Великая война

1. Железная дивизия в Луцком прорыве. 1916-1931
Весна 1916 года была полна боевого напряжения на всех фронтах мiровой войны.
Еще продолжались с жестоким упорством кровавые атаки немцев на форты Вердена, а
англо-французское командование заканчивало приготовления к новой операции в
Пикардии - будущей "битве на Сомме"… Болгары вторглись на территорию Греции,
угрожая Салоникам… Германский флот рискнул померяться силами с английским…
Итальянская армия терпела поражение, едва удерживая последние горные рубежи,
преграждавшие вторжение австрийцев в долину По… В конце мая в австрийской
главной квартире шли празднества по поводу побед над итальянцами, а итальянский
главнокомандующий, ген[ерал] Кадорна, взывал к расстроенной и павшей духом
армии, что последние позиции, запирающие ворота в родной Дом, должны быть
защищаемы до смерти…
В это время Русская армия, оправившаяся после неудач [19]15 года, пополненная,
устроенная и сравнительно хорошо снабженная, заносила удар на Восточном австро-
германском фронте. На совещании в Ставке 1 апреля решено было перейти в общее
наступ-
[2]
ление, причем нанесение главного удара возлагалось на армии Западного фронта,
сильные числом войск, техникой и снабжением, при содействии Северного, - в
направлении на Вильну и к Неману. Юго-Западному фронту придавалось совершенно
второстепенное значение, и только заявление ген[ерала] Брусилова, что он уверен в
успехе и посит "или сменить (его), или разрешить двигаться одновременно с Западным
фронтом", побудило Ставку согласиться на серьезную демонстративную операцию
Юго-Западного фронта, предоставив ему для такой цели достаточные технические
средства.
По директиве ген[ерала] Брусилова, нанесение главного удара на его фронте
возлагалось на 8-ю армию - ту армию, которой он командовал ранее почти два года и
которая составила ему славу; прочим армиям фронта предоставлено было, в
зависимости от их средств, атаковать неприятеля на выбранных ими участках для
отвлечения сил противника. 8-ая армия прорывала фронт в направлении Луцка, а в
дальнейшем ее предполагалось, в соответствии с указанием Ставки, направить на
Ковель - Брест-Литовск, угрожая сообщениям германских армий Гинденбурга и принца
Леопольда Баварского, стоявших против наших Северного и Западного фронтов.
8-ая армия ген[ерала] Каледина главный удар наносила на участке между Дубище -
Корыто, где на 22 верстах сосредоточены были 8, 40 и главн[ые] силы 39 корпусов,
всего около 100 батал[ьонов], 206 пол[евых] ор[удий], 48 гауб[иц], 22 - 42 лин[ейные]
пушки и 44 тяж[елых] ор[удия]; эти силы превосходили численностью противостоящего
противника - [в] пять раз в пехоте, трижды в легкой артиллерии и более чем дважды в
тяжелой. Прочие корпуса соджействовали удару активно и прикрывали фланги армии.
Представляется необъяснимым отсутствие за фронтом намеченного прорыва
сильных резервов и конной массы для развития удара… Конница 8[-ой] армии (шесть
кав[алерийских] дивизий из семи) располагалась в долине Стыри на второстепенном
участке, крайне пересеченном, лесисто-болотистом, имея впереди немногочисленную
сеть дорог-дефиле и болота Стохода… И хотя, в результате переговоров между штабами
фронта и армии, 4-му и 5-му конным корпусам приказано было прорваться через
неприятельские линии в направлении на Ковель для выхода в глубокий тыл
противника, но исполнить задачу они не могли.
Произошло ли это от забвения принципов полевой войны, от недоверия к своей
коннице или вообще от отсутствия веры в серьезный успех наносимого удара?.. Если
верно последнее, то психология высших штабов резко расходилась с настроением
войск ударного фронта. Ибо там - на позициях у Дубище, Олыка, Корыто… царил
подъем, нетерпеливое ожидание и твердая вера в успех.
Такова была в общих чертах обстановка, предшествовавшая Луцкому прорыву, в
котором Железной дивизии довелось принять видное участие.

