Дебютная книга Алексея Бутько

2. Глава 1
Ландшафт этой молодой (по космическим меркам)
планеты во многом напоминал доисторическую Землю.
Этот факт, видимо, и бросился в глаза членам экспеди-
ции командора Гаррисона, подсказав название плане-
ты. Планета Мезозой изобиловала вулканами, тропи-
ческими лесами, причудливыми и зачастую опасными
животными — в общем, сходство с Землей периода ме-
зозоя было налицо. И, следуя логике вещей, в будущем
тут могла зародиться разумная жизнь. Могла… Но после
того, как на планете были обнаружены огромные залежи
сатурния, это вряд ли произойдет. Тропики начали вы-
рубать, водоемы осушать, а мезозойская мушка, малень-
кое насекомое, укус которого для человека смертелен,
вообще подлежала тотальному уничтожению. Все это
нарушило хрупкую экосистему планеты. Факт, конечно,
удручающий, но кто ж откажется от свалившегося на го-
лову счастья?
Ветров улыбнулся: вспомнил, какая поднялась шу-
миха, когда участники экспедиции случайно обнаружи-
ли на Мезозое залежи сатурния. Редчайший элемент,
основа звездоплавания, топливо для реакторов звездо-
летов, то, без чего невозможна гиперпространственная
свертка и перемещения на десятки и сотни парсеков от
Земли, спокойно валяется под ногами. Раньше сатурний

3. Алексей Бутько6
получали путем трудоемкой, дорогостоящей и практиче-
ски неконтролируемой термоядерной реакции. Настоль-
ко неконтролируемой, что его производство в свое вре-
мя было перенесено на Луну. Но даже там периодически
случались аварии и гибли люди. А ведь сколько копий
было сломано, сколько диссертаций написано, сколько
раз было доказано: самопроизвольный синтез сатурния
невозможен ни на одном из космических тел. Но фак-
ты — штука упрямая, за что Гаррисон и получил свою
звезду героя человечества. Хотя геологи на Мезозое до
сих пор ломают головы, как, вопреки законам физики,
на этой планете мог сам по себе возникнуть такой ред-
кий элемент. Ведь она достаточно удалена от своей звез-
ды и имеет умеренный климат.
Мезозой моментально превратился в стройку века,
а на орбите планеты на всякий случай на постоянное
боевое дежурство встали четыре тяжелых ракетоносца.
Народ же толпами повалил на планету со всех обжитых
уголков вселенной. И было ради чего: порой зарплатам
на Мезозое могли позавидовать даже члены экипажей
дальних исследовательских кораблей. Численность ко-
лонии росла в геометрической прогрессии, и в 2270 году
она составила уже 500 миллионов человек, средний воз-
раст которых не превышал тридцати. Кто-то даже срав-
нивал эту эпопею с освоением Сибири и стройкой БАМа
на Земле три века назад.
Вот только недавно Мезозой, и без того щедро на-
градивший ученых загадками, подбросил нечто уж со-
всем из ряда вон выходящее. На одной из сатурниевых
разработок во время бурения были обнаружены загадоч-
ные подземные объекты технологического происхожде-
ния. Тогда Ветров понял: это его шанс. Ксенологию не
очень-то жалуют, ее и наукой-то долгое время не при-
знавали. Только когда мало-помалу в Дальнем Внеземе-
лье начали находить косвенные следы внеземных циви-
лизаций, за энтузиастами, занимавшимися изучением
гипотетических братьев по разуму, закрепили вполне
научный статус. Однако авторитета ксенологам это не

4. Пираты 7
прибавило. Все найденные следы указывали на мало-
развитые колонии полуразумных животных, вымерших
в результате различных обстоятельств. Крупнейшим
и пока, к сожалению, единственным достижением ксе-
нологии была обнаруженная на сорок четвертом пар-
секе гуманоидная цивилизация, погибшая в результате
столкновения с астероидом. Цивилизация эта была при-
мечательна тем, что освоила земледелие и, более того,
занималась производством примитивных механизмов.
Ах, как Ветров тогда завидовал ученым мюнхенского
ксенологического центра. У минского института ксено-
логии на тот момент не было средств на снаряжение экс-
педиции. Незадолго до этого исследовательский крейсер
«Беларусь», едва не развалившись по пути, вернулся из
системы Глизе ни с чем, после чего встал на бессрочный
ремонт. На снаряжение новой экспедиции не хватало ни
времени, ни денег.
На этот раз Ветрову улыбнулась фортуна. Самое
главное — он узнал о находке первым. Лучший друг из
дальразведки (вместе служили на флоте) вовремя преду-
предил. И когда до института дошли официальные све-
дения, у Ветрова уже был готов план работ и команда
энтузиастов, так что все конкуренты остались за бортом.
На Мезозое фортуна, вопреки закону подлости, не отвер-
нулась от Ветрова: в первый же день удалось проникнуть
в подземные сооружения. Это был поистине высокотех-
нологичный объект, правда, назначение его пока оста-
валось неясным. Объект казался хорошо законсервиро-
ванным: хотя спектральный тест определял, что соору-
жениям порядка 250–300 тысяч лет, внутри все было в
практически нетронутом состоянии, а неизвестная пока
энергетическая установка продолжала поддерживать
все в рабочем режиме. Работы продвигались успешно:
вскоре было раскрыто назначение некоторых приборов
и агрегатов. Самым интересным было то, что вся система
функционировала полностью автономно по какой-то не-
понятной программе, не дававшей сбоев на протяжении
сотен тысяч лет. Вскоре подключились лингвисты, но

5. Алексей Бутько8
вот уже два месяца все попытки расшифровать записи
неизвестной цивилизации оставались тщетными.
Смущало во всем этом деле только пристальное,
хоть и ненавязчивое, внимание к экспедиции со сторо-
ны сотрудников галактической службы безопасности. В
принципе, это можно было объяснить надеждами, ко-
торые питала ГСБ к внеземным технологиям: ведь они
могли оказаться куда совершеннее земных. С другой
строны, кто знает, какую опасность они могли в себе не-
сти. Приставленный к группе Ветрова офицер в личные
дела не влезал, с вопросами не приставал, охотно ока-
зывал помощь — в общем, вел себя в крайней степени
тактично, однако вся группа относилась к нему с недо-
верием. И неспроста: складывалось впечатление, что он
уже что-то знает о мезозойских подземельях.
Ветров потянулся. Он лежал на берегу теплого вул-
канического озера. Вообще из этой планеты мог бы по-
лучиться туристический рай: оптимальное содержание
кислорода в атмосфере, теплый климат, чистая вода —
условия как на Пародиссе. Но не сложилось. Местными
пляжами по выходным пользовались только рабочие
сатурниевых разработок. Ветров протянул было руку
за самоохлаждающейся банкой пива, но в этот момент
заверещал коммуникатор. «Владимир Ветрогон. Земля,
Солнечная система» — высветилось на дисплее. Деньги
некуда девать, подумал Ветров. Небось, лишний раз хо-
чет услышать дифирамбы в свой адрес. Ветров принял
звонок: на дисплее появился Ветрогон в парадной фор-
ме, при всех регалиях. Фанфарон! За шестьдесят парсе-
ков видеозвонок.
– Привет тебе с Земли, Гена! — Ветрогон махнул
рукой.
Ветров присмотрелся:
–Здорово,Володька!Аскакихэтопортыэскадр-ко-
мандор? И за какие заслуги?
– Да ерунда! Служба у нас такая.
– С почином! Чего звонишь, денег не жалко?
– Не жалко — звонок служебный.

