риск столкновений между воздушными и
морскими силами России и НАТО, например в ходе внезапных учений. Без надлежащего
информирования другой стороны о планируемых военных маневрах невозможно гарантировать
необходимый минимум прозрачности, координации технических процессов и, следовательно,
предсказуемости.
В нынешней ситуации главная цель состоит в обеспечении дальнейшего диалога и готовности
сторон к переговорам. Для этого требуется задействовать все имеющиеся для этой цели
платформы. Так, большее внимание следует уделять ОБСЕ; в прошлом эта организация
использовалась Западом в основном для экстренных ситуаций. Однако если бы стороны
правильно использовали потенциал ОБСЕ в этой сфере, она могла бы послужить более
долгосрочной цели «наведения мостов». То же было сказано о Совете Россия — НАТО, который
особенно актуален в кризисные периоды. Наконец, постоянный диалог на всех уровнях — лучший
способ избежать непредвиденных ситуаций.

5. Россия и Европа: в каком объеме сотрудничество (еще)
возможно?
Участники почти не видят перспектив выработки общего российско-европейского видения
международных отношений и системы безопасности. Однако, как было отмечено, у Москвы и
европейских стран по крайней мере иногда пересекаются интересы.
Россия и Европа столкнулись с полным изменением ситуации в области безопасности:
многочисленные конфликты — например, в Сирии, Ираке и Афганистане — создают
нестабильность и неопределенность на европейской периферии. Несмотря на то, что
стабилизация обстановки на Ближнем Востоке отвечает интересам и России, и Европы, стороны
по-прежнему часто работают друг против друга. Это касается в первую очередь Сирии. При этом
несколько участников напомнили, что, поскольку Россия стала влиятельным игроком на Ближнем
Востоке, долгосрочное решение сирийского вопроса без участия Москвы невозможно.
В основу выборочного сотрудничества также могут лечь меры по стабилизации и восстановлению
Афганистана и по борьбе с международным терроризмом и организованной преступностью.
Участники считают, что Евразийский экономический союз и ЕС могли бы проводить совместные
проекты в сфере энергетики, транспорта и экономики. Однако опять же, между этими
организациями есть фундаментальные разногласия, которые закрывают путь к более широкому
сотрудничеству.
«Долгосрочное решение кризиса в Сирии невозможно без участия Москвы»
В завершение несколько участников предупредили о том, что не следует переоценивать влияние
выборочного сотрудничества и его возможных выгод для отношений России и Европы в будущем.
Другие возразили, что прагматическое взаимодействие, особенно в «низкой политике», может
послужить долгосрочному укреплению отношений.

6. Ведущие
Томас Паулсен, член правления Фонда Кёрбера, Гамбург
Игорь Иванов, президент Российского совета по международным делам (РСМД); министр
иностранных дел РФ (1998 – 2004), Москва
Председатели
Нора Мюллер, исполнительный директор, Фонд Кёрбера, Берлин
Андрей Кортунов, генеральный директор Российского совета по международным делам (РСМД),
Москва
Список участников
Штефани Бабст, руководитель блока поддержки Генерального секретаря и председатель военного
комитета Организации североатлантического договора (НАТО) по вопросам стратегического
анализа, Брюссель
Владимир Барановский, член дирекции Института мировой экономики и международных
отношений Российской академии наук (ИМЭМО РАН), Москва
Марилуизе Бекк, депутат, член комитета по иностранным делам; заместитель председателя
германско-украинской парламентской группы дружбы, Бундестаг Германии
Иоахим Бертеле, руководитель дирекции по внешней политике, политике безопасности и
глобальным вопросам Ведомства федерального канцлера Германии, Берлин
Евгений Бужинский, генерал-лейтенант запаса; председатель Совета ПИР-Центра, Москва
Александр Чалый, президент Grant Thornton LLC; бывший первый заместитель Министра
иностранных дел Украины, Киев
Славомир Дембский, руководитель Польского института международных отношений
Лотар Диттмер, председатель исполнительного комитета, Фонд Кёрбера, Гамбург
Джеймс Доббинс, почетный заведующий отделом дипломатии и безопасности, RAND Corporation,
Арлингтон (штат Вирджиния)
Александр Дынкин, директор ИМЭМО РАН, Москва
Гернот Эрлер, координатор по межобщественному сотрудничеству с Россией, Центральной Азией
и странами Восточного Партнерства, Федеральное министерство иностранных дел Германии;
специальный представитель федерального правительства по председательству в Организации по
безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), Берлин