2. * * *
4-ая стрелк[овая] "Железная" дивизия входила в состав 40-го корпуса, заняв
исходное положение для атаки в ночь на 15 мая на фронте (около 4 верст)
Бажантарский лес - ф[ольварк] Носович и имея правее себя 2-ю стр[елковую] дивизию,
левее - 15-ю [пехотную]. В состав ее, кроме своей артил[лерийской] бригады, входили:
40[-ой] мортир[ный] дивизион, 2 батареи 18[-го] тяж[елого] дивиз[иона], 8-я батар[ея]
6[-ой] тяж[елой] бриг[ады], 10 сантим[етровая] гаубич[ная] батар[ея], 2 роты 35[-го]
сап[ерного] бат[альона] и 36[-ая] отд[ельная] Донская сотня.
Подготовка к атаке велась с апреля с величайшей тщательностью. По ночам
выводились новые параллели, приближавшие нас к противнику на 200-300 шагов,
местами всего лишь на несколько десятков, так что в некоторых наших окопах слышны
были разговоры австрийцев; весь ближайший тыл был изрыт укрытиями для резервов и
многочисл[енными] ходами сообщений; укрытые углубленные дороги давали
возможность подводить патронные двуколки и кухни к самым окопам. Артиллерия
тщательно изучала характер укрепления противника, расположение его батарей,
пулеметных гнезд; вела точную пристрелку; устроила тройную связь[:] телефонами и
ординарцами и назначив в окопы офицеров и фейерверкеров, которые впоследствии,
во время атаки, подвигались вместе с цепями, протягивая за собою телефонную линию;
сооружала ряд складов для огнестрельных припасов тут-же, на позициях батарей.
Из высших штабов поступали инструкции, определявшие необходимое для
операции число снарядов, применительно к опыту французского фронта, и только
напрасно смущали: по этим расчетам выходило, что бомбардировка потребует трое
суток и вдвое более снарядов, чем нам было отпущено… Но никогда за всю войну
Железная дивизия не обладала такой мощной техникой, и нам казалось, что, в
условиях русского фронта, мы достаточно сильны для прорыва и победы.
Перед наступлением позицию дивизии посетили начальник штаба фронта,
ген[ерал] Клембовский, и командующий армией, ген[ерал] Каледин. Первый был
необыкновенно учтив и высказывал удовольствие от всего виденного, а потом вдруг в
приказе Брусилова, наряду с общим неудовольствием по поводу подготовки ударного
фронта 8-й армии, появилось несколько неприятных замечаний и по адресу дивизии.
Это казалось несправедливым, направленным через наши головы в штаб армии - между
Брусиловым и Калединым существовали натянутые отношения - и обидело стрелков.
Каледин приехал, как всегда угрюмый, тщательно осмотрел боевую линию, не
похвалил и не побранил, а уезжая сказал:
- Верю, что стрелки прорвут позицию.
Штаб корпуса, всецело доверяя дивизии, нас не нервировал. Вообще, со стороны
корпусного штаба мы встречали единомыслие, помощь и заботливое отношение.
* * *
Перед нами на сильно укрепленной позиции стояли части 2-й австр[йской]
пех[отной] дивизии. Железной дивизии дана была задача "овладеть линией выс[ота]
112,5 - Заболотцы (исключ[ительно])", т. е. двумя полосами укрепленных позиций, из
которых первая - против левого фланга - состояла из двух линий окопов, против
правого - из трех. По условиям местности и расположения противника, я решил
нанести удар правым флангом, сосредоточив там 8 батальонов (15[-ый] и 13[-ый]
полки) и за ними в резерве 4 батал[ьона] (16[-ый] п[олк]).
На левом крыле стали сильно растянутые 2 батал[ьона] 14[-го] п[олка]; другие 2
б[атальо]на были взяты в корпусный резерв. Артиллерия должна была разрушить
первую полосу окопов противника на всем фронте дивизии, но преимущественно
против правого ударного крыла, куда сосредоточивался огонь всех тяжелых батарей.
Атаковать по всему фронту дивизии, причем 13[-му] полку после прорыва ударить
влево, во фланг, совместно с батальонами 14[-го] полка. После переноса огня
артиллерии на вторую полосу укреплений колоннам надлежало атаковать ее или с
маху, или же, в случае невозможности, после более длительной артиллерийской
подготовки.
* * *

3. В 4 часа утра 22 мая по всему ударному фронту 8[-ой] армии началась
артиллерийская канонада. С моего наблюдательного пункта видны были, как на
ладони, все линии окопов дивизии и вражеские.