6. Пираты 9
– Да ну! Тебя сюда решили послать? Дошли слухи,
что мы тут раскопали?
– Нет, Гена. У меня к тебе дело.
– Давай, не томи!
– Ты помнишь, я давал слово командора, что возь-
му тебя в первую же экспедицию, где будет хоть малей-
шая вероятность встречи с чужими?
Ветров засмеялся, хотя уже понял по тону Ветрого-
на, что шуткам тут не место:
– Да ладно тебе подкалывать!
– Гена, все без шуток. Если ты заинтересован, в чет-
верг вечером жду тебя на Луне на базе флота.
Ветрову стало не по себе:
– Каким вечером! Ты соображаешь…
– Соображаю. Билет на экспресс «Мезозой — Зем-
ля» на твое имя заказан. На орбитальном терминале
тебя будет ждать человек на катере.
– Володя! Ты ж меня без ножа режешь! У меня тут
сенсация! Диссертация наклевывается!
– Все знаю, Гена… Но поверь ты мне: если экспе-
диция увенчается успехом — материала у тебя будет на
докторскую, если сразу в академики не выберут. Еще раз
повторяю: все без шуток!
В голове у Ветрова завертелся дьявольский водово-
рот мыслей. А что, если все это правда? Если действи-
тельно флот дальразведки наткнулся на какую-нибудь
не мифически исчезнувшую, а самую что ни на есть ре-
альную ксенорассу? И ему, Ветрову, выпал шанс к этому
событию прикоснуться… К черту тогда Мезозой с его ка-
зематами! К черту бедный, всеми гонимый институт! Тут
ведь даже не академией наук — тут нобелевской премией
попахивает!
– Что с собой брать? – спросил Ветров.
– Всем снабдим! – улыбнулся Ветрогон. – И еще…
Зная тебя, я не сомневаюсь, что ты не откажешься, но,
как друга, предупредить должен…
В этот момент картинка на дисплее замерла и про-
пала. Некоторое время Ветров просто сидел, уставив-

7. Алексей Бутько10
шись в коммуникатор, затем, не жалея денег, запустил
соединение. После короткой задержки на дисплее поя-
вилось женское лицо на фоне логотипа «HyperCom» и
приятным выверенным голосом сообщило: «Отсутству-
ет связь с Солнечной системой. Приносим свои извине-
ния. Попробуйте перезвонить позже». А вот и он, закон
подлости в действии! Что же хотел сказать Ветрогон, о
чем предупредить? Недолго думая, Ветров соединился
со службой поддержки планетарного оператора связи.
Результат был неутешителен: в результате столкнове-
ния с метеоритом вышел из строя орбитальный гипер-
ретранслятор. Связь обещали восстановить через сутки,
которых у Ветрова не было.
Экспресс «Мезозой — Земля» — элитный корабль с
пространственным реактором третьего поколения. Пре-
одолеть расстояние до Земли за один прыжок для него
пустяковое дело. Двое суток максимум для выхода в зону
прыжка, где-то столько же на подход к орбите Земли...
В общем, к четвергу вполне можно успеть. Ветров под-
ключился к базе космодрома Мезозой-Южный. На его
имя действительно был забронирован и, самое главное,
оплачен билет в первый класс. Но важным было не это.
Экспресс стартовал с орбитальной станции в 15:30 по
среднеземному времени, то есть через четыре с неболь-
шим часа. На орбиту для регистрации надо прибыть хотя
бы за час до старта! Сволочь ты, Ветрогон!
Недолго думая, Ветров вызвал такси и зачем-то по-
смотрел в небо. И неожиданно его начали одолевать со-
мнения Чего ради он бросает все и мчится неизвестно за-
чем неизвестно куда? Ведь сколько уже раз жизнь учила:
не гонись за журавлем в небе – и синицу потеряешь. Ве-
трогон – авантюрист, готовый броситься за тысячи пар-
сек, не имея ни малейшего представления о том, что его
ждет. Такие как он регулярно пропадали без вести в черт
знает каких закоулках Дальнего Внеземелья. Но Ветро-
гону везло, и это мало сказано. Ему одному удалось вер-
нуться из провальной экспедиции в туманность Андро-
меды и после столкновения с астероидом с поврежден-

8. Пираты 11
ным реактором на материальной скорости добраться до
ближайшей колонии. Мало того, после такого чудесного
спасения у него еще хватило сил поспорить с местными
властями и, ссылаясь на критическую утечку кислорода,
посадить звездолет на поверхность планеты чуть ли не
на брюхо. Пусть ученые отрицают фактор удачи, но объ-
яснить хотя бы тот факт, что Ветрогон, несмотря ни на
что, до сих пор был жив, иначе было просто невозможно.
Аэромобиль практически бесшумно спустился к
Ветрову, и тот продолжал стоять глядя в небо, увлекае-
мый потоком одному ему понятных мыслей.
– Такси заказывали?
Ветров встрепенулся. К чему вопрос? Скорее, чтобы
просто привлечь внимание зазевавшегося пассажира.
Ведь сегодня даже в самых захудалых колониях такси-
стов снабжают точным пеленгом на то устройство, с ко-
торого поступил заказ. Заказывал ли он такси? Ну ко-
нечно заказывал! Ветров ничего не ответил. Он просто
сел и попросил отвезти его в гостиницу «Земля». Будь
что будет! Лучше совершить поступок и один раз об этом
пожалеть, чем упустить шанс и потом жалеть об этом
всю жизнь.
В вестибюле Ветрова встретил сотрудник ГСБ. На-
верняка уже в курсе.
– Собирайтесь быстрей, Геннадий Васильевич. Все
уже предупреждены о вашем отъезде. Дела переданы ва-
шему помощнику. Я бы уже упаковал вам вещи, но, бо-
юсь, вы меня неправильно поймете.
Ветров ухмыльнулся. Хотя бы чувство такта пыта-
ется имитировать. Перерыл бы все вверх дном, если бы
счел нужным.
Вещей было совсем немного — один небольшой
чемодан. Когда привыкаешь жить как перекати-поле,
все меньше и меньше начинаешь брать с собой. Смен-
ный комплект одежды, гигиенический набор и гитара.
С гитарой он не расставался никогда: она была для него
неким осколком прошлой, беззаботной жизни. Ветров
взял гитару с дивана, провел рукой по спущенным стру-

9. Алексей Бутько12
нам, затем неспешно разобрал и сложил в чемодан. Вот,
снова шаг в неизвестность! Зарекался же когда-то от не-
обдуманных поступков, а вот нет — чертов характер.
Внизу чекист снова догнал Ветрова, пожал руку и
выдал загадочную фразу:
– В добрый путь, Геннадий Васильевич! Успешно
вам послужить Федерации!
Фразе этой Ветров значения не придал и, бросив
чемодан в такси, бухнулся на сиденье.
– Космодром? — с улыбкой спросил таксист.
Конечно, куда ж еще может ехать чудак, сорвав-
шийся с пляжа и быстро побросавший добро в чемодан!
Ветров только кивнул. Глядя на проплывавшие в окне
тропические пейзажи, он прощался с Мезозоем. И почти
наверняка знал, что вернуться сюда ему вряд ли придет-
ся. Очередной шаг в неизвестность, как ни зарекайся!
Космодром, как обычно, напоминал муравейник.
Движение здесь, в отличие от каких-либо других люд-
ских колоний, не прекращалось ни днем ни ночью. Ор-
битальные челноки стартовали отсюда каждые полчаса.
Окажись Ветров в подобной ситуации где-нибудь на Веге
или Песчанке, где взлета на орбиту требуется ждать сут-
ками, он бы точно опоздал, но Мезозой, пожалуй, самое
оживленное место среди обжитых планет. Таким пото-
ком пассажиров и грузов могла похвастаться еще разве
что планета Барахолка. На картах она, конечно, называ-
лась более благозвучно, но из-за того, что она находи-
лась на пересечении восьми звездных трасс и там можно
было достать все что угодно, среди путешественников за
ней твердо закрепилось это название.
Ветров подбежал к терминалу, без проблем прошел
биометрический контроль и направился к контрольному
медицинскому пункту. Врач считал данные с биометри-
ческой карточки Ветрова, улыбнулся и сказал:
– Я смотрю, у вас солидный полетный список! Пе-
регрузки, свертки переносите нормально?
Ветров замялся:
– Вообще, переношу-то нормально, сознания не те-

