Мышки-кошки. Татьяна Андреева

1. 1
Татьяна Андреева
Мышки - кошки
Кошки. Признаю, что они грациозные, красивые, ловкие, смелые, необычайно
умные и практичные. Мне даже смотреть на них нравилось, издали. Но я их
никогда не любила и удивлялась, как любят кошек другие, ведь от них
остаётся столько шерсти на вещах и на одежде. Вонь, которую они
распространяют, отбивает желание заходить в некоторые подъезды и
квартиры. А как нагло они ведут себя в домах моих подруг и знакомых, вечно
лазая по столам, креслам и диванам. И никто их не останавливает, все только
сюсюкают с любимыми «кисочками», держат на руках, гладят и целуют в
«уста сахарные». Эта моя брезгливая нелюбовь к пушистым и гладкошёрстым,
однотонным и разноцветным, ласковым и вредным, умным и глупым кошкам
продолжалась много лет, пока в моём собственном доме не появился кот.
В начале перестройки мой муж Серёжа, наша маленькая дочка Маша и я
переехали из однокомнатной «хрущёвки» в такую же двухкомнатную, в самом
центре города. Рядом с нашим домом уже много лет ширился и рос городской
рынок. Я почему-то не думала, что такое соседство может иметь неприятные
стороны. Наоборот, мне казалось, что это огромное преимущество – жить
рядом с рынком: всё близко, как нынче говорят, «в шаговой доступности».
Однако вскоре мы обнаружили, что вслед за нами сюда переехали и рыночные
мыши вместе с крысами. Главная причина такого переселения была, наверное,
в том, что на рынке грызунов время от времени травили. По водопроводным и
канализационным трубам они добрались до четвёртого этажа, на котором была
наша квартира. В старых домах полы клали на специальные поперечные
брёвна – лаги, так что под полом образовывалось довольно большое
пространство, тёплое и сухое. К моему ужасу, ловкие твари настроили гнёзд
под полом, скреблись, шуршали, пищали там по ночам, в незаметных местах
прогрызли дыры в полу и совершали набеги на мои припасы. Их не пугали
даже расставленные в разных местах мышеловки. Время от времени в них
попадала какая-нибудь зазевавшаяся мышка-малолетка, но крысы избегали
наших ловчих «сетей» всегда! Умные бестии умудрялись и приманку стащить,
и не попасться.
Настал момент, когда моё терпение лопнуло. Однажды, придя летним тёплым
днём с работы на обед, я разулась и присела на диван отдышаться после
подъёма по лестнице. Вдруг из-под батареи центрального отопления выбежал
мышонок. Ему явно не нравился ковёр, но другой дороги на кухню не было, и
он поскакал по неровному ворсу, высоко и смешно подпрыгивая, как в
мультфильме про Микки Мауса, при этом, не обращая на меня никакого
внимания. Я просто задохнулась от возмущения и бросила в него тапкой -
только после этого мышонок юркнул обратно под батарею.

2. 2
- Ну, нахал, - сказала я себе и твёрдо решила завести кошку.
Вечером пожаловалась мужу:
- Да, что же это такое, никакой управы на этих хвостатых нет, жрут, всё, что
не приколочено, и даже бояться людей перестали. Ни днём, ни ночью от них
покоя нет!
- Не горюй, Танюша. В нашей деревне у кошки Муськи как раз котята
подросли - шестимесячные уже. Я для тебя выберу самого ловчего.
Через неделю, к восторгу нашей дочки-первоклассницы, котёнок был у нас.
Сергей вёз его на автобусе, держа за пазухой, и выпустил в нашем коридоре.
Передо мной и Машей неуверенно стояло встрёпанное поездкой существо
«дворянской» породы, от слова двор. В нём смешались цвета, особенности и,
как мы в последствие убедились, таланты многочисленных деревенских
родственников. Говорят, что коты многоцветными не бывают, и даже кошки
могут быть только трёхцветными. Честное слово, наш котёнок был четырёх
цветов, весь неправильный и прекрасный – местами гладкий, местами по-
сибирски пушистый. Тёмно-серая шея, горделиво оттенённая пышным белым
воротником, несла голову, которой предстояло стать величественной. На
белой мордочке сияли голубовато-зелёные глаза, подведённые как у царицы
Клеопатры чёрной линией, идущей к ушам. Вот откуда, взяли древние
египтяне манеру подрисовывать глаза – у своего священного животного,
кошки! Рядом с тёмно-розовым носом как будто кто-то поставил чёрную
кляксу. Но даже это неровное чёрное пятно не портило котёнка, а украшенное
уже тогда вполне мужественными усами, придавало ему значительности.