Никогда еще такого огня стрелки не слышали…
Временами орудийный грохот сливался в протяжный рев, словно разверзлись
бездны и выбросили в мiр хаос звуков, сотрясающих землю. Тысячью фонтанов в
окопах австрийских вздымалась кверху черная земля, с обломками бревен, со
спутанными
[3]
комьями колючей проволоки… Наши легкие орудия раскалялись от частой
стрельбы, их обливали водой и продолжали огонь. Даже на наших стрелков этот гул
производил сильное впечатление, а там был ад: после занятия австрийских окопов в
них находили людей помешанных…
В течение 36 часов 22-го и 23-го батареи дивизии выпустили 27.700 снарядов. Эта
цифра не велика по сравнению с масштабом европейского фронта, где, как, например,
в бою у Вими (апр[ель] [19]17 года), англичане на фронте в 20 кил[ометров]
сосредоточили 4 тыс[ячи] орудий, выпустивших в первые десять дней атаки 4
мил[лиона] снарядов… Но и такое напряжение для нас было внове. Первый раз наша
артиллерия получила возможность выполнить основательно ту задачу, которая до тех
пор достигалась ценою лишней крови.
Командующий артил[лерийской] бриг[адой], полковник Марков, расположил
батареи двумя группами (полковники Шкадышек и Пискорский), поставив их в тесную
связь с командирами перволинейных полков и сохраняя лишь общее руководство.
Огневая атака велась блестяще, заслужив полное признание стрелков. К концу первого
дня уже были произведены капитальные разрушения в первой полосе неприятельских
укреплений, причем легко подавлялся огонь противодействующих австрийских
батарей; веденный с 9 ч[асов] вечера в течение всей ночи шрапнельный огонь не
допускал исправления повреждений; под прикрытием его батальоны 13[-го] и 14[-го]
полков были переброшены за р[еку] Осинище и заняли окраину дер[евни] Жорнище,
бывшую в нейтральной полосе.
23-го с 4 ч[асов] утра наша артиллерия продолжала громить первую полосу,
доканчивая разрушение. В результате - на намеченных для атаки участках расчищены
были 22 прохода в проволочных заграждениях, от 8 до 12 саж[еней] шириною каждый,
а обнаруженные фланкирующие постройки и блиндированные гнезда для траншейных
орудий и пулеметов разрушены; менее основательны, но все же серьезны были
повреждения на второстепенном фронте - против 14[-го] полка.
Так как и на других участках ударного фронта армии результаты огневой атаки
были благоприятны, ген[ерал] Каледин сделал общее распоряжение - начать прорыв в
9 ч[асов] утра.
Я отдал краткий приказ:
"В 9 часов приказываю войскам дивизии атаковать, и да поможет нам Бог!"
* * *
Нервное напряжение росло. Бездушная проволока телефонов отражала великое
томление от долгого изнуряющего ожидания - людей, густо усеявших передовые
окопы; волновались и командиры… В 9 часов наша артиллерия разразилась ураганом,
доведя огонь до предельной скорости: полевая - по первой линии, помогая стрелкам
преодолеть ее, тяжелая - скачками ко второй полосе, препятствуя подводу
неприятелем резервов…
На моем наблюдательном пункте большое оживление - много "гостей", инспектор
артиллерии фронта, ген[ерал] Дельвиг, некоторые чины штабов фронта и армии,
иностранные военные агенты - свидетельство особого доверия к Железной дивизии…
Картина незабываемая!..
В мгновение ожило поле. Тысячи людей высыпали на брустверы и стремительно
ринулись вперед; рассыпались по полю, собираясь кучками в проходах проволочных
заграждений, и… скрылись. Опять поле - пусто. Идет невидимая штыковая работа в

4. двух линиях, в ходах сообщений, в убежищах первой полосы…
Прошло часа два. Артиллерия громила вторую полосу. Вдруг далеко впереди за
первой полосой показались редкие цепи наших стрелков - такие, казалось, одинокие и
затерянные… Под сильным огнем австрийской артиллерии они шли на вторую полосу;
вел их подполковник 13[-го] полка Тимановский - один из храбрейших железных
стрелков, знаменитый "Степаныч", впоследствии - начальник Марковской дивизии. Шел
в открытую, опираясь на палку - в атаку он всегда ходил без оружия, - не спеша,
останавливаясь, подзывая кого-то рукой. Появление этого батальона произвело
большое впечатление на "гостей" наблюдательного пункта; они высыпали на открытый
холм, чтобы лучше видеть, а наиболее экспансивный из них, итальянский военый
агент, подполковник Марсенго, хлопая в ладоши, надрывая грудь, кричал:
- Браво, браво!..
Стрелки не слышали, конечно. Ответом было лишь несколько очередей австрийской
шрапнели.