10. Пираты 13
ряю, но перегрузки ненавижу.
– Так может выдать снотворное? Подремлете — и
на орбите!
Ветрова аж передернуло. Его часто мучил кошмар,
что орбитальный катер терпит крушение, а о нем, без со-
знания, все забыли, спасаясь сами.
– Нет, спасибо. Потерплю как-нибудь.
– Дело ваше. Как самочувствие? Жалоб на здоровье
нет?
– Нет, я в порядке.
– Проходите на посадку.
Ветров едва успел: последняя партия пассажиров
уже забиралась в транспортер. Народ тут собрался весь-
ма разношерстный — от простого рабочего до весьма
загадочного субъекта в дорогом костюме. Это потом все
разойдутся своими дорогами, но здесь все равны. Транс-
портер рванул достаточно резко — разгонный модуль
уже готовился к старту и ждать опоздавших никто бы не
стал: на космодроме все рассчитано по секундам.
Ветров ненавидел старты еще с флотских времен.
Мерзкое, отвратительное состояние, во время которого
пропадает сила воли, тело отказывается слушаться, а го-
лова тяжелеет, и остается только ожидать, когда неви-
димый груз, опускающийся сверху, раздавит тебя вместе
с сиденьем. Даже на пассажирских кораблях, где пере-
грузки были сведены к минимуму, даже несмотря на то,
что у Ветрова никогда не было проблем со здоровьем из-
за перегрузок, он так и не смог побороть в себе чувство
панического страха, сопутствующее старту или разгону.
Он хорошо помнил, как впервые попробовал на своей
шкуре это ощущение: уже на орбите его долго пытались
оторвать от сиденья, в которое он вцепился мертвой
хваткой. Кто-то из новичков тогда отключился, у кого-то
текла кровь из носа и ушей — с ним ничего такого не слу-
чилось и не случалось никогда: ему просто было жутко, в
чем он никому так и не признался.
По громкой связи прозвучало стандартное преду-
преждение — и началось... Вибрация, которую сначала

11. Алексей Бутько14
почувствовали только ноги, постепенно перерастала в
грохот: казалось, что катер вот-вот развалится. Затем
на мгновение все стихло, и груз вновь начал опускаться.
Ветрова вдавило в сиденье: ощущение, будто все внутри
сжимается и размазывается в тонкий блин из крови и
остатков тканей. Самым отвратительным было чувство
того, что это никогда не закончится. Но все рано или
поздно заканчивается. Наступила блаженная легкость.
Только в ушах стоял звон, а где-то глубже в голове тихий,
но настойчивый гул. В эти моменты Ветрову всегда хо-
телось заснуть, хоть ненадолго. Хоть чуть-чуть продлить
это чувство избавления от ужасной муки. Ветров знал,
что долго поспать не получится: скоро громкая связь
снова разорвет тишину, возвещая о начале стыковки.
Море. Теплое море. И выглядит таким родным — не
иначе Земля! Ветрогон, Вера, Арсенин, Родригес, Соко-
лов, Йодель. Все живы, все еще вместе. Солнце заходит
над горизонтом, стреляет шампанское. Мы вернемся!
Обязательно вернемся! Ждите героев! Шумит прибой,
Вера падает в волну, увлекаемая вихрем брызг. Жди меня
и помни! А я за сотнями парсек буду помнить о тебе!
– Уважаемые пассажиры! Наш пассажирский блок
произвел стыковку с орбитальным терминалом. Просим
оставаться на своих местах до подхода сопровождающе-
го. Спасибо!
Где же оно, Каспийское море? Где друзья? Арсенин
сбит пиратами, погиб. Родригес пропал без вести на под-
ступах к туманности Андромеды. Соколов убит анархи-
стами на Песчанке, погиб. Йодель пропал без вести. А
Вера... Впрочем, это отдельная история.
– Здравствуйте! — к Ветрову подплыл стюард. — Я
помогу вам добраться до терминала. Пожалуйста, без
резких движений отстегните ремень безопасности.
– Уважаемый! — Ветрова передернуло. — Я офицер
флота в запасе. Посему сделайте вид, что вы меня сопро-
вождаете, и давайте не будем друг друга нервировать!
Стюард замялся, а Ветров тем временем привыч-
ным движением сбросил ремни, подплыл к потолку, ос-

12. Пираты 15
вободил от фиксаторов свой чемодан и уверенно напра-
вился к шлюзу.
– Будьте осторожны! Держитесь на расстоянии от
впереди летящих!
Ветрову захотелось ругнуться. Вздумалось како-
му-то сопляку учить его, как вести себя в невесомости!
Невесомость, конечно, эйфория, особенно для новичков.
Самая распространенная травма — получить ногами от
того, кто впереди, и полететь ломать себе что-нибудь.
Но не стоит же со всеми носиться как с детьми. Ветров
почувствовал, как его потянуло вперед: первый признак
искусственного гравитационного поля. Теперь главное
вовремя перевернуться ногами вниз, иначе можно рас-
пластаться по полу, как центурионская черепаха. Забав-
ное создание: в многочисленных океанах Центуриона
чувствует себя как рыба в воде, а на суше растекается по
поверхности как кисель — даже панцирь становится мяг-
ким. ‒
Теперь тянуть стало не только вперед, но и вниз.
Искусственная гравитация создается такими же реакто-
рами Хайма, которые используются для свертки в гипер-
пространство, только гораздо менее мощными. Особен-
ность такого метода заключается в том, что притяжение
объектов происходит не к поверхности пола, а к центру
реактора, поэтому человека всегда тянет еще и в сторону,
если только он не находится непосредственно над уста-
новкой. Сила притяжения тоже неравномерна: при уда-
лении от установки она экспоненциально убывает. Соб-
ственно, попытка увязать гравитацию с пространствен-
ными искажениями и заложила основу современного
звездоплавания. Однако трудам Хайма суждено было
столетиями пылиться на полке, дожидаясь своего часа, а
самому ему — умереть, так и не поняв, что открыл дорогу
к звездам всему человечеству.–
Ветров успел выставить ноги в последний момент
и неуклюже, но все же устойчиво, приземлился на пол.
Задумался! В ехидном взгляде стюарда читалось: «Ну я
ж предупреждал!» Но в тот же самый момент ноги у него

13. Алексей Бутько16
разъехались, увлекая своего хозяина на пол. Затем он,
видимо, чисто инстинктивно подпрыгнул, желая занять
вертикальное положение, но, так как притяжение было
еще слишком слабым, взлетел до потолка и, отскочив от
него, снова шлепнулся на пол. Ветров громко и от души
захохотал. Научись сначала сам барахтаться, салага!
Рядом с Ветровым легко и изящно приземлился
загадочный тип в дорогом костюме, которого тот при-
метил еще в транспортере. Было заметно, что он тоже
оценил комизм ситуации, но позволил себе лишь слег-
ка улыбнуться. Затем достал из внутреннего кармана
неприлично дорогой планшет и, глянув план станции,
устремился вперед. Ветров тоже посмотрел план, проло-
жил себе маршрут к посадочным воротам и короткими
осторожными шагами пошел, периодически сверяясь с
указателем.
Орбитальная станция жила своей, мало зависящей
от планеты, жизнью. Здесь все было пронизано чувством
дороги, все казалось подвешенным. Кто-то ждет отправ-
ления, кто-то уже прибыл и ждет возможности спустить-
ся на поверхность. Станция полностью автономна: зем-
ное начальство проблемы планеты волнуют в послед-
нюю очередь.
Ветрова стало ощутимо тянуть к стенке — значит,
центр станции совсем рядом. Тут же находилась служ-
ба регистрации пассажиров. Обычно землянам сразу
выдают посадочный код: у космических служб есть не-
гласное соглашение — без особой надобности жителей
Земли не задерживать. Но в этот раз Ветрова долго рас-
спрашивали о цели полета, дальнейших планах и, судя
по времени ожидания, инспектор делал запрос в сетях
Земли. Только сейчас Ветров сообразил, что на станции
имеется свой вполне исправный гиперретрянслятор. Он
вынул планшет и снова попытался позвонить Ветрогону.
Звонок по двойному тарифу все-таки прорвался через
перегруженные каналы до Земли, но Ветрогон не отве-
тил. Пришлось написать письмо, которому было сужде-
но остаться без ответа:

14. Пираты 17
Володя! Злой рок преследует меня — никак не могу
с тобой связаться. Знай: я принял решение отправиться
с тобой в экспедицию, в какие бы дебри Дальнего Внезе-
мелья ты не собрался, и уже жду вылета на орбите Ме-
зозоя. Не знаю, о чем ты хотел меня предупредить, но
обратной дороги у меня уже нет и не будет. Я бросил все!
До встречи на Луне.
Ветров
Наконец Ветров получил посадочный код и напра-
вился к терминалу. Но и здесь его ждал сюрприз: чемо-
дан долго сканировали, затем даже попросили открыть
и внимательно все осмотрели, отдельное внимание уде-
лив гитаре. Такие меры безопасности применялись при
очень сильных угрозах: вооруженном мятеже на плане-
те, пиратской атаке или вторжении банды экстремистов.
Ничего подобного на Мезозое не происходило и не мог-
ло происходить. Он недовольно глянул на инспекторов,
взял чемодан и направился к шлюзовому рукаву.
На борту Ветрова любезно встретил стюард, про-
водил в каюту, внимательно выслушал все пожелания и
удалился. Оставшись в одиночестве, Ветров не знал, чем
заняться. Он никогда не летал первым классом и в та-
кой ситуации привык общаться с попутчиками. Достал
гитару, собрал ее и, устроившись на диване, попробовал
сыграть что-то. Но струны не слушались, убегали из-под
пальцев и пронзительно визжали. Нахлынула странная,
непонятная усталость, полное безразличие к происходя-
щему. Глаза сами собой закрылись, и глухого стона пада-
ющей на пол гитары Ветров уже не слышал.
Его разбудил стюард, принесший в каюту обед. Об-
стоятельно все расставив, он подвинул столик к дивану,
откупорил бутылку вина и налил в бокал. Затем уточнил,
когда можно будет вернуться за посудой, и ушел, ука-
тив за собой тележку. Ветров принялся за еду. Все было
очень вкусно — в отличие от той синтетической дряни,
которой кормят в эконом-классе. И тем не менее в душу

15. Алексей Бутько18
упорно пробиралась тоска, говорившая, что бесцельно
придется прошататься по палубам еще несколько дней.
Земля встречала Ветрова скучно и неприветливо.
Снова нудная процедура проверки, длительное ожида-
ние багажа и неизвестность впереди. Когда все процеду-
ры были пройдены и Ветров просматривал расписание
рейсов на Луну, к нему подошел офицер:
– Извините, Вы Геннадий Васильевич Ветров?
Ветров оторвался от планшета и посмотрел на неж-
данного собеседника — лейтенант. В синей форме косми-
ческого флота, на левом рукаве красуется шеврон с изо-
бражением летящего корабля, надписью «Главдальраз-
ведка» и девизом «Через тернии к звездам», а на правом
разместилась огромная птица с широко распахнутыми
крыльями и название корабля — «Альбатрос».
– Да, я. Вы от Ветрогона?
– Так точно, товарищ командор третьего ранга.
Ветров рассмеялся:
– Вам что-то не так сообщили. Я всего лишь стар-
ший лейтенант, да и то давно в запасе.
– Ошибки быть не может! Вы снова на службе у Фе-
дерации.
Ветрову стало как-то не по себе. Он вдруг вспом-
нил загадочную фразу чекиста на Мезозое и свое дурное
предчувствие. Недолго думая, он выхватил планшет, от-
крыл свою личную карточку и начал судорожно всматри-
ваться. «Ветров Геннадий Васильевич, 2229 года рожде-
ния, русский... Образование... Специальность... Место
работы...» У Ветрова перехватило дыхание: «Главный
федеральный флот дальней разведки. Звание: командор
третьего ранга. Присвоено: 24 августа 2271 года...» То
есть вчера! «Место службы: флагманский крейсер “Аль-
батрос”, планета приписки: Земля, Солнечная система.
Должность: помощник командора по научной работе».
Сволочь ты, Ветрогон, редкостная!
– Где эта космическая скотина? — взорвался Ве-
тров.

16. Пираты 19
– Командор попросил извиниться за корректиров-
ку планов и распорядился доставить Вас в любую точку
Земли.
– Какая корректировка? Каких планов?
– Выход в космос откладывается на сутки, а сам он
застрял у командования, поэтому до завтра вы абсолют-
но свободны. Говорите, куда подбросить — и через час
вы будете там: катер у меня шустрый.
Ветров успокоился. В конце концов, он сам этого
хотел и дал на то свое согласие. А то, что Ветрогон устра-
ивает из всего показательный парад, — в этом весь он.
Обидно было лишь то, что его согласия вроде как и не
требовалось.
– Ну, давайте на космодром Северный — там моя
машина на стоянке.
– Зачем же? — удивился лейтенант. — Вы с Север-
ного на аэромобиле будете часа три добираться. Не про-
ще ли сразу домой? А завтра утром я за вами заскочу.
– А вы найдете, где приземлиться в Минске?
– Более того, я вас доставлю до крыши дома!
– Тогда подождите, я поставлю отметку об убытии.
– Все формальности уже соблюдены. Берите ваши
вещи и идемте к ангару.
В двадцать третьем веке сложно чем-то поразить,
но Ветров удивился-таки скорости катера и профессио-
нализму пилота. Земля надвигалась на них так быстро,
что просто дух захватывало. Она становилась все больше
и больше, пока, наконец, не заполнила все обозримое
пространство. По корпусу катера побежало оранжевое
свечение, которое становилось все ярче, перерастая в
пламя. Теперь катер просто стремительно падал на Зем-
лю.
Вынырнув из облаков, лейтенант замедлился и
спокойно поплыл, плавно снижаясь. А внизу уже были
видны родные, до боли знакомые ландшафты. Побывав
на множестве планет, Ветров осознавал, что Земля не
является чем-то уникальным — во вселенной полно пла-
нет, подобных ей. Но все же каждый раз, возвращаясь,

17. Алексей Бутько20
он испытывал трепет и мысленно здоровался с родным
домом. Теперь виднелся город. В этот момент послы-
шался голос диспетчера:
– Борт 0178, сообщите место посадки!
Пилот вопросительно посмотрел в сторону Ветро-
ва. Тот замешкался, потом, поняв, что вопрос адресован
ему, ответил:
– Минск, проспект Батьки, дом 14.
– Разрешение получено. Даю оповещение по месту.
Подтвердите запрос на наземную корректировку посад-
ки.
Лейтенант покачал головой.
– У меня заблокирована система наземной коррек-
тировки посадки. Запрашивайте 017 Альбатрос.
Связь умолкла, но через несколько секунд голос
диспетчера прозвучал снова. Казалось, он был взволно-
ван:
– 0178, Альбатрос не разрешает разблокировку —
требуют посадки в ручном режиме. Будете садиться
вручную?
– Буду! — уверенно ответил пилот.
– Подтвердите личную ответственность!
Лейтенант поднес биометрическую карточку к ска-
неру:
– Подтверждаю!
Затем улыбнулся, глянул на дисплей навигатора и
резко пошел на снижение. Ветров смотрел вниз на город.
Там уже виднелись знакомые силуэты улиц и зданий.
Дома тянулись вверх, маня посадочными площадками
и стоянками на крышах, между ними сновали аэромо-
били — город жил своей привычной суетливой жизнью.
Жизнь играла с Минском злую шутку. Он опять выгля-
дел молодо и современно, потому что был отстроен зано-
во, как после второй мировой (или, как ее еще называли,
Первой Великой Отечественной) войны. Третья мировая
(она же Вторая Великая Отечественная) пронеслась по
городу молниеносным смертельным вихрем, не оставив
даже руин и похоронив заживо всех, кто не успел эва-