Мягкие чёрные лапы в белых носочках таили в себе острые и опасные когти.
Белое пушистое брюшко, отороченное по краю светло-серой шерстью с
рыжими подпалинами, было прекрасно в своей беззащитности. Гладкая серая
спина в чёрную полоску предвещала необыкновенную гибкость, упругость и
силу. Пушистый хвост, похожий на опахало, поднимался ввысь столбом.
Этому хвосту предстояло сотрясать воздух в минуты явного неудовольствия
или презрения к бренному миру и окружающим. В общем, котёнок являл
собой прекрасное, гордое и независимое существо, не терявшее достоинства
даже в незнакомой обстановке.
Мы с дочкой зачарованно смотрели на это чудо. Оно помедлило в коридоре и,
осторожно присев на все четыре лапы, быстро обежало территорию своего
нового дома. После краткого осмотра жилья кот вошел в ванную комнату,
совмещённую с туалетом, понюхал воздух и совершил поступок, за который я
до сих пор его уважаю. Он сбоку вспрыгнул на сиденье унитаза, потом
передними лапами опустился в сухую его часть, понюхал её, вернулся в
исходное положение, развернулся мордочкой к стенке, всеми четырьмя лапами
устроился на узкой боковине сиденья, протянул хвост через горловину
унитаза, чтобы не забрызгаться, для равновесия задрал голову вверх и…
помочился! Затем он стал царапать когтями сиденье, пытаясь «зачистить»
место своего туалета. Мы втроём стояли в дверях ванной и, потрясённые,
смотрели на кота, который до этого дня бегал в деревне по огороду и справлял

3. 3
свои дела исключительно на природе. Сначала мы думали, что это единичный
случай и на следующий день кот будет вести себя, как все его собратья: гадить
в квартире, метить мебель и оставлять лужи в самых неподходящих местах,
пока мы не приучим его к кошачьему туалету. Ничего подобного не
случилось, наш «дворянин» определился сразу и навсегда. По малой нужде
он, как все люди, ходил в унитаз, а по большой - на газетку под входную
дверь. Мало того, если дверь в ванную была закрыта, он садился носом к ней
и громко мяукал: мол, откройте, мне надо! Как я была ему благодарна за это,
он освободил меня от многих проблем и забот.
Кстати, с появлением кота мыши и крысы нас больше не беспокоили. Мой
муж и взрослая Маша говорят, что всё было совсем не так. Что котёнок будто
бы не сразу привык к новому жилью, и к использованию унитаза по
назначению пришёл опытным путём, начав с небольшого тазика в ванной. Но
мне всё помнится именно так, как я описала. Будем считать, что таковы
особенности моей памяти. Память вообще странная штука, она выбирает даже
из кошачьего прошлого больше хорошего и героического, чем плохого и
бесславного. Однако согласитесь, что кошки – удивительные существа и
порой совершают поступки, совершенно выходящие за рамки нашего
представления о них. Например, деревенский «дедушка» нашего котёнка в
молодости «удочерил» брошенную кошечку и вырастил её. Он принёс
крохотного брошенного котёнка домой, а дальше воспитывал, как положено:
за шиворот подтаскивал к блюдцу с молоком, вылизывал шёрстку, держал
рядом с собой и не давал в обиду взрослым кошкам. И когда малышка
подросла, кормил «собственнолапно» пойманными мышами и птицами, пока
она не обрела способность находить пищу самостоятельно. Вот, как бывает!
Мы полюбили своего кота, как родного, и нарекли незатейливым именем
Пушок.