* * *
Полковник Непенин, командир 13[-го] полка{1}, бросил на штурм три батальона и,
прорвав в мгновение обе линии противника, одним батальоном закрепился, двумя
ударил на юг, во фланг и тыл австрийцам. К 11 часам вся первая полоса была в его
руках. Выставив заслон вправо (15[-ый] п[олк] задержался), 13[-ый] полк к 11 ч[асам]
30 м[инутам] стремительной атакой взял и вторую полосу, впереди которой к 1 часу
дня, отразив две сильные атаки подоспевшей от Бакоринского леса австрийской
дивизии, закрепился окончательно.
Молниеносно!
Полковнику Келлеру (2 батал[ьона] 14[-го] п[олка]) предстояла второстепенная
задача, и поэтому укрепления противника перед ним не могли быть достаточно
разрушены. Но инициативой частных начальников и доблестью стрелков отряд
расширил свою задачу и сделал большое дело. Переброшенные ночью в Жорнище три
правофланговых роты, несмотря на необеспеченность слева и сильнейший огонь с
кладбищенского редута, совместно с 13[-ым] полком штурмовали и первую, и вторую
полосы, распространяясь по ним все более влево, к югу. А к 3 ч[асам] дня другие две
роты с севера и юга атаковали сильнейший кладбищенский редут и, взяв его штыками,
хлынули вдоль линий австрийцев, преследуя их до лощины, что восточнее Заболотце…
Тяжелее всех пришлось 15[-му] полку. После овладения двумя линиями
неприятельских укреплений дальнейшее наступление его приостановилось. Полк
встретил в первой полосе еще одну линию чрезвычайно сильных кольцевых
укреплений против своего правого фланга, а с высоты 110, не взятой еще соседями,
поражался сильнейшим фланговым огнем. Я приказал направить туда огонь всех
свободных батарей. Новая бомбардировка, влитие батальона резерва, ряд
кровопролитных, но безрезультатных атак… От двукратно предлагавшегося мною
усиления дивизионным резервом командир пока, полк[овник] Сафонов, отказался…
Вопрос чести: полк так долго готовился, ждал, надеялся, и теперь не хотел уступать
славы прорыва другим…
Шел четвертый час. Я вызвал полк[овника] Сафонова к телефону:
- Выдвинутое положение 13[-го] полка угрожает его правому флангу. Медлить
нельзя. Если через 20 минут ваш полк не прорвется, я двину к вам 16[-ый] полк с
ген[ералом] Станкевичем, который объединит командование.
Не прошло и четверти часа, как правофланговый батальон 15[-го] полка бросился
вновь в атаку, овладел кольцевыми окопами, переколов там противника. А два других
батальона, не дожидаясь развязки этого эпизода, стремительным ударом захватили
вторую полосу, и вскоре весь полк, взяв большие трофеи, вышел на линию высот 112,5
- 108.
К 6 часам вечера дивизия закрепилась на занятой линии, выполнив возложенную
на нее задачу и захватив при этом 147 офицеров, 4.400 солдат, 29 орудий и огромную
добычу, которую считать было некому и некогда.
Там и заночевали.

5. * * *
В этот день стоявшая правее нас 2 стр[елковая] дивизия так же успешно овладела
обеими полосами укрепленной позиции; соседний справа 39[-ый] корпус левым своим
флангом занял первую линию неприятельских окопов, левее - 8[-ой] корпус
закрепился частью в первой линии, частью во второй. На остальных фронтах армии
войска успеха не имели.
Казалось, блестящий прорыв 40-го корпуса требовал немедленного развития
введением резервов и кавалерии и неотступным преследованием разбитого
противника… Это чувствовалось интуитивно и рядовой массой: когда я выехал в раион
13[-го] и 15[-го] полков, в цепях раздавались крики:
- Кавалерию! Кавалерию!..
Но две пех[отные] дивизии, бывшие в резерве армии и фронта, были направлены
на второстепенные направления - в 30[-ый] и
[4]
32[-ой] корпуса, два конных корпуса сидели в болотах Стыри, а оставшаяся 12[-ая]
кав[алерийская] дивизия 24-го была передвинута в Летчаны (в нашем тылу), а 25-го
выходила на фронт 32[-го] корпуса…
Вместо равнения по передним - подравнивание. Оно выразилось и в том, что приказ
по корпусу о преследовании противника получен был в дивизии только в 9 ч. утра (24-
го) и в указании ближайшей цели: "овладеть рубежами 113,3 - 118,4 - Бакорин".