18. Пираты 21
куироваться. С тех пор на Земле устоялся мир, который
держится вот уже более двухсот пятидесяти лет. Чело-
вечество, осознав наконец, что может просто исчезнуть,
объединилось и устремило свой взор к звездам, создав
Объединенную Галактическую Федерацию.
Посадка прошла настолько мягко и незаметно, что
Ветров никогда бы не поверил, что она осуществлялась
вручную. Пилот оказался настоящим асом. На площадку
вышел дежурный по крыше. Надо признать, вид у него
был бледный. Видимо, он очень сомневался в мастерстве
пилота и держал пальцы скрещенными, лишь бы все
прошло без аварии. В городах посадка всегда осущест-
вляется в автоматическом режиме, и Ветров, признать-
ся, вначале сам недоумевал, почему с корабля не дали
добро, а теперь понял: такому мастеру просто не нужна
автоматика!
– Товарищ командор третьего ранга, — окликнул
Ветрова пилот, — возьмите Ваш чемодан, — он выставил
чемодан на площадку. — А это, — пилот выставил еще
один маленький чемоданчик, — просил передать коман-
дор Ветрогон.
– Спасибо! Я ведь так и не успел с Вами познако-
миться.
– Извините, забыл совсем! Лейтенант Шалимов,
пятая эскадрилья палубного авиакрыла. Вася.
– Счастливо, Вася! Еще раз спасибо!
Шалимов загерметизировал катер и дал команду
«от винта!»
В квартире было пусто и одиноко, как годы назад,
когда Ветров вернулся из системы Глизе. Только стран-
но это было тогда и непривычно — заходить в пустую
квартиру. И лишь на холодильнике он нашел этому объ-
яснение:
Мне надоело постоянно ждать! Я устала! Я устала
от твоих вечных разъездов, от постоянной неустроенно-
сти! Я устала от твоего вечного безденежья! Устала от
того, что ты вечно гонишься за какими-то химерами и

19. Алексей Бутько22
не хочешь ничего замечать вокруг себя! Я устала жить с
неудачником! Прощай и не ищи меня!
Вера
Ветров разделся догола и сложил одежду в контей-
нер. Затем нашел домашний костюм, взял контейнер
и отнес его на кухню, где располагался приемник пра-
чечной. Открыл дверцу приемника, положил туда кон-
тейнер и сбросил вниз. Потом пошел в комнату и, взяв
планшет, завалился на диван. Диван тихо зашипел, при-
нимая форму тела. Ветров зашел в один недорогой ре-
сторан, чтобы заказать ужин, но, как только он открыл
меню, планшет пикнул — сообщение. Наверное, Ветро-
гон написал, подумал Ветров. Но нет:
Ваш заказ принят. Вы сможете получить вещи че-
рез час после оплаты. Стоимость заказа 8 гало.
Ветров оплатил стирку и хотел было вернуться к
меню, но вдруг вспомнил про чемоданчик, который пе-
редал Ветрогон. И все-таки что же там? Замок оказался с
сюрпризом — открылся лишь тогда, когда Ветров поднес
биометрическую карточку и палец к биосканеру. Внутри
оказалась парадная форма с погонами командора треть-
его ранга, личная карточка офицера флота, именной
кортик и лучевой пистолет. Ветров осторожно взял пи-
столет, повертел в руках, пристально разглядывая. Он не
держал в руках боевого оружия очень давно, а стрелял
только в тире. При своих смешных размерах это было
грозное оружие, готовое испарить кого угодно. Такие
пистолеты начали поступать на вооружение недавно:
помимо, собственно, боевого режима в них также име-
лись учебный и останавливающий. Первый был пред-
назначен для тренировок и вызывал лишь небольшой
шок, второй сбивал противника с ног и вводил в прочное
оцепенение. Кортик, кстати говоря, при всей своей риту-
альности и символичности тоже мог неплохо послужить
в бою. Сплав, из которого он был сделан, обладал исклю-
чительной прочностью и твердостью, а лезвие было от-
точено до толщины всего в несколько атомов. В ножнах

20. Пираты 23
он держался не жестко, а на магнитах — дабы не тупить-
ся.
Отложив оружие, Ветров достал форму и принялся
ее надевать. Несмотря на явную роскошь (дорогую ори-
онскую ткань, звезды из чистого золота и голографиче-
скую вышивку), положенную лишь старшим офицерам,
она все равно оставалась космической формой: с полной
герметизацией, поддержкой терморежима, подкожны-
ми инъекторами, шейным фиксатором для шлема и мно-
гими другими функциями, жизненно необходимыми
звездоплавателям. Вообще космическая форма — очень
сложная вещь, которая изготавливается для каждого ма-
троса или офицера индивидуально, с учетом особенно-
стей организма. Выходит, что? На флоте заранее знали,
что он вернется на службу? Ветрову очень не понравился
ход собственных мыслей. Все складывалось вовсе не так,
как он себе представлял. Только теперь, глядя на себя в
зеркало — в форме и с оружием, он осознал, что отправ-
ляется в экспедицию не просто как ученый или гость на
корабле, а как офицер; что отныне он человек верный
уставу и присяге. И чем все это может закончиться, од-
ним звездам ведомо. Видимо об этом и хотел предупре-
дить Ветрогон. Где же ты, старая космическая зараза!
Не успел Ветров сформулировать в голове очеред-
ное ругательство в адрес друга, как из планшета раздался
звонок домофона. И кто же его пытается застать? Никто
ведь не знает о его стремительном возвращении. Ветров
поднял планшет: на дисплее в вечерних сумерках красо-
вался Ветрогон, легкий на помине.
– А вот и ты, командорская морда! Тебя-то мне и
надо!
Ветрогон растянул улыбку до ушей.
– Открывай! Моросит тут у вас.
– Я-то открываю, а ты готовься — я тут такой зуб на
тебя точу!
Ветрогон ввалился в дверь и тут же кинулся обни-
маться, отчего Ветрову стало как-то радостно и спокойно
на душе — даже огрызаться расхотелось.

21. Алексей Бутько24
– Уже примеряешься, командор! — усмехнулся Ве-
трогон, глядя на форму. — Без обмывки, кстати, не счи-
тается! — А вот по поводу этого я очень хочу выслушать
твои объяснения!
– Все объясню, старик. Давай только на стол на-
кроем. У меня тут есть для тебя контрабандный подаро-
чек, — Ветрогон отстегнул с ремня портфель и извлек от-
туда бутылку. — Настоящий эриданский! Звание обмыть
надо! Надеюсь, Вера нас поймет.
Ветров вздохнул:
– С концами Вера.
Ветрогон снова подошел вплотную и положил руку
другу на плечо:
– Давно?
– Давно... Один ты у меня, друг, остался.
– Тогда тем более надо не теряться! Накрывай на
стол.
Они сидели в полумраке за столиком и закусывали
теплыми обжаренными осьминогами жгучий и сладкий
ром, который когда-то так любили.
– Может наконец объяснишь к чему весь этот ма-
скарад, – Ветров развел руками, демонстрируя форму. –
Зачем было возвращать меня на флот?
– Нелегко мне твое возвращение далось, но так
надо.
– Зачем? Любовь к показухе? Можно было просто
включить меня в состав экспедиции, как это всегда дела-
ют. Со званием еще цирк устроил! Ну какой я командор?
Люди будут смеяться! Я ж потому и ушел, чтоб наукой
заниматься.
– Вот именно для твоей науки. Смотри – объясняю.
Экспедиция сугубо военная – так что ни о каких граж-
данских ученых не может быть и речи. Это раз. Степень
секретности такова, что допущены могут быть только
старшие офицеры, не ниже командора третьего ранга –
по уставу. Это два. Я долго отстаивал твою кандидатуру,
но в конечном итоге все решилось. Все-таки специали-
стов по ксенологии на флоте нет, а ты у нас готовый офи-