Каждый день я открывала в Пушке новые достоинства. Например, он никогда
не воровал мясо и рыбу, как кошка моей сестры Кассиопея, в простонародье,
Кася. Каська тащила всё прямо из-под носа. Чуть хозяйка отворачивалась от
стола, на котором разделывала рыбину или цыплёнка, как подлая кошка
стаскивала целую тушку под стол и начинала её пожирать или прятать под
батарею, про запас, хотя сестра кормила её хорошо и баловала. И это при её-
то благородных кровях – невской маскарадной породы! Однажды Лена
испекла к празднику кекс, обмазала его кремом и обсыпала шоколадной
крошкой. Поговорив с подругой по телефону, она удалилась на покой, забыв
убрать кекс на ночь в холодильник. Утром на кухне её ожидало печальное
зрелище: Каська облизала весь крем с кекса и спряталась, совершенно логично
ожидая крупного скандала. Лена любила Каську, но была не высокого мнения
об её интеллекте, называла кошку дурой, потому что та вечно лезла ловить
воробьёв на балконный поручень, отчего пару раз вываливалась с четвёртого
этажа и падала на асфальт, оставаясь в живых только благодаря тому, что Бог
подарил кошкам девять жизней. Не таков был наш Пуша. Я могла оставить на
ночь в мойке размораживаться мясо или рыбу, и он никогда не трогал то, что

4. 4
ему не принадлежало. Он только садился на полу рядом с мойкой, поднимал
мордочку и, молча, ждал, пока я дам ему кусочек. Правда, я кормила его от
души: варила ему рыбку с овсянкой, давала немного сырого мясца, а иногда
баловала сметаной и творогом. От такой диеты кот рос и толстел не по дням, а
по часам. Муж, глядя на Пушка, обиженно говорил:
- Да Пушку ты самые лучшие куски отдаёшь! - или: - Пушку твоему всё
позволено! - на что я отвечала своей любимой фразой, которую, стоило мне
открыть рот, вместо меня с жалостливой интонацией выговаривала Маша:
- Как тебе не стыдно! Разве можно такое говорить, ведь он же тварь
бессловесная, попросить ничего не может!
И, конечно, это была неприкрытая ложь. Этот кот умел всё. Он знал, как
покорить каждого из нас. Например, он понимал, что Маша – ребёнок, и
поэтому разрешал ей любые выходки, которые не позволил бы взрослому
человеку. Любя Пушка, Маня могла таскать его за хвост, в гигиенических
целях залезать пальцами в уши и в нос, брать за все четыре лапы и
оборачивать вокруг шеи наподобие воротника. Пушок покорно лежал у неё на
шее, свесив лапы и хвост, обречённо глядя на меня и как бы говоря: «Что
поделаешь, она ведь маленькая!» Маша по часу заставляла Пушка
неподвижно лежать в кресле и позировать ей. Он, конечно, порывался удрать
на кухню, но она насильно укладывала его в прежнюю позу, гладила и
говорила:
- Лежи, Пуша, я нарисую твой портрет, и все увидят, какой ты у меня
красивый и умный.
Пушок терпел из последних сил, но, в конце концов, убегал и прятался где-
нибудь в тёмном углу. Портреты его с каждым разом становились всё лучше.
Один или два я до сих пор храню в своих бумагах. Незадолго до школы моя
мама научила Машу писать большими печатными буквами, и тут же дочка
начала «издавать книгу» о Пушке. Её я тоже храню, она очень смешная и
трогательная.
Мне он доказывал своё доброе расположение тем, что как только я ложилась
на диван отдохнуть, он вскакивал туда же и ложился на то место, которое у
меня в тот момент болело, и мне казалось, что он греет и лечит меня. И я, как
пушковая кормилица, уже начала претендовать на его исключительное
расположение, однако, ничуть не бывало. Главным человеком на своей
территории Пушок почему-то выбрал Сергея и всегда демонстрировал это.
Если в течение дня я была дома, кот находился рядом, он выпрашивал еду,
тёрся у ног, вспрыгивал на колени, стоило мне присесть за стол. Но в шестом
часу вечера, как только на первом этаже хлопала дверь подъезда (не понимаю,
как он догадывался, что это Сергей), Пушок стрелой летел навстречу, садился
у входной двери, поднимал мордочку кверху и ждал, когда появится его
лучший друг. Серёжа входил, и кот, глядя на него, начинал жалобно
причитать: «Мяу! Мяу! Мяу!» И по его интонации я понимала, что он
жалуется Сергею, дескать, не любили, не кормили, обижали.