Размах - на 4 версты!
Я двинул войска тотчас же. Не задерживаясь на линии Бакорина, дивизия пошла
вперед, опрокидывая арьергардные части противника, захватывая пленных, и к вечеру
достигла аванградом Горазджи, что в полупереходе от Луцка. Это сближение сулило
нам возможность на другой день одним ударом захватить этот важный пункт.
Обстановка была нам хорошо известна: в сентябре [19]15 года Железная дивизия,
наступая в том же направлении, атаковала Луцкий тет-де-пон и взяла город Луцк…
Правее нас 2-я стр[елковая] дивизия дошла до Зверова, левее, на уступе, 15
дивиз[ия] - заняла авангардом Воротнево.
На 25 мая командиром корпуса дана была дивизии задача - отбросить противника
за Стырь и форсировать реку на фронте Липляны - Кучкаровцы.
Предстояло трудное дело. Впереди Луцка на линии Теремно - Подгайцы находились
необычайно сильные укрепления тет-де-пона, состоявшие из четырех линий окопов, с
бетонированными постройками, с проволочными заграждениями от трех до
шестнадцати рядов… Впереди тет-де-пона австрийцы занимали укрепленную
передовую позицию на линии Поддубцы - кол[ония] Подгайцы.
Имея два полка в боевой линии, дивизия с рассветом двинулась на Луцк: правой
колонной (14[-ый] п[олк] и легк[ий] дивиз[ион] - полк[овник] Келлер) - в общем
направлении на ф[ольварк] Поддубцы - кол[онию] Гуща[,] [левой] (16[-ый] п[олк] и
легк[ий] дивиз[ион] - полк[овник] Бирюков) - на кол[онию] Теременскую.
Войска буквально рвались вперед. Стрелковые батареи вылетали на открытые
позиции. После горячего огневого боя и нескольких штыковых атак, 14[-ый] полк
овладел всей линией обороны вдоль шоссе; затем батальоны его безостановочно
двинулись на Рожанский лес и, опрокинув несколько австрийских рот, вышли на
западную опушку его против Теремно и Гущи…
16[-ый] п[олк], имея батареи в сфере ружейного огня, ударил на австрийцев,
занимавших южный край Рожанского леса[,] одним батальоном; другой батальон его
прошел Селищенский лес и западнее его трижды атаковал австрийцев. Несколько
часов длился горячий бой, в котором батальоны 16-го полка, перепутавшись с
австрийцами, атакуя, отбивая контр-атаки, захватывая много пленных, опрокинули
противника.
В полдень дивизия подошла вплотную к укреплениям тет-де-пона. Полки, по
инерции, после краткой артиллерийской подготовки бросились на штурм, но,
встреченные сильнейшим ружейным и артиллерйиским огнем, залегли и окопались.
В 1 ч[ас] 20 м[инут] я усилил колонну полк[овника] Бирюкова тяжелой

6. артиллерией, а вправо двинул полк из резерва (15[-ый]) с мортирным дивизион[ом],
объединив командование войсками правой колонны (14[-ый] и 15[-ый] полки с
артил[лерией]) в руках доблестного генерала Станкевича. Обеим колоннам ставилась
задача - атаковать Луцкий тет-де-пон и, по достижении Стыри, форсировать реку,
устроить тет-де-пон и выслать сильную разведку.
В 4 ч[аса] дня полк[овник] Бирюков, после артиллерийской подготовки, вторично
двинул полк в атаку. Сопровождаемые 15-м пулеметно-автомобильным взводом, роты
бросились вперед, прошли шагов 400 и, встреченные убийственным огнем, залегли
невдалеке от проволочных заграждений.
Упорные лобовые атаки 16[-го] полка приковали, однако, силы и внимание
противника и, вероятно, потрясли его морально.
Колонна ген[ерала] Станкевича, после серьезной артиллерийской подготовки, в
шестом часу вечера атаковала (совместно с 6-м стр[елковым] полком) и взяла
сильнейшие укрепления по линии Теремно - Гуща. Австрийцы бежали в беспорядке,
оставив в наших руках много пленных. Ген[ерал] Станкевич двинулся безостановочно
на Вышков и Липляны, глубокой ночью - частью по горевшему мосту (у Вышкова),
частью вплавь - перебросил передовые части через Стырь под огнем противника и
закрепился на западном ее берегу...
Между тем, в 3 6 часов 30 минут вечера ударил на австрийцев в 3-й раз полк.