22. Пираты 25
цер в запасе – только погоны подправить. Так что все
согласились. Ты вполне можешь отказаться, ибо риск
весьма неилюзорный.
– Неужели война?
– Не знаю, Гена. Факт один: пропадают корабли, и
это не пираты.
– Уверен?
– Один транспорт успел передать, что атакован
неустановленным бортом неизвестным типом оружия.
Группа быстрого реагирования обнаружила в районе
только облако пыли. И так восемь раз. – Ветрогон вздох-
нул. – Гена, я не хочу, чтоб ты думал, что я тебя втягиваю
в эту историю. Можешь отказаться в любой момент. Я
просто подумал: если нам повезет, я хочу, чтобы ты был
первым, кто изучит разумную жизнь. Мы рискуем, очень
сильно рискуем, но и награда того стоит. В общем решай.
Если нет, первым же рейсом верну тебя на Мезозой.
– Ну щас же! – усмехнулся Ветров. – Как бы ты не
выкручивался, Володька, но ты и вправду не оставил мне
выбора. И не потому, что решил все за меня, а потому,
что последний друг ты у меня остался. Это я только те-
перь понял. А если ты рискуешь, то и я с тобой! Прав ты,
Володька, нельзя нам теряться. Так что наливай!
Они чокнулись и выпили.
– А помнишь, как мы в академии надрались и сига-
ли с крыши на аэролыжах?
Ветров хотел засмеяться, но из обожженного спир-
том горла вырвался лишь шипящий смешок:
– Помню. Мы удрали, а Родригеса догнали и поса-
дили под арест.
Ветрогон замолчал.
– Знаешь... А ведь я его предал...
– Когда?
– Там, на подходе к Андромеде. Он шел первым.
Когда я разворачивал корабль и драпал, я чувствовал,
что он еще жив.
– Ты спасал свой корабль и экипаж – нечего себя
винить, – Ветров поднял стакан, – Вечная память всем,

23. Алексей Бутько26
кто не вернулся на Землю!
Они тихо выпили и замолчали.
– Что с ним случилось? – прервал минуту молча-
ния Ветров.
– Не знаю. Связь пропала моментально. Он ничего
не успел сказать. Я упрашивал командование снарядить
экспедицию, когда вернулся, но они больше не реши-
лись жертвовать людьми. Не знают, видите ли, что же-
нам говорить!
– А ты так и не женился?
– А на ком? Веру ты в академии еще прибрал, а по-
том как-то не до того было. Служба мне жена. Да и кому
охота быть женой космонавта? Годами ждать, не знать
жив ли, мертв ли... Так что, холостяком я жил – холостя-
ком космос меня и приберет.
– Я теперь, похоже, тоже.
– Брось, старик! Вернемся из экспедиции, получим
героев... Защитишь диссертацию, большим ученым бу-
дешь!
– А мне уже за сорок...
– И что? Даже когда люди жили по семьдесят лет,
это был не конец. А вообще мы ж с тобой везучие!
– Ну, про себя не знаю, а ты у нас точно любимец
фортуны!
– Вернемся, старик! Обязательно вернемся! Давай
за фортуну!
Глава 2
Ветрову казалось, что время вернулось назад. Он
снова был в форме, снова стоял на парадной палубе кос-
мического корабля, снова вытягивался по команде стар-
пома. Только погоны сменились, да и Ветрогон уже не
стоял рядом в строю.
– Товарищ эскадр-командор, экипаж крейсера во
вашему приказанию построен!
Ветров смотрел на него и понимал: вот он, настоя-

24. Пираты 27
щий Ветрогон. Здесь его жизнь, здесь его дом и любовь.
На строй смотрел совершенно другой человек – не тот
тихий и дружелюбный увалень, что сидел вчера у Ветро-
ва дома. Теперь это был суровый и отважный офицер,
исполненный гордости, каким и положено быть коман-
дору корабля.
– Здравствуйте, товарищи! – отчеканил он.
– Здравия желаем, товарищ эскадр-командор! –
оглушающе прокатилось по палубе.
– Вольно! – выкрикнул Ветрогон.
– Вольно! – повторил старпом.
– Товарищи! Во-первых, в нашем экипаже попол-
нение. Командор третьего ранга Ветров, выйти из строя!
Ветров на мгновение застыл в оцепенении. Все, что
он когда-то помнил, чему учился, всплывало в памяти.
Стараясь сильно не опозориться своей никчемной стро-
евой подготовкой, он осторожно занес ногу, сделал два
широких шага и развернулся.
– Прошу любить и жаловать! Командор третьего
ранга Ветров Геннадий Васильевич. С сегодняшнего дня
мой помощник по науке и командор исследовательско-
го отсека. Человек он у нас на флоте хоть и не новый,
но долгое время занимался сугубо научной работой.
Посему приказываю всем по мере возможностей оказы-
вать помощь в службе. Подчиненным – соответственно
ввести в курс дела. Станьте в строй, товарищ командор
третьего ранга!
– Есть! – Ветров вскинул руку к виску и уже со зна-
чительно большей уверенностью вернулся в строй.
– Теперь, – продолжил Ветрогон, – я обращаюсь ко
всем. Поход, в который мы идем, может оказаться край-
не опасным. Я был и буду с вами всегда откровенен: у
меня нет уверенности, что все мы вернемся живыми. По-
этому, если кто-то откажется идти, я не буду иметь ни-
какого права препятствовать. Я прекрасно понимаю сте-
пень риска и считаю, что участие в таком походе может
быть исключительно добровольным. Если кто-то решит
остаться, к нему не будет применено никаких санкций. Я

25. Алексей Бутько28
не буду переводить его в запас и даже не буду списывать
с корабля. И, если мы вернемся, то те, кто откажутся сей-
час идти, продолжат службу на нашем Альбатросе. Так
что, если кто-то считает наш поход для себя неприемле-
мым, два шага вперед!
Над палубой нависла тишина, от которой Ветрову
стало не по себе. Наверняка, думал он, есть те, кто боится
или сомневается, но не желает испытывать позор. И тут
кто-то в строю (видимо, кто-то из матросов) выкрикнул:
– За Ветрогоном хоть в черную дыру!
– Отставить! – прикрикнул командор. – Я хочу,
чтобы вы поняли: нет в том трусости, если вы не хотите
рисковать жизнью. Сейчас вы можете принять решение,
потом же я сочту это за дезертирство!
И в этот момент весь строй подхватил дерзость
матроса и проскандировал: «За Ветрогоном хоть в чер-
ную дыру!» И у Ветрова не было даже тени сомнения,
что слова эти были искренними. Ему даже стало как-то
обидно, что он промолчал.
– В таком случае экипажу занять свои места, гото-
вится к выходу в космос!
Кают-компания постепенно заполнялась людьми.
Сюда собирались все старшие офицеры к Ветрогону на
совещание, и каждый подходил к Ветрову, жал руку и
представлялся.
– Старший помощник командора, командор перво-
го ранга Стрельцов Василий Петрович, – сказал немоло-
дой, но подтянутый офицер с бесчисленными наградны-
ми планками на кителе.
– Помощник командора по работе с экипажем, ко-
мандор второго ранга Юха Салонен, – с долгими пауза-
ми протянул вытянутый сухопарый блондин со взгля-
дом хищника.
– Помощник командора по боевой части, командор
второго ранга Петренко Михал Иваныч.
– Главный борт-инженер, командор второго ранга
Отто Шрайер, – отчеканил, крепко сжав руку, сухопарый