7. Александр Габуев, руководитель программы «Россия в Азиатско-Тихоокеанском регионе»
Московского Центра Карнеги, Фонд Карнеги за международный мир, участник программы Munich
Young Leaders 2011, Москва
Алексей Громыко, директор Института Европы РАН, Москва
Эрик Гуер, главный редактор, «Нойе Цюрхер Цайтунг» (NZZ), Цюрих
Кристиане Хоффман, заместитель председателя берлинского бюро, «Шпигель», Берлин
Вольфганг Ишингер, председатель Мюнхенской конференции по безопасности, Мюнхен
Игорь Иванов, президент РСМД; бывший министр иностранных дел РФ, Москва
Кристина Каллас, и. о. директора Нарвского колледжа Тартуского университета, Тарту
Занда Калниня-Лукашевица, депутат сейма, участник программы Munich Young Leaders 2014;
парламентский секретарь Министерства иностранных дел Латвии, Рига
Уте Кохловски-Каджая, управляющий директор Восточноевропейской ассоциации немецкой
экономики, Берлин
Андрей Кортунов, генеральный директор РСМД, Москва
Константин Косачев, председатель Комитета Совета Федерации по международным делам,
Москва
Сергей Козлов, заместитель директора Департамента Ближнего Востока и Северной Африки
Министерства иностранных дел РФ, Москва
Александр Граф Ламбздорфф, член и вице-президент Европейского парламента, Брюссель
Михаэль Георг Линк, директор и руководитель Бюро Организации по безопасности и
сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) по демократическим институтам и правам человека, Варшава
Ярослав Лисоволик, главный экономист Евразийского банка развития, Москва
Владимир Лукин, уполномоченный по правам человека в РФ (2004 – 2014), Москва
Федор Лукьянов, председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике; главный
редактор журнала «Россия в глобальной политике», Москва
Алан Мендоза, участник программы Munich Young Leaders 2014; исполнительный директор
Общества Генри Джексона, Лондон
Мари Мендра, профессор, Парижская школа международных отношений, Институт политических
исследований в Париже, Париж
Алексей Мешков, заместитель министра иностранных дел РФ, Москва
Нора Мюллер, исполнительный директор, Фонд Кёрбера, Берлин
Томас Паулсен, член правления Фонда Кёрбера, Гамбург

8. Фолькер Пертес, исполнительный председатель и директор Германского института
международной политики и безопасности, Берлин
Александр Рар, руководитель проекта Russland kontrovers, Германо-российский форум, Берлин
Норберт Рёттген, депутат, председатель комитета по иностранным делам, Бундестаг Германии,
Берлин
Карл Шлёгель, научный сотрудник Фонда Карла Фридриха фон Сименса, Мюнхен
Райнер Швальб, атташе ФРГ по вопросам обороны в РФ, Москва
Петр Стегний, бывший посол РФ в Израиле, Турции и Кувейте, Москва
Дмитрий Тренин, директор Московского Центра Карнеги, Фонд Карнеги за международный мир,
Москва
Вячеслав Трубников, член дирекции ИМЭМО РАН; генерал армии, Москва
Рюдигер фон Фрич, Посол Федеративной Республики Германия в Российской Федерации, Москва
Габриэль Войделко, директор направления «Россия и Европа», Фонд Кёрбера, Гамбург
Игорь Юргенс, президент Всероссийского союза страховщиков, Москва
Поль Заяк, заместитель директора аппарата стратегического планирования, Министерство
иностранных дел и международного развития Франции, Париж
Марек Циолковский, заместитель министра; заместитель госсекретаря по восточной политике и
безопасности, Министерство иностранных дел Польши, Варшава

9. Бергедорфский круглый стол
Инициатор Курт Кёрбер (†)
Координаторы Томас Паулсен
Нора Мюллер
Руководители программы Кристин Кнюпфер
Элизабет вон Хаммерштайн
Адрес Фонд Кёрбера
Берлинский офис
10117, Берлин, Паризер-плац, 4a (Pariser Platz 4a, 10117 Berlin)
Тел. +49 30 20 62 67 — 60
Факс +49 30 20 62 67 — 67
Эл. почта ip@koerber-stiftung.de
Twitter @KoerberIP
@paulsen_thomas
@MuellerNora
facebook.com/KoerberStiftungInternationalAffairs
www.bergedorfer-gespraechskreis.de
© Фонд Кёрбера, Гамбург, 2016.
Редактор Элизабет фон Хаммерштайн
Перевод Саймон Филлипс
Фотографии Фонд Кёрбера / Юрий Сергеев
Дизайн Das Herstellungsbüro, Гамбург
Ответственное лицо в соответствии с законом о прессе (Hamburgisches Pressegesetz):
Лотар Диттмер, Фонд Кёрбера, адрес: 20457, Гамбург, Кервидер, 12 (Kehrwieder 12,
20457 Hamburg)
Все права защищены.

10. Фонд Кёрбера
Форум для создания импульса
Мы инициируем перемены
Найдите нас в интернете: www.koerber-stiftung.de