Бирюков. Противник дрогнул: местами встречал огнем, местами начал сдаваться в плен
или бежал, преследуемый огнем нашей артиллерии и стрелками, которые бросились по
направлению к Луцку, за убегавшим врагом.
Обгоняя по шоссе 16-й полк, я имел счастливую возможность наблюдать
необыкновенный подъем в рядах стрелков, волнение, радость, гордость победой,
написанные на их лицах, звучавшие в их криках.
В 9 часов вечера 16-й полк со штабом дивизии, предшествуемые автомобильно-
пулеметным взводом, вошли в г. Луцк, встреченные лишь беспорядочным огнем
отсталых.
* * *
В этой операции Железная дивизия захватила 268 офицеров и 11300 солдат
пленными, 29 орудий, 40 пулеметов и огромную военную добычу.
Стоил нам этот успех крови немалой: убитыми - 16 офицеров и 588 стрелков,
ранеными 33 офицера и 3740 стрелков.
К 26 мая 8-я армия ударными корпусами - 40-м, 8-м и правым флангом 32-го
выдвинулась далеко вперед, имея против них разбитого и расстроенного противника, в
то время как остальной фронт продвигался с трудом, а фланги не продвинулись вовсе.
Выдвинутое положение ударной группы, в связи с полным поражением 4-й
австрийской армии, давало возможность безостановочным наступлением на Владимир-
Волынск и Львов докончить поражение австрийского фронта.
Но гланокомандующий медлил... 26-го получено было его приказание - задержать
центральные корпуса на Стыри до выравнивания остальных. 27-го мы оставались в
районе Луцка, 28-29-го по частной инициативе продвинулись несколько вперед, когда
снова получено было категорическое приказание ген[ерала] Брусилова, "ввиду
бездействия Западного фронта, выдвинутого положения центра 8-й армии и прибытия
сильных подкреплений к противнику", приостановить наступление... В штабе корпуса и
в моем недоумевали и волновались. Был такой момент, когда, предупрежденный по
телефону о готовящемся приказе об остановке, я спросил нач[альника] штаба корпуса,
ген[ерала] Бутчика{2}:
- Могу ли я считать, что связь между нами порвана?
- Хорошо.
Так, по приказу и без приказа, дивизия медленно продвигалась вперед. И когда к
3-му июня, потеряв напрасно 7 дней, мы вышли к Киселину, нас встретили там
подоспевшие уже 13 ландв[ерная] дивизия и части 10 герм[анского] корпуса, которые
и обрушились на растянутый фронт (10 в[ерст]) дивизии. Начались долгие
кровопролитные позиционные бои - с прежней доблестью, но без прежней веры и

7. воодушевления.
* * *
[5]
Несомненная и крупная победа, одержанная 8-й армией не получила развития, как
и успехи других армий фронта.
Автро-германское командование для спасения положения с лихорадочной
поспешностью подвозило войска с французского, итальянского и с Восточного
германск. фронтов{3}. "Это было критическое время, - пишет Людендорф. - Мы
израсходовали все наши средства и мы хорошо знали, что никто не придет нам на
помощь, если русские пожелают нас атаковать..." Но ген[ерал] Эверт не решился,
Ставка не настояла, и операция Западного фронта рухнула. Западные корпуса потекли
к нам - с опозданием. Ген[ерал] Брусилов, преследуя первоначальную задачу, бросал
их на ковельское направление, куда раньше нас немцы успели сосредоточить
серьезные силы, - направление гиблое по условиям местности (памятный Стоход) и
потерявшее всякое значение после отказа от главного удара Зап. фронта.
Но история отметит и другую сторону эпопеи Юго-Западного фронта. Его победы
весной и летом 1916 года внесли дух бодрости в русские войска, ослабленные великим
отступлением 1915 года. Его победы спасли от поражения Италию, облегчили
положение французов, начинавших битву на Сомме, привлекли в орбиту союзников
Румынию, словом создали известный перелом в ходе войны.
Июнь 1916 года, по выражению Жоффра, был "поворотом истории". Он не
предвидел, как не предвидели и мы, что рок висит уже и над русскою страною и
армией...
[6]
{1}Впоследствии доблестный начальник 7[-ой] дивизии в Добровольческой армии.
{2}Ввиду преклонного возраста ком[андира] корп[уса], ген[ерала] Кашталинского, корпусом
фактически правил ген[ерал] Бутчик.
{3}Одних германских дивизий переброшено было 20.