26. Пираты 29
немец с вытянутым угловатым лицом.
– Старший штурман, командор третьего ранга
Гвоздиков.
– Старший системотехник, командор-лейтенант
Левин Андрей Сергеевич.
– Командир палубного авиакрыла, полковник Гро-
мов Владимир Сергеевич.
– Командир десантно-штурмового батальона, май-
ор Крылов Иван Антонович, – улыбнулся жилистый уса-
тый офицер в черной шелковой рубахе, в которых гордо
ходит вся космическая пехота.
– Старший борт-врач, полковник Ройзман Давид
Львович, – сверкнул седой бородкой старый, точнее
даже старомодный седой человек в белом медицинском
кителе.
Наконец все уселись за столом, тихо перешептыва-
ясь, а еще через минуту появился Ветрогон.
– Товарищи офицеры! – скомандовал старпом.
Ветрогон окинул всех строгим взглядом:
– Товарищи офицеры!
Все сели.
– Итак, приступим. Все вы понимаете, что наша
экспедиция носит не совсем обычный характер. Пришло
время объяснить почему. Надеюсь, все осознают, что
данные сведения относятся к разряду особо секретных...
– Разрешите, товарищ эскадр-командор, – поднял-
ся Салонен.
– Да, слушаю Вас, Юха.
– Хочу Вам напомнить, что у меня отсутствует под-
тверждение допуска для вашего помощника по науке ко-
мандора Ветрова. Быть может, не стоит пока вводить его
в курс дела?
Ветрогону это заявление крайне не понравилось,
но все же он скрыл раздражение:
– Командор третьего ранга Ветров прибыл из запа-
са в срочном порядке и не все еще успели подготовить.
Но я заверяю, что его допуск будет подтвержден и беру
ответственность на себя! А вам бы, товарищ зампоэк, я бы

27. Алексей Бутько30
посоветовал сделать все от вас зависящее, чтобы человек
спокойно влился в наш коллектив, – Ветрогон пробежал
взглядом по столу. – А вы даже не распорядились налить
новому офицеру вина! Вот теперь сами возьмите бутыл-
ку и налейте! А то человек с пустым бокалом сидит!
Салонен нехотя поднялся, взял с тумбы бутылку
Каберне и налил Ветрову.
– Вот так вот, – продолжил Ветрогон. – Суть нашей
задачи, если кратко, сводится к поиску неопознанного
объекта или группы объектов, угрожающих безопасно-
сти звездоплавания. Теперь по порядку. В последнее
время на внешних рубежах нашей галактики, а имен-
но в хвосте рукава Щита-Центавра, участились случаи
пропажи кораблей. Ситуация близка к критической:
сообщение с нашими самыми дальними колониями в
Магеллановых облаках прервано, а перевалочная база
в системе Амора практически парализована. Мы с вами
много раз выходили далеко за пределы Млечного Пути
и вы знаете, что места там весьма небезопасные, но впер-
вые появляются факты, указывающие на то, что мы во
Вселенной не одни. Единственный переданный сигнал
бедствия содержал информацию о неопознанном кора-
бле с вооружением, о котором нам остается только дога-
дываться. По сути мы не имеем о противнике ни малей-
шего представления, поэтому следует быть готовыми ко
всему. Особая ответственность лежит на научной группе,
– Ветрогон перевел взгляд на Ветрова, – и лично на Вас,
товарищ командор третьего ранга. Группа усилена по са-
мое не могу: по сути под Вашим началом целый институт
с полным профилем специалистов. Мы не можем одно-
значно утверждать, что к нам настроены так уж враж-
дебно. Возможно мы, сами того не ведая, вторглись в их
сферу, и они просто охраняют свои рубежи. Каким-то
образом нужно попытаться выйти с ними на контакт и
выяснить, чего они хотят.
– Разрешите, товарищ эскадр-командор, – Петрен-
ко встал и зачем-то вытянул руку, словно собирался что-
то продекламировать.

28. Пираты 31
– Говорите.
– О каких ихних рубежах может идти речь, если все
это творится в нашей галактике, там где мы уже давно
обосновались? Это, я так понимаю, с их стороны вторже-
ние. Тогда вообще, к чему вся экспедиция, если надо со-
брать все силы флота и дать им отпор! – Петренко огля-
дел офицеров, словно ища поддержки. – Ну правильно
я говорю?
– Нет, Петренко, неправильно! – отрезал Ветрогон.
– Рукав Щита-Центавра был освоен совсем недавно и
еще до конца не изучен. Разумные формы жизни мог-
ли обитать там задолго до нас, а наш приход расценить
как вторжение. Вы прекрасно знаете, в галактике тысячи
планет с жидкой водой и кислородной атмосферой, на
многих есть жизнь. Вполне возможно, что где-то суще-
ствуют и разумные формы. Как бы Вы себя повели, если
бы встретили кого-то рядом с Солнечной системой?
– Я бы готовился к обороне!
– Мы тоже готовимся. Полным ходом идет перево-
оружение флота. И Вам тоже, я думаю работы хватит, по-
тому как все новые системы вооружения, установленные
на Альбатросе должны быть исправны и боеготовы. Если
нам не удастся установить контакт или переговоры про-
валятся, мы должны быть готовы дать отпор. И вот уже в
таком случае можно будет запросить помощь флота. Но
до этого нам необходимо выяснить с какой именно угро-
зой нам предстоит столкнуться. Быть может, противник
значительно нас превосходит, и в таком случае Земле
грозит большая опасность. В этой связи нам нужно бу-
дет действовать абсолютно автономно, дабы не выдать
расположение наших планет. Предупреждаю всех: связь
с Землей только в самом крайнем случае и с моего лич-
ного разрешения. Левин, перед выходом заблокируйте
систему гиперсвязи моим личным ключом и доложите
мне. Шрайер, все ли испытания новой реакторной уста-
новки завершены?
Немец поднялся и заговорил своими рублеными
фразами:

29. Алексей Бутько32
– Согласно регламенту, проведен полный комплекс
испытаний на мощности 400 эксаватт, что соответствует
глубине перехода в 1,2 килопарсека. Все замечания учте-
ны, недочеты исправлены. Загрузка топлива обеспечит
запас хода в два мегапарсека.
– Хорошо.
Шрайер уже собрался сесть, но Ветрогон остановил
его, сделав вид, что что-то вспомнил:
– Да, Отто мне надоело читать Ваши отчеты в пе-
реводчике! Вы прекрасный специалист, но если еще раз
я увижу в Вашем докладе хоть одно немецкое слово, я
запрещу выдавать Вам шнапс и заставлю пить чистый
спирт!
Шрайер встрепенулся и от возмущения заговорил с
еще большим акцентом:
– Сколько раз говорить, командор: я терпеть не
могу это пойло! Я пью коньяк! Что за стереотипы! А
формулировку по-немецки я вставил, потому что боялся
допустить неточность! Фраза на русском, по моему по-
ниманию, допускала разночтение. Но, командор, вы же
прекрасно знаете немецкий язык! Не будь так...
– Хватит! Да, я неплохо знаю немецкий и в приват-
ной беседе даже могу с Вами заговорить на нем, но не за-
бывайте, что официальным языком флота дальней раз-
ведки является русский! Или надо пояснять, кто строил
наш космический флот, кто разбивал первые колонии на
экзопланетах, кто...
– Товарищ командор, – перебил зампоэк, – В ва-
ших высказываниях просматривается национализм!
Ветрогон осекся.
– Возможно... Возможно, я был слишком резок.
Нам всем ни в коем случае нельзя забывать какую угро-
зу для всего человечества представляет национализм.
Нельзя забывать о том, что национализм не раз ставил
людей на грань уничтожения. Юха! После выхода в кос-
мос прочтите экипажу лекцию по истории человечества
и национализме. Явка обязательна для всех членов эки-
пажа!