5. 5
- Неблагодарная тварь, - говорила я Пушку, - попросишь ты у меня ещё мяска,
ни за что не дам.
Весь вечер кот окружал Серёжу вниманием, ходил за ним, ластился, сидел на
коленях, лежал рядом с ним на диване, и они вместе смотрели телевизор. Обо
мне он эгоистично вспоминал ближе к ночи, когда приходила пора перекусить.
Ночью Пушок прыгал на тахту к нам с Сергеем и, вытянувшись в струнку,
располагался ровно между нами, положив голову на лапы или на Серёжину
подушку. Прогнать его стоило больших трудов.
Уже в первые годы нашей с котом совместной жизни я поняла, что Пушок
считает себя человеком и главой семьи. Причём, он даже расставил нас по
степени значимости. Самый главный – он, потом Серёжа, следом я, а затем -
Маша. Утром, когда мы собирались - кто в школу, кто на работу, Пушок
терпеливо ждал, пока мы с Серёжей умоемся и выйдем из ванной. Но если
туда входила наша дочка и усаживалась на унитаз, он тут же вбегал следом,
вскакивал позади неё, протискиваясь между Машей и сливным бачком. Затем
Пушок начинал выдавливать девочку с места, толкаясь и мяукая, так, что ей
приходилось уступить. Пушок как бы указывал Маше на её положение в его
табели о рангах, но он же и покровительствовал ей. Например, однажды он
старательно вылизал Маше чёлку, видимо решив, что она не достаточно
чистая. Дочка ликовала:
- Мама, мама, Пушок меня моет! Он думает, что он моя мама или мой папа?
- Он думает, что он твой старший брат и отвечает за твою чистоту! – смеялась
я в ответ.
В другой раз она обиделась на что-то и, убежав в свою комнату, расплакалась.
Пушок тут же оказался рядом, стал утешать, мурлыкать и лизать в щёки и в
нос.
Серёжа, как и все мы, очень любил кота, он учил его понимать слова,
интонации, движения. К концу своей кошачьей жизни Пушок отвечал на
взгляд и на слово. Стоило Серёже посмотреть в его сторону или сказать: «Иди
ко мне» или «Не трогай», и Пушок выполнял команду. Сергей научил Пушка
«читать». Однажды к нам зашла наша пожилая соседка, которую Маша с
детства называла «Масанна», то есть Мария Александровна. Под старость лет
она жила одиноко и радовалась каждому знаку внимания со стороны соседей.
Мы с Сергеем часто привозили ей из деревни то огурцов, то яблок, то
кабачков, а она заходила к нам поболтать. Пушок тут же тёрся у ног. Масанна
говорила:
- Какие вы все умные – Танечка, Серёженька, Машенька, даже кот у вас
умный!
- Ещё, какой умный, он даже читать умеет, - в тон ей отвечал Серёжа.
- Да что вы говорите, как это? – спрашивала Масанна.
- А вот так, - Сергей доставал из холодильника пакет сметаны, показывал коту
и говорил:
- Читай, Пушок, что здесь написано.

6. 6
Пушок подбегал к Сергею и, с вожделением глядя на пакет, начинал громко
«читать»:
- Мяу! Мяу! Мяу!
- Ну, надо же, и в самом деле читает, - смеялась шутке Масанна, и мы смеялись
вместе с ней.
И вот Пушок превратился в настоящего красавца, большого ухоженного кота,
который весил почти шесть килограммов, что не мешало ему оставаться
необычайно быстрым и грациозным. Настал день, когда у нашего питомца
разыгрались инстинкты, и он потребовал встречи с дамой. В это время наши
соседи очень кстати обзавелись изящной камышовой кошечкой на длинных
лапах, нежного серо-белого окраса с тёмными полосками на спинке. Ни мы,
ни соседи не выпускали своих животных во двор, ограждая их от гибели или
кражи. Чтобы наши питомцы не скучали, мы сговорились устроить им встречу
на нашей территории. С самого начала Пушок вёл себя галантно, как
настоящий мужчина, можно было подумать, что он всю жизнь любезничал с
кошками на крыше. Но соседская капризница ни за что не хотела подпускать к
себе кавалера. Она орала, носилась по квартире, выписывала немыслимые
кульбиты на настенном ковре, залезала в узкое пространство между
отопительной батареей и стенкой, однако, в конце концов, сдалась. И это
любовное свидание в означенное время принесло свои плоды в виде пары
милых котят, которых разобрали нарасхват. Кошку больше не приводили, и
разочарованный Пушок стал много времени проводить под дверью, слушая
вопли своей одинокой подруги, сидевшей за дверью напротив.