30. Пираты 33
– Есть, товарищ командор! – протянул Салонен.
– А Вам, Шрайер, рекомендую в свободное время
подучить русский язык. Если не уверены в чем-то, не
стыдитесь – спросите у подчиненных. Вам все ясно?
– Так точно, командор!
– Гвоздиков, проложите курс к месту гибели тан-
кера Венера с максимальной глубиной и минимальным
количеством переходов. Координаты получите у старпо-
ма. Дорога нам предстоит дальняя, так что всем службам
проработать и предусмотреть любые нештатные ситуа-
ции. Ветров!
Тот поднялся. На какое-то мгновение ему даже по-
казалось, что не его друг Володька сидит за столом, а со-
всем другой человек – так уж строго тот к нему обратил-
ся. Дружба дружбой, но вот перед ним самый настоящий
боевой командор!
– Я понимаю, что Вы только прибыли на борт, но
Вы в общем-то главный человек в нашей экспедиции. За
время похода, а его будет предостаточно, познакомьтесь
с подчиненными, продумайте, какие вопросы могут воз-
никнуть, и выработайте план возможного взаимодей-
ствия с ксенорассой.
Ветрову ничего не оставалось, кроме как сказать:
– Есть!
– Артиллерия, авиация и десант! Думаю, не стоит
разъяснять, что боеготовность должна быть как никог-
да. Петренко, я уже говорил и скажу еще раз: все орудия
должны быть готовы к масштабному затяжному бою. В
том числе и антиматериальное оружие. Разрешение на
его применение мною у командования получено.
После этих слов все поежились. Антиматериаль-
ным оружием было то, что всегда было под строжайшим
запретом и не применялось никогда. Оно запросто мог-
ло уничтожить целую планету или даже звездную си-
стему. Антиматериальный заряд материализуется непо-
средственно внутри космического тела и превращает его
в гигантскую черную дыру. Такой приказ мог означать
только одно – в руководстве Федерации царит паника.

31. Алексей Бутько34
Но неужели пропажа нескольких кораблей и сомнитель-
ный сигнал бедствия могли вызвать такую истерию? То,
что им что-то недоговаривают, Ветров понял сразу. Во-
прос только кто: Ветрогон или Ветрогону?
– Громов, Вы и ваши люди должны будете в любой
момент быть готовы к вылету. Никакими сведениями о
кораблях противника и их слабых местах мы не распо-
лагаем – добывать их в случае чего придется вам. Так же
при необходимости Вам нужно будет обеспечить атаку,
нейтрализацию орудий и прорыв на абордаж. Ну, а Вам,
Крылов, соответственно – быть готовым к абордажу, в
том числе и к обороне корабля, если на абордаж возь-
мут нас – такое тоже возможно. Я бы даже сказал, что
это вполне вероятный сценарий. Вопросы у кого-нибудь
есть?
Тишина сама ответила на этот вопрос.
– А теперь, – Ветрогон встал и поднял бокал, – Я
хочу выпить за вас! За то целое, что являет собой наш
экипаж! Мы выполним возложенную на нас нелегкую
задачу, как бы трудно нам не пришлось, и вновь дока-
жем, что не зря носим наше грозное прозвище!
Офицеры поднялись и выпили по традиции до дна.
На флоте много ритуалов и даже суеверий, но алкоголь
среди них занимает особое место. Выпивать на флоте
не то, что не запрещается – рекомендуется. А все пове-
лось еще с первых экспериментов с установками Хайма.
Дело в том, что частые гиперпространственные перехо-
ды постепенно подтачивают здоровье человека, а глав-
ное – расшатывают психику. Появился целый комплекс
психических расстройств, получивший у врачей назва-
ние гиперпсихоз. На многих, кто возвращался из космо-
са, находила апатия, полное безразличие к реальности,
многие впадали в депрессию, а некоторые даже сводили
счеты с жизнью. И вот, выяснилась удивительное об-
стоятельство: космонавты, регулярно употребляющие
спиртное, показали гораздо большую устойчивость к ги-
перпсихозу, а симптомы недуга проходили у них гораздо
быстрее. Командованию космического флота ничего не

32. Пираты 35
оставалось кроме как распорядиться выдавать членам
экипажей спиртные напитки по вкусу. Радости космо-
навтов не было предела!
Ветрогон не преувеличил – под началом Ветрова
был целый институт: были тут и специалисты самого
разнообразного профиля, и лаборатории, и огромная
информационная база. В отсеке Ветрова встретил его за-
меститель геолог Давоян.
– У нас тут и так был коллектив немаленький: гео-
логия, астрономия, метеорология; а теперь после модер-
низации еще ввели лабораторию внеземных материалов
ввели, лингвистов прислали, даже археолог есть, Вас вот
назначили.
– А кто у вас до меня начальником был? – без зад-
ней мысли спросил Ветров.
Давоян замялся:
– Да тут, понимаете, Геннадий Васильевич, был у
нас профессор Антонович, доктор астрономии... В об-
щем, нехорошая история вышла...
– Какая?
– Уволил его командор. Демонстративно, по несо-
ответствию.
Как раз в тот момент они зашли в аудиторию, Ве-
тров устроился за кафедрой и пригласил Давояна при-
сесть рядом.
– Уж не томите, Гарик. Или там что-то личное?
– Не сказать, чтобы личное, хоть с Владимиром
Викторовичем они крепко разругались. Вышло что: ког-
да готовилась экспедиция, корабль только еще на ре-
монт встал, собрал командор совещание. Уж не знаю о
чем там зашла речь – думаю, что о Вас, о том, что к нам
ксенолога добавят. Так вот вернулся Антонович оттуда
злой, как черт и пулей помчался на Землю, а там, как по-
том выяснилось, написал жалобу на Ветрогона. Все ин-
станции обошел: и командование, и научное управление
флота, и даже наш институт. Нас же на Земле институт
Дальнего Внеземелья курирует. Вызвали командора не

33. Алексей Бутько36
Землю – уж не знаю, чем его так взбесели, только вер-
нувшись он сразу к нам заявился, на Антоновича наорал
и носом в приказ ткнул при всех. А вчера из института
сообщили, что будет у нас другой руководитель.
Ветров уже устал удивляться. Жизнь за последние
дни подбросила столько сюрпризов, что это уже начало
надоедать. Он только поинтересовался:
– А чем же наш брат Антоновичу не угодил?
– Да, знаете, он вообще ярый антиксенолог. У него
и книга недавно вышла – так и называется «Мы во Все-
ленной одни». Я Вам, Геннадий Васильевич, откровенно
скажу: готовьтесь к тому, что Вас тут не будут ни во что
ставить.
– Почему же?
– Ну во-первых Вы без степени – это как-то для на-
учного руководителя неприлично, во-вторых... Ну, Вы
же знаете, как к ксенологии в научных кругах относятся.
Вы, надеюсь, понимаете, что погоны мы тут носим весь-
ма условно. Мы тут в первую очередь ученые, а уж потом
офицеры флота. Я, конечно о крамольных вещах гово-
рю...
– Гарик, – Ветров перебил, хоть и не любил этого
делать, – мне очень часто приходится подобное слышать.
Ну вот Вы, лично Вы, неужели отрицаете возможность
существования внеземного разума? Ведь, если подумать
научно, на многих планетах во Вселенной, есть жизнь.
Неужели вы будете отрицать, что со временем она может
эволюционировать в разумные формы? Тем более те-
перь, когда есть тому масса подтверждений – раса Фатху
на сорок четвертом парсеке, например.
– Я, конечно, этого отрицать не могу. Дело не в
этом. Факты. Факты говорят о другом. Вы же сами долж-
ны знать к чему апеллируют скептики. За последний
десяток лет мы прочесали почти всю галактику и даже
двинулись дальше. Большинство моих коллег считают,
что если бы разумные формы существовали, они б давно
уже дали знать о себе. По сути своей, Вы ищете то, чего
нет и человечеству не нужно. Вас еще много раз обвинят