Была весна, а так как, напоминаю, наш двор располагался рядом с
продуктовым рынком, он служил пристанищем для многих существ без
определённого места жительства - не только людей, но и животных.
Беспризорные коты повадились пробираться в наш подъезд и дико орать под
дверью соседской кошечки. Пушок при этом выгибал спину горбом, шерсть
угрожающе дыбилась у него на холке, он шипел, как Змей-Горыныч, только
что пламень не вырывался из его зубастой ощеренной пасти, и скрёб мощными
когтями дверь! Очень сложно было в это время не выпустить его наружу, он
всеми силами пытался вырваться на свободу и показать врагам, кто здесь
хозяин. И однажды это ему удалось! Я не узнала тогда своего ласкового
Пушу. Он вступил в схватку с облезлым уличным котом, грязным, блохастым
и голодным, но более опытным в боях. Они дрались насмерть. Пушок,
защищая свою территорию, с яростью рвал пришельца когтями и зубами, и
только серые клочья летели во все стороны. Противник отвечал ему тем же.
Время от времени, видимо, для того, чтобы передохнуть, оба бойца вставали
морда к морде, горбились, шипели и орали благим матом, а потом Пушок
продолжал лупить чужака и гнать вон из своего подъезда. Зрелище было не
для слабонервных. Я, например, так и не решилась попытаться их разнять.
Вскоре Пушок выставил врага за порог подъезда и вернулся домой с
исцарапанной мордой, но гордый и счастливый.

7. 7
Спустя некоторое время мы переехали жить на другую квартиру. Пушок в ней
освоился так же быстро и не отказался от своих добрых привычек. Ему,
конечно, не хватало свободы. Он с интересом наблюдал с балкона жизнь
бездомных кошек, лазающих по заборам и деревьям и устраивающих кошачьи
свадьбы, но на волю не рвался - должно быть, привык. Надеюсь, он счастливо
прожил свою жизнь с нами в тепле, сытости и в окружении любящих людей.
Иногда он грозно кричал во сне, лёжа на мягком диване. Должно быть, ему
снились далёкие дни деревенской юности или тот самый бой с беспризорным
котом в подъезде старого дома.
О себе могу сказать, что вскоре после появления у нас Пушка я перестала
нервничать, злиться на родных, расстраиваться по пустякам. Стоило коту
прыгнуть ко мне на колени, потереться лбом о щёку или прижаться к ногам,
как все невзгоды забывались, и мир казался гармоничным и спокойным.
Серёжа, приходя с работы, первым делом интересовался котом, а уже после -
всеми остальными членами семьи и, по-прежнему, проводил с ним много
времени. Маша выросла рядом с Пушком и любила его беззаветно. Эту
любовь она перенесла на всё живое, особенно на чужих кошек и собак.
Пушок состарился и умер. Последние две недели своей жизни он почти не
сходил с рук, лежал у меня на коленях, смотрел в глаза и мурлыкал, хотя
раньше был на редкость молчаливым котом. Он как будто прощался со мной,
мой Пушок, самый благородный и умный из всех котов, которых я когда-либо
знала.
Теперь, когда Пушка не стало, я разговариваю с каждой встречной кошкой, а
их в нашем Раздельном переулке несколько и все такие красивые, что хочется
их погладить или взять на руки и послушать нежное мурлыканье. Время от
времени, Маша или я начинаем намекать Сергею, что с кошкой жить было бы
веселее. Но он считает, что такого кота, как Пушок, не найти, а другого нам не
надо.
4 – 17 декабря 2012 года